Ты пахнешь мужчиной

Пригород, как часть огромного мира, в котором жизнь кипит и бурлит, не всегда отдавая чем-то приятным, вполне можно считать спасением от той самой суеты, что давит на голову. Хотя разве можно назвать "суетой" то, что сотворила "Амбрелла" с этим миром?

Не успел Леон распрощаться с Эшли, передав в условленном месте дочь президента в руки личной охраны, от которой любезно отмахнулся, не считая правильным вступать в ряды тех, "кто работает на дядю", а не ради благой цели — спасения человечества, даже если этот самый "дядя" — президент Америки. Изрядно вымотанный мистер Кеннеди наконец решает выдохнуть.

Просидев у барной стойки каких-то несколько стаканов отвратительного виски, в котором Леон никогда не разбирался, но старался не отставать от тех, кто хоть что-то понимает в напитках дороже трех баксов; потрёпанный, но не растерявший навыков агент Леон Скотт Кеннеди отчётливо чувствует на себе чей-то взгляд. Вот ещё стакан — и тогда уж Леон сможет снова вступить в борьбу. Нужна лишь короткая передышка. Он это заслужил.

— Ты не из этих мест, — раздаётся кокетливый голос девушки, которая садится рядом с Леоном, нарочно закрывая своей спиной мужчину от остальных посетительниц бара.

Грешным делом Леон думал на того изрядно выпившего парнишку, который наверняка отмечал своё двадцатилетие здесь, шатаясь на окраине бара с парой друзей, купивших ему выпить (они старше на год-три). Но того, что к нему подсядет девушка, мистер Кеннеди никак не ожидал. Может, он парит в облаках с тех пор, как на прощание Эшли крепко сжимала своего спасителя в долгих объятиях, а может, накопившаяся усталость не даёт мыслить трезво.

Со временем трезвое мышление украл и виски. Но вот уже некоторое время Леон молча наблюдает, как девушка, подсевшая к нему, просит у бармена ручку, а затем что-то пишет. Взгляд мужчины начало затуманивать, но он успевает рассмотреть даму рядом: её тёмно-зелёное платье до колена, которое скорее наденут на деловую встречу, чем в бар вечером; высокий, по меркам стандартов, рост для девушек; а также каштановые волосы длиной ниже лопаток, которые предательски пушатся, иногда электризуясь и непроизвольно прилипая к нему.

— Я не ищу компании, — предупреждает Леон и отпивает из стакана большой глоток. — Даже на вечер.

— Поэтому я и сижу рядом, — улыбнувшись на секунду одной стороной губ, отвечает девушка.

Салфетка с написанным отправляется в карман сумочки, которая встаёт рядом с девушкой, прямо между напитками на барной стойке.

— Сколько тебе лет? — спрашивает она, залпом выпивая свой шот.

— А сколько дашь? — отводя взгляд и глядя перед собой, равнодушно интересуется Леон.

— Тебе я готова давать, пока всё не получится, — уверенно отвечает девушка, — и даже больше. Не креативно, зато метко.

— Леон, — сдавленно представляется мужчина.

— Кэсси, — вздёргивает подбородком девушка. — Спаси мой вечер, милый, просто продолжай сидеть тут с лицом, будто ты не развлекался с девчонкой лет пять, пока другие будут дырявить в твоём затылке дыру взглядами. Едва ли не каждая девчонка здесь мысленно облизала каждую складочку твоего тела в момент, когда ты поднял руку, оголяя бицепс, чтобы заказать себе добавку.

— Невероятное количество подробностей.

— Я мастер своего дела. Лить воду в ответах, чтобы заработать побольше, — это мой заработок.

Наклонившись поближе, девушка всовывает Леону ту самую салфетку за пояс брюк, задерживая ладонь у края ремня. — Сколько?

— Так откровенно меня ещё снимать не пытались. Секс со мной никому не по карману, поверь.

— Возраст, — напоминает Кэс.

— Тридцать два. А тебе?

