Забвение Миров

Главная зала готического собора ещё никогда не была так заполнена, как сегодня. Отец сидел на ступеньках перед троном и о чём-то тихо переговаривался с Гохусом, Маша, ходившая взад-вперёд, изредка останавливалась и прислушивалась к ним. Им удалось взять в плен двадцать Видящих, хотя Андрей предпочитал думать, что спасти. Теперь он вместе с мамой ходил вокруг них и заглядывал в их сознание. Пленных Видящих держали в центре зала в окружении Драконов в человеческом облике, что вызвались их караулить. Одеты Видящие были в длинные серые балахоны, утеплённые мехом животных. Он был довольно густой, длинный, чёрного оттенка, похож на мех чёрно-бурых лисиц. Голову покрывали шали из такой же ткани, что и балахоны, их длинные полы были несколько раз обёрнуты вокруг шеи. Обувь сшита из мягкой кожи, перетянутой бечёвками, внутри, скорее всего, тоже был мех. Андрей с матерью рассматривали Видящих с пристальным вниманием. Войти в сознание Видящей легко, особенно если она ещё юная и не умеет защищаться. Эти Видящие смогли выстроить ментальный барьер и не допустить вторжения в свой разум. У Киры не получалось преодолеть их защиту, а вот для Королевского Золотого это была простая задача. Мысли девушек путались, картинки их пребывания по ту сторону портала напоминали подёрнутые дымкой воспоминания наркоманов. Каждая из них казалась затравленным зверьком.

– Видящие – самые искусные лжецы, – мама с интересом разглядывала девушку в центре толпы. Другие словно защищали её, окружая собой и своим сознанием.

Андрей прислушался к мыслям девушек, они словно перешептывались между собой на всеобщем.

– Не понимаю, – обречённо выдохнул он, кладя руку на плечо матери. – Давай со мной.

Кира закрыла глаза и прислушалась к мыслям сына, его ощущениям, видениям и слуху. Это действительно было похоже на шёпот. Обрывки мыслей пронеслись сквозь её сознание и осели там, Андрей же начал понимать слова, используя разум матери в качестве переводчика.

«Юный Принц».

«Господин будет рад, в такой душе много энергии».

«Наши сёстры не бросят нас».

«Господин придёт за нами».

«Рогнеда, защитить Рогнеду».

«Чёрт!» – а вот это он понял без перевода, одна из них думала по-русски.

Андрей посмотрел на девушку в центре, которая до этого привлекла внимание матери. Девушка храбро смотрела прямо ему в глаза и не отводила взгляд. Сильная, стойкая, выносливая, но что-то выдавало её. Может, раскосые глаза? Или лёгкая поволока в них? Или тревога? Она боялась, на самом деле боялась, и вся её храбрость была лишь маской.

– Вот, – сказала мама. – Теперь ты видишь. Они те ещё лгунишки и напуганы до чёртиков.

«Смерть», – разом зашептались девушки. Какой-то коллективный разум, тесная община с ментальной связью, как у Драконов.

Андрей убрал руку с плеча матери и, проникнув в сознание Гохуса, спросил: «У них ментальная связь, как у Драконов. Твоих рук дело?»

Тот поднял на него взгляд и отрицательно качнул головой.

«Мы били первые или они?»

Гохус, не привлекая внимания, опустил руку вниз и показал два пальца. Значит, это врождённое у обоих видов, Андрей мысленно чертыхнулся и продолжил сканировать девушку в центре.

– Ты, – он указал на девушку, и она странно вздрогнула, видно, что поняла, – выйди сюда, – он качнул головой, указывая направление, в котором она должна двигаться. Она не шевелилась. – Так, давай обойдёмся без спектакля. Я знаю, что ты меня понимаешь.

Девушка нахмурила свои тонкие чёрные бровки и ещё сильнее побелела от испуга.

– Давай же, я тебя не обижу, – заверил он.

– Ты Королевский Золотой, твой огонь самый горячий во всех мирах, – пробубнила она и наконец-то вышла из толпы, заняв указанное место.

«Не убедил».

– То есть больше всего ты боишься того, что я Королевский Золотой, а не того, что я единственный Видящий мужчина?

После того как девушка услышала эти слова, она вжала голову в плечи. Страх читался в каждом её жесте и взгляде.

– Значит, поэтому ты нас услышал, – прошептала она.

– Как тебя зовут? – спросила Кира.

– Я не буду разговаривать с незаконнорожденным отродием, – эти слова девушка буквально выплюнула. – Твоя мать не хотела тебя, её пленили и изнасиловали!

– Никто не насиловал её, а вот вы её убили! – парировала Кира.

– Это было милосердие!

– Странное у вас понимание милосердия, – Маша, до этого не участвовавшая в беседе, встала вплотную к девушке. – Откуда ты знаешь наш язык?

– Я жила на Земле, пока Немёртвый Бог, наш великий Господин, не призвал меня, – заявила она.

– Бог? Мне бы его самомнение, – скривился Павел.

Маша внимательно вгляделась в её глаза, потом посмотрела в глаза Андрея, в глаза Киры, а затем обследовала глаза других девушек.

– Что ты высматриваешь? – спросил Павел.

– Не мешай, – прервал его Андрей.

– О, ты тоже заметил, – довольно промурлыкала Маша.

– Конечно, – отозвался Андрей.

– Как думаешь, что это?

– Гипноз или опиаты, – предположил Андрей.

– Здесь жарко, – заметила Маша.

– Да, – согласился Андрей. – Думаю, нашим гостьям пора бы и раздеться, – он хитро улыбнулся и резко распахнул балахон стоящей рядом девушки, она взвизгнула и неловко отшатнулась назад.

