Шепот ветвей забвения

Эпизод 1: Ярослава попадает в обительСтрибога.

Мишка, словно посланник ветров, несся впереди, не зная усталости. Его неутомимая энергия, казалось, подпитывалась самой чистотой горного воздуха, его короткие лапки вихрем мелькали между серых валунов, а бурый мех, играя в солнечных зайчиках, искрился золотом и медью, словно живое пламя, ведущее путников к небесам. Дорога, еще недавно угрюмая и враждебная, теперь словно расцветала под их ногами, становясь легче и воздушнее, поднимая их все выше и выше в горные выси, к обители бога, чье дыхание чувствовалось в каждом порыве ветра, в каждом шепоте облаков.

Лес преображался на глазах, словно скидывая с себя мрачные одежды болотной топи, облачаясь в светлые ризы горных высот. Колючие ели и угрюмые сосны, навивавшие тоску и тревогу, уступили место величавым березам, чьи белоснежные стволы тянулись к небу, словно молитвенно воздетые руки, и раскидистым дубам, чьи могучие кроны шелестели древними сказаниями, донесенными ветрами времен. Болотистая топь, полная опасности и тлена, осталась внизу, словно забытый кошмар, сменившись каменистыми склонами, щедро усыпанными мягким мхом и ярким вереском, чьи лиловые цветы словно звезды рассыпались по земле, указывая путь к небесным сферам. Воздух исполнился звонкой чистотой и прозрачностью, словно горный хрусталь, наполняя легкие свежестью ветров, гуляющих между вершин, и дурманящим ароматом диких трав и цветов, будто собранных самими небесными девами. Вдали, сквозь прозрачную дымку, открылись величественные вершины гор, увенчанные вечными снегами, слепящими белизной на фоне лазурного неба, словно серебряные короны, возложенные на головы дремлющих великанов, хранящих покой земли.

Ярослава, Лука и Степан поднимались в горы, словно очарованные, забыв о усталости и тревогах, растворяясь в величии и красоте открывающихся пейзажей. Сердца их наполнялись легкостью и благоговением, словно перед чудом, предчувствием чего-то необычного, неземного, волшебного. Они словно восходили на лестницу, ведущую к небесам, оставляя внизу земные тревоги и заботы, готовясь предстать перед ликом самого бога ветров и небесных просторов.

"Еще немного, еще чуть-чуть," – весело подбадривал Мишка, останавливаясь на выступе скалы и ожидая путников. – "Старый Яр уже совсем рядом. Вон видишь, Ярослава? Вон та вершина, что выше всех остальных? Там его обитель."

Ярослава подняла взгляд туда, куда указывал Мишка, и замерла, пораженная открывшимся зрелищем. Вершина горы возвышалась над остальными, словно царь над подданными, неприступная и величественная, увенчанная не только снегом, но и клубящимися облаками, словно диадемой из белого пуха, скрывающей ее сокровенные тайны от недостойных взглядов. От нее исходило не просто сияние, а осязаемая волна мощи, древней и непостижимой, пронизывающая само существо, заставляя сердце трепетать от благоговейного страха и почтения. Ветер, гуляющий на вершине, казался не просто стихией, а голосом самого бога, шепчущим древние заклинания, слова силы и мудрости, донесенные из глубины веков.

"Туда?" – прошептал Лука, не отрывая взгляда от завораживающей вершины. – "На самую вершину? Да это же заоблачная высь! Невероятно высоко! Как мы туда заберемся, Ярослава? Разве человеку под силу такой подъем?"

"А вот увидите, удивитесь," – загадочно улыбнулся Мишка, словно храня секрет, доступный лишь ему одному, и побежал вперед, по петляющей тропе, словно приглашая путников следовать за собой, открывая им путь в неведомое.

