Правила жестоких игр

- Садись за руль! - Приказала Лиза, подбрасывая ключи, и сморщилась от боли в обож-женных ладонях. Мне было странно видеть ее, похожую на бледную тень по сравнению с яркой картинно идеальной красавицей-ведьмой.

- Куда мы? - Я быстро забралась в большой неловкий внедорожник канареечного цвета, тут же заводя мотор. Показалось, что меня заставили управлять тяжеленным танком.

- В аэропорт, конечно. Филипп прилетает через сорок минут, и он должен оказаться здесь как можно раньше, пока демон не сломал Заку хребет. - Актриса уселась рядом и долго копалась с ремнем безопасности. - Черт, к этому придется привыкать!

- К чему? - Я стала осторожно выруливать из ворот, и фары осветили через открытую на-стежь входную дверь темный холл с валявшейся на полу дверью и спаленной стеной.

- К человеческой жизни. Езжай осторожнее! - Оговорила она меня, как раз, когда моя нога нажала на акселератор.

Непроизвольно я усмехнулась, резко заворачивая.

- Что ты скалишься? - Буркнула та.

- Я думала, что вы все помешаны на своей силе, а ты спокойна, как апостол. Радуешься?

Лиза внимательно посмотрела на меня и понятливо произнесла:

- Отращиваешь клыки, птичка? - Потом она сердито замолчала и вдруг призналась, в ее словах прозвучало настоящее отчаянное облегчение: - Я ненавидела эту проклятую силу! Она меня убивала изнутри, превратила в живого суккуба! Для меня важнее, что сейчас я действи-тельно могу скорбеть по Максу, а не делать вид.

Она невесело хмыкнула своим мыслям и резко отвернулась. Я почувствовала себя настоя-щей сволочью и тихо пробормотала:

- Извини.

- Ничего. Филипп тебя отлично учит жестокости.

В моей голове беспрерывно трезвонил старый телефонный аппарат. Мозги гудели, и ломи-ло виски. Судя по всему, в моем мобильном аппарате, забытом дома, давно села батарейка от пропущенных вызовов. Неожиданно звонок стал невыносимо громким, что оглушило.

- Филипп звонит. - Болезненно я потерлась ухом о плечо, чуть вильнув рулем, отчего вне-дорожник едва не съехал на обочину.

Через долю секунды в салоне заорала мелодия, Лиза удивленно покосилась на меня. Она долго рылась в бардачке в поисках аппарата, потом обнаружила маленькую блестящую трубоч-ку, явно кем-то потерянную уже много времени назад за журналами и корочками с компакт-дисками.

- Ало. - Протянула она жеманно. Видимо Филипп что-то завопил в трубку, но до меня до-неслось только яростное бормотание. - Да, успокойся ты, она рядом со мной. У нас случилась маленькая неприятность. - Лиза растянула губы в язвительной улыбке. - Мы уже несемся в аэ-ропорт. Ты знаешь, что в самолете запрещено включать мобильный? Что значит, наплевать? Возьми, - девушка передала мне трубку, стараясь держать ее так, чтобы корпус не дотрагивался до обожженной кожи.

- Привет. - Выдохнула я.

Признаться от его злобного звонка меня зазнобило ничуть не меньше, чем от нападения Зака. Даже становилось дурно при мысли о реакции Филиппа на наши с его сводным братом ночные приключения. В нервном напряжении я прибавила газу, мотор натужно загудел, огла-шая спящие окрестности злобным рыком.

- Как ты оказалась рядом с Лизой? - Бархатный низкий голос парня окутывал.

- Я при встрече все расскажу, ничего криминального. Честно. - Выдавила я из себя, пре-красно осознавая, что Филипп и без моей помощи узнает все подробности. Перед внутренним взором встала страшная картинка: братья, поглощенные смертельной схваткой, в которой поте-ряли человеческий облик. Возможно, именно из-за сегодняшней ночи, превратившейся в крова-вый триллер.

Парень помолчал, а потом устало проговорил:

- Попроси Лизу не гнать. Хочу, чтобы ты доехала до меня невредимой.

Он сбросил вызов, и экранчик давно отключенного мобильного аппарата в моих руках по-тух.

- А вот врать он тебя еще не научил. - Съехидничала актриса и осторожно подула на горя-щие ладони. - Но не переживай, Филипп и это быстро исправит. Он всю жизнь виртуозно лгал.

У меня внутри нехорошо кольнуло.

Рассвет только-только начинал брезжить, превращая ночь в грязновато коричневые сумер-ки. Небо светлело, обещая хорошую погоду, и солнце уже едва выкатывалось из-за горизонта, скрытого полоской леса. Мы пронеслись по транспортному кольцу, обгоняя тяжелые фуры и редкие автомобили, и за пять минут до приземления въехали на стоянку.

- Я, пожалуй, останусь в машине, не стоит братца злить заранее. Начнет ворчать - потом не заткнешь. - Предложила Лиза, когда мне удалось припарковаться, буквально притерев дверь с ее стороны к соседнему седану. - Хорошо паркуешься.

- Спасибо. - Буркнула я, вылезая на холод. От дыхания в воздух вырывались облачка пара, а без куртки, потерянной во время погони по Гнезду, сразу же заколотило. Признаться, домаш-ние мятые шорты и растянутая футболка в ранее октябрьское утро смотрелись крайне нелепо.

Зал ожидания, пока я изучала время прилетов, поглядывал на меня с любопытством. Потом взгляд зацепился за строчку рейса из Варшавы, севшего еще десять минут назад, и у меня екну-ло сердце. Все случилось неожиданно - я оглянулась, а из ворот уже выходил хмурый осунув-шийся Филипп с дорожной сумкой на плече. За часы разлуки он превратился в чужака, отталки-вающего и одновременно притягательного мрачной красотой и странной внутренней мощью, наложившей отпечаток на каждое резкое движение.

- Саша! - От незнакомца Филиппа, к счастью, пахло родным теплом и грустью, и он креп-ко сжимал меня, словно старался найти успокоения от горя, охватывавшего его железные коль-цом. На глаза мне выступили слезы, дыхание перехватило.

- Похоже, маленькая проблема не так уж мала? - Прошептал он мне в макушку, и меня как будто парализовало.

- Что? - Пролепетала я, начиная дрожать, как испуганная ручная собачка.

- Ты в шортах.

В следующую секунду он сжимал мое лицо ладонями, без зазрения совести копаясь в вос-поминаниях прошедших часов. С каждым мгновением его лицо мрачнело, а глаза сужались от злости.

- Что я еще должен сделать, чтобы Зак не приближался к тебе? - Процедил он, отделяя ка-ждое слово. Большой палец почти сердито стер с моей щеки высыхающую соленую дорожку.

- Лучше в машине. - Фальшиво улыбнулась я.

Филипп прочистил горло и сдержано кивнул, стягивая с себя короткое пальто и набрасы-вая его мне на плечи. Кажется, до внедорожника я бежала за ним в припрыжку. Его горячие пальцы так сильно сжимали мою ладонь, будто хотели раздавить.

Когда парень увидел криво припаркованный автомобиль, то только закатил глаза и легко махнул рукой. Внедорожник сам собой стал выезжать с места стоянки и открыл двери у перед-них сидений. Не задумываясь, я скользнула за руль, заставив Филиппа недовольно сморщиться и усесться рядом.

Сзади развалилась Лиза, закинувшая ногу на ногу, она с наслаждением курила, выпуская дым в щелку приоткрытого стекла, отчего в салоне сильно пахло табаком. Филипп повернулся, чтобы бросить рядом с ней саквояж.

