Забвение Миров

Алиса, свернувшись калачиком, спала на руках Андрея, уткнувшись носом в ямочку на его ключице. В доме было тепло и светло. На креслах и диванах расположились его родители, Маша, Кирилл с Марианной на руках, Гохус и Эхо. Они вели тихую беседу, Кира практически шёпотом переводила всё сказанное на всеобщий.

– Одного не понимаю, ты прошёл сквозь портал в Италии и очутился на поле Эхо, – он всё ещё избегал называть Павла отцом, это было странно и некомфортно. – Мама, ты в России на той заправке, вас троих тоже перенесли через портал на заправке, но очутились вы где-то в другом месте.

– Это сложно, – ответил Павел. – Судя по тому, что написано в трудах, которые мы прочитали за последние пару лет, всё зависит от того, где находится маяк. Портал перекидывает тебя в ближайший к твоему маяку портал.

– То есть те, кого ты уничтожил двадцать семь лет назад, открыли портал сюда и переместились на поле к Эхо. Тогда напрашивается вопрос: у них здесь маяк? Значит ли это, что в ваших рядах есть предатель?

Кира перевела предположение сына на всеобщий, и Гохус отрицательно замотал головой.

– Si ita esset, Iam pridem eum invenissemus, – ответил он. – Dracones sunt valde stricti communitatis, coniuncta mentis. Si traditor que edo, sed homo est.[1]

– Logice, – согласилась Маша. – Inconspicuus esse debet, nolite notabiliter, lontano dalla folla. Si tantum munus pharus habet, tunc adhiberi potest temere, potest esse crassa minerva non scio esto.[2]

– А маяк может быть предметом?

– Difficile est, et magis est ut de eo tempore, magicae portae que pharus sub constructione ad affectus, – выдавил из себя Эхо. – Аd quae non sunt coniuncta ita fortiter, quam ad populum. Forsitan etiam ad locum, ad domum nativam.[3]

– Patria domum, cum et optio,[4] – согласился Гохус.

Услышав перевод, Андрей задумался, откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза, поглаживая Алису по голове, этот жест успокаивал лучше, чем самые сильные седативные. Последние несколько часов вокруг него была одна суета. Эхо вечно препирался с Машей. Марианна висела поочерёдно то на его шее, то на шее Кирилла. Гохус буквально заглядывал ему в рот, ожидая героических поступков. Мама... Мамочка... Андрею захотелось стать младше, чтобы ему стало снова шесть, чтобы забраться к ней на руки и просто уснуть. С мамой Лёной он так не делал, когда был маленький, и сейчас почувствовал, что хотел бы наверстать все упущенные годы, проведённые в разлуке. Стало обидно. Мы думаем, что время придёт, а оно только уходит. Сколько всего потеряно, сколько всего не прожито. Призраки несуществующего прошлого – сожаление, которое сложнее всего пережить. Папа. Илья был хорошим отцом, а вот родного он не знал. Ещё один призрак несбывшегося прошлого. Это всё большая и бурная река сожалений. Отец чувствовал то же самое, ментальная связь работала, как часы.

Андрей потянулся к сознанию Эхо, наблюдая за ним из-под опущенных ресниц, в очередной раз радуясь, что мысли и воспоминания – это картинки, а для чувств не нужны слова, чтобы их понимать. Старый боцман, гроза морей, бороздивший моря и океаны до прихода войны, до обращения, до того, как он чёрной молнией стал разрезать облака. Только в каком мире он был боцманом? Самому Эхо казалось, что это было в другой жизни. Да, Андрею бы тоже так казалось. У него была жена, которая умерла настолько давно, что даже сам Эхо больше не помнил, когда это случилось. Он любил её. Трепетно хранил воспоминания о ней, даже скучал, Андрей понимал эту щемящую тоску. Невероятная черта Драконов – вечная верность. Если бы Алиса не стала Драконом, то их бы ждало такое же будущее. Эхо прошёл сотни битв, защищал планету, пока Гохус не посадил его смотреть за порталом и ловить молодых Драконов. Молодёжь тянуло к порталу, инстинкт защищать и охранять был слишком силён в Драконах.