Подъем действительно оказался тяжелым, изнурительным испытанием воли и выносливости. Тропа исчезла вовсе, сменившись каменистой осыпью и крутыми скальными выступами. Ветер превратился в ураган, свирепо завывая в ущельях, словно пытаясь сбросить путников в пропасть, сбивая с ног своими ледяными порывами. Воздух разрежался с каждым шагом, становилось все тяжелее дышать, в голове кружилось, перед глазами плыли цветные пятна, словно отражение небесных светил.

Но Ярослава, Лука и Степан не сдавались, не отступали ни на шаг. Они шли вперед, словно одержимые высшей целью, превозмогая боль и головокружение, карабкаясь вверх, цепляясь за острые камни, за хрупкие корни деревьев, пробивающихся сквозь скалы, движимые верой, неугасимой надеждой на то, что на самой вершине, за облаками, их ждет не просто помощь, а истинное чудо, способное изменить их судьбу и судьбу всего мира. Мишка, словно горный дух, легко и непринужденно скакал по камням, исчезая и появляясь из-за выступов скал, словно дразня их своей неутомимой энергией, но в то же время подбадривая их своим веселым голосом, словно маяк, указывающий путь в буре.

Наконец, после нескончаемых часов мучительного подъема, когда силы были на исходе, когда казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди, они достигли вершины горы. И мир словно замер, затаив дыхание, готовясь открыть перед ними свои сокровенные тайны, свое небесное величие.

Они оказались на небольшом, ровном плато, словно вырезанном рукой великана, окруженном со всех сторон острыми, как зубья дракона, скалами, уходящими вниз бездну. Плато было покрыто густым ковром мягкого зеленого мха, словно бархатом, приготовленным для царских ног. И в самом центре этого небесного чертога, словно сердце, пульсирующее древней силой, возвышался трон. Не из камня – нет, скорее из самого воздуха созданный, из света и тени, принявший форму огромного кресла, словно высеченного из цельного куска белого мрамора, но при этом легкого и воздушного, словно облако, готовое унестись в небесные просторы. И на этом троне, не земной владыка, не царь смертных, а сам... Бог.

Он сидел, величественный и недвижный, словно гора, словно вечность, воплощенная в человеческом облике. Высокий и стройный, но не худощавый, а крепкий, могучий, словно дуб, простоявший века под ветрами и грозами. Длинные, густые волосы, цвета серебра, с едва заметной синевой, ниспадали на плечи вольными волнами, развеваясь на ветру, словно грива небесного коня, словно дымка тумана, играющая на горных склонах. Лицо его было мужественным и суровым, словно высеченным резцом искусного мастера, но в то же время добрым и милостивым, словно отражение самого солнца, дарующего жизнь всему сущему. Высокий лоб, обрамленный густыми бровями, подчеркивал глубину и мудрость взгляда. Прямой нос, волевой подбородок, плотно сжатые губы – все черты лица дышали спокойствием, уверенностью и непоколебимой силой. Но глаза... глаза были необыкновенными. Ясные и глубокие, цвета бескрайнего неба в ясный день, они смотрели пронзительно, словно проникая в самую душу, видя насквозь все помыслы и стремления, не скрыться, не утаить ничего. В их глубине отражалась вековая мудрость, понимание сокровенных тайн бытия, но в то же время – и нежность, и сострадание, и готовность помочь тем, кто ищет его покровительства. Одежда его была проста, но величественна – длинная, свободная рубаха из тончайшего белого льна, струящаяся словно облако, опоясанная серебряным поясом, украшенным чеканными символами ветра, птиц и небесных светил. На ногах – простые кожаные сандалии, переплетенные тонкими ремнями. В правой руке он держал посох – не простой жезл, а произведение искусства, резной посох, вырезанный из светлого, словно солнцем пронизанного дерева, украшенный наверху перьями белого орла, символом небесной власти, и маленькими серебряными колокольчиками, едва слышно звенящими на ветру, словно голоса небесных вестников.