— Доктор говорит, что непростительно много, поэтому я торчу в этом баре, понимаешь?

— Не совсем.

— Какой мужчина, — восхищается девушка, закусывая губу, — не любит болтать, но всё ещё меня слушает. Пахнет успехом. — Кэс ёрзает на стуле, чувствуя, что пора идти в банк. — Семья у тебя есть?

— Есть работа, — кивает Леон.

— И только? — вздёрнув бровь, настаивает Кэсси и ухмыляется. — Не отказывайся сразу. Подержи мой телефон недельку в заднем кармане брюк, которые сменишь перед следующей сменой, а потом реши: точно ли тебе это не нужно.

— Тебе придётся объяснить получше, — не совсем трезвый разум Леона даёт ему неверные пути выхода из логической цепочки.

— Набери мне, принц Чарминг, если передумаешь.

— Про личное было лишним, — хмыкает мужчина, но мысленно соглашается, что наличие только работы в его жизни — зрелище жалкое, и отпивает ещё.

— Что? Неужто никто из сослуживцев не отпускал сальные шуточки насчёт твоей причёски и извечного одиночества? Ведь под подушкой ты, как остальные, никогда не хранил фото девчонки из колледжа? — отводя взгляд, как и собеседник, размышляет вслух Кэс и в очередной раз проводит ладонью по волосам, чтобы те не липли к другим посетителям бара. Следовало найти лак для волос.

— Её звали Клэр, — откровенничает не на трезвую голову Леон.

— Вот же… — на выдохе говорит Кэс и опускает голову. — Она погибла?

— Она меня бросила, — мотнув головой отрицательно, отвечает Леон. — Рассталась, отправив сообщение.

— Больная, — фыркает Кэс и кивает бармену, чтобы получить ещё шотов.

— Эй, полегче, — предупреждает Леон и серьёзно смотрит на девушку.

Наконец поймав её взгляд, мужчина видит, как безразличие к сказанному сменяется чем-то иным. А, вот оно — уважение. Девушка расплывается в улыбке и закидывает ногу на ногу, разворачиваясь немного в сторону Леона.

— А ты мне нравишься всё больше и больше. Поняла, руки прочь от Клэр.

— Она, в каком-то смысле, спасла мне жизнь.

— Тогда выпьем за неё в последний раз, — предлагает девушка и поднимает выше свой шот, — потому что следующая стопка будет уже за наш чудесный вечер.

— Да зачем я тебе сдался? — с тотальной усталостью в голосе спрашивает Леон и разглядывает теперь свой напиток, но не так, словно видит его впервые, а так, будто никогда не имел возможности рассмотреть как следует.

— Посмотри вокруг, — призывает Кэс, но оглядывается сама, — отработанный материал. Большая часть жената или мне совершенно не подходит, остальным не подхожу я. Так что я выбираю тебя, если ты заинтересован.

— Выпить вместе мы точно можем, — соглашается Леон и, взмахнув в воздухе своим стаканом, отпивает побольше, заканчивая эту порцию. — Я угощаю, — объявляет он и пытается достать бумажник, в котором точно есть нужная сумма после успешно завершённого дела по спасению дочери президента.

— Какая щедрость, — нарочито громко говорит Кэс и опрокидывает в себя очередную стопку.

Как много она успела выпить? Много. Это Леон понимает не в момент оплаты счёта, а когда видит, как после характерного звука приземления стопки на стойку девушка начинает падать вбок. Бумажник мужчины едва не падает на пол, но только не Кэс. Крепкие руки Леона подхватывают её вовремя.

— Может, до дома меня проводишь? — находясь в сантиметрах от его лица, тихо спрашивает Кэс, а после, видя, как выпивший Леон подбирает слова, чтобы отказаться, хватает сумочку и копошится в ней. — Моя машина, она… Да где же ключи…?

— Не вздумай, — останавливает её Леон, перехватывая запястье, — тебе нельзя за руль.

