отродье тьмы

Они всегда были вместе. С тех самых пор, как он увидел это прекрасное творение рук неизвестного мастера, с тех пор, как убил ради него, как пережил тяжкие лишения и всеобщее презрение. Изящный ободок, тонкие грани, легкий блеск светлого металла, такой ясный и красивый даже в темноте пещер... Кольцо заменило ему солнце, весну, свободу — все, что так ценил его народ. Он изменился, изуродованный тьмой и печалью, но даже это не особенно его волновало, если это было ценой за то, чтобы владеть таким сокровищем.

Существо, прозванное Голлумом, было очень, очень старым и измученным. Давным-давно бывший хоббитом, он забыл об этом, как не помнил почти ничего о своей прошлой счастливой жизни. Кольцо заменило и семью, и любимых — все на свете. Оно стало его миром. Оно помогало ему оставаться незримым и тихим, чтобы добывать себе пищу, и все, чего хотел несчастный изгнанник, — чтобы его оставили в покое наедине с единственной вещью, которая была ему дорога. Он жил в глубочайшей пещере этой части Туманных гор, и даже гоблины опасались спускаться в такие глубины. Они отлично знали, что там обитает нечто, что иногда пожирает зазевавшегося гоблиненка, и не хотели рисковать. И вот однажды уединение Голлума было грубо нарушено — и отнюдь не гоблинами. В тот злополучный день он ловил рыбу в озерце. Есть хотелось зверски, а рыбы в ледяном озерце с каждым годом становилось меньше. Голлум злился на то, что даже эти глупые слепые твари не дают так просто себя поймать, но заставлял себя терпеливо сидеть на бережке. Он не сразу понял, откуда доносится страшный визг и грохот, будто вся гора вдруг решила встряхнуться, подобно старой псине. А когда понял и в ужасе вскинул голову, на него уже падало нечто. Оно было огромным, массивным и с широкими крыльями. Голлум за годы отшельничества в пещере неплохо научился видеть в темноте и теперь мог рассмотреть, как громадное существо с широкими перепончатыми крыльями рухнуло в воду, взметнув хвостом мощные волны. Утлая самодельная лодчонка, в которой сидел Голлум, перевернулась от этого всплеска, и он с воплем полетел в воду, но почти сразу вынырнул на поверхность. Огромное существо с трудом выбиралось на берег, у него явно подламывались лапы, оно дрожало. Голлум бесшумно доплыл до ближайшей скалы и спрятался было за ней, но тут большое существо все-таки добралось до берега, полежало мгновение, хрипло дыша, и заговорило: - Прости, что потревожил. Будь у меня выбор, я не стал бы ломать потолок твоей пещеры и вторгаться без приглашения. Не прячься, пожалуйста. Мне не помешала бы помощь. Кажется, есть его никто не собирался, а вежливая речь была так не похожа на обычные визгливые крики гоблинов! Голлум немного осмелел. В его источенной злом душе шевельнулось нечто давно забытое, будто искорка света с поверхности. Он не решился подойти близко к существу, но из-за скалы вылез, устроившись так, чтобы сразу спрятаться в случае чего. - Еще раз прошу прощения, — с трудом выдавило существо — дракон, это был дракон, Голлум краем уха слышал о них в далеком детстве. Правда, этот дракон не выглядел злым, он выглядел усталым и израненным. Голлум чувствовал запах крови и грязи, исходящий от него. «Сколько хорошего мяса пропадет, если он тут сдохнет», — промелькнула как бы невзначай мыслишка. Интересно, если съесть дракона, станешь таким же сильным, получишь ли его дары? Возможно, вскоре ему представится шанс это проверить. Но тут удача изменила Голлуму. Его драгоценное кольцо, его единственное сокровище, каким-то непостижимым образом выкатилось из складок набедренной повязки, выпало из кармана и, весело позванивая, подкатилось по пологим камням прямо к лапам дракона. - Нет! — невольно завопил Голлум. — Прелесть моя! Он забыл об осторожности и метнулся вперед, готовясь вызволить свое сокровище из мерзких лап. Он слабо представлял, что может сделать с драконом, но полнился решимостью умереть за кольцо. Впрочем, дракон не торопился хватать кольцо и улетать. Он некоторое время смотрел на тонкий ободок, как завороженный. Глаза его сузились, а лапы ощутимо вздрогнули, как будто дракону невыносимо хотелось прикоснуться к золоту. Услышав вопль Голлума, он чуть вздрогнул и очень осторожно подцепил кольцо самым кончиком когтя — так, будто перед ним было нечто крайне опасное. - Это твоя вещь, не так ли? — хрипло выдавил дракон. — Иди и возьми ее, маленькое создание, я не трону тебя. Все еще недоверчиво поглядывая на чудовище, Голлум робко приблизился и торопливо ухватил свою Прелесть, пряча ее в кармашек. - Ты не отберешь ее у нас! — тонко взвизгнул он.