Вокруг бога неспешно кружились легкие, прозрачные облака, словно повинуясь его незримой воле, словно танцуя в честь его величия. Ветер играл с его серебряными волосами, разнося по окрестностям нежную, мелодичную музыку, сотканную из шелеста ветвей, звона колокольчиков и тихого пения, словно голоса небесных сфер, приветствующих путников, достигших обители Стрибога. В воздухе витал неземной аромат – аромат горных вершин, свежести, чистоты, и неведомой, потусторонней силы, заполняющий душу благоговением и трепетом.

Ярослава, Лука и Степан, ощутив всем существом божественное присутствие, опустились на колени перед троном, склонив головы в глубоком, благоговейном поклоне, не смея поднять глаз на сияние божественного лика. Даже Мишка, непоседливый и неугомонный, затих, прижавшись к земле, словно завороженный мощью и величием, исходящим от владыки небесных ветров.

Бог медленно поднял правую руку, держащую посох, и благословил путников жестом милости и приветствия. И в тот же миг ветер усилился, словно отвечая на его движение, облака рассеялись, открывая бездонную синеву небес, и солнце, словно очнувшись от сна, ярко засияло над вершиной горы, изливая потоки света и тепла, освещая путь героев к древнему капищу, к неизбежной борьбе с надвигающейся тьмой, к их неведомой, но предопределенной судьбе.

Эпизод 2: Испытания ветром.

Ветер, гуляющий на вершине горы, словно сам Стрибог, заговорил с путниками, но не громом и бурей, а тихим, раскатистым голосом, словно пение хора невидимых певцов, растворяющихся в небесной синеве. Голос этот проникал не в уши – нет, скорее в самую душу, наполняя сердце благоговейным трепетом и осознанием величия небесных сил.

"Приветствую вас, дети земли, дерзнувшие взойти в мою обитель," – прозвучал голос, словно шелест ветвей векового дуба, словно звон горного ручья, словно пение самого ветра, гуляющего между вершин. Стрибог не двинулся, не изменил позы, но казалось, что слова исходят не от него одного, а от самой горы, от самого неба, окружающего их со всех сторон. – "Вижу ваши сердца чисты и помыслы благи. Знаю, что не из праздного любопытства взошли вы на мою священную вершину. Говорите же, что привело вас ко мне, ветру и владыке небесных просторов."

Ярослава, первая, опомнившись от благоговейного ступора, медленно поднялась с колен, стараясь не отрывать взгляда от божественного лика. Сердце колотилось в груди, словно пойманная птица, но в голосе звучала решимость и вера.

"Отец Стрибог," – произнесла она, склонив голову в почтении. – "Пришли мы к тебе из далеких земель, прося помощи и совета. На Русь нашу надвигается тьма небывалая, зло древнее пробуждается, грозя поглотить мир живых. Ищем мы путь к древнему капищу, где можно обрести силу, способную противостоять темным силам, изгнать нечисть с земли родной."

Стрибог молча выслушал Ярославу, не изменив выражения лица, не шевельнувшись. Ветер утих, облака замерли в небесной выси, словно прислушиваясь к каждому ее слову. Тишина стала звенящей, напряженной, словно перед грозой.

"Силу ищете?" – наконец промолвил Стрибог, его голос зазвучал громче и властнее, словно порыв урагана, способный сокрушить горы. – "Силу не просто находят, силу заслуживают. И чтобы доказать мне, что достойны вы искомой мощи, должны вы испытания пройти, волю свою испытать, сердца свои мне открыть."

Ярослава с готовностью кивнула, не колеблясь ни минуты.

"Готовы мы к испытаниям, отец Стрибог," – ответила она твердо. – "Вели нам, что должны мы сделать, и мы исполним волю твою."

Стрибог слегка улыбнулся, и улыбка его была подобна рассвету, разгоняющему ночную тьму, дарующему надежду и веру.

"Испытания мои – испытания ветром," – произнес он, поднимая свой резной посох. – "Ветром будете испытаны, ветром закалены, ветром очищены. И если выстоите – обретете то, что ищете."