Гохус. Почему Эхо охранять портал посадил Гохус, ведь был ещё жив Королевский Золотой? Что в этом решении было не так? Гохус был стар настолько, что Андрей не смог бы посчитать его годы при всём желании. А ещё... Было в нём нечто неуловимо знакомое. Странное торжество присутствовало в старике, он чувствовал себя правым во всём. У него были своя стратегия, свои мотивы, скрытые «туманом», пробиться сквозь который не представлялось возможным. Чем он занимался до прихода войны, было неясно. Он жил, существовал, летал по планете, чувствовал, но, кроме отголосков сожалений, воспоминания об этих чувствах ничего не вызывали. Это были лишь отзвуки чувств и желаний, скрытые даже от Королевского Золотого. А ведь он Хранитель Памяти, как называла его мама. Его сознание должно представлять собой структурированный архив, но там были тьма и пустота, очень знакомые. Алгоритм действий и намерения пройтись по всем мирам, триумфально освобождая их от гнёта завоевателей, лежали на поверхности, а вот воспоминания и знания отсутствовали, он словно черпал их из тьмы своего сознания, скрывая самое сокровенное. Какое ему дело до других миров? О чём он жалеет? Или не жалеет? «Туман». Его семья также покрыта непроглядной тьмой. А вот дружба с Эхо просматривается чётко и ясно.

Андрей снова прислушался к разговору.

– Ego solus draco albus, – высокомерным тоном проговорила Маша.[5]

– Sortes est albus', – возмущённо раздувая ноздри, выпалил Гохус. – Erronea mutatio! Quis scit, quis humanis dentibus color est.[6]

– Non potes videre me in nubibus, – парировала Маша. – Plus centum camouflage.[7]

Мама хохотала, переводя перепалку остальным.

Альбинос? Мутация? Ошибочная мутация? Откуда старый Дракон, проживший столько лет в мире, где даже электричество не изобрели, знает слово «мутация»? Может быть, мама выбрала слово, которое близко по значению, чтобы выразить его мысль? Ему ведь кажется, да? Это ведь только трудности перевода? Может, он сказал что-то обидное? Например, «выродок»...? А его тон? Он говорил очень твёрдо, даже высокомерно, был уверен в своих словах, будто они – истина в последней инстанции.

Андрей тяжело выдохнул, поднял голову и посмотрел на маму. Вторгаться в её сознание не самая лучшая идея, нарушение границ родного человека – мерзкий поступок. А вторжение в сознание других? Какая-то двойная мораль. Андрей скривился.

«Мам», – мысленно позвал он, как делал в детстве, когда она была нужна ему.

Кира улыбаясь заглянула в глаза сыну.

«Я только послушаю», – заверил он.

Кира едва заметно кивнула. Мама понимала всеобщий и свободно говорила на нём, а значит, он будет знать точные слова, которые используют другие, понимать их без трудностей перевода. Он «просмотрел» последнюю фразу Гохуса. Мама не подбирала слова, это не было трудностью перевода. Может, у него просто паранойя? Он снова вздохнул и откинулся на спинку кресла, смотря в потолок.

«Что тебя беспокоит?» – спросил голос матери в его голове.

«Не знаю, предчувствие какое-то стрёмное», – мысленно отозвался Андрей.

– Что будем делать с Ворониным? – спросила Маша.

– Ты уверена, что он на планете? – переспросил Павел.

– Не знаю.

– Он тёмная лошадка в этой истории, – пробормотал Андрей. – С одной стороны, он похитил вас и превратил Алису в Дракона, и это преступление, но, с другой стороны, он оказал нам всем услугу.

– Quid vis dicere? [8]– Гохус внимательно прислушивался к Королевскому Золотому и переводу, который ему транслировала Кира. Вот только Андрей мог поклясться, что Гохус понимал их язык.