- Привет, братец. - Протянула она жеманно и широко улыбнулась, ехидно прищурив глаза.

Его лицо вытянулось, на высоких скулах вспыхнул румянец. Он задумчиво кашлянул, от-вернулся и скрестил руки на груди. На лице заиграли желваки. Испуганно я покосилась на ак-трису через зеркальце заднего виденья, и та только пожала плечами, выбрасывая окурок в окошко. Моя рука дорожала так, что не получалось завестись. Филипп щелкнул пальцами, за-ставляя мотор исправно загудеть. Я тронулась.

- Пристегнись! - Рявкнул парень, и ремень сам собой обнял меня, прижав к креслу.

От страха, кажется, даже нога на педали газа истерично затряслась.

- Аида осталась в Варшаве? - Беспечно поинтересовалась Лиза, стараясь заполнить повис-шую в салоне предгрозовую паузу.

- Нет, решила пожить с прежней семьей и вернулась в Киев. Ей сейчас тяжело. - Отрезал он, не собираясь поддерживать светскую беседу, жалкую в подобной тяжелой атмосфере.

Филипп злобно разглядывал мелькавший за окном яркий пейзаж из дорогих коттеджей, похожих на дворцы и старинные замки, и ярких амбаров, превращенных в торговые центры. Он о чем-то глубоко задумался, нахмурившись и потирая подбородок.

- Не гони! - Буркнул он, и автомобиль сам собой замедлился, стрелка спидометра поползла вниз. Нервно и неожиданно даже для себя я снова прибавила газу, и Филипп гаркнул, оконча-тельно разражаясь: - Я сказал тебе, не смей гонять! Не быстро ли осмелела? Гонщица. Мне дос-таточно одной аварии!

Я покраснела, прикусив губу. Ладони повлажнели.

- Эй, полегче! - Осекла его Лиза, ткнув пальцем, и сморщилась от боли.

Неожиданно руль в моих руках перестал слушаться, словно зажил собственной жизнью. Он упорно проворачивался, заставляя автомобиль съехать на обочину. Педаль тормоза сама вдавилась в пол. С мягким толчком мы остановились, и рядом с нами по дороге проносились автомобили.

- Филипп, ты сам все видел! - Быстро заговорила я, поглядывая в зеркало на Лизу. - Это был демон, Заккери не соображал, что делал.

- Как Максим. - Поддержала меня актриса.

- Не смейте сюда примешивать Макса! - Процедил тот. - Лиза, вселился в Заккери демон или нет, не важно. Из-за него ты лишилась силы! Он едва не убил вас обеих! Черт возьми, он бросился на Сашу с ритуальным кинжалом!

- Фил, - неожиданно девушка мягко улыбнулась, - мы обе целы, слава богу. А что до силы? Разве ты не видишь? Я абсолютно счастлива! Я чувствую - это прекрасно. Меня переполняют эмоции, они вырвались из этой проклятой консервной банки. Ты лучше других знаешь, как я мечтала чувствовать. Не притворяться, не ощущать, а чувствовать! Мне остается только побла-годарить Заккери за щедрый подарок. Я не боюсь быть человеком. Хотя, признаться, я не реши-лась остаться с нашим братцем тет-а-тет в одном доме. - Она ласково потерла пальчиком рукав его черной водолазки. - Филипп, смотри на это проще.

Парень скрипнул зубами, отвернувшись, темный от гнева.

- Трогайся. - Приказал он мне, кажется, сдаваясь.

Лиза нахально подмигнула в зеркальце, явно довольная эффектом от произнесенного тра-гического монолога. Похоже, в первые за много времени девушка говорила искренне.

Я завела мотор, отъезжая от обочины и едва не врезалась в несущийся на бешеной скоро-сти седан, ловко увильнувший от столкновения.

- А поворотник кто будет включать? Водительница. - Прошипел Филипп, потом дал по-следние указания: - Лиза останешься пока у Саши, а я поеду в Гнездо.

***

Он бросил машину во дворе и буквально взбежал через открытую настежь дверь в раз-громленный холл. На усеянном деревянными щепками и землей полу валялись осколки от цве-точных горшков. Одна стена чернела обожженным черным пятном силового удара, и в ней утоп, как замурованный, разодранный без рамы портрет деда Луки. Филипп осторожно заглянул в гостиную через зияющий дверной проем, комната оказалась разгромленной и перевернутой вверх дном. Вокруг валялась дробленая крошка стекла, старинная хрустальная люстра, сорван-ная с потолка, разнесла журнальный стол, и одиноко торчал ржавый крючок. Занавески на всех распахнутых окнах яростно раздувались сквозняком, леденящим помещение.

Из столовой пошатываясь, как пьяный, вышел Заккери с разбитым лицом и потеряно огля-дывал творившийся бардак. Он недоуменно заморгал, когда увидел Филиппа, между ладоней которого тут же налился прозрачный воздушный шар боевого удара. Зак смущенно почесал за-тылок и пробормотал хриплым сорванным голосом:

- Что произошло?

Сводный брат впился взглядом в его зрачки, перелистывая страницы воспоминаний. Под-рагивающий силовой шар медленно всасывался в пальцы, и их кончики загорелись голубоватым свечением. Филипп приготовился к атаке и демонстративно удерживал удар, не очень-то по-родственному.

- Ты когда вернулся? - Зак, стараясь не замечать агрессии, исходившей волнами от сводно-го брата, проковылял к единственному целехонькому в разгромленной комнате дивану, но спо-ткнулся о ножку перевернутого кресла и чертыхнулся под нос. Филипп молчал.

- Слушай, кажется, у меня ребра поломаны. - Проговорил Заккери и нехорошо кашлянул, схватившись за грудь. - Ни черта не помню. Где Кошка?

- У Саши. - Сквозь зубы пробормотал сводный брат, на его шее ходил кадык, а руки сжа-лись в кулаки.

- Когда они успели подружиться? - Заккери хохотнул собственной глупой шутке, поблед-нев от накатывающей тошноты. Даже предположение о приятельстве ведьмы и рыжей звучало пошло.

- Когда прошлой ночью ты гонялся за ними с ритуальным ножом. - Получил он сдержан-ный ответ.

- Что?! - Вытаращился Зак и подавился воздухом.

- Ты пытался убить Сашу.

- Сашу?!

- Ты лишил Кошку силы!

- Кошку?!

- Черт возьми, Зак, ты просто ублюдок!!! - Заорал Филипп, багровея от гнева, и ткнул в брата пальцем. В воздухе проплыли круги, как от камня брошенного в тихую водную гладь. - В тебя вселился демон, убивший Эмиля, и теперь он пытался убить Сашу! Слышишь? Мою Сашу!

- Это все сделал я? - Всклокоченный блондин кивнул на люстру, отчего та на мгновение приподнялась и рухнула обратно, искалечив последние невредимые висюльки.

В ответ Заккери получил презрительное молчание и тихо прошептал:

- Демон. Твою мать...

- Ведь это ты его выпустил, Зак? - Неожиданно обвинил Филипп. - Ты подставил Макса! Ты!

- Нет!!! - Заорал тот и закашлялся, хватаясь за ребра.

- Тогда кто?! Только ты был помешан на наследовании!