С этими словами Стрибог взмахнул посохом, и ветер, до того мирно шелестевший листвой, вдруг превратился в неистовую бурю. Облака, словно обезумев, закружились вихрем, закрывая солнце и небо свинцовой пеленой. Ветер завыл, застонал, заревел, словно тысячи голосов диких зверей, обрушиваясь на путников со всех сторон, пытаясь сбить их с ног, сорвать одежду, вырвать из рук оружие. Воздух наполнился пылью, песком, мелкими камнями, хлещущими по лицу, словно тысячи иголок. Холод пронизывал до костей, дыхание сбилось, в ушах зазвенело от гула стихии.

Первое испытание было испытанием стойкости. Ярослава, Лука и Степан должны были выстоять на ногах против ураганного ветра, не упасть, не согнуться, не отступить ни на шаг. Это было невероятно трудно. Ветер словно имел плотность, толкал, давил, пытаясь сломить их сопротивление. Казалось, что еще немного, и стихия сорвет их с вершины горы, швырнет в бездну, разорвет на части.

Степан, словно скала, вперься ногами в землю, расставив широко ноги, словно пытаясь удержать саму гору от падения. Молот, зажатый в его руке, гудел и вибрировал от мощи ветра, но сам кузнец стоял непоколебимо, лишь мышцы играли под кожей, напрягаясь до предела. Лицо его побагровело от натуги, глаза сузились, превратившись в узкие щелки, но он не отступал, не сдавался стихии.

Лука, более легкий и подвижный, применил иную тактику. Он пригнулся к земле, словно трава под ветром, стараясь уменьшить сопротивление стихии. Лук и стрелы за спиной трепетали и рвались из рук, словно живые, но он держался крепко, цепляясь за камни и выступы скал, словно корень, уцепившийся за землю, не желающий отдаваться ветру. Лицо его побледнело, губы плотно сжались, но в глазах горел огонь упрямства и решимости.

Ярослава, чувствуя, как ветер пытается сорвать ее с вершины, использовала свою связь с природой. Она закрыла глаза и мысленно обратилась к ветру, не как к врагу, а как к брату, как к стихии, понимающей ее душу. Она попросила ветер о милости, о помощи, пообещав взамен уважение и почтение к его мощи и свободе. И чудо – ветер словно услышал ее мольбу. Его ярость немного утихла, порывы стали менее сокрушительными. Ярослава ощутила, как ветер поддерживает ее, словно невидимые руки, помогая удержаться на ногах. Она открыла глаза и увидела, что облака над ней словно расступаются, открывая небольшой просвет небесной синевы, словно знак благосклонности Стрибога. На лице ее появилась улыбка, полная благодарности и веры в свою силу.

Второе испытание было испытанием слухом... Едва Ярослава укрепилась в своей стойкости, как ветер снова изменился, превратившись из ураганной бури в хаотичный вихрь звуков, обрушивающийся на путников со всех сторон, словно водопад безумия, затапливающий разум, лишающий покоя и ориентации. Гул ветра смешался с завыванием волков, рычанием медведей, криками птиц, плачем детей, звоном мечей, ржанием коней, шепотом любви, воплем отчаяния, смехом безумцев, молитвами святых, проклятиями грешников – мириады голосов, сливающиеся в оглушительный какофонию, разрывающую барабанные перепонки, сводящую с ума своей неумолчной интенсивностью.

Ярослава, Лука и Степан зажали уши руками, пытаясь защититься от мучительного шума, но звуки проникали внутрь, словно невидимые иглы, вонзаясь в самый мозг, вызывая пульсирующую боль и головокружение. Казалось, что весь мир сошел с ума, распался на части, превратившись в бессмысленный набор звуков, лишенный всякой гармонии и порядка. В этом хаосе невозможно было сосредоточиться, собраться с мыслями, понять, что происходит, куда бежать, что делать. Инстинкт самосохранения подсказывал одно – заткнуться, замереть, слиться с землей, переждать бурю звукового безумия, пока разум окончательно не померкнет в этом аду звуков.