— Поэтому ты поведешь, — соглашается Кэс и демонстрирует найденные ключи.

— Мне тоже нельзя, — настаивает Леон и достаёт наличные, показывая, что вечер окончен.

— Ну ты зануда, — обижается Кэс и достаёт сумму вдвое больше, громко шлёпает деньги на стойку рядом с оплатой от Леона, а затем выхватывает из рук подошедшего бармена ту самую бутылку, которую пил этим вечером её новый знакомый.

— Тебе уже хватит, — предупреждает мужчина и пытается вытянуть бутылку из её рук.

— Полностью согласна, — проворно изворачивается девушка, чтобы трофей остался у неё, а после оступается на ровном месте и смеётся. — Ты получишь награду, как только проводишь меня. Не оставляй даму в беде.

Как часто на стол отдела полиции попадает заявление об изнасиловании или пропаже девушек, добиравшихся домой поздно ночью? Не обязательно из бара. Но что особенного в этом случае? Столь ли редки те случаи, когда замешано такси? Почему-то именно эта картина всплыла в голове офицера полиции Леона С. Кеннеди, которого тут же скрутило в животе. Конечно, он не может позаботиться о каждой, но конкретно эта девушка — в его руках.

Буквально. Она вцепилась в его руку, довольно уверенно, но не очень быстро перебирая ногами. Иногда тени кажутся действительно опасными, а речь, эхом раздающаяся на улицах города, напоминает отдалённо испанский, который гулом стоит в голове Леона. Но он уже выбрался с того острова, той проблемы больше нет, и самое сложное, что ему предстоит этой ночью, — дойти до точки Б, которая уже пять минут назад была в двух минутах. Ну, честно.

— Пятый этаж, — остановившись перед домом, наконец радостно сообщает Кэс и отпивает из бутылки быстрее, чем Леон успевает это понять.

— Мы договаривались, — напоминает он и пытается отнять бутылку.

— Один, — вслух считает девушка и пятится спиной к дому, не упуская Леона из вида, — два, три… Да, пятый. Я уверена. Идём.

«Вот когда она будет дома — моя миссия будет окончена» — фраза, вечно преследующая офицера Кеннеди.

— Лифт в этом доме есть? — спрашивает мужчина и шагает вперёд.

— А если бы не было, ты бы закинул меня на плечо и поднял на пятый этаж? — задаётся вслух вопросом Кэс, придерживающая собой входную дверь в подъезд, пока Леон ещё в пути.

— Я не настолько силён, — честно отвечает мужчина, поравнявшись с девушкой.

— Ауч, — равнодушным голосом говорит Кэс и идёт к лифту.

— Да ну, не в этом же смысле, — кричит ей в спину Леон, оставаясь в дверях.

Лучше держаться на расстоянии после того, как сказал про вес дамы. И вес Кэс действительно чуть больше того, которого бы ей хотелось. Её это волновало, но никогда не загоняло в глубокую депрессию или на край. Тащить на себе вверх по лестнице — задачка не из простых для любого типа телосложения, каждой из сторон ситуации. Именно это Леон и имел в виду.

Цифры на табло лифта медленно сменяют друг друга, а нависшая тишина позволяет узнать, с какой скоростью течёт время.

— Ты пахнешь мужчиной, — нарушает молчание Кэс, обеими руками крепко сжимая бутылку.

— Это хорошо, или ты мне так мстишь? — задумывается Леон и, прищурив взгляд, поворачивает голову в её сторону.

А может, от него и вправду пахнет? После завершения миссии… А когда он вообще в последний раз принимал душ? Потоки воды, градом обрушивающиеся на них с Эшли, пока они пытались выбраться с взрывающегося острова, считаются за контрастный душ? А того времени, что Леон провёл в уборной Белого дома перед встречей с президентом, хватает, чтобы запах не был отталкивающим?