И не собираюсь, — дракон устало помотал головой, с трудом поднимаясь на лапы. — Мне сейчас не до золота, приятель. Скажи, знаешь ли ты, где тут выход из пещер? Если проводишь меня в ту сторону и поможешь выбраться, обещаю сбросить тебе на прокорм много гоблинов по дороге. Голлум растерянно смотрел на странного дракона. Ему не нужно величайшее сокровище мира? Он хочет уползти под эту гадкую, яркую Желтую морду и ползать на поверхности, где так жарко, ярко и гадко? - Да, да, мы проводим, — торопливо закивал он. Скорей, скорей, пока тварь не передумала! — Мы покажем, где выход, и оно уйдет, оно оставит нас в покое с нашей Прелестью, так? - Так, — согласился ящер, складывая кровоточащие крылья. — И ты сможешь взять на обед кучу гоблинов. Видишь ли, я только недавно прикончил их короля, они в панике и не обратят внимания, даже если пропадет сотня из них. Теперь Голлум был даже рад, что страшный дракон свалился чуть ли не к нему на голову. У них с Прелестью будет еда, много сытной еды, и много времени без назойливых разведчиков-гоблинов, которые порой все же беспокоили его своими визитами! - Идем, идем скорее, — заторопился он, ползком продвигаясь к темному туннелю в скале напротив. — Нам сюда! В этот раз, чуть ли не впервые за многие сотни лет, Голлум не пытался хитрить или обманывать. Приободренный счастливым случаем, он проводил дракона к выходу — ровно до последнего коридора, который охраняла гоблинская стража. Затем дракон велел ему отойти и выдохнул неширокую струю пламени, которая мгновенно обратила хватавшихся за оружие гоблинов в поджаристое мясо. - Приятного аппетита, — с иронией бросил Голлуму дракон, протискиваясь сквозь туннель и снося боками целые горы камней. — Поторопись, пока тут все не обрушилось. Когда обрадованный обитатель пещеры уже бросился перетаскивать в надежный неразрушенный туннель первых мелких гоблинов, дракон вдруг на мгновение задержался и довольно тихо спросил у него: - Эй, приятель. Ты ведь знаешь, что такое носишь при себе? Голлум мгновенно ощетинился, подобравшись и прижав ладони к потайному кармашку на скудной одежде. - Не его дело, — зашипел он. — Прелесть наша, больше ничья! - Твоя, конечно, — согласился дракон со вздохом. — Просто спросил. Ну, спасибо за помощь. Он расширил выход и выбрался на свет, напоследок обрушив несколько больших валунов, так что те перекрыли за его спиной туннель. Быть может, увидев, как содрогнулся и замотал головой дракон, оказавшись на воле, Голлум мог бы заподозрить что-то неладное о своем драгоценном кольце — раз уж даже чудовищный ящер так испуган... Впрочем, скорее всего, несчастный раб Единого кольца ничего не понял бы, ведь сейчас он только радовался тому, что у них с Прелестью есть куча еды и хотя бы временное спокойствие.

После долгого изнурительного пути на поверхность у гномов не осталось ни капли сил на то, чтобы возвращаться за драконом. Как бы ни помогал им Бильбо в прошлом, сейчас они не смогли бы спасать его даже за все сокровища Трора. Даже молодые и выносливые принцы едва держались на ногах.