– Я хочу сказать, что он вёл себя так, словно заманивал меня, красовался перед камерой, – пояснил Андрей. – Будто показывал дорогу и оставлял инструкции. Он хотел, чтобы я был здесь вместе с другими Драконами.

– Si ita est, gratias agimus ei, [9]– заметил Эхо.

Андрей резко поднял голову и яростно посмотрел на Эхо, тот подавился табачным дымом, громко закашлялся. Алиса распахнула глаза и вскочила.

– Тише, родная, всё хорошо, – Андрей погладил её по спине.

Она рассеяно озиралась по сторонам, хлопая глазами. Павел с теплотой посмотрел на сына, в этом его жесте, в том, как поменялся его до этого жёсткий командный голос, став нежным и заботливым, он узнал себя. Кира тоже залюбовалась сыном и его проявлением нежности к любимой.

– Quid igitur belli?[10] – спросил Павел.

Андрей прижал к себе Алису, которая снова заняла прежнее положение у него на руках. Так было правильно, она рядом, в его руках, под его защитой.

– Invenire Voronina que motibus una dies, [11]– подытожила Маша.

– Если он всё ещё на планете, – пробубнил Кирилл.

– Puto autem quod suus hic, – заспорила Маша. – Experimentum gessit et inspicias quam felix sit.[12]

– Et scientiarum,[13] – согласилась Кира.

– Lets' satus domum suam, – продолжила Маша. – Hoc est a viginti horae hinc fuga. Tu mihi dabis coetus draconum?[14]

– Esne aegra, puella?[15] – возмутился Эхо.

– O, vetus chauvinist locutus est,[16] – Маша закатила глаза.

– О, сейчас начнут крутостью меряться, – усмехнулся Павел на русском.

– Или ты меня научишь языку, или я поколочу их обоих, – улыбнулся Андрей, зеркально отразив усмешку отца.

– Не делайте так, – Кира поёжилась и перевела взгляд с мужа на сына. – Это смотрится жутко. Вы словно близнецы.

– Мне тоже было не по себе, – согласилась Маша, она всегда подчеркивала, что Андрей до жути похож на отца. – Так дашь?

– А у меня разве есть выбор?

– Нет, конечно, – победно улыбнулась она.

– Puella Regiis Aurum imperat, pudorem penitus amisit, [17]– проворчал Эхо.

– Nemo te interrogavit,[18] – Маша выставила указательный палец в предупредительном жесте.

Эхо только фыркнул в ответ.

– Ещё его записи, – пробормотал Андрей, возвращаясь к теме разговора. – Он словно хотел, чтобы мы знали, что он делает.

Гохус смотрел на него слишком внимательно и понимающе. А может, у него просто такая сила?

– Quid cum invasoribus facturi sumus?[19] – спросил он.

– Портал закроем, – сообщил Андрей. – Но перед этим нанесём им предупредительный удар, чтобы знали, что к нам соваться больше не стоит.

Он активно закивал, когда услышал перевод, произнесённый Кирой. Только вот после этих слов Гохус должен был испытывать разочарование, вместо этого он начал продумывать стечение обстоятельств, по которому Андрею и его Драконам придётся пройтись армией освобождения по всем мирам. Но была одна оговорка. Стройные образы планов стали мелькать в его голове до того, как мама озвучила перевод. Андрей мысленно выругался.

– Et tunc? [20]– спросил Гохус, продолжая выведывать планы Андрея.

– Пусть сами решают, остаться или уйти.

– E você? [21]– с надеждой спросил Гохус.

– Оставайся, мальчик, с нами, будешь нашим королём, – улыбнулся Павел. – Буквально.

– Что? – переспросил Андрей.

– Ну как, ты Королевский Золотой из рода древних королей, а там трон пустует, – усмехнулся Павел.

– Вот ведь, – Андрей размял шею. – Я подумаю.

– Для Гохуса это идея фикс, – Кира закатила глаза. – Ты самый достойный претендент как принц из рода Брэмов, первый в очереди.

– И что, без вариантов?

– Без, – подтвердила Кира. – Я не являюсь Драконом, поэтому не в счёт, могу быть только королевой матерью.