Продолжая размышлять и принюхиваться к себе, Леон наконец понимает, что стоит на пороге квартиры, в которую открывается дверь. Очередная миссия успешно выполнена. Успех за более короткое время, но и условия были куда лучше. Вдруг в груди стало легче, а муторные размышления и вовсе испарились.

Потянув за запястье мужчину, погружённого в эйфорию от выпитого и сделанного доброго дела, Кэс затаскивает Леона к себе и захлопывает дверь за его спиной, не запирая замок. Тот самый звук хлопка дверью возвращает мужчину на землю.

— Ты что творишь? — оглядываясь, спрашивает Леон.

Продолжая свободной рукой тянуть его на себя, Кэс трясёт в правой руке бутылку виски из бара, заодно снова пятясь спиной, но уже к дивану. Один уверенный, сильный толчок в грудь — и Леон падает на диван. В следующую секунду на него садится сверху Кэс, а ещё через мгновение тянется к его губам, не позволяя себе их коснуться.

— Я зашёл за своей наградой, — прикрывая глаза, но не закрывая их полностью, напоминает Леон, правая ладонь которого (предательски, и с каких это пор?) лежит на бедре Кэс.

— И получишь сполна, — обещает девушка.

Она приближается ещё, критически близко, но не позволяет себе коснуться мужчины. Кэс ждёт подтверждения, что он этого действительно хочет. В то время как Леон… Считает. Он старается просчитать: насколько была пьяна Кэс в момент, когда решила его сюда затащить? Она пожалеет об этом утром? Он уверен, что, подсев к нему, девушка была вполне трезвой. Может, она к тому моменту пропустила всего пару стопок, но этого хватило бы даже для того, чтобы действительно сесть за руль и уехать, однако она осталась. Как давно у Леона никого не было? А тот раз считается?

Наконец счёт, который, кажется, длился вечно, но на деле занял считаные секунды, сменили те самые ощущения, что опьяняют ещё больше, чем выпитое. Снова счёт: а как много выпил Леон? Сколько дней он провёл на последнем задании? А та дрянь, что была в его крови, действительно выжжена лазером? Сколько дней стоит подождать, чтобы быть уверенным? Стоит ли ждать?

— Никто не обещал ничего конкретного, ведь так? — шепчет в губы Кэс. — Всегда читай в договоре мелкий шрифт.

— Этого слишком много за то, что я проводил до дома, — приподнявшись инстинктивно на диване от того, что возбуждение начало предательски-неотвратимый процесс, сдавленно говорит Леон, левая ладонь которого ложится на лицо девушки, щёки которой становятся багровыми.

— Пять лет — чертовски длинный срок. Пора обнулить, — предлагает Кэс и медленно ведёт руку всё ниже, с груди мужчины до его ширинки. — Или тебя так не устраивает мой вес?

— Да я просто однолюб.

— У тебя всё слишком сложно. Сделай шаг назад и попробуй.

— Похоже больше на шаг влево.

— А ты женат?

— Мы не в отношениях, вообще-то, но мне не часто удаётся…

«Делать комплименты — базовая обязанность мужчины» — та самая фраза, которую Леон с детства слышал от отца. Парень честно пытается, продолжает пробовать и часто считает, что выходит отлично. Проблема даже не в этом, а в том, что иногда девушки понимают его неправильно, а выпутываться Леон не умеет, лишь закапывает себя глубже. Как исправить ситуацию с той самой фразой про вес, он не знает, но ни один стоящий комплимент в пьяную голову не приходит, а диалог продолжает закапывать Леона глубже, на дно.

Крепко впиваясь в губы Кэс, мужчина позволяет сделать тот самый шаг назад, или влево, но так или иначе, Леон придвигает девушку ближе, чтобы, пусть сквозь ткань штанов, чувствовать её тепло на себе, ощутить, как она на нём двигается. На секунду разорвав поцелуй, Леон чувствует, что они оба улыбаются, не открывая глаз, а после целует Кэс ещё раз, невесомо, чтобы поставить точку в том, что они приняли решение.