Но Стрибог не хотел легкой победы. Испытание слухом было не только испытанием стойкости, но и испытанием внимания, способности слышать не только хаос, но и скрытые в нем голоса, отличать истину от лжи, мольбу о помощи от злобного насмехательства. Среди оглушительной какофонии начали выделяться отдельные звуки, слова, фразы, словно шепот ветра, доносящий до слуха тайные вести издалека.

"Ярослава... Ярослава... Помоги... Мне больно..." – прошептал тонкий, детский голосок, словно плач заблудшей души, теряющейся в бескрайних лесах.

Ярослава вздрогнула, сердце ее сжалось от боли и сострадания. Она узнала этот голос. Голос Василисы. Ее подруги, томящейся в плену у Велеслава. Неужели это не обман, не игра стихии, а реальный зов о помощи, достигший ее сквозь пространство и время, сквозь бурю звукового безумия?

"Василиса! Василиса, это ты?" – мысленно воскликнула Ярослава, пытаясь пробиться сквозь стену звуков, донести свой голос до подруги, утешить ее и ободрить. – "Держись, милая, я иду к тебе! Я спасу тебя, чего бы мне это ни стоило!"

"Не верь ей, девчонка!" – прорычал злобный, насмешливый голос, словно шипение змеи, скрывающейся в траве. – "Это ловушка! Она хочет заманить тебя в пасть к Велеславу! Не слушай ее лживых речей!"

Ярослава заколебалась, сомнение закралось в сердце, словно холодная змея, сжимающая душу ледяными кольцами. Кому верить? Голосу подруги, зовущему на помощь, или злобному шепоту врага, пытающемуся сбить ее с пути? Как отличить истину от лжи в этом аду звуков, где все перемешалось, перепуталось, потеряло смысл и ориентиры?

"Не слушай никого, Ярослава!" – прогремел мощный, властный голос, словно раскат грома, рассекающий небо. – "Слушай свое сердце! Оно не обманет тебя! Оно укажет верный путь в тьме и хаосе!"

Голос Стрибога! Ярослава узнала его сразу, не сомневаясь ни минуты. И слова его словно молния озарили ее разум, рассеивая сомнения, укрепляя веру в себя и свое предназначение. Сердце – вот ее компас, ее проводник в мире иллюзий и обмана. Сердце – вот то, что не подведет, не обманет, не предаст.

Закрыв глаза, Ярослава попыталась отключиться от оглушительной какофонии, сосредоточиться на голосе своего сердца, прислушаться к его тихим звукам, понять, что оно говорит, куда зовет. И в тишине своей души она услышала... не слова – нет, скорее чувство, ощущение, неясное предчувствие, указывающее направление, словно луч света во тьме. Луч, ведущий ее к Василисе, к спасению, к победе над тьмой.

Третье испытание было испытанием волей... Едва Ярослава нашла ориентир в хаосе звуков, как ветер снова изменился, отступив от неистовой атаки на слух, переключившись на более тонкую, но не менее опасную игру с разумом и подсознанием. Какофония звуков постепенно стихла, словно отступающая буря, сменяясь вязкой, обволакивающей тишиной, которая давила на мозг, словно тяжелый камень, вызывая чувство опустошения, безысходности, полной потери сил и желания бороться дальше. Холод проникал в самую душу, замораживая сердце, отнимая веру в себя, в друзей, в саму возможность победы. На смену страху и ярости пришла апатия, безразличие ко всему, желание просто лечь на землю, закрыть глаза и уснуть вечным сном, избавившись от мучений и разочарований.

