Глава 5 ЧУДО
«А меня сегодня точно возьмут?» Проходя мимо куриных ресторанов, Ынтхак зашла в тот, на котором было объявление: «Требуется сотрудник». Внутри было много столов, но посетитель был только один: у окна сидела умопомрачительно красивая женщина и со скучающим видом жевала понтхвиги[10]. Ынтхак нерешительно замялась у двери.
– Вам с собой? – спросила женщина.
– А, нет, я не посетитель, я по объявлению, насчет работы. Скажите, а хозяина нет?
– Есть, он перед тобой.
Такая красавица, да еще и рестораном владеет! Это было так круто!
– Проходи, садись. – Она постучала по столу.
Ынтхак торопливо подошла и села к ней за столик. Вблизи женщина казалась еще красивее.
– Школьница?
– Да. Так это вы здесь начальник? Просто вы такая привлекательная, я подумала, что вы посетительница.
– Это точно, посетители всегда привлекательны. Только я уже забыла, когда их видела в последний раз.
Ынтхак очень понравилось, что хозяйка ресторана говорит так откровенно. Ее звали Санни. На самом деле у нее было другое имя, но оно ей не нравилось. Ынтхак впервые была на собеседовании, поэтому чувствовала себя неуверенно.
– Если у вас есть какие-то вопросы, пожалуйста, задавайте.
Вопросов не последовало, поэтому она затараторила сама:
– Можете быть уверены, я буду соответствовать всем вашим требованиям. Других вариантов у меня просто нет. Я в девять лет осталась сиротой, и теперь нет никого, кто мог бы мне помочь, рассчитываю только на себя саму.
– А, му[11]. Му вкусная. Уже не вспомню, когда посетители ее заказывали.
Похоже, что с клиентами у нее было совсем туго.
– Ты ж из бедной семьи?
– Ну, в общем, да.
– А что со школой? Не ходишь?
– Хожу. Сейчас в выпускном классе.
– Хорошо тебе. Молодая.
Ынтхак растерялась, она никак не могла уловить, в каком направлении нужно вести разговор. Но почему-то настроение у нее все равно не портилось. Возможно, из-за красоты хозяйки.
– У тебя сегодня еще дела есть?
– Нет.
– Тогда сегодня твой первый день. Начинай работать.
Вот так с легкостью, особо не напрягаясь, она и нашла себе подработку. Ынтхак тут же вскочила и начала горячо благодарить хозяйку:
– Спасибо! Я правда буду очень стараться!
Глядя, как девушка во весь голос кричит от радости, Санни не сдержалась и усмехнулась: ей тоже понравилась Ынтхак – такая юная, милая и бойкая. Взяв ее на работу, хозяйка сразу ушла по делам.
Прикрепляя на грудь бейджик со своим именем, Ынтхак вспомнила о том, кто ей все предсказал. Что ж, видимо, ее дух-хранитель и правда ей помогает. Хоть он и отнекивался, но похоже, что это действительно был Гоблин. Она сосредоточила свои мысли на нем, но в ресторане никто не появился. А ведь говорил, что придет, стоит лишь о нем подумать… В конце концов она взяла фирменный коробок, на котором было написано название ресторана, и чиркнула спичкой.
– Я наконец устроилась на работу. И хозяйка – ну просто красавица!
Перед радостной и гордой за себя Ынтхак появился Гоблин. Но вид у него был не такой импозантный, как раньше: он был в домашних тапочках и пижаме. Хорошо еще, что халат успел накинуть. В руке он держал вилку с куском стейка. Он как раз собирался положить мясо в рот, когда его перенесло к Ынтхак. Гоблин выглядел ужасно злым.
– Такие дорогущие блюда ест… А каких-то пять миллионов вон пожалел…
– А тебе не приходило в голову, что по телефону можно позвонить и договориться о встрече? Приличные люди обычно так делают.
– А мне так даже больше нравится.
– МНЕ так не нравится! Обо мне ты не подумала?
– Я думала, но вы не приходили.
Гоблина немного кольнула совесть, потому что в прошлый раз он ей соврал. Но все равно недопустимо, чтобы его заставали врасплох.
– Я думала, но вы не приходили.
Гоблина немного кольнула совесть, потому что в прошлый раз он ей соврал. Но все равно недопустимо, чтобы его заставали врасплох.