Мы не можем бросить нашего товарища на растерзание ордам врагов, — сердился Гэндальф. — Мы обязаны вернуться за ним, Торин! Он ранен и, должно быть, потерялся во всех этих туннелях. - Лучше я продолжу путь без дракона, чем потеряю всех сородичей и друзей, — буркнул король, устало бредя позади отряда. Они с Двалином прикрывали отход на тот случай, если гоблины вдруг вздумают гнаться за ними. К счастью, твари были слишком поражены смертью своего короля и не торопились соваться под лучи закатного солнца, все еще слишком яркого для них. — Если ты так обеспокоен, чародей, можешь вернуться за ним сам. А с нас пока что хватит. К тому же, не думаю, что гоблины смогут так просто убить такого, как он. Видя, что гнома не переубедить, волшебник только покачал головой. - Что ж, — бросил он, — спасай своих друзей, Торин Дубощит, и брось того, кто готов был отдать за вас жизнь. В этом случае вам придется продолжать путь без моей помощи, ибо я предупреждал тебя: без Бильбо Бэггинса твой поход обречен на провал! Он сердито запахнулся в плащ и действительно направился обратно к горам. Торин скрипнул зубами. Волшебник знал, кто такой Бильбо Бэггинс на самом деле, и все равно верил в него и по-своему заботился о нем иногда. И Торин понимал, что многие из его отряда также испытывают признательность и симпатию к вероломному дракону. - Спускаемся в долину, — велел Торин непреклонно, пока его язык не предал его и не приказал следовать за магом на выручку дракону. — Нам надо отдохнуть и привести себя в порядок, а для этого понадобится вода. До ночи гоблины не решатся преследовать нас, а к этому времени мы будем готовы достойно встретить их. Гномы вздыхали, но не особенно возражали. Они вымотались и больше всего желали умыться и обработать немногочисленные, но болезненные раны. Но стоило им пуститься в дорогу, огибая редколесье, сверху на них пала широкая тень. На миг Торин подумал, что ночь наступила раньше обычного, но это оказался пропавший дракон, спускавшийся к ним, едва взмахивая крыльями. Гэндальф был с ним, сидел на его спине и выглядел ужасно довольным. - Нашлась пропажа, — ухмыльнулся Двалин, подтолкнув лучшего друга в бок. — Можешь больше не терзаться выбором, Торин. - И не думал даже, — огрызнулся король. Он со смешанными чувствами смотрел, как дракон приземляется и медленно, с явным трудом, принимает облик хоббита. - Всем привет, — выдохнул он, измученно улыбаясь. — У Торина не спрашиваю, он явно не скучал, но, может, кто-то из вас одолжит раненому плащ? Тут зверский холод. Гномы засмеялись, окружив его кольцом. Бильбо щедро укутали в три плаща и похлопывали по плечам. Кажется, эффектное и безжалостное убийство короля гоблинов произвело на отряд впечатление и они больше не сомневались, что дракон полностью на их стороне. - Эй, дружок, мы очень рады тебя видеть! - Да ты просто везунчик, так быстро выбрался! - Представляешь, Бильбо, а мы и не заметили сразу, что ты пропал! Вот глупость, правда — потерять целого дракона? - Как ты здорово убил эту тварь! Хоббит улыбался, отвечал на объятия и похлопывания, и только когда гномы расступились, заметил, что оказался перед хмурым Королем-под-Горой. Торин поджимал губы, глядя на него так, будто понятия не имел, что делать: гнать или благодарить. - Я рад видеть вас всех живыми и невредимыми, — просто сказал Бильбо. — Думаю, нам не помешает долгий и обстоятельный разговор, да, Торин? - И я так считаю, — процедил гном, но в голосе его уже не было той острой неприязни, что в первый миг, когда он узнал, кем является его спутник. — Но сперва мы спустимся к реке и как следует умоемся. Они так и поступили. Когда отряд достиг воды, солнце уже совсем зашло, и поэтому Торин на всякий случай велел своим зорким племянникам подежурить, пока остальные будут умываться и перевязывать раны. Пока что гоблинов не было видно, и это было самой хорошей новостью на данный момент. Бильбо забрался в реку уже в виде дракона, распластался живым мостом по течению, и волны лениво плескались о его горячие бока. Гномы, весело переговариваясь, полоскали бороды и наскоро застирывали одежду, совершенно не опасаясь лежавшего рядом с ними дракона. Тот блаженно вздыхал, выпуская из ноздрей струйки дыма, и не пошевелился даже тогда, когда отряд, приведя в порядок самих себя, занялся отмыванием здоровенной драконьей туши. Торин смотрел, как Балин решительно командует дракону поднять крыло, чтобы Оин мог промыть ранки и смазать его мазью. Слушал, как Бильбо смущенно отнекивается, говоря, что у него очень быстро заживут самостоятельно все эти царапины. Торин слышал заботу в голосах своих друзей и с досадой понимал, что его собственный гнев и обида как-то слабеют, уходя в небытие.

