Break the silence

В плеере высвечивается «Ai Otsuka - Cherish», и Чонгук, облокотившись на стекло иллюминатора, воспроизводит в голове эту мелодию и слова, максимально приближаясь к оригиналу. Он точно знает, как она звучит, и не важно, что эта песня никогда не была прослушана им раньше.

Со стороны Чонгук - обычный подросток, пытающийся скоротать время перелёта музыкой в наушниках. Никто не станет подходить, что-то спрашивать и надоедать бессмысленными разговорами ни о чём, заставляя Гука рассказывать о глухоте и банально нервничать перед незнакомцами. Именно по этой причине Чон всегда затыкает уши двумя длинными проводами, стоит переступить порог дома.

Обычно в аэропортах ему трудно ориентироваться, но в Тэгу всё по-другому. Настолько часто, как этот город, Чон не посещал ни один другой: одна дорога и маршрут, пройденные несколько сотен раз, запомнились на подсознательном уровне. Глаза завяжи - Чонгук с лёгкостью преодолеет весь путь, ни разу не ошибившись.

Сегодня кладбище практически пустое. Положив букет с лилиями возле надгробия, Чонгук в очередной раз скользнул взглядом по выгравированным цифрам, заставляющим принимать жестокую правду снова и снова. Если верить надписи, прошло уже десять лет, а свыкнуться с двумя мучительными потерями Чон так и не может.

- Я пришёл, мам... Прости, что давно не навещал, концертов было много.

Даже если ему и отвечает невидимый голос, то прочитать его фразы по губам, к сожалению, невозможно. Авария, забравшая у Чонгука маму и способность слышать, зачеркнула всю будущую жизнь как ошибку в детском сочинении. Банальная и простая оплошность, ведущая за собой ужасные последствия, до сих пор напоминает о себе в кошмарных снах, отчего Чонгук просыпается с криками и в холодном поту. Как сильно скачет его голос в эти моменты, не знает никто, но Чон уверен, что самый ужасный вопль, который он только может издать, принадлежит лишь воспоминаниям о той аварии.

Сложно с самого утра понять, что сегодня всё изменится. Обычный зимний день, сопровождавшийся легким снегопадом, никак не намекал на столкновение с грузовиком, на громкий взрыв, заложивший Чонгуку уши, на кровавые разводы на пушистом и холодном снегу, на навечно погасшие материнские глаза и на завершение спокойного беззаботного детства. Если мама Чона погибла сразу, то за жизнь её сына врачи боролись двое суток. Множественные переломы и катастрофические потери крови не давали ни единого шанса на спасение. Проводить операции не было смысла, но бороться за жизнь до последнего шанса - обязанность всех врачей.

Возвращение Чонгука с того света - не просто чудо, впечатлившее всю больницу, но и будущая надежда, казалось бы, в совсем безнадёжных ситуациях. Но тот мир, который Чон увидел, только открыв глаза, исчерпал последний глоток на справедливость. Теплые, до краёв наполненные любовью, родные и нежные всхлипывания отца, Чонгук не просто не разделял, он их не слышал. Первое же обследование выявило серьёзное повреждение среднего уха, вызванное взрывом автомобиля во время аварии, но на эту не очень сложную, но дорогую и такую важную операцию, у семьи Гука денег не было.

Внести своё имя в людские разговоры, смешанные с восхищением, оказалось очень просто. Написать мелодию после реабилитации у Чонгука не составило труда, а мир оценил это как сверхъестественную способность, сравнимую с понятием гения. Делая всё то же, что и раньше, только имея некий дефект, Чон смог накопить достаточную сумму, но было уже слишком поздно. Глухота, принёсшая популярность, не дала возможности от себя избавиться, так как потерянное время дало о себе знать, и операция не прошла успешно. Естественное для всех, но недоступное для Чонгука чувство обратилось в стартовую неизбежность, прикованную к нему до конца жизни.

- О чём тебе рассказать сегодня? Может, о папе? Хотя он совсем не меняется, очень скучный: заботится, прохода не даёт, постоянно волнуется и переживает. В принципе, всё по-старому, только... - Чонгук опустил голову, стараясь понять, верно ли он думает. - Мам, ты же знаешь Ким Тэхёна? Ему, кажется, понравилась моя музыка. Я впервые почувствовал, что не зря её сочиняю... Может, я правда что-то умею?

Чонгук дал волю слезам, стараясь не скрывать эмоции:

- Прости, что твой сын такая тряпка.

***

За бортом уже четыре бутылки соджу, а состояние похуизма, которое давно должно было взять управление над разумом в свои руки, никак не хочет стрелять в Тэхёна на поражение. Он продолжает каждую минуту пялиться в экран мобильника, надеясь увидеть пропущенный звонок или сообщение, но обнаруживая только раздражающую пустоту, кидает телефон обратно на барную стойку. Эта картина напоминает некую временную петлю, которую кто-то поставил на повтор. Намджун думает так же.