– А насчет следующей встречи я и сама думала. Я ж люблю вас.
Снова неуместное ребяческое признание в любви. У Ынтхак душа пела от того, что ее взяли на работу. И неважно, что Гоблин опять сердито исчез, даже не поздравив ее с этим. Остался лишь запах стейка: он был таким вкусным, что девушка вспомнила, что голодна. И это было для нее сейчас важнее.
Вернувшись к себе, Гоблин все никак не мог успокоиться от того, что Ынтхак видела его в пижаме. Оказалось, что мотаться туда-сюда по первому зову – довольно утомительное занятие. Весь разбитый, он постучал в дверь к Мрачному Жнецу. Хотя отношения между ними и были натянутыми, но поскольку они оба не были людьми, то иных собеседников, которые бы так понимали друг друга, у них не было.
Жнецу оставалось лишь безучастно наблюдать, как Гоблин носится по дому. Началось все с одежды. Он переодевался бесконечное количество раз и постоянно спрашивал у Жнеца, что ему больше подходит. Потом решил дополнить образ:
– А что лучше держать в руках: CD или пластинки? Чтоб показать, что слушаю все, от кей-попа до классики?
– Да кто сейчас на этом старье музыку слушает?
Жнец едва закончил фразу, как Гоблин тут же притащил картины в рамах.
– Отдохнешь потом, а сейчас давай сосредоточься! Думай над образом, в котором мне из дома выходить.
Но несмотря на этот призыв, помощи от Жнеца было мало: он так устал от бесконечных вариантов, что просто натянул на голову одеяло и попытался уснуть. Под белым пододеяльником он выглядел как покойник в саване. У Гоблина все похолодело внутри, и он осторожно вышел из комнаты.
По телевизору показывали прогноз погоды: в связи с непрекращающимся ливнем Национальная метеослужба объявила в отдельных районах повышенный уровень опасности. За окном закусочной тоже шел дождь. Ынтхак старательно мыла пол шваброй, посматривая на дождливую улицу. Санни сидела за столом, хрустела рисовым попкорном и тоже смотрела в окно.
– Дождь… Это хорошо.
– Что же в нем хорошего? В дождь посетители не идут… – Ынтхак подошла ближе к хозяйке.
– Они и в хорошую погоду не идут. Так пусть хоть дождь идет.
Санни была просто потрясающая. И такая красивая, что Ынтхак хотела бы с ней во всем соглашаться. Но у нее был повод для беспокойства.
– А у меня зонтика нет…
– Возьми мой, такого добра у меня много. Все время их здесь оставляю, не хочется с собой таскать. Надоели уже, так что не вздумай возвращать!
– Да? Правда?
В углу на подставке торчало несколько зонтов. Ынтхак выбрала самый затрапезный.
– Вау, у меня теперь есть свой собственный зонтик! Спасибо!
Санни мимоходом кинула в рот еще пригоршню понтхвиги. Конечно, ей показалось странным, что Ынтхак так радуется какому-то зонту, будто раньше никогда их не видела.
У тетки в доме было два зонта, но Ынтхак их брать не разрешалось. Поэтому для Ынтхак этот маленький зонтик, который ей без лишних слов отдала хозяйка, был целым событием. Теперь у нее есть и работа, и зонт. Похоже, что жизнь понемногу налаживается. И это все благодаря духу-покровителю! Ынтхак раскрыла зонт. Теперь даже крапающий дождь не казался ей уже таким отвратительным.
Ынтхак старательно заламинировала кленовый лист и повертела его в руках. Вроде получилось красиво. Она засмеялась: ему понравится такая закладка. Уже наступил вечер, и на улице было мало людей, но девушка на всякий случай обошла библиотеку и укрылась за задней стеной. Она села на корточки и достала коробок. Поправив волосы и откашлявшись, она затаила дыхание, чиркнула спичкой и задула огонь. Теперь должен был появиться Гоблин.
– А я для вас подарок…
Прервавшись на полуслове, Ынтхак замерла с раскрытым ртом. Вместо Гоблина перед ней стоял Мрачный Жнец. Они уже встречались раньше. Это он хотел забрать ее из этой жизни в мир мертвых. Девушка крепко зажмурилась, потом открыла глаза. Ее пальцы забегали по шее.