Ярослава, Лука и Степан, словно под гипнозом, опустились на колени, поникнув головами, позволив усталости и безнадежности захватить их разум и сердце. Ветер затих совсем, облака рассеялись, солнце снова засияло ярко, но свет его казался холодным и безжизненным, не способным согреть их озябшие души. Краски мира поблекли, звуки приглушились, словно жизнь постепенно уходила от них, оставляя после себя лишь пустоту и забвение.

Испытание волей было самым тяжелым и опасным. Не видимый враг, не грубая сила, а собственная слабость, собственное отчаяние становились главным противником, способным погубить их веру, сломить их дух, заставить отказаться от своей цели, предать свою мечту, подарить победу тьме, без борьбы, без сопротивления.

И в этот самый темный момент, когда казалось, что все потеряно, что нет сил бороться дальше, Ярослава вспомнила слова бабушки Анисьи, ее наставления, ее веру в нее, в ее силу, в ее предназначение. Вспомнила Луку и Степана, своих верных друзей, готовых идти за ней до конца, не смотря ни на какие опасности и испытания. Вспомнила Василису, томящуюся в плену, ждущую ее помощи, надеющуюся на спасение. Вспомнила родную землю, Русь святую, над которой нависла черная туча тьмы, ждущую защиты и освобождения.

И в ее сердце, словно искра, затеплилась маленькая искорка надежды, искорка веры, искорка любви. Искорка, которая начала разгораться, распаляясь все сильнее и сильнее, разгоняя мрак отчаяния, наполняя душу новой силой, новой энергией, новой волей к жизни и борьбе. Она поняла, что слабость – это иллюзия, наваждение, посланное Стрибогом для испытания их духа. Что сила – не вне ее, а внутри, в ее сердце, в ее вере, в ее любви. И никто, и ничто не сможет сломить ее, пока горит в ней это неугасимое пламя духа.

Собрав всю свою волю в кулак, Ярослава подняла голову, расправила плечи, встречая солнечный свет открытым взглядом, полным решимости и непоколебимой веры. Зеленый огонь снова загорелся в ее глазах, озаряя окрестности сиянием надежды и победы. Она улыбнулась Луке и Степану, улыбкой, полной тепла и уверенности, словно солнце, рассеивающее тучи.

"Вставайте, друзья!" – воскликнула она, ее голос звучал звонко и радостно, словно пение птицы, возвещающей рассвет. – "Испытания позади! Мы выстояли! Мы доказали Стрибогу свою стойкость и волю! Теперь он поможет нам обрести силу и знание, необходимые для борьбы с тьмой!"

Лука и Степан, словно пробудившись от летаргического сна, подняли головы, удивленно глядя на Ярославу. И в их глазах тоже загорелся огонек надежды, словно отражение ее неугасимого пламени духа. Они почувствовали, что испытания действительно позади, что они стали сильнее и мудрее, что вместе они смогут преодолеть любые препятствия, достигнуть любой цели. Вера вернулась к ним, крепкая и непоколебимая, словно горная скала, выстоявшая под напором ветров и бурь.

Стрибог, наблюдавший за ними все это время молча, слегка улыбнулся, кивнув головой в знак одобрения. Ветер стих окончательно, небо очистилось от облаков, солнце засияло во всей своей красе, освещая обитель бога и путников, выдержавших его суровые испытания. Настало время получить награду за стойкость, время обрести силу и знание, время двигаться дальше, навстречу своей судьбе, к борьбе с надвигающейся тьмой.

Эпизод 3: Получение благословения и дараот Стрибога.

Стрибог поднялся со своего трона, не спеша и величаво, словно восходящее солнце, озаряющее мир своим сиянием. Ветер, до того свирепствовавший на вершине горы, утих в одно мгновение, словно по взмаху его руки, уступая место торжественной тишине, полной ожидания и благоговения. Облака рассеялись окончательно, открывая бездонную синеву небес, словно огромный купол, нависающий над обителью бога, благословляющий путников, выдержавших его суровые испытания.