В этот раз на ночлег они остановились прямо возле реки, благо неподалеку росли довольно густые заросли терновника. Гоблины отряд пока не преследовали, но с наступлением темноты можно было ожидать погони — следовало отдохнуть и подготовиться к возможной битве. Да и дракону в случае чего будет удобнее атаковать на открытой местности, а не под деревьями. Бильбо прямо-таки наслаждался долгожданной заботой о себе. Даже суровый Двалин вроде бы оттаял к нему и вместе со всеми помогал промывать болезненные ранки на плотной чешуе. Гэндальф довольно улыбался, глядя на занятых делом гномов. Волшебник с самого начала похода стремился добиться согласия в отряде — и наконец недоверчивые по своей природе подгорцы приняли молодого дракона и начали доверять ему.

Торин оставался единственным, кто по-прежнему не был уверен, что стоит так доверять огнедышащему ящеру. Пока его товарищи, уподобившись детям с новой игрушкой, старательно мыли дракона и плескались в воде сами, Торин прошел чуть ниже по течению реки и уселся на невысокий валун, отполированный влагой. Гном извлек из-за пазухи ключ от потайной двери Эребора и сжал его в ладони, уже в тысячный раз разглядывая резные грани. Дорого обошелся этот ключ его несчастному отцу! Старый Траин хранил это последнее жалкое сокровище до самой своей мучительной смерти, умудрился даже утаить его от охранников мрачной крепости, в которой и погиб. Лишь будучи при смерти, он получил шанс передать его Гэндальфу, чтобы тот вручил ключ законному наследнику Эребора. Кто бы мог подумать, невесело усмехнулся Торин, что он сам станет тем самым Королем-без-Королевства, потерянным принцем, сказки о которых так любили все без исключения мальчишки? Только вот, увы, в жизни все оказалось не так легко и весело, как в историях. Не было у него ни волшебных доспехов, наделенных божественной силой, ни сказочной удачи, ни благородных и глупых врагов, которые сами оповещают о своих слабостях. Только горстка верных товарищей, которых он, быть может, ведет на смерть, и сомнительный союзник-дракон, который вряд ли согласится ради бездомных гномов выступить против своего же собрата. А, легок на помине! Краем глаза заметив за собой движение, Торин быстро обернулся. Как он и думал, это был Бильбо — уже снова обернувшийся хоббитом. Он кутался в пару теплых плащей и осторожно переступал босыми ногами по мокрым камешкам. - Позже поговорим, — бросил ему Торин, ощущая себя как никогда неудобно. — Надо удостовериться, что мы в безопасности и за нами никто не гонится. - Хорошо, — легко согласился дракон. — С рассветом я могу донести вас хоть до самого Эребора — только понадобится останавливаться на привал почаще. Нести весь отряд целый день я не смогу, но так все равно будет быстрее, чем если все пойдут пешком. Торин молча кивнул. Смотреть на дракона не хотелось — в глубине души он боялся, что во взгляде ящера будет та спокойная нежность, которая предшествовала их первому поцелую. Вместо этого гном стянул сапоги и принялся осторожно вычищать кончиком кинжала грязь, забившуюся в стальной узор на носах обуви. Бильбо, к счастью, почувствовал его настроение. Он с удовольствием умылся и сделал несколько глотков чистой воды, заодно наполнил фляги — видно, по просьбе кого-то из гномов. И только потом, повернувшись, чтобы отойти, негромко сказал: - Там Бомбур похлебку варит — я запах даже отсюда чувствую. Надеюсь, ты не собираешься морить себя голодом только потому, что у костра буду сидеть я. И, не дожидаясь ответа, удалился, насвистывая какую-то песенку. Торин скрипнул зубами: дракону было плевать, кто перед ним, король или простой гном, он со всеми говорил этим дружелюбным тоном, будто и не было никакого обмана и ссоры. Может, это какая-то хитрость? Ну не верил много поживший и повидавший гном в доброго дракона! Сапоги были чисты, одежда приведена в порядок, а живот давно уже напоминал своему хозяину, что неплохо бы подкрепиться. Торин мысленно выдохнул пару раз — и направился к невысокому