– Шарф, я же шарф оставила.
Она отвернулась и начала смотреть в сторону, но это было бесполезно: Жнец тут же снова оказался у нее перед глазами.
– Что ж, ты меня все-таки видишь. И десять лет назад, и сейчас. И слова те же самые говоришь. И меня узнала. Вот только заступиться за тебя в этот раз некому.
Да, сбежать у нее теперь, судя по всему, не получится. Ынтхак сжала кулаки и посмотрела на Жнеца. Сердце у нее застучало громче.
– Я и сама знаю, что попалась.
– Дом сменила? Думала, что не найду? Из-за этого мне пришлось десять лет на тебя потратить. Вот и встретились.
– Ну так и не искал бы! В нашем мире это называется преследованием, не в курсе? Это преступление, я в суд на тебя подам! И вообще, моего имени в вашем списке мертвых нет!
– Теперь оно в списке «Прочие упущенные души». Сбор свидетельств занял девятнадцать лет.
Да, когда человек, внесенный в список мертвых, снова ожил, для людей это чудо, но для Мрачного Жнеца она была лишь «прочей упущенной душой». А потому следовало лишь тщательно подготовить документы и вновь внести это лицо в нужный список, чтобы в делах был порядок.
– Ну, и что сейчас со мной будет? Я умру? Мне ж только девятнадцать исполнилось!
– Люди умирают и в девять лет, и в десять. Такова смерть.
От такого бессердечного ответа Жнеца у нее внутри все замерло. Ей было страшно. Хотя в жизни ей и приходилось ужасно нелегко, но умирать никогда не хотелось. Потому что всегда была какая-то надежда. И вот теперь, когда наконец появился человек, который мог бы осуществить ее мечты, она тем более не может оставить этот мир.
За спиной у затаившей дыхание Ынтхак показалась черная тень. Жнец насупился: он узнал ее владельца.
– А ты, я смотрю, и в этот раз не одна…
Девушка обернулась – за ее спиной стоял Гоблин. Она моментально подбежала к нему, встала на цыпочки и прикрыла ладонью его лицо:
– Отвернитесь, ему нельзя смотреть в глаза, это Мрачный Жнец.
С высоты своего роста Гоблин посмотрел на трясущуюся Ынтхак. У нее дрожал голос, дрожали руки, но она так решительно оберегала его от Жнеца, будто хотела спасти хотя бы его жизнь, раз уж свою спасти все равно не удастся.
Причиной того, что в центре города внезапно пошел сильный дождь, был не кто иной, как Гоблин: если менялось настроение у него, то менялась и погода. Он так готовился к встрече с Ынтхак, подбирал идеальный образ, но девушка его не звала. И это его тревожило, хотя он и сам толком не понимал почему.
Когда же наконец он явился на ее зов, то обнаружил перед собой Жнеца. Вот уж действительно удивительная девчонка. Никогда не знаешь, чего от нее ожидать, каждый раз что-то новое. У Гоблина раньше никогда такого не было. Он крепко сжал ладонь Ынтхак и опустил ее вниз. Глядя ей в глаза, он произнес:
– Ничего, это мой знакомый.
И добавил уже Жнецу:
– А ты, похоже, весь в работе.
От этих слов Ынтхак снова прерывисто задышала: она по-прежнему была напряжена и неотрывно следила за разговором. Ей казалось странным, что они знают друг друга.
– Я-то да, а вот что ты тут делаешь – непонятно.
– А я тут занят вопросами человеческой жизни и смерти.
– О том и речь. Сдается мне, ты сейчас совершаешь большую ошибку. Она уже девятнадцать лет назад должна была…
Жнец не успел договорить, как посреди его фразы в небе внезапно сверкнула молния, осветив темноту вокруг.
Взгляд у Гоблина стал очень суровый. Во рту у Жнеца пересохло, он судорожно сглотнул.
– Вас что, не учили, что если Гоблин настроен серьезно, то лучше его слушать повнимательнее? Смотри у меня, а то я ведь могу и вопросом твоей жизни и смерти заняться.
Жнец все никак не мог уловить, что связывает Гоблина и эту девушку. Зачем он все время вмешивается в ее судьбу? С другой стороны, идти против разъяренного Гоблина Мрачному Жнецу не хотелось. Напряжение между ними не ослабевало. Ынтхак, чувствуя это, захотела убежать и потянула Гоблина за руку.