– Как некультурно, – Маша переместилась за спину девушки и сдёрнула балахон с её плеч, оставляя в тонком длинном платье без рукавов. – Тяжёлая, однако.

– Лисий мех, однако, – захохотал Андрей.

– Идиот, – хмуро отозвалась Маша. – Сейчас не до смеха будет.

Она схватила девушку за руку и продемонстрировала присутствующим чёрную татуировку в виде розы на её руке.

Кира внимательно присмотрелась. Кожа по контуру была воспалена, было похоже, что место татуировки залечивали уже долгое время: ткань рубцевалась, заживала, снова воспалялась и заживала, словно татуировку пробивали неоднократно. Даже Гохус встал и подошёл полюбопытствовать.

– Это не чернила, – заключила Кира.

– Что ещё даёт такой цвет?

– Мак опиумный при особой обработке, если мы предполагаем, что они одурманены, – ответила Кира. – Точно смогу сказать, когда возьму пробы.

– Сама пробовать будешь или как? – с сарказмом спросила Маша.

– Ты была душкой целых пять минут, это рекорд, – съязвила Кира.

– Зря ты так, – проворчал Павел на Машу. Кира в защите не нуждалась, а вот лишний раз похвастаться, какая у него умная жена, он мог себе позволить. – Она тут лабораторию развернула, пенициллин вырастила.

Маша засвистела и скривилась:

– Плесень. Круто, значит, я тоже своего рода микробиолог! Если я хоть что-то ещё понимаю, то нам бы не помешали иглы, капельницы, шприцы, физраствор...

– Всегда можно совершить набег на лабораторию Воронина, – подсказала Кира.

– То есть он всё же полезен?

Кира одобрительно засмеялась, вступать в спор она не собиралась.

– Стесняюсь спросить, если это наркотик, сильная у них будет ломка?

– Судя по площади нанесения, количеству вещества под кожей и рубцам препарат вводят давно, ломка будет сильной, – ответила Кира.

Пленницы смотрели на собравшийся консилиум, затаив дыхание. Часть их сознания понимала происходящее, другая бунтовала и требовала, чтобы их вернули Господину.

– Конечно, кто станет служить живому мертвецу в своём уме, – Маша пальцем провела по татуировке девушки.

Андрей взял девушку за руки и заглянул ей в глаза.

– Заканчиваем разглагольствования, – он проник в сознание девушки. – Расскажи мне, много мёртвых Драконов на той стороне? Большая у вас армия?

Девушка отклонилась назад и попыталась вырваться, но сзади её за плечи держала Маша. Конечно же, девушка не ответила на вопросы, но это и не нужно было, её сознание уже выдало всю необходимую информацию, показывая картинки чёрного замка посреди снегов и отрядов мёртвых Драконов, разлетающихся через три портала в разные миры.

– Где Эниф?

Девушка снова попыталась вырваться.

– Ты ведь знаешь, что мне не нужно тебя держать, чтобы сохранить контакт, – мягко проговорил Андрей. – Не усложняй себе жизнь, – девушка замерла.

Эниф был скелетом, обтянутым кожей, с длинными ногтями, пустые глазницы источали слабое голубоватое сияние, в ярко-алом балахоне, скрывающем его тело. Он сидел на троне, и Видящие несли ему собранные души, как жертву Богу.

– Конвертер не один, – прошептал Андрей. – Много их?

«Двадцать, если бы не вы, было бы двадцать пять».

Конвертеры носили всадники-полководцы, те самые, что координировали атаку захватчиков. Эниф размножил конвертеры и передавал их всадникам для «жатвы». С тех пор как Павел попал на Аркс и стал участвовать в боях, уничтожая полководцев, конвертеров стало меньше, пламя уничтожало их вместе с всадником и Драконом. Отправить живых всадниц было стратегическим решением. Энифу доложили, что на Аркс пришло многотысячное подкрепление, и он сделал ставку на милосердие, но прогадал, воины Аркса не просто одержали победу, но и взяли пленных.

– Где он их хранит?

Конвертер представлял собой небольшой диск размером с ладонь с сияющим золотым механизмом в центре. Тонкие шестерёнки, иголочки, пружина, которая приводила конвертер в движение, кольца, вращающиеся вокруг центрального механизма. Когда механизм стоял, это был просто плоский диск с круглым выпуклым центром и загадочными символами. Когда же он был наполнен душами, то вращающиеся кольца образовывали защиту, и конвертер становился сферой с плотно прилегающими друг к другу пластинами. Эниф хранил их в комнате за тронной залой, выдавая командирам для «жатвы» и принимая обратно с душами внутри. Момент передачи заполненных конвертеров Андрей видел детально. Мертвецы и Видящие подходили к трону, кланялись Энифу, передавали сферы, а потом складывали руки, словно в молитве, – они действительно, считали его Богом.

Закончив разглядывать воспоминания девушки, Андрей отпустил её и повернулся к другим присутствующим.

– Если лететь, то сейчас, – произнёс он. – Большинство его войск отосланы в другие миры, и он максимально уязвим. Но есть проблема, он размножил конвертер душ и сейчас на месте примерно с десяток, уничтожить все разом не удастся.

– Ну, значит, летим, – одобрил Павел.

Гохус согласно кивнул.

– Присмотришь за Алисой? – спросил Андрей у матери. – Обещай не пускать её вслед за мной.

– Не пущу, – заверила Кира. – Оставь мне пару-тройку Драконов, надо совершить набег на лабораторию Воронина.

– Хорошо, – кивнул Андрей.

– И вы двое, – она указала на сына и мужа, – только попробуйте не вернуться и застрять в другом мире, мы это уже проходили, приду и уши надеру!

Павел одобрительно улыбнулся жене, Андрей же просто обнял мать.