В одно мгновение от догадки оба брата содрогнулись и одновременно уставились на ста-ринные напольные часы. Несмотря на то, что стекло вылетело, открывая почерневший от вре-мени механизм, стрелки продолжали исправно бежать по кругу. Наступил последний сороковой день, а, значит, сила должна была перейти к Заккери. Больше не к кому - Макс погиб, Лиза пре-вратилась в человека, Снежана только-только стала ведьмой и еще толком не научилась пользо-ваться знанием. Заккери застонал и откинулся на спинку дивана, закрывая разбитую физионо-мию руками:

- Черт, что же ты еще можешь подумать?

Внезапно до них донесся стук каблучков, разлетавшийся по пустому темному дому мрач-ным эхом.

- Эй, есть кто живой? - Раздался певучий голосок Снежаны. - У вас ураган прошел?

Она появилась на пороге, юная, свежая, с ярко-синими глазами, невероятно красивая и до неприличия повзрослевшая, и, с изумлением вытаращившись, остановилась.

- Вы что подрались?!

Парни молчали, уставившись на нее. Девочка вернулась в Гнездо в самый неподходящий момент.

- Ты одна? - Коротко спросил Филипп.

- Я сбежала от родителей. - Призналась она, переводя встревоженный взгляд с одного бра-та на другого.

- Мы можем вместе попробовать его поймать. - Вдруг невпопад предложил Заккери. - Снежана какая-никакая ведьма. Ее сила не помешает.

- Вы о чем? - Вмешалась девочка, но ее вопрос проигнорировали.

- Нам бы не помешала сила Лизы, но ты лишил ее силы! Нам бы не помешала сила Макса, но его нет в живых! - Зло выплюнул Филипп, прожигая брата презрением. - Ты теперь счаст-лив, наследничек?

Зак усмехнулся и покачал головой:

- Мне хуже, чем ты думаешь.

- Сомневаюсь. - Буркнул тот в ответ, и едва не толкнув недоуменную девочку, по-прежнему в нерешительности переминающуюся на пороге, устремился в кабинет, где хранились старинные талмуды о демонах.

В гневе Филипп свалил с полок книги, стараясь найти единственный нужный томик. Ста-ринные бесценные фолианты парили в воздухе, подобно птицам, шуршали страницами, и от них летела многолетняя пыль. Некоторые корешки не выдерживали и подстреленными утками пада-ли на кучу уже просмотренных и ненужных сочинений. Под потолком правильным кругом вер-телись выдранные картинки старинных гравюр с изображением всевозможных демонов, начи-ная от домового и заканчивая клыкастым чудовищем с именем 'Ужас Ганга'.

Дверь в кабинет приоткрылась, и заглянула Снежа, явно смущенная. Сцепив руки в замок, она произнесла с несмелой улыбкой:

- Тук-тук.

- Чего тебе? - Филипп, сидевший за столом отчима, недовольно зыкнул в ее сторону. Всклокоченный с потемневшими глазами он выглядел диковато. Изменения, произошедшие в нем за несколько часов, пугали.

- Я решила, что смогу помочь и повыдирать оглавления. - В девочке как раз стала просы-паться черта, отличавшая всех молодых Вестичей - злой сарказм, доводивший окружающих до нервного тика.

- Не нужно. - Буркнул парень.

- Ты на меня злишься? - Вкрадчиво спросила девочка.

- Да.

- Ладно, насчет твоей, - она запнулась и с видимым трудом заставила себя произнести: - Саши я взяла лиху. Мне стыдно.

- Не стыдно. Я устал от твоих истерик. - Опроверг он и пожал плечами, демонстрируя свою осведомленность обо всех приемах подростков, делавших неловкие попытки утвердиться в жизни. - Ты перестала быть милым ребенком, Снежа, и превращаешься в весьма навязчивую особу.

Правда обидела, резанув по живому, и девочка раздосадовано фыркнула, не зная, как под-ступиться к сводному брату. Она сделала очередную попытку:

- Зак себя отвратительно чувствует. Похоже, у него переломана половина костей, я помог-ла ему улечься в кровать. Ты знаешь, что Гнездо закрыло почти все комнаты, остались только наши спальни? Все цветы завяли, свет не работает, окна открыты настежь! Дом выветривает дух семьи и засыпает. Филипп, почему?!

Тот промолчал, перед ним завис очередной старинный талмуд в обложке из человеческой кожи с выжженной старинными рунами печатью. Наверное, он являлся самой старой книгой в семейной библиотеке, и пришел в Гнездо вместе с первыми Вестичами. Знаки на страницах сильно размылись, картинки, будто нарисованные рукой несмышленого ребенка, побледнели. На парня с листа как раз смотрела страшная рожа со звериными клыками и черными точками глаз, призванных изображать горящие угли демонической силы.

Снежа и не думала уходить, оставшись стоять на пороге. Парень, не сводя с нее взгляда, щелкнул пальцами, рядом с книгой завис мобильный телефон. Нарисованные на экране кнопки быстро набрали номер Саши. Похоже, Филипп даже не осознавал, сколько силы неожиданно закипело в нем.

- Эй, привет! - Тут же отозвалась рыжая. Ее голос прозвучал долгожданным глотком све-жести, лицо парня мгновенно смягчилось.

- Александра? - Криво усмехнулся он.

Снежана кашлянула и опустила голову, разглядывая туфельки с острыми носами.

- Что с Заком? - Спросила Саша быстро.

- Он выжил и даже очнулся. - Недовольно ответил парень. - Демон отпустил его, но все равно успел разгромить большую часть комнат. У Зака лицо разбито, и ребра помяты.

- Лицо - моя вина. - Нехотя призналась Саша. - Я огрела его сковородкой.

Из динамика донесся ехидный смешок Лизы. Снежа наливалась багрянцем, не в силах справиться с ревностью, всегда слишком сильно утомлявшей Филиппа.

- Ты помнишь, как выглядел демон? В твоих воспоминаниях он слишком размыт. - Он раз-глядывал старинную гравюру.

- Ну. - Замялась Саша. - У него были большие клыки, звериная морда. Когтистые такие лапы, человеческий торс, - она в точности описывала нарисованное чудовище, - копыта вместо ног. Знаешь, как у сатиров из мифов. И еще он все время отставал от Зака. Как будто догонял его и возвращался в тело.

- Ясно. Как вы там? - Нежно спросил он.

- Киснем от тоски! - Заорала Лиза в трубку. - Мы хотим погоняться за демонами, но лю-дям это, знаешь ли, противопоказано!

Снежа вскинулась, испуганно округлив глаза. Филипп серьезно кивнул, отвечая на ее не-мой вопрос.

- Я перезвоню. - Он отключился, телефон громыхнулся о стол, задев золотой миниатюр-ный глобус, и повалил его.

- Почему Лиза сказала... - Снежана осеклась.

- Демон высосал из нее силу. - Пояснил Филипп, а потом покрутил указательным пальцем.

Книга резко развернулась, поворачиваясь лицом к девочке, чтобы та сумела разглядеть черно-белую картинку на желтоватом мягком листе, стремившемся отлететь от корешка.

- Вот он. Дух-захватчик. Он не демон как таковой, поэтому дом не трогает его, и его может видеть обычный человек, такой как Саша, к примеру. Тот, кто выпускал духа, понимал, что у него получится уничтожить всю семью. С каждым новым вселением он будет сильнее, пока не напьется нашей энергии и не сотрет с лица земли Гнездо.

- Гнездо?! - Пролепетала девочка испуганно.

- Конечно, и тогда наступит конец роду Вестичей.