Гохус скучающе забивал трубку, словно беседа его не касалась и он совершенно не понимал, о чём речь, будто не слышал своего имени, одинаково звучащего на обоих языках.

Андрей ласково улыбнулся и обратился к Алисе, эта девчонка должна быть как можно дальше от интриг и битв.

– Пойдёшь замуж за принца?

Девушка смущённо улыбнулась, пряча глаза. Её ясные зелёные глаза стали теперь другими, радужка одного была опоясана кольцом белого цвета, а другого – кольцом серебряного цвета. Но ведь он уже видел это в своём видении, осталось только свыкнуться с тем, что это стало реальностью.

– А свадьбу сыграем весной, когда зацветёт сад, – улыбнулась Кира.

– Смотри, – он кивнул в сторону матери. – Она уже всё распланировала.

Алиса тихо засмеялась.

– Маме с папой надо сказать, – напомнила она.

– Скажем, – заверил Андрей.

Вот только как? Телефоны здесь не ловили, и, судя по всему, он был единственным невеждой, которому было плевать на барьер, установленный его... эмм дедушкой и бабушкой? Ещё утром он был усыновлённым сиротой, а теперь у него есть семья по крови. Это звучало дико. Как и то, что его дед был не просто Королевским Золотым, но и самым настоящим королём. Всё казалось каким-то сюром и совершенно не вязалось с реальностью. Если бы он был простым человеком, то вряд ли верил бы в существование Драконов, хотя в мире полно чудаков. «В иные дни некоторые успевают поверить в десяток невозможностей до завтрака!» *Андрей хотел бы улыбнуться собственным мыслям, но он был далеко не в детской сказке, чтобы умиляясь и удивляясь расхаживать по городу и думать о чудесах, которые с ним происходили. Здесь идёт война, а его просят возглавить сопротивление. Может ли он брать на себя такую ответственность, даже несмотря на то, что это его право по рождению? Слишком много моральных дилемм. Андрей вздохнул и снова откинулся на кресле, закрывая глаза.

– Мы все устали, – заговорил Кирилл. – Уже поздно, думаю, нам пора.

– Да, – согласилась Кэт.

– Тогда завтра встретимся в соборе, – предложил Павел. – Обсудим стратегию.

– Да, – вставила Кира.

– Мы это уже обсуждали, – возразил Павел.

– Но я могу! – заспорила мать.

– По-моему, мы уже обсуждали, что твоё умение бесполезно в бою. Души и так освобождаются после сжигания тел.

– Зато их нельзя снова «собрать» после того, как я освобождаю.

– Кира, это не обсуждается, – холодным тоном прервал её отец.

Гохус проворчал что-то нечленораздельное, комментируя перепалку супругов. Какова вероятность, что он заметил, что Андрей его подозревает? Если он не сбежит до утра, значит, не заметил. Предъявлять обвинения не лучшая идея, у него нет доказательств, только предчувствие и странная похожесть сознания Гохуса и Воронина. Андрей поморщился.

– Пойдём спать, – позвала Алиса, поднимаясь с его колен.

– У меня есть ощущение, что ты уже выспалась, – усмехнулся он.

– Мне кажется, что я могу проспать ещё пару суток, – ответила Алиса. – То, что он со мной сделал, проще переносить во сне.

– Прости, – прошептал он.

– Ты не должен извиняться, это не твоя вина, я даже рада...

Андрей поднял голову и посмотрел на девушку, в комнате они были одни. Он что, уснул? Когда все ушли?

– Рада? Рада тому, что тебя похитили? Что превратили в Дракона?

– Да, – подтвердила Алиса. – Это странно, но я чувствую себя лучше. Я часть чего-то большего, чем просто семьи, и я важна.

– Разве тебе мало того, что ты нужна мне? Маме с папой?

– Нет, не в этом дело, теперь у меня только одна проблема: как бы тебе не наскучить, – она ласково улыбнулась.

Андрей захохотал:

– Драконы однолюбы.

– Теперь я в это не просто верю, но и знаю, потому что сама стала одной из вас.