– Все нормально, стой на месте. Никуда он тебя не заберет.
– Он сказал, что десять лет меня искал.
– Да хоть сто, это все неважно. Ни один Жнец не сможет забрать девушку, собирающуюся выйти замуж за Гоблина. Особенно когда он рядом.
Хотя голос Гоблина был тих, Ынтхак смотрела на него с изумлением.
Где-то вдалеке послышался беспокойный звук сирены скорой помощи. Мрачный Жнец поправил свою шляпу. Собственно, он появился здесь, чтобы забрать душу врача, работавшего в соседней больнице, а вовсе не ради Ынтхак. Ладно, дома можно будет обсудить все более подробно.
– Что ж, Беглая Душа, еще увидимся. Меня все устроит: можно случайно, как сегодня, а можно и в назначенный срок.
Поскольку он явным образом намекал на ее смерть, Ынтхак инстинктивно попятилась. Мрачный Жнец неторопливо направился в сторону проехавшей скорой.
Они остались стоять перед библиотекой вдвоем. Ынтхак не знала, что и думать. Она пристально посмотрела в строгое лицо Гоблина.
– Говори. Похоже, тебе есть что сказать.
– Итак, вы все-таки Гоблин, как я и предполагала. Зачем же вы мне тогда соврали?
Ынтхак хотела спросить это строго, но, когда увидела его потемневшее лицо, ее голос дрогнул, и вопрос прозвучал неуверенно. Она вспомнила о листе клена, лежащем у нее в кармане. «Он – Гоблин». Зачем же, глядя ей в глаза, было говорить, что она не невеста Гоблина? Ынтхак злилась. С одной стороны, она надеялась, что он действительно Гоблин, но в то же время и не хотела, чтобы это оказалось правдой, потому что тогда можно было стать невестой настоящего Гоблина.
– Сперва я даже не думал, что вообще с тобой еще раз встречусь. Кто ж знал, что ты сможешь пройти за мной в дверь? Такого раньше никогда не бывало.
– А потом? Я же и потом несколько раз спрашивала.
– А потом ничего не изменилось. Ни в самом начале, ни сейчас, ни даже в будущем. Потому что ты не невеста Гоблина.
– А кто же я тогда? Призраки постоянно цепляются ко мне, говорят, что я предназначена Гоблину. Если я не смотрю на них, они обижаются. Если смотрю – пристают так, что не оторвать. Вот с этим мне приходится жить. А Мрачный Жнец и такую жизнь отнять хочет. И что же мне теперь делать?
– Я тебе уже говорил, тебе придется с этим смириться, такова цена за жизнь. Не надо упрекать меня за это.
Лучше бы он не был Гоблином, тогда не было так бы тяжело узнать, что она ему не невеста. Но оказалось, что это правда. И теперь он прямо в лицо бросил ей те же слова. Как мерзко! Ей было просто мерзко. А ведь она только пришла в себя после неожиданной встречи с Мрачным Жнецом. И была так благодарна ему за защиту. А он…
Она наконец разрыдалась. У нее была единственная надежда в этом мире – когда-нибудь встретиться с существом, имя которому – Гоблин. Эта надежда была словно соломинка, за которую хватается утопающий, словно веревка, по которой можно забраться на небеса. Она отличалась от нормальных людей, в ее жизни были одни лишь страдания, и ей так нужно было найти причину своего существования в этом мире. А он, у которого есть все, с такой легкостью отвергает бедную школьницу, у которой нет ничего. Это было слишком жестоко.
– Вы думаете, я и вправду собиралась замуж за Гоблина? Скажите откровенно, может, причина в другом? Может, вы не захотели признаться просто потому, что я некрасивая? Слишком далека от вашего идеала?
Гоблин ошеломленно молчал. От наивных слов плачущей девушки ему тоже хотелось заплакать, но плакать он не мог.
– Неправда, ты красивая.
Сердце Ынтхак ухнуло куда-то вниз.
– У вас все неправда. Раньше говорили, что вы не Гоблин, сейчас из жалости говорите, что красивая.
Она отражалась в его глубоких черных глазах: обычная плачущая школьница Чжи Ынтхак.