- Но ведь сегодня сороковой день. Зак... - Она запнулась, заметив за скептическое выраже-ние на лице парня. - Он станет Хозяином...

- Если доживет эти часы.

- Черт, почему ты спокоен?! - От злости она оттолкнула книгу, зависшую перед ней. То-мик отлетел на несколько шагов и скособочено замер.

- Я не Вестич. - Усмехнулся Филипп. - По какой-то причине дух жаждет убить Сашу, и уже попытался один раз это сделать. Я лишь хочу, чтобы он не причинил ей вреда. Считай это местью.

- Тебе наплевать на семью! - Обвинила его девочка, бледнея от гнева, и ткнула пальцем в парня. Неожиданно кончик остренького ноготка засочился голубоватым свечением, и по фалан-гам пальца пронеслись электрические дуги разрядов.

- Малышка, - насмешливо сморщился Фил, поднимаясь из-за стола. - Тебе пора учиться управлять эмоциями, иначе ты никогда не станешь настоящей ведьмой. Сними удар, а то пора-нишься, детка.

От неожиданной иронии девочка сдулась, как воздушный шарик, обиженно поджав губы, и спрятала руки в больших карманах платья.

- Я не собираюсь оставаться в семье после того, как вы поступили с Максом. - Бросил Фи-липп, и с громким щелчком по его приказу книги выстроились, подобно солдатам-новобранцам, и строго по очереди стали возвращаться на полки. Талмуды, валявшиеся на ковре, открыли тем-но-бурое пятно засохшей крови, которое так никто и не удосужился стереть после убийства.

- Если дух в доме, то он появится, как только почувствует кровь девственницы. Ты хотела мне помочь? - Филипп изогнул бровь, не желая задавать сводной сестре главного вопроса. Та покраснела, как вареный рак, и нервно застучала каблучком по полу, следя за тем, как старин-ные фолианты, шурша страничками, собираются на пыльных книжных полках шкафов.

- Малышка, если уже поздно... - Непрозрачно намекая, подталкивал Филипп к ответу. - Я пойму. Мы найдем другой способ.

- Знаешь, Фил, - процедила Снежа, окинув его гневным взглядом, - я теперь понимаю, по-чему тебя мог терпеть только Максим! Ты невыносим! Режь! - Она протянула руку, сердито вздернув длинный рукав трикотажного платья. На узком запястье с прожилками вен болталась ярко-алая нитка, завязанная узелком. Она походила на тонкую кровавую ранку, прочертившую бледную кожу.

- Что это? - Филипп ловко поймал нож для резки бумаги, стремительно сорвавший со сто-ла и смахнувший на пол добрую часть писем покойного Эмиля.

- Напоминание кое о ком. - Нехотя промычала девочка.

- Я рад, что ты выкинула меня из головы. Самая правильная вещь, которую ты могла сде-лать.

Парень изогнул губы в кривой улыбке, от которой у Снежаны на одно мгновение замерло сердце, так преобразилось мрачное лицо сводного брата. В нем не осталось ни тени юности, ску-лы чуть заострились, подбородок стал четче, и неожиданно на щеках проявилась щетина, наме-ка на которую не было прежде. Ясные синие глаза отчего-то потемнели, затаив в себе непри-вычную угрозу. Филипп по-настоящему пугал, превращаясь в сильного ведьмака.

От резкого, грубого касания наточенного лезвия девочка перепугано дернулась, кожу зако-лоло, и по руке побежали тонкие струйки темной крови.

- Черт, больно. - Поморщилась она.

- Извини, - хмыкнул Фил, - не хирург, знаешь ли.

Бордовые капли падали на ковер, смешиваясь со старым засохшими следами убийства Эмиля. Кляксы вспыхивали желтоватым пламенем, и затухали. Филипп крепко перехватил запя-стье девочки, вслушиваясь в тишину дома. Книги, не успевшие убраться на полки, замерли вме-сте с ним. Даже Снежана затаила дыхание, судорожно сглотнув, она неотрывно следила за ран-кой. Кровь от прикосновения пальцев парня тут же прекратила сочиться, и на месте пореза об-разовывался тонкий аккуратный шрам. Он мгновенно белел, пока не исчез совсем, лишь рука перепачкалась кровью. Она видела такой фокус - его проделывали с рыжей Александрой По-сланники...

- Ну, где же ты? - Процедил Филипп, не выпуская руки Снежи и только синее ее сжимая.

Дух не торопился появиться, чтобы вкусить жертвенной крови девственницы.

- Малышка, - парень быстро заглянул девочке в глаза, тут же находя ответ на собственный вопрос в ее воспоминаниях.

- Не обязательно копаться в моей голове! - Буркнула та, вырываясь. - Мог бы и спросить! Я тебя не обманула! Наверное, его просто нет в Гнезде!

- Тогда где он?!

***

Родители мгновенно узнали гостью, и отчаянно делали вид, что утреннее кофе со звездами кино для них привычнее самого утреннего кофе. Лиза нацепила маску очаровательной милашки, для которой завтрак с людьми в девятиметровой кухне стандартного панельного дома привыч-нее самого завтрака, который она обычно пропускала (как обед и ужин). Забываясь, она пыта-лась щелкать пальцами, чтобы заставить ложку размешать крупинки быстрорастворимого кофе в кружке, или же махнуть рукой, чтобы заплести длинные спутанные волосы в косу, и родители, ловившие каждое ее движение, затаив дыхание, удивленно гнули брови. Залив в себя чашку чая, я старательно справлялась с накатывающим после сумасшедшей ночи сном, присутствие актри-сы странным образом вселяло необъяснимое спокойствие. Глядя на меня, Лиза непроизвольно зевнула, прикрыв рот обожженной ладошкой. Мама с папой испуганно переглянулись, боясь задавать вопросы.

- У вас руки обожжены. - Пробормотала мамаша.

- Да. - Лиза, сморщившись, посмотрела на красные ладони с некрасивыми белыми пузы-рями. - Болит.

- Разве Шурочка не говорила, что мы врачи? - Засуетилась мамаша, вскакивая и кидаясь к аптечке.

- Нет. - Актриса покосилась на меня, и в ее зеленых глазах промелькнул испуг.

'Ты хотела бояться, возмущаться и конфузиться? Поздравляю, ты выиграла приз - мои ро-дители обеспечат тебе самые неловкие пятнадцать минут жизни!' - Вложила я в ответную ух-мылку.

- А где вы познакомились? - Все-таки полюбопытствовала мамаша, доставая из коробки из-под обуви, призванной быть семейной аптечкой, стрептоцидовый порошок.

- Лиза сестра Филиппа. - Тут же объяснила я и, перехватив изумленный взгляд отца, по-правилась: - Сводная.

Она шипела, как настоящая кошка, когда мамаша осторожно посыпала ранки лекарством и накладывала бинты. Лиза разглядывала перевязанные руки, а в ее глазах стояли слезы от жало-сти самой к себе. Широко зевнув, я сдалась:

- У меня глаза слипаются.

- Да, я бы тоже подремала. - Подхватила актриса, желавшая поскорее убраться с кухни.

Она долго изучала мою маленькую комнатку, присматривалась к портрету Эйнштейна на стене. Здесь творился настоящий бардак - постель была смята, одна подушка валялась на полу. На рабочем столе рядом с монитором в беспорядке лежали тетради и учебники по философии, стояли чашки с засохшими пакетиками заварки на дне.

- Филипп чистюля, чтобы ты знала. - Хмыкнула она и, чтобы присесть на стул, переложила на кровать кучу грязной одежды.