– То есть в долгосрочной перспективе ты собиралась меня бросить? – он приподнял вопросительно бровь. Разочарования не было, ему не было больно от этого осознания, возможно, это было слишком самоуверенно, но он ведь Дракон, а Драконы никому не отдают свои сокровища, он бы не позволил ей уйти.

– Я думала, что уйду от тебя, – призналась она. – Драконы живут долго, и я не хотела, чтобы ты видел, как я старею.

– Дурочка, – тихо рассмеялся он.

– Признаю.

Он потянулся к ней, призывая к объятиям. Алиса вернулась к нему на колени и обняла.

– Вместе? – спросил он.

– Теперь навсегда, – буквально промурлыкала она, целуя в губы.

***

Раннее утро было морозным, камин давно погас, ни Андрею, ни Алисе это не мешало, поскольку Драконы не мёрзли. Андрей выбрался из постели, стараясь не разбудить Алису, быстро оделся и вышел в гостиную.

Мама хлопотала у печи, в камине потрескивал огонь.

– Завтрак? – спросила она.

Андрей пересёк гостиную и заключил маму в объятия. Голова маленькой женщины была едва на уровне его груди. Он уткнулся в её макушку носом и вдохнул давно забытый запах. Она пахла покоем и безусловной любовью.

– Я тоже скучала, – прошептала она, прижимаясь к сыну. – Ты такой большой, такой замечательный, я очень горжусь тобой, – она снова расплакалась.

– Я никогда не забывал тебя и не переставал искать, – сообщил Андрей.

– Я знаю, – всхлипнула она. – А вот я сдалась...

– Отец тоже сдался.

– Мы оба. Прости. Мне никогда не восполнить те годы, которые мы упустили.

– У нас теперь есть всё время мира, чтобы узнать и простить друг друга и самих себя.

– Алёна хорошо тебя воспитала.

– Мама Лена... Да, она лучшее, что могло со мной произойти, когда тебя не стало... Я пойду, – он поцеловал мать в макушку и вышел из дома.

Самри встретил его предрассветной суетой. Мелкие лавочки открывались, из пекарен пахло свежеиспечённым хлебом, в горнах кузниц разгорался огонь, уличные торговцы спешили к своим лоткам на рынке, таща на себе тяжёлые тюки с товарами. Андрей вошёл в город через ворота, стараясь не привлекать внимания, но на него всё равно оглядывались, Драконы кивали, приветствуя, люди рассматривали с интересом. Конечно, странная для этих мест одежда привлекала внимание, а может, то, что он шёл в рубашке, брюках и летних туфлях. Хотя нет, Драконы, которых он привёл с собой, тоже не отличались наличием верхней одежды. Кажется, у отца была куртка, нужно было взять её.

Андрей вошёл в готический собор, осматриваясь по сторонам. В длинном коридоре с высокими сводами вдоль стен горели свечи на обустроенных алтарях. Своеобразная стена памяти. Андрей не стал задерживаться и изучать алтари, он искал Гохуса, этой ночью он всё же принял решение.

Андрей прошёл по коридору и толкнул дверь, которая вела в главный зал. Огромная зала была заставлена скамьями, у дальней стены был воздвигнут небольшой подиум из чёрного камня с большим троном в центре. Андрей поднялся по ступенькам к трону и стал заглядывать в нишу, спрятанную за ним, прикрытую тёмным полотном ткани. В нише обнаружилась дверь, которая тут же открылась, и из неё вышел Гохус. Андрей сделал несколько шагов назад.

Гохус лучезарно улыбнулся ему. Только Андрея эта улыбка не подкупила и не ввела в заблуждение, он внимательно разглядывал старика и всё больше убеждался в своих подозрениях.

– Как ты думаешь, что я с тобой сделаю? Завязывай с этим маскарадом, – он обвёл рукой облик Гохуса.

Тот прищурился, глядя на него, достал трубку, прошёл к трону и сел на него, вальяжно закинув ногу на ногу, он чувствовал себя хозяином положения. Андрей с презрением проследил за ним взглядом, старик закурил.