– Я прожил уже более девятисот лет. И я не ищу красивую. А ту, которая сможет увидеть во мне одну вещь. Ты это увидеть не можешь, потому и сказал, что ты не моя невеста. Только из-за этого. И только поэтому для Гоблина ты не представляешь практической ценности.
– Вы все так резонно по полочкам разложили, но от этого обиднее.
– Это не обида, как раз наоборот: считай, что тебе повезло. Если бы ты это увидела, ты бы очень сильно разочаровалась.
Ынтхак не понимала, о чем идет речь. Она уже начала разочаровываться в Гоблине.
– Тогда почему вы решили признаться? Отпирались бы до конца.
– По той же причине, что и раньше: чтобы ты не вызывала меня, питая напрасные надежды. Поскольку я все равно уезжаю отсюда.
– А куда?
Он не ответил, просто смотрел на нее своими бездонными глазами. Ынтхак едва сдерживала слезы, но где-то в груди закипала ярость. Чтобы не вселять напрасную надежду, не надо было давать волю чувствам, когда они гуляли вместе. Ей попался жестокий Гоблин.
– Хотя нет, не отвечайте. Кто сказал, что я стану именно вашей невестой? И это в мои девятнадцать лет! Я что, с ума сошла? Так что можете не волноваться, я вас больше вызывать не стану. Вы мне тоже не нужны.
Она хотела выглядеть как можно более решительной, но, похоже, у нее это не очень получилось. Ынтхак отвернулась от Гоблина, боль переполняла ее душу. Нет смысла удерживать того, кто хочет уйти. Ей, по крайней мере, это не нужно. Да и ставшему чужим Гоблину тоже.
Раздвинув толстые светонепроницаемые шторы, Гоблин сидел в кресле и смотрел в окно. Уже который день небо было темным. Но самые густые тучи были над ним. Девчонка сказала, что ей больно. Она плакала. Ему бы сейчас тоже заплакать…
– Говорят, что когда у Гоблина появляется невеста, то он умирает. – Хмурый Жнец подошел к Гоблину. Воздух в доме был настолько сырой, что было тяжело дышать.
– Говорят, что когда у Гоблина появляется невеста, то он умирает. – Хмурый Жнец подошел к Гоблину. Воздух в доме был настолько сырой, что было тяжело дышать.
– Пока не умру, к сожалению. Она не увидела меч.
– Ну, может, это только пока. Она же еще ребенок.
– Вот именно. Поэтому отстань от нее.
Гоблин пристально посмотрел ему в глаза, и Мрачный Жнец отступил.
– А что ты так заступаешься за нее? Сам же сказал, что меч она не видит.
Именно. Невесте Гоблина должен был открыться меч, торчащий у него из груди, а Ынтхак так ничего и не увидела. И ему пришлось сказать ей об этом. В конечном счете он чувствовал себя виноватым, ведь девчонка рыдала из-за него. Да, он помог ей с работой. Да, с теткиной семейкой тоже все должно было скоро разрешиться. Но у него было такое ощущение, что он ничего для нее не сделал. Возможно, это было оттого, что он чувствовал свою ответственность за ребенка, которого когда-то спас.
В доме постепенно становилось все более и более влажно. Наконец Докхва, не выдержав этой сырости, выбежал из своей комнаты и начал расставлять рядом с Гоблином осушители воздуха. Тот лишь вздохнул, и тучи вокруг него сгустились еще больше. Докхва в испуге закричал:
– Дядя, только дождя не надо! Кто потом все здесь убирать будет?
– Это все из-за девятнадцатилетней девчонки, – съехидничал Мрачный Жнец.
– Вау, круто! – восхитился Докхва и начал донимать Гоблина расспросами.
Ему это жутко надоело, он пытался убедить всех, что он думает не об Ынтхак, но Мрачный Жнец лишь понимающе кивал.
– Так че, если чем-то ее обидели, то так и скажите: «Прости, я причинил тебе боль». Прямо по-мужски так жахнуть. Делов-то, извиниться.
Слова бестолкового Докхва утомили Гоблина еще больше. Разумеется, ему не за что было извиняться.
Ресторан, где работала Ынтхак, уже закрылся, теперь там было темно. Девушка устроила себе постель на сдвинутых стульях и теперь пыталась уснуть, замотавшись в холодное одеяло. Но только в голове у нее роились не очень приятные мысли.