- Он сам здесь последний раз наводил порядок. - Призналась я.

В тот же момент в гудящей голове затрезвонил телефон, громко и пронзительно, что зало-мило виски. Торопясь прекратить настойчивое дребезжание, я стала поспешно искать телефон, чудом спрятавшийся в пододеяльнике.

- Эй, привет! - Выдохнула я в трубку, уверенная, что узнаю голос Филиппа.

- Как вы чувствуете друг друга. - Покачала головой Лиза, пока ее брат расспрашивал меня о демоне. Пришлось напрячь память и выудить оттуда все неприятные воспоминания прошед-шей ночи, после которой сильно тряслись руки, и каждый шорох заставлял вздрагивать и огля-дываться. Стоило мне отключиться, глядя на актрису, читавшую тетрадь с лекцией, где на одной из страниц сохранился давний разговор с Заккери, как вокруг потемнело.

Это видение походило на явь, оно словно слилось с настоящим, заставляя окунуться в ужас и страх.

... Резкий звонок в дверь. Щелкнувший замок. Мама, смотревшая в кровавые демонические глаза-угли демона. Ее губы отчего-то сложились в приветливую улыбку...

- Саша? - Донесся до меня голос Елизаветы, а потом тишину квартиры рассек звонок. Я подскочила, от щек отхлынули краски.

- Что случилось? - Недоумевала девушка. - Ты белее мела.

Кажется, у меня даже волосы на затылке зашевелились, а звуки стали до невыносимости громкими. Шаги матери, щелкнувший замок, и скрип входной двери заставили слететь с крова-ти и броситься в коридор, дрожа от страха. Я ударилась плечом об открытую дверь в ванную, где зеркало отразило мое перекошенное ужасом лицо с тысячью веснушками и расширенными глазами.

- Привет, Паша. - Пропела мама, посторонившись, чтобы дать ему войти.

От облегчения я едва удержалась на ногах, схватившись за стену. За мной из комнаты вы-плыла Лиза, с интересом разглядывая гостя.

Он топтался в подъезде, словно перед ним стояла прозрачная стена.

- Входи! - Дружелюбно предложила мамаша, приглашая его.

- Нет!!! - Заорала я, вытянув руку, словно пыталась остановить ее от непростительной ошибки. После моего вопля в квартире воцарилась тишина, и даже отец выглянул из комнаты, оставив на кровати разбросанные бумаги.

И Пашка вошел. Невысокий, взъерошенный, в темном пальто похожий на воробья, он ос-тановился у двери, неловко пихнув на середину комнаты мои неряшливо брошенные грязные кеды, и оглядывал маленькую прихожую с лампочкой вместо люстры, давно разбитой папой при ремонте квартиры, будто бы находился здесь впервые. Потом его шарящий взгляд остано-вился на мамаше, изумленно изогнувшей брови и улыбавшейся несколько тусклее.

- Здрасьте. - Произнес он хрипло, словно болел ангиной, и за моей спиной подобралась Лиза, готовая к атаке.

- Паша? - Я едва заставила себя шевелить губами.

- Да, привет! - Неожиданно он будто бы оттаял. - Проходил мимо, решил заглянуть.

- Почему ты не на работе? - Не верила я, настороженно следя за его мнущейся фигурой. Парень явно ощущал неловкость, не ожидая найти в нашей квартире так много народу.

- Я? - Пробормотал он, оглядывая все семейство, и поправил упавшую на глаза челку. Лег-кая почти невидимая тень, проследовавшая за его рукой, заставила меня отшатнуться. Я испу-ганно покосилась на Лизу, и та только кивнула. Парня нужно было срочно вытаскивать из квар-тиры, пока он не напал на все семейство одним махом. Я схватилась за медальон, горячий, поч-ти обжигающий, и загадала остаться в живых.

- Я позвоню Филиппу. - Громко заявила актриса, и в тот же момент моего друга не стало.

Вместо него уже стояла серая тень со звериной мордой, в глазах парня на мгновение блес-нули красные угли, лицо скривилось в оскале.

- Что это?! - Взвизгнула мамаша, а он уже шарахнул ее о шкаф, что внутри посыпалась обувь и сорвалась с вешалок одежда. Пашка перехватил ее горло, ткнув пальцем с прозрачным когтем в сторону Лизы:

- Не торопись, ведьма.

- Да, ты что, парень?! - Взвыл отец, подобно медведю. Он, будто рыжий гризли в трениро-вочных штанах и футболке, бросился в сторону демона, но, не достигнув парня, свалился ему под ноги, как подкошенный, закатив глаза.

Лапа-рука отпустила маму, и та без сознания съехала на пол, замерев в неестественной по-зе. Парень механически, словно ему мешало собственное тело, склонил голову и посмотрел на поверженную жертву. Потом он молниеносно развернулся в нашу сторону, и легкая тень на мгновение запоздала, возвращаясь. Глаза Паши все еще оставались глазами обычного человека, но движение напоминали сломанного, отработавшего свое робота. Он сделал к нам шаг.

- Не удобно тебе, урод, в человеческом теле? - Прошипела Лиза, пятясь и таща меня, за-мершую от ужаса, за шкирку. Подчиняясь, я сделала маленький шажок и наступила ей на ногу. В голове снова разрывался телефонный звонок, через секунду он огласил замершую квартиру. К нему присоединился второй, а домашний аппарат истерично дополнил какофонию.

Демон медленно шел на нас, мы отходили. А потом темные мутные зрачки превратились в горящие угли, и с визгом мы залетели в комнату, прикрыв за собой дверь. От резкого удара сна-ружи она содрогнулась. Я бросилась к мобильному, где на экране отражалось встревоженное лицо Филиппа, и завизжала истошно, нажав вызов:

- Он у нас в квартире!!!

- Я еду! - Тут же отозвался Филипп, но Лиза, державшая дверь, заорала:

- Бесполезно! Ты не успеешь!

В тот же миг ее отбросило на середину комнату, петли вывернуло, и девушка, крякнув, от-ключилась. Телефон выпал из моих рук, стукнувшись о пол, и в динамике все еще звучал голос Филиппа:

- Саша! Саша...

Липкий ужас заполнял внутренности, по спине катился горячий пот. Пашка, в образе злю-щего монстра, стоял на пороге и скалился. Неожиданно я поняла, что он не мог войти, тыкался о прозрачную стену, бился лбом, и на коже уже появились кровоподтеки.

- Впусти меня! - Потусторонним завывающим басом прошипел он, упершись ладонями в невидимую преграду, словно он пытался ее выдавить.

Я замотала головой, судорожно сглотнув. Похоже, эта комната являлась моей маленькой личной территорией, и чтобы войти в нее, возможно, требовалось разрешение. Стараясь не за-орать, я прикусила до крови язык, почувствовав неприятный металлический привкус во рту.

- Я убью твоих родителей. - Пригрозил он, кивнув в глубь темной прихожей.

Меня колотило, сердце билось в желудке, а перед глазами темнело от страха. В голове все перемешалось, прошлое, видение из будущего, обрывки катастрофы - все покрылось прозрач-ной пеленой в ожидании смерти. Пока не остался единственный правильный и точный образ - медальона, висящего у меня на шее, обжигавшего кожу украшения с семейным гербом Вести-чей.

Я решительно подошла к демону, замерев в нескольких сантиметрах, и он довольно ух-мыльнулся, на секунду оголив полупрозрачные клыки.

- Войти хочешь? - Искривились мои губы.