- Я тебе больше ничего не продам, Тэ. Ещё одна рюмка, и ты украсишь своей физиономией мой прекрасный паркет.

В попытке улыбнуться, Тэхён только сильнее приблизил лицо к угрюмому выражению. Даже мышцы отказываются его слушать, но чертово волнение за Чимина всё ещё плотно заседает у самого основания. Если в мире и есть что-то незабываемое, то у Тэхёна это несомненно смеющееся лицо Пака.

- Он же знает, что я буду волноваться, но всё равно ушёл, скотина, - Тэ нервно смеётся, раздражая даже самого себя, - из-за Юнги расстроился... Было бы что терять.

Намджун наблюдает эти жалкие разговоры с самим собой уже более двух часов. Ему даже не пришлось спрашивать о проблемах своих друзей, Тэхён постепенно всё выложил самостоятельно.

- Намджун-а, почему он так? Я же... Я же...

Сказать эти слова, даже будучи абсолютно пьяным, всё равно не получается. Никто не знает, что на самом деле испытывает Тэхен, и если он не дождётся взаимности, то вряд ли когда-нибудь расскажет правду. И плевать, что от мысли об отказе воротит ещё сильнее.

- Смешные вы, однако, - Намджун наливает очередному посетителю кружку пива, но от Тэ далеко не отходит, - сначала Юнги мне душу изливал, теперь ты, и все по одному и тому же человеку.

- Что-то ты путаешь, хён, - Тэ снова проверил телефон на наличие сообщений. - Юнги похуй на Чимина.

Может это эгоистично и неправильно, но тёмная сторона Тэхёна радуется тому, что в том нереальном союзе нет взаимности. Конечно, Чимина невыносимо жалко за ту ничего не стоящую отдачу, что он получает, но как бы сильно ни хотелось уничтожить и растоптать Юнги, в глубине души Тэхён всё равно благодарит его.

Тэ прекрасно понимает, что не прав, и это раздражает больше всего. Настолько сильно от своих мыслей и чувств он ещё никогда не бесился, поэтому каждое действие сейчас кажется необдуманным и глупым. Чимин страдает, а Тэхён радуется вызывающей эти несчастья причине, отчего в данную секунду он ненавидит себя намного сильнее, чем Юнги.

- Ну, конечно, он выражался не так, как ты, но по-своему, - Намджун запнулся, пытаясь подобрать слово, - своеобразно.

Два посетителя, зашедшие в бар, сбили весь настрой на ярые противоречия. Одного Тэхён узнал сразу, так как приходилось разглядывать его лысеющую голову и глубокие морщины несколько часов назад. Отец Чонгука присел за столик, расположившийся сразу за Тэхёном, или по-другому, спиной к нему. Второй неизвестный был намного моложе: блондин, высокий и довольно красивый, возможно, немного старше Тэ, но с добрым и детским выражением лица.

Сам не понимая, что делает, Тэхён накинул капюшон и сел ровно и прямо настолько, насколько позволяло состояние. Причин скрываться и прятаться не было, подумаешь, выпил, с кем не бывает? Тем более эти двое пришли явно не молочные коктейли заказывать. Но какой-то странный внутренний голос подсказывал, что так будет лучше.

- Зачем ты всякий раз меня вытаскиваешь из дома, стоит ему уехать? Я всё прекрасно помню, сколько раз повторять? - пусть лицо у этого блондинчика и невинное, но голос явно взрослый и уверенный.

- Раньше было проще, - отец Чонгука хмурится, не скрывая недовольства, - не знаю почему, но меня пугает такая активная суета вокруг него.

Тэхён не желает подслушивать, но затуманенный рассудок сам решает, как поступить. И интерес узнать, о ком же идёт речь, возрастает с каждой секундой. Совершенно не важно, что Тэ, скорее всего, даже не знает этого человека, но всё лучше, чем тупо пялиться на часы, ожидая звонка.

- Никто ничего не узнает, пап, хватит делать из себя параноика.

Папа? Так этот незнакомец - брат Чонгука? Не то чтобы неожиданный, просто немного странный поворот, отчего Тэ навострил уши ещё сильнее.

Видеть выражение лиц этих двоих Тэхён не может, но немая пауза, образовавшаяся в их разговоре, слишком настораживает и заставляет слегка обернуться. Блондин выглядит очень подавленным, несмотря на такой уверенный тон своего голоса, как будто этот разговор не доставляет ему никакого наслаждения.