костерку, которых их компания развела рядом с кустарником. Честно говоря, король предпочел бы сразиться с еще одним отрядом гоблином, чем объясняться со штатным драконом. Добычливый Кили в компании брата настрелял немного мелкой дичи — пару жирных неповоротливых перепелок и трех кроликов. Невелик пир для оравы гномов, волшебника и дракона, пусть даже последний и превратился на время в куда более скромного по габаритам хоббита. И все же это было лучше, чем ничего — особенно когда кролики отправились в наваристую похлебку, а перепелок потушили в речной глине и слегка обжарили на костре. Запасливый Бомбур обнаружил несколько крупиц соли, сохранившихся в карманах его кафтана, так что ужин стал и вовсе хорош.

Бильбо, может, станешь пока что опять драконом? — ухмылялся Кили, отрезая себе перепелиную ножку. — А то, боюсь, хоббита мы не прокормим. Мистер Бэггинс коротко глянул на него и внезапно оскалился, показав весьма внушительные клыки. На добродушной мордочке полурослика драконьи зубы смотрелись до того страшно, что Кили отшатнулся, слетел с камня и шлепнулся на землю под общий смех. - Тьфу ты, теперь кошмары замучают, — посетовал он, с невольным восхищением глядя на невозмутимо жующего хоббита-дракона. Как бы гномы ни любили побалагурить за едой, на сей раз они притихли — очень уж сильно проголодались. Некоторое время журчание воды перекрывали сосредоточенные жующие звуки, и только когда от похлебки не осталось и следа, а последние птичьи косточки хрустнули на зубах, Торин скомандовал: - Балин, Глоин, будьте в дозоре сегодня! Ни к чему, чтобы нас застали врасплох, если погоня все же идет за нами. Держите под рукой оружие и будьте готовы к немедленному отступлению. Гэндальф, в случае нападения подожги траву вокруг нас — варги боятся пламени, да и орков с гоблинами это ненадолго остановит. - Бросьте, у вас ведь есть я, — с некоторым самодовольством заявил дракон. — Если уж у меня хватило сил и сноровки прикончить того жирного короля гоблинов, то уж с его мелкими подданными я и вовсе справлюсь легко. - Мы не можем постоянно полагаться только на тебя, дружок, — заметил Балин. — Лучше поспи и побереги силы, чтобы завтра мы смогли улететь на большее расстояние и оставить всех врагов с носом. Гномы зашевелились, готовясь ко сну. О спальных мешках мечтать не приходилось, разумеется, после их подгорной эскапады предстояло устраиваться на ночлег на голой земле. Что ж, почти всем из отряда к такому было не привыкать. Дождавшись, пока все улягутся поближе друг к другу, а часовые отойдут в сторону, скрывшись среди кустарника, Торин поманил Бильбо к себе. Дракон подошел охотно, присел рядом, скрестив ноги, и склонил голову, глядя на угасающий костер. Король с удивлением заметил, что сейчас глаза у хоббита вполне драконьи, золотистые, с узким зрачком-щелочкой, поблескивающие в темноте. - Хочешь что-то объяснить? — помолчав, начал Торин. Он не хотел, совсем не хотел прощать этого ящера за его обман, но в то же время жаждал услышать его голос, его неспешные слова, заметить краем глаза теплую улыбку. Бильбо повел плечами и действительно улыбнулся. - Думаю, вместо сказки на ночь я и впрямь могу поведать тебе историю самого нелепого дракона Средиземья. Решай сам, в чем и насколько я виноват, о Торин Дубощит, но сперва выслушай до конца! Он говорил медленно, тихо, но был уверен в том, что звуки реки и крики ночных зверьков не настолько приглушают его голос, чтобы гномы не слышали его вовсе. Что ж, пусть так. Компания имела право знать о нем больше — а осудят его или простят, зависело от них. Торин слушал молча, и лишь внимательный блеск чуть светившихся во тьме глаз отражал блеск красноватых углей из костра. Бильбо говорил — как провел безрадостное детство под сенью пещер, как отстранился от своего племени и как, потеряв родичей, начал свои одинокие странствия. Не утаил и того, что видел прилет Смауга и то, как пал Эребор. На этом месте Торин тихо втянул воздух сквозь сжатые зубы, но все же ничего не сказал.