Мы стояли буквально нос к носу, что я могла разглядеть каждую морщинку на потемнев-шей коже Паши, каждый микроскопический взрыв кроваво-красной лавы в глазах вселившегося в друга демона, свое искаженное бледное лицо, чужую ухмылку на нем.

- Меня учили не вступать в беседы с нечистью. - Ухмыльнулась я, стаскивая трясущимися, как в лихорадке, руками медальон. В следующее мгновение цепочка мелькнула в воздухе, ловко надетая на Пашку.

Кажется, демон изумился и со всего маху, что я отскочила, ударил в прозрачную стену ку-лаком. С потолка посыпалась побелка, зашаталась люстра, жалобно затренькав, содрогнулись рюмки и чашки в кухонном шкафу. Фигуру парня охватило желтоватое свечение, становясь все ярче. Черты лица со сломанным носом смягчилось, глаза потухли, и он плашмя рухнул на спи-ну, шарахнувшись об открытую дверь ванной.

В коридоре зашевелился отец, он осторожно тряхнул головой, усаживаясь на полу. Мама застонала и, цепляясь за шкаф, попробовала встать, но пошатнулась, плюхаясь обратно. Я бро-силась к ней, перешагнув Пашу, и заботливо спросила:

- Ты как?

Мама недоуменно моргала, как будто не могла признать во мне родную дочь.

- Как будто меня ударил твой поклонник. - Пробормотала она с долей иронии.

- Доченька, - папа принялся неловко вставать, цепляясь за столик на тонких ножках и пере-ворачивая его, сверху посыпались газеты и журналы, - пожалуй¸ мы не хотим больше видеть Павла в нашем доме.

- Да, я тоже. - Хмыкнула я, помогая маме подняться на ноги. Она держалась за голову, а я морщилась от звука разрывавшегося хрипящего телефона внутри своей. Мобильные всей семьи зашлись воплем на разные лады и песни.

Нащупав в кармане халата аппаратик мама слабо пробормотала, забыв нажать кнопку:

- Але. - И вздрогнула, когда вместо ответа ее оглушило мелодией.

Она уже упала на диван в гостиной, когда сумела трясущимся пальцем попасть в клавишу. Папа в это время хлопал по щекам Пашку, стараясь привести поклонника в чувство. Лиза, скор-чив болезненную гримасу, появилась в прихожей и с презрением ткнула ногой тело парня, зара-ботав почти ласковый взгляд отца.

- Лизонька. - Укоризненно поцокал он языком.

- Да, гад он. - Бросила презрительно та и, глянув на расшибленный лоб в зеркало ванной, обиженно застонала.

- Шурочка, это Филипп. - Мама слабой рукой протянула мне аппарат.

- Я в порядке. - Тут же заявила я в трубку.

- Кто? - Спросил он упавшим голосом.

- Пашка, и, похоже, его поломало. - Глядя на приятеля, походившего на тряпичную куклу, доложила я. Папаша как раз пытался прощупать пульс у него на запястье с сиреневым синяком.

- Вызовите ему скорую. Садись в машину и езжай в Гнездо. Одна. И быстрее.

- А если он проснется? - С сомнением покосилась я на приятеля, похожего на покойника.

- Дух растворился пока, но он вернется в другого человека.

С ужасом я охватила единым взглядом помятую семью.

- Он охотиться за тобой...

- Знаешь, Филипп! - Меня заполнила злость. - Иди ты в ... Не собираюсь, шарахаться от своих родителей!

В гневе я отключила вызов и швырнула телефон в кресло, аппаратик подпрыгнул на упру-гой подушке и шлепнулся на пол. Охваченная ужасом и подозрениями, в каждом из присутст-вующих я видела потенциальную угрозу.

- После такого, я наверняка перестану бояться темноты и фильмов ужасов. - Причитала мамаша, растирая виски. - Ты куда? - Изумилась она, когда я кинулась обуваться.

- В Гнездо? - Быстро спросила Лиза, я только хмуро кивнула. - Я с тобой.

- Нет! - Я отшатнулась. - Не подходи ко мне. Не обижайся, Лиза, просто не подходи. Пока я здесь, он вернется.

Схватив ключи и документы от отцовской машины, провожаемая изумленным молчанием я выскочила в темный подъезд и трясущейся рукой нажала на кнопку лифта. Кажется, он гудел сотню лет, потом, наконец, остановился, любезно предлагая нырнуть внутрь. К первому этажу нервное напряжение и страх достигли своего апогея. Когда я вышла, то неожиданно столкну-лась с соседом, силой тянувшим в подъезд маленькую белую болонку, и, съежившись, прилипла к стене. Мужчина шарахнулся от меня, как от чумной, подозревая в помешательстве, и собачка визгливо залаяла.

Только салон автомобиля смог подарить мне обманчивое ощущение относительной безо-пасности.

Кажется, я нарушила все возможные правила дорожного движения, тщательно вызубрен-ные на курсах вождения, пока объезжала пробки, стараясь поскорее добраться до Гнезда. Обыч-но приветливые ворота, сами собой раздвигавшиеся для гостей, будто бы замерли, не пуская меня внутрь.

- Открывай! - В настоящей истерике завопила я, ударив по рулю. Автомобиль жалобно взвизгнул сигналом и огласил желто-красные окрестности, залитые живым веселым солнышком и засыпанные опавшими листьями. Створки стали медленно неохотно отъезжать, выказывая вы-ложенный плитками двор.

Въехав, я выскочила наружу, даже не почувствовав крепкого осеннего холодка. В этот мо-мент дверь дома отворилась, и на пороге появился Филипп. Синие глаза стали почти черными, на щеках темнела щетина. Сердце нехорошо екнуло, и я замерла, не в силах отойти от автомо-биля.

- Александра? - Скривил он губы и небрежно сунул руки в карманы.

И мне почудилось, что мир перестал существовать. Время остановилось, ведь он сделал шаг, а вслед ему метнулась серая тень.

***

Мучимый жаждой Заккери, держась за ребра, с трудом спустился на первый этаж в кухню. Неловко пошатываясь от слабости, он ударил мизинец на ноге о сломанный перевернутый стул в столовой и взвыл от боли. Похоже, за ночь демон, упустивший жертву, в злости разгромил все комнаты, оставшиеся еще незапертыми Гнездом. Дом закрыл даже их любимую маленькую гос-тиную, словно сужал ореол существования семьи. Кафельный пол кухни усеивали черепки от разбитой посуды, тонкие осколки бокалов, острые зубья от тарелок любимого Аидой сервиза. Найдя уцелевший стакан, парень плеснул в него воды из-под крана и сделал жадный глоток, за-кашлявшись. Тут он заметил, что запертая прежде дверь в задний дворик приоткрыта, и из щели тянет сквозняком.

Осторожно поставив стакан, Зак быстро закрыл кран и осторожно, стараясь не поранить босые ноги, пробрался к выходу и выглянул на улицу. На дорожке, скрестив руки на груди, стояла Снежана и на красивом ярком лице играла странная призрачная ухмылка, словно она раз-глядывала нечто, сильно радовавшее ее.

- Малышка, та на что смотришь? - Позвал Зак, выходя. Ледяная земля тут же остудила но-ги, под тонкую футболку забрался холод, царивший, несмотря на яркое солнце, остывшее к осе-ни. Парень поежился, чувствуя, как ноющие мышцы парализовало болью.

Девочка тут же оглянулась, и на лице мгновенно сменилась маска, превратившись в жа-лобно испуганную, и неприятно резанула неприкрытой лживостью.