— Ого.

— У тебя фигура красивой женщины.

— Да?

— Да. Не люблю, когда сложно. Скажи мне, это будет просто?

— У тебя есть с собой защита? — приподняв бровь, спрашивает Кэс, руками забираясь под куртку Леона, начинает шнырять по карманам.

— Сначала ответь.

— М-м-м, — откинув голову назад, в удовольствии мычит девушка, руки которой лежат поверх мужских, а те, в свою очередь, на её бёдрах. — Это будет просто невероятно. Если ты постараешься.

Мужские руки проскользнули чуть выше, оставаясь на спине Кэс, в момент, когда Леон решает сменить позиции. Тело девушки скорее падает на диван спиной, позволяя всему что угодно случиться.

Возможно, усталость от долгой и изнурительной «командировки», в течение которой приходилось выживать раз за разом, а может, некоторые совсем иные факторы не позволяют спешить. Пусть движения на старте и были резкими, с остальным Леон не торопится. Мужские губы настигают губы Кэс и покидать их не планируют в ближайшем будущем. Продолжая долгий и глубокий, во всех смыслах, поцелуй, мужчина медленно стягивает кофточку, а теперь и то самое платье с девушки, позволяя Кэс ускользнуть всего на миг, когда ткань на её губах заменяет Леона.

Стоило девушке лишь попытаться наконец не просто забраться под футболку мужчины, но и стянуть чёрный кусок ткани с тела, которое так хочется увидеть, Леон резко обрывает поцелуй, перехватывает ладонь и дышит тяжело.

— В обычный день я бы точно сначала свёл тебя поужинать, — рассуждает мужчина, рассматривая Кэс, медленно поднимая взгляд от живота до карих глаз девушки, — но сегодня мы достаточно пьяны и откровенны, чтобы я сказал тебе прямо: раздеваюсь я сам. И я не очень люблю, когда меня назойливо трогают. Или неожиданно.

— Или заткнись уже и сними сам.

— Или так, — хмыкает Леон, одним движением руки снимает через голову футболку, а затем резким движением притягивает за ноги Кэс к себе ближе, касаясь её своим желанием, которое ещё предстоит продемонстрировать, но уже можно прочувствовать.

Сколько бы раз инстинктивно Кэс ни пыталась дотронуться до тела Леона, каждый раз её всё жёстче останавливали. В конце концов, крепко замкнув руку вокруг её запястий, Кеннеди прекратил её попытки участвовать тактильно в процессе, который контролировал только он. Лишь вздохи и тихое «не останавливайся» были путевыми знаками к финишу.

Тяжёлое дыхание Леона прямо в шею девушки начало замедляться, когда левая нога Кэс наконец соскользнула со спинки дивана на его поясницу. — Тронула тебя, тронула, — пародирует Лилу из мультика девушка и тихонько смеётся, всё ещё переводя дух.

— Да, я заметил, — неспешно поднимается Леон и садится на другом конце дивана, развалившись, поскольку ему жарко.

— Вот это ты психанул, — Кэс спускает ноги на пол и неуверенно поднимается, направляется в ванну, покачиваясь из стороны в сторону.

Прежде чем начать одеваться, Леон замечает свой, вроде как, обусловленный приз в виде виски, к которому прикладывается. Здесь Кеннеди впервые чувствует себя… Хорошо. Сознание слегка затуманено алкоголем, он в безопасности, и ему определённо понравилось нарушить затянувшееся воздержание, пусть оно и не длилось пять лет, как думает Кэс.

Немного осмотреться всё же выдалась минутка, а вот засунуть ноги в штанины джинс — задача не из лёгких. Голова давно не кружится, но полная возможность действовать чётко и не падать при этом без прилагаемых усилий покинула на эту ночь Леона.

— Душ свободен, — Кэс натягивает футболку на мокрое тело и наблюдает за тем, как мужчина пытается застегнуть ширинку. — Спальня прямо за этой дверью, — говорит девушка и открывает дверь, заходит в комнату, — можешь спать рядом голым, но не потным. Ты пахнешь мужчиной.