– Ничего ты мне не сделаешь. Я не враг тебе, – проговорил Гохус на чистом русском. – И это не маскарад, это мой истинный облик, как и облик Дракона. Воронин был маскарадом. Ничего сложного, пара-тройка преобразований и, вуаля, новое тело.

– Что ты такое?

– То же, что и ты, у нас мало отличий. Садись, разговор будет долгий.

– Я не собираюсь тебя слушать.

– Нет, ты меня выслушаешь, потому что твой пытливый ум уже построил сотни теорий, и ты хочешь знать, какая из них верная, – усмехнулся Гохус. – Дай мне шанс, обещаю, что не разочарую.

Андрей засунул руку в карман и вынул пачку сигарет и зажигалку.

– У тебя есть время, пока я курю, – отчеканил он, закуривая.

– Хм, – Гохус перевёл взгляд на короткую сигарету. – Ладно, как-нибудь научу тебя курить трубку.

– Теряешь время, – поторопил его Андрей.

– Когда я начну, ты вряд ли сможешь меня остановить, пока не дослушаешь, – он лукаво улыбнулся и начал свой рассказ. – Всё довольно банально, жажда власти и признания ослепляет многих. В моём мире, откуда я переселил Драконов на Аркс и на Землю, я был учёным, как и мой друг, с которым мы прошли огонь, воду, и медные трубы. Открытие конвертера душ стало прорывом в нашей работе. Какой успех! Мы затмили даже наш триумф после открытия гена, который отличает Драконов от людей, и возможности искусственного создания Драконов путём интеграции гена в тело человека. С конвертером было сложно, потому что нельзя переместить душу из живого тела в другое живое тело. Зато получилось поймать живую душу и вернуть обратно в тело. Ты, возможно, не знаешь, но душа остаётся возле своего тела от трёх до пяти дней, что облегчало нашу задачу. Таким образом, мы смогли продлить жизнь после реанимации тела, даже если человек был мёртв уже несколько дней, тогда это решило проблему смертности среди людей. Драконы живут долго, но они не бессмертны. А мы стремились к бессмертию, хотели превзойти Драконов. Мы на это надеялись. Первый удачный эксперимент мы провели на коте моего друга Энифа. Мерзавец был мёртв пару дней, Эниф даже успел закопать его в своём саду под дубом. В тот день в нашей больнице умер один старый скряга, и мы решили не оживлять его, а поймать его душу и переместить в другое тело. Подходящих тел не было, поэтому мы решили, что тело кота будет в самый раз, к тому же мы не ожидали, что эксперимент будет удачным. Кот ожил с некоторыми оговорками. Он не дышал, его сердце не билось, никакая реанимация не помогала, но он двигался, подавал голос. Мы наблюдали за ним, кот вёл себя, как обычный кот, не подавая признаков того, что в нём обитала человеческая душа. Его мёртвое тело использовало энергию души, чтобы функционировать. Понаблюдать долго за котом не вышло, с Энифом случился несчастный случай, и мне пришлось в срочном порядке использовать конвертер, чтобы поймать его душу и вернуть в тело. Рискованно, но он же не кот, к тому же ещё не успел окоченеть, реанимация представлялась возможной. Я его реанимировал и вернул душу на место. Поначалу всё было хорошо, он соображал так же, как и перед смертью, а может быть, даже лучше, у него были все воспоминания, он говорил, двигался, но примерно через пару дней я понял, что мой друг не ест, не спит, не дышит и тихонько разлагается. А ещё, что он использует конвертер, чтобы поймать души в морге и использовать их энергию для поддержания тела, пытаясь остановить разложение и улучшить свои умственные способности.

Андрей потушил окурок об один из подсвечников, используя выемку для свечи как пепельницу, достал вторую сигарету и снова закурил.