Так ты и облик гнома принимал, выходит? — забыв притворяться спящим, спросил Фили, когда рассказ продолжился и Бильбо добрался до своего похода в Шир. Дракон утвердительно кивнул. - Да. Подсмотрел, как выглядел один из подгорцев — не из знати, простой воин... Надеюсь, он никогда не появится в Шире. Впрочем, память у хоббитов не такая долгая, чтобы его узнали даже самые старые. - И что же, позволь узнать, ты натворил в Шире — помимо того, что принял чужой облик и назвался чужим именем? — сощурился Торин. - Я убил того, кто любил меня, — просто ответил дракон. — Точнее, не поспел ему на помощь, когда он в ней больше всего нуждался. Его раскрыли. Дракон понял это, когда до ушей его донеслись слухи о том, что на границах Шира видели множество странно одетых людей. Были то Следопыты, тайно охранявшие границы, или же охотники за сокровищами, дракон не знал. Он был очень осторожен в последние годы и старался не высовываться лишний раз, чтобы не раскрыть никому, кто он такой. Лишь один знал его тайну — юный хоббит по имени Бильбо Бэггинс. Начитавшийся сказок наивный юнец, который всегда мечтал о дальних странах. Он был очарован суровым и воинственным гномом при встрече и охотно общался с ним. - Я был глуп, как полено, когда позволил себе сблизиться с этим беднягой! — дракон стукнул себя по колену. — Его привлекали мои рассказы, а его родители были так добры, что позволили бездомному гному посещать их усадьбу и кормиться с их стола. Он не стал добавлять кое-каких подробностей, которые были слишком личными, но Торин и без того все понял. Юный хоббит, которому еще и тридцати лет не исполнилось, влюбился в заезжего воителя — искренне и со всем пылом молодого сердца. Его не смутило даже то, что объект его привязанности оказался не совсем гномом. Дракон открыл ему правду, когда они гуляли в лесу, подальше от любопытных глаз соседей мистера Бэггинса. - Я не причиню вреда ни тебе, ни твоим близким, — сказал тогда хоббиту ящер. — Но тебе все-таки лучше держаться от меня подальше. Дружеские беседы — это хорошо, но ведь ты хочешь большего, друг мой. - Я не смогу оставить тебя, — выдохнул юноша, восторженно глядя на дракона, распахнувшего перед ним широкие крылья. — Ты так прекрасен! Еще лучше, чем в книгах пишут! Пожалуйста, не улетай! Мне дороги твои истории и дорог ты сам. Дракон остался. Он знал, что на него могут охотиться, но полагал, что ни один наемник не причинит вреда мирным хоббитам. Однако беда пришла вовсе не со стороны охотников за драконьими шкурами.