— Ты уже говорила, — кричит ей вслед Леон, а затем тихо повторяет, запрокидывая голову на спинку дивана: — Спать рядом.

Откровенно говоря, хорошенько высыпался Кеннеди очень давно, а делил постель с кем-то — и подавно. Которое из полотенец можно брать? Большое, да, им мужчина вытерся насухо и завалился в широкую кровать рядом с Кэс, повёрнутой в другую от него сторону.

— Мне надо тебя предупредить, — шепчет Леон.

— Если ты чем-то болен, то поздновато, — не оборачиваясь, бурчит девушка, — хотя мы предохранялись.

— Я беспокойно сплю, могу задеть тебя, наверное. Давно не спал с женщиной.

— Ну да, — хихикает Кэс.

— Просто спал. Спал — значит спал, — настаивает Леон и поворачивается на спину.

— А я храплю, но не сильно.

— Это ерунда. Не представляешь, через что я прошёл и где приходилось спать. Или давай-ка я всё-таки пойду на диван, раз уж ты меня не выгоняешь…

Не успевает мужчина подняться, как ему в грудь упирается ладонь Кэс, а после она полностью садится сверху.

— Или можем повторить, — удивляется Леон.

— Хватит с меня одного жёсткого выпуска пара, — протестует Кэс и закрывает глаза рукой мужчине.

— Мне это не нравится, — Леон пытается убрать руку от лица, но добавка в виде виски всё больше сказывается на нём. Да и не особо Кеннеди противится.

— Замолкни.

— Грубо.

— Ты был грубым, но я отдалась тебе, так что и ты мне сейчас отдайся. Хорош!

— Ладно, ладно, — соглашается мужчина и перестаёт вырываться.

— Вызываю подсознание Леона, — таинственным голосом требует Кэс.

— Да че за бред? Считаешь, что из меня нужно ещё и демонов изгнать? Ау! — возмущается мужчина, получив за свои комментарии пощёчину свободной рукой.

— Ответ неверный.

— Давай лучше сыграем в бинго. Мне нравятся игры, где никого не бьют.

— Вызываю подсознание Леона! — настаивает громче Кэс.

— Это подсознание Леона, — таинственный голос мужчины наконец вызывает улыбку на лице каждого.

— Ты не причинишь вреда женщине, спящей рядом с тобой. Понял?

— Понял.

— А теперь то, ради чего мы все здесь собрались.

— Слушаю тебя, дитя моё.

— Ты не грёбаный священник, прекрати! — теперь Леон получает небольшой удар ладонью в грудь.

— Это я точно заслужил.

— Ты, сука, спать хочешь?

— Да.

— Ты же не маньяк?

— Нет. Конечно нет, — добродушно отвечает подсознание Леона.

— Ну тогда завали наконец и давай поспим.

Прежде чем убрать ладонь с глаз мужчины и слезть с него, Кэс бегло оставляет поцелуй на щеке Леона, а после снова отворачивается, как лежала всё это время. Мужчина же, так и не открыв глаза, оставаясь в состоянии «глубокого подсознания», наконец уснул, позволяя себе ни о чём и ни о ком не беспокоиться, лишь дать себе отдохнуть.

Проснулся Леон в постели один. Раз в душе не слышно льющейся воды, значит, там свободно, а на кухне едва различимы звуки открывания холодильника и тихо работающий чайник. Выбирая между неизбежной встречей на кухне, через которую придётся пройти, чтобы выйти из квартиры, и душем, который доступен и притягателен, как никогда, мужчина выбирает второе.

С волос, конечно, вода не капает, но высушить полотенцем их вышло довольно сносно. О наличии огромного количества полотенец мужчина никогда не догадывался, потому удивлён, рассматривая сразу четыре разного размера. Может ли Кеннеди быть уверен в том, что их ещё вчера здесь не было? Скорее всего, нет. Едва ли ради него стали бы доставать особые новые полотенца.