- Фил... - Только и прошептала она.

Заккери обомлел, забыв про помятые ребра, отодвинул девочку в сторону, и теперь мог без преград увидеть сводного брата, медленно лениво направлявшегося к застывшей рыжей девуш-ке. Александра, как последняя дура, прилипшая к незнакомому автомобилю, уставилась на пар-ня большими глазами загипнотизированной мышки, и не шевелилась. Только по бледным вес-нушчатым щекам катились крупные слезы.

- Саша! - Окрикнул ее Зак, и девушка вздрогнула, резко оглянувшись в его сторону.

Она отскочила от машины ровно тот момент, когда Филипп легко и неслышно запрыгнул на его крышу, продавливая тонкий металл. Он присел, похожий на большую черную ворону, на его незнакомом лице играла странная отсутствующая улыбка. Саша попятилась, выставив руки, словно защищалась. Похоже, она еще не верила, как не мог поверить Зак.

- Не смей, Фил! - Заорал он и, прихрамывая, бросился к сводному брату, затеявшему со своей жертвой в пугающую игру. Так хищники забавляются с добычей прежде, чем сделать по-следний решающий удар.

Братья выпустили в воздушные шары одновременно. Тяжелые прозрачные переливающие пузыри встретились над рыжеволосой макушкой. Девушка, взвизгнув, повалилась на землю, сверху ее осыпали сотни искр. Они походили на вспышки праздничного салюта и глумливо пе-реливались на солнце.

Заскользив кедами по дорожке, Саша мгновенно поднялась и рванула на встречу Заку. Фи-липп спрыгнул на землю, что та задрожала, пытаясь перекрыть ей путь, но Заккери уже обхва-тил трясущуюся от страха девушку за плечи и приказал, кивая на летний домик:

- В склеп. - А потом крикнул, обращаясь к Снеже. - Ты слышала?

- Склеп? - Выдохнула Саша в ужасе.

Они подчинились и, схватившись за руки, будто старинные подружки, бросились по до-рожке между голых вишневых деревьев, когтистые тонкие ветки которых все еще обвивали гирлянды. Увядшие розы острыми шипами хватались за их одежду, словно хотели сорвать по-кровы. Снежа щелкнула пальцами, заставляя дверь отвориться, и вот они скрылись внутри. На одно мгновение Саша оглянулась, на ее заплаканном лице появилось смятое выражение покор-ности судьбе и странное нежелание прятаться в спасительно убежище.

Братья стояли друг напротив друга. Босой Заккери держался за бок, бледный, растрепан-ный, с неряшливо заправленными за уши длинными волосами. Филипп, прекрасный, темный, криво ухмылявшийся, спрятав руки в карманы, разглядывал носы ботинок.

- Ведьмак, почему ты пытаешься спасти рыжую? - Демон не смог исказить низкого голоса Филиппа.

- Самому бы понять. - Пробормотал Зак, сцепляя ладони, внутри которых, уже покалы-вающая кожу, сворачивалась змейка удара. - Мне тебя жаль, ведь потом свихнешься от вины!

- Вряд ли. - Ухмыльнулся демон и в глазах Филиппа вспыхнули алые всполохи.

Ярко-алая стрела, отлетевшая от его пальцев, вспорола плитки под ногами Заккери, оста-вив в них глубокий выжженный след. Руки блондина выпустили голубоватую молнию, полос-нув свитер брата, и от распоротых оплавленных ниток пошел легких пахучий дымок. Демон с любопытством посмотрел на дыру, в которой проглядывался торс, и покачал головой. Он в мгновение ока взмахнул руками, превращая воздух в твердую плотную стену, и Заккери отбро-сило на розовые кусты. Лежа на земле, Зак щелкнул пальцами, срывая автомобиль Саши с мес-та, и швырнул его в сторону Филиппа. Тонная масса металла, приближаясь к парню, неожидан-но разлетелась на сотни тысяч мелких деталей: колеса, крылья, сиденья, винтики, гайки. От-дельные части, обогнув Фила, пролетели мимо и собрались обратно в автомобиль. Кажется, де-мон удивился не меньше ведьмака, пославшего смертоносный удар. Зак вскочил на ноги, уже не чувствуя боли в теле, только странно бурлящую, буквально рвущуюся наружу энергию. Никогда он не ощущал подобной мощи, кровь закипала, заставляя мышцы крепнуть, излечиваться выби-тые суставы.

В невероятном подъеме он швырнул в сторону сводного брата восхитительно оранжевую, похожую на солнечный диск шаровую молнию, но та отскочила от него, как резиновый мячик от каменной статуи и влетела в захлопнувшиеся ворота, пропалив в них дыру, в которой проле-тела испуганная ворона.

- Кажется, твоя сила мне не страшна? - Ухмыльнулся демон, и в его ладонях вспыхнули два языка пламени.

Заккери покачал головой и подпрыгнул, выхватывая из воздуха длинную прозрачную плетку. Огненная цепь скрестилась в небе с воздушным хлыстом, что оба брата дернулись от ужасающей силы удара, и, шипя, расплавленная масса хлынула затухающими искрами на зем-лю. Филипп, не выдержав, отступил и споткнулся о вывернутые из земли плитки, едва устояв на ногах. Ярко-алые глаза злобно вспыхнули, когда тело соглнулось от удара в живот невидимым кулаком.

- Я все равно всегда был сильнее, Филипп. - Прошептал Заккери, приближаясь к уставше-му врагу.

Бой с демоном незаметно превратился в схватку со сводным братом, ворвавшимся в жизнь Зака и разрушившим его спокойствие. У Филиппа был самый невыносимый характер, но отчего-то все боготворили очаровательного лгуна. Ему прощалось все, даже человеческая женщина. Никогда Зак не испытывал столь настойчивой потребности обладать чем-либо. Саша - главный приз на финише, вещь, необходимая ему, украденная у него, как любовь отца в раннем детстве.

Он медленно шел к тяжело дышавшему, скорченному Филиппу, вытиравшему выступив-шую на губы кровавую юшку.

... И в этот момент в пустой гулкой комнате старинные часы ударили в гонг, отсчитывая полдень. Они били надрывно и хрипло, глашатаем, читавшим завещание пустому залу. Солнце почернело на долю секунды, приветствуя силу Хозяина. Яркая вспышка ослепила противников, заставив на мгновение зажмуриться. Зак в ужасе от осознания происходящего увидел, как меж-ду ним и сводным братом вспыхнула тонкая девичья фигурка. Они застыли, не в силах пошеве-литься, ведь сила имела лицо рыжеволосой девушки Саши. Она печально, понимающе и слегка виновато кивнула Заку, а потом молнией ударилась в грудь Филиппа, отчего парня откинуло на спину. Он рухнул на землю с глухим стоном, и из его тела выскользнула серая тень со страшной звериной мордой, человеческим торсом и копытами вместо ступней.

Дух-захватчик, оставшись без хозяина, мгновенно скользнул в сторону Зака, желая подчи-нить новую жертву и продолжить бой, но буквально в шаге от растерянного ведьмака вспыхнул, ударив в изумленное лицо парня пеплом. Заккери закашлялся, тут же схватившись за ребра, и брезгливо сплюнул попавшую в рот пыль.

Поднявший на ноги Филипп, запрокинув голову, зажмурился и медленно глубоко вдыхал, стараясь изгнать из своих легких смердящий запах уничтоженного зверя.