– Как оказалось, энергии одной души для человеческого тела мало, три-четыре поддерживали оптимальную мозговую активность и двигательные функции. Так мы прожили пару лет, пока с орбиты не сошёл спутник и не упал на планету, уничтожив большую часть мегаполиса и унеся с собой много жизней. Когда все разгребали последствия катастрофы, Эниф собирал души. Ты ведь знаешь, если Дракон умирает в своей драконьей ипостаси, он не обращается обратно. Эниф использовал это: первые мёртвые Драконы появились спустя пару дней после катастрофы. Мёртвые Драконы шли за ним, как за первым мертвецом, признавая своим вожаком, напрочь утратив человеческий разум. Я пытался поговорить с ним, выяснить его мотивы. Он хотел бессмертия, ну или пытался меня в этом убедить. Наше изобретение оказалось злом, а не благом. Разложение можно было замедлить, но не остановить полностью, то есть, если не поддерживать нужный уровень энергии душ в мёртвом теле – смерть. Эниф не хотел смерти, тогда он провёл первую «жатву», а потом вторую. Остановить его я не смог. Драконов в нашем мире было непростительно мало, и, как выяснилось, только их огонь способен испепелить и умертвить мертвецов. Видишь ли, они мертвы, поэтому их не берут ни оружие, ни яды, а конвертер Эниф спрятал от меня. Тогда я принял единственное возможное на тот момент решение, вживил в себя ген Дракона, позволяющий создавать других Драконов, и покинул родной мир. Сначала всё шло хорошо, Драконы расплодились, ген спал. Но вот однажды в тот мир, куда я убежал, пришёл Эниф со своей армией, и снова была «жатва». Мы отбили нападение, но уничтожить его не удалось, смогли только отправить в родной мир. И тогда я понял, что он не успокоится и пока жив, все миры в опасности. Когда был порабощён мир Видящих, всё стало в разы хуже, ведь они предвидели будущее. Эниф изобрёл для них механизм полного и беспрекословного подчинения, хотя, как нам уже известно, есть те, кто может этому противостоять, но это скорее исключение, чем правило. И тогда я пошёл по мирам, создавая Драконов. Сначала Драконы были только красные, как и я, потом я научился разделять гены, вывел чёрных и коричневых Драконов, потом появились синие и зелёные. Венцом творения стали золотые и Королевские Золотые Драконы.

– А Маша?

– Альбинос, естественная мутация, она куда лучше, чем вынужденная. Хотя рождённые Драконы более импульсивны и самоотверженны, чем обращённые. Тысячелетия естественной эволюции сделали вас истинно рождёнными, укрепили ваши силы.

– Кирилл?

– Тоже естественная мутация, – Гохус хитро улыбнулся.

– Не верю я в это, – заявил Андрей.

– Я лишь слегка направил...

– Ты всех направил, выдав это за их выбор и судьбу, – Андрей злился. – А тех, кто не хотел подчиниться твоему сценарию, принудил.

– Дорогой мальчик, любое решение – это лишь иллюзия выбора, есть те, кто управляют этими решениями, и те, кто думают, что принимают решения, подчиняясь. А принуждение – не такая большая цена за победу.

– Я не хочу быть твоей марионеткой.

– Ну что ты, ты не марионетка, ты моё создание, практически дитя. Единственное, чего я тебе желаю, – это счастья.

– Конечно, с оговоркой, что я возглавлю армию и принесу победу в войне.

– Слишком поздно, у тебя уже нет выбора, ты принял решение, к которому я тебя подтолкнул, и теперь ты снова сделаешь так, как нужно мне. Ты пришёл в этот мир и притащил с собой пятнадцать тысяч людей и Драконов, бросить их тебе совесть не позволит, а так как портал защищён барьером, вернуться на Землю можешь только ты один, ну не совсем один, у тебя уйдёт несколько месяцев, чтобы найти обратный ритуал и открыть портал. И, опережая твой вопрос, на меня барьер не действует, потому что я созданный Дракон, а не рождённый, и это единственное исключение, принимаемое порталом. Дариус и Самира не знали, что, кроме рождённых, существуют и созданные Драконы, а я забыл сообщить. В своё оправдание могу сказать лишь то, что мне очень много лет и память меня подводит. И да, искать ритуал и проводить его я тебе помогать не стану, как не стал помогать твоей матери. А за это время, что ты потратишь на попытки снять барьер с портала, придут Смертаки и у тебя не останется выбора, кроме как пойти в бой, чтобы защитить людей и Драконов. Конечно, твои мотивы могут быть более мелочными, ты ведь рождённый Дракон, а значит, самый главный рычаг давления на тебя – это твоя семья. Но вот незадача, твоя семья тоже здесь, так что да, у тебя нет выбора. О, и да, ты должен быть мне благодарен, твоя невеста теперь сможет прожить с тобой не один век, и твоя мать также проживёт долгую жизнь с твоим отцом.