Ее снова обнаружил Мрачный Жнец, поэтому она решила на некоторое время съехать из дома и пожить в закусочной. Здесь ее никто не найдет: ни Жнец, ни Гоблин, сколько бы ни искали.
Извиняться за обиду Гоблин, конечно, не думал, но тем не менее все-таки переживал за девчонку. Он прожил девятьсот тридцать девять лет – больше, чем кто-то из живущих, а она еще совсем ребенок. Чувствуя какую-то непонятную ответственность за нее, он захотел предупредить Ынтхак, что ей нужно снова сменить жилье. Однако, придя к ней домой, обнаружил, что там уже никого нет.
Ынтхак просто лежала и смотрела в потолок, почти не моргая. Если она попадется, то хозяйка может и уволить за такое. Но сейчас ситуация была исключительная. На улице в такой холод она ночевать не могла, пойти одной куда-то в ее возрасте было неловко. Да и дома, который она могла бы назвать своим, у нее не было – просто место, где она спит. Уж лучше в этой закусочной, чем там, где тебя невыносимо раздражает все.
Она считала, что ее судьба – стать невестой Гоблина. И тут появляется он, тот самый Гоблин. «Судьба»… Какое романтичное слово. А если отбросить романтику, то по сути – практически выставляют на продажу, разницы никакой. Поэтому она не стала тут же набиваться ему в невесты, как только узнала о его появлении. А он сразу сказал «нет». Да еще такими ужасными словами, как будто специально их подбирал, чтоб посильней поранить.
– Да уж точно как из-под веника вылез, – со злостью пропыхтела Ынтхак. В детских сказках она читала, что гоблины заводятся в старых вениках и метлах, если ими долго не пользоваться. Внезапно она резко подскочила с постели. Это несправедливо, и так этого оставлять нельзя!
Впервые Ынтхак сама шла на поиски призраков. Она нашла четверых, и теперь они плотно уселись вокруг нее, начиная от молодой чхонё-квисин, которая за ней все время таскалась, и заканчивая призраком деревенской бабули. На улице оставаться было нельзя, поскольку прохожим наверняка показалось бы, что Ынтхак сошла с ума: стоит посреди улицы и разговаривает сама с собой. Поэтому, чтобы спокойно поговорить, они расположились в укромном переулке.
– Слушайте, почему вы меня раньше называли невестой Гоблина?
Источником слухов оказался призрак бабки, которая в тот самый день оказалась свидетелем ДТП, когда машина сбила женщину. Прищурившись, бабка рассказывала о том, что видела своими глазами.
– Я как тебя увидела – сразу смекнула: «Это он тебя спас». Мамка твоя была пригожая такая, но только уже совсем на ладан дышала. И тут вдруг – хоп! – снова ожила! А еще чтоб в самую зиму вишня на улице расцвела, а? Где такое видано?
Взволнованная Ынтхак слушала каждое слово. Ее лицо постепенно мрачнело. Мало того что она даже не знала, что ее мать попала в ужасную аварию. Но оказывается, тот самый Гоблин спас и умирающую мать, и еще не родившуюся ее саму.
– Да я тебе говорю: по всему судьба вам была в ту же ночь и помереть. Там потом Мрачный Жнец объявился, хотел вас забрать, да как пришел, так и ушел несолоно хлебавши.
– Ух ты, так это он, получается, свою будущую невесту спас! Так романтично! – Чхонё-квисин просто пришла в восторг. Оно-то, может, и вправду романтично получилось, только романтика совсем не радостная, а грустная выходит.
– Получается, он оказался прав: мне не на что жаловаться и не за что его упрекать. Если бы не он, я бы тогда вообще не родилась. И не смогла бы жить с мамой хотя бы эти девять лет, не помнила бы ее…
Выходит, что ее жизнь и вправду дана взаймы. А она вместо благодарности накричала на него. Ынтхак сначала стало стыдно, но потом она неожиданно снова рассердилась. Если бы он сразу обо всем нормально рассказал, то они бы тогда не поругались. Никакой размолвки бы не возникло, она бы просто сказала «спасибо», и они расстались бы с легкой душой. Потому что именно благодаря ему у нее была мама.