Я узнал, что в Шире появились странные люди, и решил не рисковать, — печально сказал ящер. — Толком не попрощался даже, улетел на несколько дней, чтобы оставить на всякий случай ложный след, будто я покинул Шир и направился на восток. Я увел наемников подальше и вернулся, будучи уверен, что меня встретят друзья. Хотелось отведать пирожков миссис Бэггинс, выкурить трубочку с господином Банго и услышать радость в голосе их сына. Но меня ждала... новость. Несколько дней назад над Южным уделом прогремела страшная буря — хоббиты потом долго выкорчевывали поваленные деревья и сетовали над своими погубленными садиками. И эта гроза пронеслась в том числе и над Бэг-Эндом. Я прибыл чуть раньше местной публики и успел увидеть обгоревшие тела всей семьи. Шаровая молния, должно быть — или же обычная, если эти глупцы выбежали спасать свои драгоценные розы. Так или иначе, они умерли, все трое. Он оставил родителей Бильбо покоиться там, где они умерли. Но юный хоббит — доверчивый паренек с наивными мечтами, — его дракон унес глубоко в лес. Он забыл о том, что кто-то может заметить его в сумерках и рассказать о нем наемникам. Важен был только погибший друг, которого он не сумел вовремя вывести из-под удара. Будь он в доме с Бэггинсами, мог бы укрыть их крыльями, выдать себя, принять этот удар. Он похоронил юного Бильбо в лесу, на светлой полянке, где они так любили гулять еще недавно. Солнце, пробиваясь сквозь ветви, слало свои лучи скромной могилке, и ни один лесной зверь не осмелился бы приблизиться к тому месту, где так ярко пахло драконом. Он дохнул на землю своим огнем, чтобы та сплавилась в камень, и долго стоял над могилой, склонив голову. А затем дракон понял — хватит странствий. Хватит встречать тех, кто станет умирать рядом с ним или по его вине. Он навсегда оставил не только людской облик, но и облик гнома. Личина Бильбо Бэггинса стала его второй натурой, он принял имя бедного юноши и поселился в его доме в память о бедном друге, который так восхищался им. - А теперь вот — какая глупость! — я снова в пути, в компании целого отряда новых друзей, — жалко улыбнулся дракон. — Опять рискую потерять кого-то из вас. Наверное, я слишком долго пробыл хоббитом и позволил себе полюбить гномов... и их бесстрашного короля. Торин смотрел на него — запутавшегося, одинокого, винившего себя и на самом деле виновного во многом. Дракон смотрел в огонь, и Торин мог только догадываться о том, какая боль на самом деле крылась за его рассказом, за долгими годами странствий и потерями, что он пережил. Это напомнило Торину тот черный день, когда он сам потерял сразу деда, отца и брата. Единственный день, когда он позволил себе оплакивать кого-то. Он поднялся, и дракон, называвшийся Бильбо Бэггинсом, встал следом за ним. Торин шагнул к нему и положил руки на его плечи. - Ты рассказал нам все, — твердо сказал гном. — Теперь твои призраки уйдут за Грань и смогут оставить тебя. - Откуда тебе знать? — вымученно улыбнулся Бильбо. — Быть может, я солгал и придумал историю, чтобы разжалобить вас всех. В конце концов, я же подлый ящер. Как он ни старался, в голосе все же скользнула язвительная нотка обиды. Торин заметил это, но гнева больше не было. Он кривовато усмехнулся: - Даже если и так. Я знаю тебя, дракон Бильбо. Знаю, что ты любишь спать на боку, подложив руку под голову, и в искусстве ночного храпа можешь потягаться с Бомбуром. Знаю, что ты находишь красивыми и цветы, и драгоценности. Знаю, что ты внимательный собеседник и преданный друг, если дать тебе шанс. Знаю, как ты морщишь нос и зеваешь спросонья, какие сладости ты любишь и как втайне от нас просишь Ори научить тебя эльфийским рунам, чтобы писать стихи. Теперь я знаю и то, почему ты скрыл от нас свою истинную природу, и более не виню тебя в этом.

Дракон впервые прямо посмотрел на него. - А я знаю, что ты очень хочешь вернуть своему народу дом ваших отцов, Торин. Я видел, с каким лицом ты смотрел на тот ключ, и знаю, что он значит для тебя. Я не могу вернуть к жизни тех, кого потерял сам, но я могу помочь тем, кто еще жив. Я отправлюсь с вами до конца и отомщу Смаугу за разрушенный Дейл и потерянный Эребор. Если понадобится, я вступлю с ним в бой и убью его — ради вас. Ради тебя, Торин Дубощит. — Он помолчал — и вдруг улыбнулся: — Я знаю о тебе еще многое, о Король-под-Горой, но это я скажу лишь тебе одному и наедине.