- Фил? - Прохрипел Заккери. Он согнулся, опершись руками о колени, и не мог выпря-миться. Острое разочарование, сходное с невероятной затопляющей болью, охватывало его внутренности, заставляло сердце пропускать удары и сбиваться с ритма. Он бы заплакал, навер-ное, если бы мог. Он не верил.

Сила выбрала другого. Она назвала своим Хозяином того, кто даже не относился к семье Вестичей!

Сводный брат открыл черные провалы глаз, похожие на бездонную бездну...

***

- Черт!!! - Выругалась я, когда в кромешной темноте оступилась и скатилась с высоких каменных ступенек, до крови расцарапав ладони и разбив колени.

Тут же в ледяной тишине склепа, отвечая потусторонним эхом, раздался громкий щелчок пальцами, и засветился белый шар, внутри него клубились дымные потоки.

- Ты нормально? - Без особого сожаления полюбопытствовала Снежа, проходя мимо и стуча каблучками.

- Угу. - Буркнула я, поднимаясь.

- Больно? - Девушка глянула на выступившую кровь.

- Щекотно. - Огрызнулась я. - Могла раньше свет зажечь?

- Зачем? - Пожала та плечами, проходя в центр зала.

- Действительно, зачем?

Мы оказались в большом холодном помещении со сферическим потолком. В мраморных плитах пола отражался зажженный девочкой светильник, всполохи неровного света кружили по стенам, сплошь усеянным надгробными досками с именами и годами. Я зябко поежилась и усе-лась на нижнюю ступеньку, не понимая, чего ждать.

Снежа мерила шагами прямоугольное углубление в полу, похожее, на очаг для огня.

Из царапины на содранном колене побежала кровь, пришлось стереть ее грязным пальцем, только размазав.

- Держи. - Девочка метнула в мою сторону какую-то белую тряпицу, отчего я даже вздрог-нула, едва успев уклониться. Платок, скомканный в узел, влетел в стену, застряв в ней. По сту-пеням зашуршали крошечные раздробленные камушки.

- Чудно. Спасибо. - Зло фыркнула я и двумя пальчиками вытащила носовой платок, в кам-не осталось углубление.

От касания льняной грубой ткани кожу запекло, но зато кровавый след получилось сте-реть. Снежана следила за моими осторожными движениями, заложив руки за спину, а потом вдруг спросила:

- Ты его сможешь простить?

- Простить кого? - Не поняла я.

- Филиппа. Он ведь хотел убить тебя.

- Это был не Филипп. - Пожала я плечами и тут же с изумлением обнаружила, что тряпица не просто стирает кровь, буквально напитывается ей. Рука дернулась, поспешно убирая прокля-тый клочок ткани от ранки, и отбросила подальше. - Мне не за что его прощать, и злиться на него тоже не за что. - Закончила я, желая, сейчас оказаться наверху.

Снежана щелкнула пальцами, и платок метнулся в ее протянутую ладонь. Девочка поднес-ла его к носу и сладко затянулась, блаженно улыбаясь.

- Люди пахнут так вкусно. - Пробормотала она, прикрывая глаза. - А у тебя и вовсе не-обыкновенный аромат... Ваниль, цитрус и немножко мускуса.... Прелесть.

Мне стало страшно, девочка в своем странном вожделении походила на наркомана со ста-жем. Она еще раз вдохнула и быстро произнесла:

- Интересно, они уже убили друг друга?

- Что?! - Опешив, я даже поднялась и вытаращилась на Снежану покруглевшими глазами. Ноги стали ватными, что встать получилось, лишь схватившись за стену. - О чем ты говоришь?!

- Я говорю, что по моим подсчетам они уже должны прикончить друг друга. Через пять минут наступит полдень, и сила перейдет ко мне. - Она довольно потянулась, и злая ухмылка превратила ее в настоящую ведьму. Длинные густые волосы разметались по плечам.

- Так это ты? - Промямлила я, едва шевеля языком. - Ты выпустила этого демона?

- Конечно. - Она довольно улыбнулась, прижав ладошку к щечке. - Они сами мне все по-казали. Честное слово, они такое творили, что у нормального ведьмака волосы бы встали дыбом - эти их бешеные игры! Идея возникла, когда я увидела тебя с вселившимся демоном. О, ты бы-ла великолепна! Это платье, рыжие волосы - настоящий суккуб!

Я потрясенно молчала, следя за ней, четко отмеряющей шагами стороны прямоугольника в полу.

- Они меня научили выпускать демонов. Мои мертвые родственники - настоящее чудо!

- Из-за тебя погибли люди, девочка. Очнись! - Прошептала я.

- Не смей называть меня ребенком! - Взвизгнула Снежана, яростно взмахнув руками.

Мне показалось, что все суставы вывернули и связали узлом. Меня подкинуло вверх, и в глазах потемнело от вспышки боли. Через мгновение руки, подчиняясь чужой силе, раскрылись будто крылья, и вот я висела, распростертая в воздухе. По стене протянулась ломаная тень, по-хожая на крест.

- 'Сила, как женщина, - неожиданно стала декламировать девочка строчки из известной мне ведьмовской книги, - своим избранникам она дарит подарки'... Сначала сила подарила Ли-зе новые умения, и я решила, что она станет следующей Хозяйкой, но потом и Максим поразил неожиданным знанием. Сила издевалась надо мной, водила за нос. Она даже меня не обделила и дала возможность прятать мысли и воспоминания, чтобы их никто не смог прочитать. Они должны были уйти с моего пути. Заккери и Филиппа очень жаль, особенно Филиппа. Он, конеч-но, милашка, и я еще утром думала, что оставлю его в живых, к тому же он не Вестич, но, когда я увидела его сегодня, то поняла - сила уже выбрала его, уже приготовилась отдаться ему, как продажная шлюха, честное слово!

Девочка скривилась, словно сама мысль была тошнотворной.

- Я долго думала, что в тебе такое есть. Отчего и Филипп, и Заккери обезумели, как мар-товские коты, когда ты появилась? В тебе же нет ничего. Господи, ты же простой человек! При-знаться, я ревновала тебя к Филиппу. Но ты подарок! - Она фальшиво хохотнула. - Единствен-ный подарок к новому Хозяину, а все наши знания и умения лишь пустяк. Филипп был обречен с самого начала, а Заккери, наверное, думал, что если ты выберешь его, то Сила перейдет имен-но к нему. Прямой наследник, черт возьми! - Добавила она издеваясь.

Я пыталась вырваться, бессмысленно дергаясь почти под потолком.

- Я хотела тебя убить. Нет, не так, - она посерьезнела и неожиданно подурнела, в ее чертах проявилось нечто дьявольски страшное. - Я хочу тебя убить, ведь новая Хозяйка сможет себе позволить крошечную слабость.

Ее глаза почернели, на кончиках пальцах появилось странное свечение. Кажется, я заорала, когда склеп озарила невероятная вспышка, и поднялся ветер, мгновенно задувший светильник. Меня швырнуло на пол, и, приложившись спиной, я выгнулась дугой, застонав. Между мной и девочкой стояла сияющая женская фигура и отрицательно качала головой. Снежа скорчилась, отступая и закрываясь руками. Со следующим шагом она оступилась и рухнула в яму на полу, судорожно взвизгнув. Фигура испарилась, оставив после себя кромешную темноту и невероят-ную тишину. Мое сердце билось неровно, быстро, как у мышки, из груди вырывалось тяжелое дыхание.

И где-то далеко, в тысячах километрах, раздался скрип двери и топот ...