Заставляет покинуть ванную комнату не острая нужда, а только запах, доносящийся с кухни. К удивлению, встречает Леона только яичница, несколько тостов и чёрный кофе.

— Пахнет вкусно, — признаётся мужчина и кивает в сторону Кэс, что стоит в махровом халате со сковородой в руках.

— На тебя хватит, — вздёргивает подбородком в сторону стола девушка и подаёт тарелку, которую Леон принимает.

— Как любезно с твоей стороны, — рассматривая с жадностью завтрак, говорит мужчина и садится за стол один, ведь девушка ищет что-то по шкафчикам.

— Поверь, ты заслуживаешь вкусного завтрака.

— Тронут твоей похвалой. Не ожидал такой признательности, — удивляется Леон, продолжая трапезу.

— А я не ожидала услышать отчётливое «блядь» на ухо, когда ты кончил.

— Извини, — с набитым ртом говорит он, а после глотает, но не спешит продолжить, — меня это не оправдывает, но я пережил долгие… трудовые дни.

— Кто я такая, чтобы осуждать работающего мужчину, — начинает рассуждать Кэс, заворачивая что-то в фольгу, — который заплатил за меня, не ожидая, что я буду стонать под ним ночью; проводил меня, не начал приставать первым, и даже знает, что такое прелюдия.

— Да из меня вышел целый список достойных качеств, — хмыкает Леон, довольный собой. Он этого заслуживает.

— Не ожидал?

— Куда больше я удивлён книге «Будущая мама», — отправляя последнюю порцию в рот, выдаёт Леон.

— Шарил по моему дому? Конечно шарил. Коварный план: удовлетворить женщину, чтобы вымотать и позволить ей уснуть, а потом отправиться по квартире с исследованием. Мне уже стоит переживать о драгоценностях? — подначивает Кэс с иронией, поднимая первую ложку, но смотрит на неё и понимает, что не хочет пока есть, оттого возвращает на тарелку, которую отодвигает подальше.

— Эту книгу сложно было не заметить. Я не шарил у тебя в квартире.

— А я не беременна. Защита была твоя, так что ты можешь не беспокоиться, Леон.

— Не то чтобы я тебе не доверял… — рассуждает теперь мужчина, выходит из-за стола и делает пару шагов к Кэс.

— Ну, тогда бери с собой вот это, — девушка протягивает свёрток с фольгой, — а я пойду приводить себя в порядок. Теперь моя очередь.

Что именно заворачивала Кэс, мужчина не видел, но как только свёрток оказался в руке, Леон почувствовал тепло, а значит, ему завернули что-то с собой. Теперь понятно, почему время на кухне Кэс провела так много, а на выходе Леон увидел только яичницу, которую она, кстати, так и не съела.

— Кэс, — окликивает мужчина, прежде чем девушка совсем скроется из вида в проёме двери; поднимает взгляд от еды, которую ему приготовили в дорогу, на девушку, которая встала пораньше ради того, чтобы накормить Леона, хотя они и договорились провести лишь одну ночь вместе, — из всех, с кем я был, ты лучшая.

— Буду думать о тебе ближайшие полгода, когда решу утешиться, — выждав небольшую паузу, отвечает Кэс и уходит.

— Женщины…

Понять поступки, мысли и переживания женщин — задача непосильная. Даже для самих женщин. Почему Кэс решила провести с Леоном ночь? Почему в её квартире та самая книга? Почему она решила проявить заботу? Почему не стала лгать? И да, она не пробовала увиливать, подставить Леона в плане его внезапного отцовства спустя месяцев девять, а сразу предложила ему воспользоваться собственной защитой.

Не так уж много женщин встречал Леон, который практически не вылезает из миссий, что сыпятся на него, хочет он того или нет. Уж тем более, не так много женщин он встречал, чтобы те не пытались его убить, подставить, использовать, сделать объектом манипуляции или приманкой. Ключевая часть во всём этом для мистера Кеннеди именно та, где указано: «не так много». Всё относительно.