- Столько лет прошло, а ты всё равно боишься? - его голос сорвался слишком явно и подло, после чего Тэхён расслышал неприятное скрипение ножек стула. - Мне нужно идти, зря я вообще соглашался приходить. Не звони мне больше по таким вопросам, пожалуйста.

- Джин, я полагаюсь на тебя.

Тэхён почти ничего не понял и уже был готов начать возмущаться, но экран мобильника неожиданно засветился, сообщая о прекращении мучительного ожидания.

***

- Не может быть, чтобы вообще ничего не было!

Переживания и поочерёдно лопающиеся нервные клетки приводят в чувство лучше любого отрезвителя, но сил что-то делать или же вообще думать почти не остаётся. Хочется упасть в пропасть и лететь навстречу смерти, оставив все проблемы далеко позади, надеясь никогда к ним не возвращаться. Тэхён тяжело вздыхает, наблюдая за ночным Сеулом в окне, вглядываясь в его тёмные и таинственные улицы. Где-то там, в центре, а может, немного левее, бродит потерянный и одинокий Чимин, которому не плевать на чувства Мин Юнги, но фиолетово на переживания самого близкого в мире друга.

- Он точно не выезжал из города. - Кану сидит в кресле позади Тэхена, нервно стуча пальцами по рядом стоящей тумбочке. - Слушай, уже три часа ночи, либо возвращайся к себе домой, либо оставайся и ложись спать у нас.

- Если ты из-за меня тут сидишь, то можешь идти, я не держу. - Тэхён ловит взглядом каждое новое свечение, не оставляя попытки действительноразглядеть Чимина. И нет, он не считает себя сумасшедшим, просто не знает, что ещё делать.

Как же сильно Тэхёну хочется размазать по стенке, скорее всего, спокойно спящую в своей новой кроватке физиономию Мин Юнги. Разбил Чимину сердце и как ни в чём не бывало уехал начинать новую жизнь. Подонок и бесчувственная мразь - бесспорно одни из элементов, составляющих его ДНК.

- Может, ты хотя бы расскажешь, почему он сбежал?

Тэхён усмехнулся, как будто причина исчезновения Чимина была настолько детской и глупой, что вызывала только смех, пропитанный абсурдом.

- У него был друг, с которым они много времени провели вместе, но он... Просто плюнул на Чимина и уехал, смешав его с грязью. Классно, да?

- А друга не проще отыскать? Он же теперь знает места, где они вдвоём гуляли. Если Чимин страдает из-за этого, то он наверняка где-то там и шляется.

Тэхён поперхнулся собственной слюной. Искать Юнги? То, что этот ублюдок свалил, равноценно самому великолепному подарку небес из всех, что могут быть, а осознанно отказываться от него - всё равно, что выкинуть миллион долларов, выигранный в лотерею.

Но несмотря на все противоречия самому себе, эта идея предательским образом выходила из бездонного пространства в маленький мешочек возможных вариантов, и, к сожалению, кроме неё там ничего больше не было. Тэхён истерично смеётся, хватаясь за живот, чтобы утихомирить внезапно появившиеся спазмы.

- Раз тебе не нравится этот вариант, можешь просто ждать, пока Чимин сам одумается... Если одумается.

Поток мыслей Тэ тормозит на полной скорости, образуя на его лице наитупейшее выражение. Возможно, это будет самая большая ошибка из всех, и Тэхён собственными руками сейчас разрушит своё счастливое будущее, но если Чимин ещё не бросился в какой-нибудь водоём или под колёса поезда, Тэ обязательно вернёт его обратно домой, используя любые методы.

- Что если он тоже не покинул пределы Сеула? Тогда мы его не найдём, - Тэхён закрывает глаза и вдыхает как можно больше воздуха, - тем более у нас есть только его имя.

Кану приложил мобильный телефон к уху и после нескольких гудков начал быстро произносить какие-то цифры, требуя перевести его на определённую линию. Наблюдая за этим, Тэхён испытывал смешанные чувства: отец действительно помогал, как бы сильно не считал просьбу сына глупой, но стоит только вспомнить о том, какая за эту услугу была запрошена цена - образ бескорыстного папочки сразу рассыпается.

Из всего разговора отца Тэхён мало что понимал: он просто смотрел щенячьими глазами, ожидая чуда. В середине разговора Кану решил поинтересоваться, как же звали того таинственного друга Чимина, и Тэ выплюнул это имя, как горькую таблетку.

- Да. Посмотри, какой номер передвигался вместе с Чимином по сотам. Исключай университет, они не учились вместе. Номер должен быть оформлен на имя Мин Юнги. Нашёл?

Одно слово будит в Тэхёне уже не второе, а, наверное, десятое дыхание. Он радуется как ребёнок, иронично замечая, что в первый и последний раз поводом для счастья будет служить Юнги.

- Ну, что, сынок, полетишь в Тэгу?