Бог ветров и небесных просторов ступил на мягкий мох, словно ступая по облакам, легко и невесомо, приблизился к Ярославе, Луке и Степану, ожидающим его слова с замиранием сердца. Взгляд его ясных голубых глаз, словно луч небесного света, остановился на Ярославе, проникая в самую глубину ее души, видя насквозь все ее помыслы и стремления.

"Я видел вашу стойкость, дети земли," – произнес Стрибог, его голос звучал торжественно и величаво, словно звук небесного горна, зовущего героев на подвиг. – "Испытания ветром вы выдержали с честью, доказав мне свою волю, смелость и верность своему долгу. Достойны вы обрести силу, которую ищете, достойны получить мою помощь и благословение."

Ярослава склонила голову в благодарности, не смея поднять глаз на божественный лик. Сердце ее наполнилось радостью и ликованием, словно весеннее солнце, разливающее тепло и свет по всей земле.

"Благодарны мы тебе, отец Стрибог," – произнесла она тихо, но твердо. – "За милость твою, за доверие, за готовность помочь нам в трудный час. Не подведем мы тебя, клянемся своей честью и верностью земле русской."

Стрибог улыбнулся доброй, отеческой улыбкой, и улыбка его словно солнечный луч разогнала остатки тревоги и сомнений в сердцах путников.

"Верю вам, дети земли," – ответил бог, его голос зазвучал мягче и теплее, словно ласковый ветерок, шепчущий сказки на ночь. – "Вижу в вас искру света, способную противостоять тьме, сердца, полные любви и сострадания, волю, не сломленную никакими испытаниями. Помогу вам чем смогу, благословлю вас на подвиг великий, дарю вам силу свою и защиту."

Он поднял резной посох высоко над головой, и колокольчики на нем зазвенели звонко и мелодично, словно небесный перезвон, оглашающий окрестности торжественной музыкой. Ветер усилился, закружил вокруг путников вихрем, словно пытаясь окутать их невидимым плащом защиты. Облака вновь сомкнулись над вершиной горы, окутывая их таинственной дымкой, скрывая от посторонних глаз священный ритуал благословения.

"Да пребудет с вами сила ветров, сила небес, сила стихий необузданных!" – прогремел голос Стрибога, словно раскат грома, сотрясающий горы. – "Да оградят вас ветры от стрел вражеских, да унесут вас ветры от опасности, да развеют ветры тьму на пути вашем! Дарую вам благословение свое, дарую вам защиту свою, дарю вам... Перо Стрибога!"

С этими словами от посоха отделилось сияющее перо белого орла, словно сделанное из чистого света, и плавно опустилось в руки Ярославы. Перо было теплым и легким, словно пушинка, но в то же время чувствовалась в нем неведомая сила, пульсирующая энергия, словно частица самого Стрибога, заключенная в нем. Перо сияло мягким серебристым светом, отражая в себе небесную синеву и солнечное сияние, словно маленькое солнце, способное осветить путь даже в самой темной ночи.

"Прими этот дар, Ярослава," – произнес Стрибог, его голос звучал ласково и ободряюще. – "Перо Стрибога – не простой талисман. Оно дарует тебе власть над ветрами, скорость молнии, чутье орла и мудрость небес. Оно защитит тебя от зла и тьмы, укажет верный путь в неизвестность, поможет тебе обрести победу над врагами. Но помни, сила – это ответственность. Используй дар мой во благо, не забудь о милосердии и сострадании, и тогда сила ветров будет служить тебе верно и преданно."

Ярослава бережно прижала перо к груди, чувствуя, как его тепло разливается по всему телу, наполняя душу благодарностью и верой в свои силы. Она поняла, что обрела не просто дар, а нечто большее – благословение самого Стрибога, защиту высших сил, ключ к победе над тьмой. Теперь она была готова к любым испытаниям, готова сразиться с Велеславом и его темными хозяевами, готова спасти Русь от надвигающейся гибели. И Перо Стрибога станет ее верным помощником и проводником на этом опасном пути.