Повисла пауза. Андрей мысленно прикидывал, стоит ли отпускать Алису домой и вообще делиться полученной информацией с кем-либо? Разница во времени была решающей, пожалуй, он прибережёт эту информацию. Зная Алису, она тут же бросится на Землю, а отпускать её он не хотел, она не может быть в безопасности, пока его нет рядом...

– Мама? Что ты с ней сделал? – подал голос Андрей.

– Подарил ей жизнь, – загадочно улыбнулся Гохус. – Она проживёт достаточно, чтобы состариться на пару с твоим отцом.

– То есть ты считаешь, что мы должны быть тебе благодарны? Мы – предмет твоего эксперимента, в котором не хотели участвовать. Может быть, мы хотели прожить нормальную счастливую жизнь?

– Никто не может жить спокойно, пока миры умирают. Счастливое неведение – не спасение, а лишь плацебо. Если бы вы не появились, однажды бы здесь не осталось способных сражаться, и тогда они пришли бы на Землю, в последний непорабощённый мир. Историю пишут победители. Я видел, что стало с вашим миром и нашей историей в нём, потомки всё забыли, а советом Старейшин управляли Видящие, которые служили Энифу. Значит ли это, что он победил, хотя мы здесь ещё сопротивляемся?

Андрей опустил голову и задумался.

– Чёрт с тобой, – проговорил он, снова закуривая.

– Знал, что ты поймёшь меня...

[1]Если бы это было так, мы бы давно нашли его, – ответил он. – Драконы очень сплочённая община, связанная ментально. Если предатель и есть, то он человек.

[2]Логично, – согласилась Маша. – Он должен быть незаметным, не привлекать внимания, сливаться с толпой. Если у него только роль маяка, то его могли использовать вслепую, он может просто не знать этого.

[3]Это сложно, как и вся магия в этом мире, магия порталов и маяков строится на эмоциях, – выдавил из себя Эхо. – К вещам не привязываются так сильно, как к людям. Может быть ещё к месту, к родному дому.

[4]Родной дом, как вариант, – согласился Гохус.

[5]Я единственный белый Дракон, – высокомерным тоном, проговорила Маша.

[6]Ты всего лишь альбинос, – возмущённо раздувая ноздри, выпалил Гохус. – Ошибочная мутация! Кто знает, какого ты должна была быть цвета на самом деле.

[7]Зато меня в облаках не видно, – парировала Маша. – Плюс сто к камуфляжу.

[8]Что ты хочешь сказать?

[9]Если это так, то нам следует его поблагодарить.

[10]Так какая стратегия?

[11]Найти Воронина и выяснить его мотивы.

[12]Я думаю, что он здесь, – заспорила Маша. – Он провёл эксперимент и должен проверить, насколько он успешен.

[13]Как любой учёный.

[14]Начнём с его дома, – продолжила Маша. – Отсюда лететь часов двадцать. Выделишь мне группу Драконов?

[15]Не много на себя берёшь, девчонка?

[16]О, старый шовинист заговорил.

[17]Девчонка командует Королевским Золотым, совсем стыд потеряла.

[18]Тебя никто не спрашивал.

[19]Что будем делать с захватчиками?

[20]А потом?

[21]А ты?

*Не дословная цитата из произведения Льюиса Кэрролла «Алиса в стране чудес».