Проезжая ещё один десяток миль на арендованной развалюхе, чтобы не выделяться из потока машин, в очередной раз мыслями Леон возвращался к еде, которую ему приготовили как раз на такой случай. На что он мог рассчитывать? В придорожных кафе не стоит, например, рассчитывать на свежую еду высшего или среднего качества. Скорее всего, можно встретить лишь сносного месиво. На заправках же больше шансов увидеть засохшую булочку в хот-доге, несколько упаковок вяленого мяса, от вида которого уже воротит, но можно ожидать вполне сносный кофе из аппарата.

Ближайшая заправка дала надежду на то, что двойной американо — далеко не последний приятный сюрприз. И внушительных размеров бутерброд с двойным сыром, поджаренным на беконе, со свежим огурчиком, нарезанным колечками, ломтиком помидора и тонким слайсом какой-то ветчины, не подвёл. Как бекон смог остаться хрустящим? Огурчик свежим? Вперемешку с мыслями об этом Леон вдруг решил, что это самый вкусный бутерброд в его жизни, а вишенка на торте — размер всего этого великолепия.

В моменте мужчина понадеялся, что ему могли положить и записку. Могли? Скомканный шар фольги осторожно разворачивается, словно может потеряться или даже порваться важная информация. Ничего. Женщины.

А работа не ждёт, никогда. Она настигает, требует и утомляет, но также приносит внутреннее удовлетворение от мысли, что ты сделал мир чуточку лучше в момент, когда голова предводителя секты разлетается на твоих глазах, навсегда стирая с лица Земли ещё одно порождение вируса компании «Амбрелла» в крови этого чудовища, едва вырвавшегося наружу.

Всё чаще Леона настигали, заставали врасплох мысли о том, что ему было хорошо впервые за долгое время. Он никуда не опаздывал, принял неспеша ванну (хоть в привычке и осталась манера мыться по-военному быстро), вкусно поел, дважды, и не чувствовал себя рядом с женщиной как на войне, ожидая подставы или удара в спину.

— Ты меня слышишь? — уточняет в наушник Ханниган.

— Конечно, всегда, — отмахивается Леон, вытирая кровь с лица. — Скажи, а ты когда-нибудь задумывалась о том, чтобы завести семью?

— Говоришь точно, как моя мама, — злобно фыркает Ханниган.

— Если это больная тема, то извини. Не хотел грузить.

— Лучше давай о работе. Ты закончил на вышке?

— Да. Да, здесь чисто. Что по поводу эвакуации?

— Вертолёт…

— Не сможет меня забрать, — повторяет уж более ста раз услышанную раньше фразу Леон, который, по сути, ни разу не был эвакуирован по плану. — Выбираться своими силами.

— Я сделала всё возможное, но погода нелётная.

— У меня есть идеи, — заметив среди очевидно разбитых машин уцелевший старенький мотоцикл, заканчивает разговор Леон.

— Отличная работа, — старается приободрить Ханниган.

— Слаженная работа, — поддерживает Леон, оперативно получавший, как обычно, информацию по делу. — Ханниган?

— Да?

— Могу я попросить тебя, по старой дружбе, пробить человека?

— Кто-то из «Амбреллы»?

— Нет, обычный человек.

— Посмотрю, что можно сделать. База полиции частично доступна мне, но не ожидай многого.

— Пришлю тебе номер. Ты просто чудо.

Последнее Ханниган старается не замечать. Конечно, лицо девушки остаётся каменным, но как только вызов обрывается, на нём появляется скромная улыбка. Иногда Леон выдаёт нечто подобное, но каждый раз для Ханниган такое становится маленьким сюрпризом, совершенно неуместным, если миссия не окончена, а ситуация не располагает к чему-то личному, даже если это простой комплимент, что без очков ей лучше, чем с ними.