Королевские племянники фыркнули, не удержавшись — и спустя миг посмеивался весь отряд. Торин тоже усмехнулся, чувствуя, как легче становится на душе. Осознание того, что он все же не совершил непоправимой ошибки и не обманулся в этом хоббите-драконе, неожиданно сильно согрело душу.

Когда Бильбо закончил свой рассказ, гномы далеко не сразу смогли заснуть. Кое-кто еще некоторое время шепотом переговаривался, но обладавший прекрасным слухом дракон так и не услышал ни слова осуждения в свой адрес. Успокоившись на этот счет, он улегся, привычно положив руку под голову, и попытался немного подремать. После того, как друзья узнали его историю, действительно стало немного легче, как будто терзавшие его незримые тени отошли в сторону. Наверное, он смог бы спокойно проспать до утра, не терзаясь кошмарами, но тут бдительные дозорные подали сигнал. Стоило раздаться короткой трели их свиста, как Торин уже был на ногах.

К оружию! — скомандовал он. — Балин, Глоин, что там? Из зарослей вынырнул седобородый гном. Он уже держал в руках меч, а на лице его было то жесткое выражение, что присуще всем гномам перед боем. - Орки, — сообщил Балин. — Большой отряд, с ними множество гоблинов, которые не побоялись выползти из-под своих гор. Много верховых, скачут на варгах. Наш единственный шанс — в том, что они довольно сильно растянули построение. С такого расстояния я не разглядел точно, но уверен, что их ведет сам Азог Осквернитель. Это чудовище сложно спутать с кем-то другим. Двалин смачно выругался, стискивая рукояти своих топоров. - Придется тебе, Торин, еще раз показать этому убийце, почему не стоит связываться с гномами. Отруби ему еще что-то из нужного — башку, например. Или доверишь это нам? - Сейчас мы не можем так рисковать, — вмешался Гэндальф. — Я не сомневаюсь в вашей храбрости, друзья мои, однако будет большой потерей, если в битве падет даже один из вас. Успеете еще умереть с честью! Бильбо, сбросив плащи, которыми укрывался на ночь, уже торопливо превращался. Тело все еще устало ныло, но он был уверен, что сумеет унести гномов на достаточно большое расстояние. - Уверен, что справишься? — негромко спросил Торин, посмотрев прямо ему в глаза. Дракон хотел бы сказать, сколь много значит для него этот прямой доверительный взгляд, но времени на подобные сантименты уже не было. Он лишь коротко мотнул головой — влезайте, мол. Заботившийся о братьях Дори первым подтолкнул младших на спину ящера. За ним полезли и остальные — Торин и Двалин, по обыкновению, замыкали отступление. Королю совершенно не нравилось бежать с поля боя, но волшебник был прав — их отряд слишком мал, чтобы справиться с орками и присоединившимися к ним гоблинами. Убедившись, что все устроились и держатся надежно, Бильбо взлетел, уже не заботясь о тайне пребывания. Вдалеке раздался варжий вой и визгливое тявканье гоблинов — дракона сразу же заметили. Весело оскалившись, ящер от души дохнул пламенем, как бы проводя огненную черту на берегу реки и отрезая путь погоне своим раскаленным дыханием. Трава и кусты, конечно, выгорят, но лучше уж несколько дохлых кроликов, чем целый отряд мертвых гномов. Гэндальф, придерживая одной рукой спадающую от ветра шляпу, что-то пробормотал, резко махнул посохом — и гудящее пламя вытянулось, приобрело вид высоких воинов в рдеющей броне. Они угрожающе вскинули огненные копья в сторону врага. Строй орков смешался, многие варги с визгом помчались в сторону от невыносимого жара, и ни крики, ни удары их наездников уже не сдерживали волков. Гномы радостно закричали, дразня врагов и вознося хвалу волшебнику и дракону. Выдохнув напоследок еще несколько тонких струй огня, Бильбо развернулся и со всей возможной скоростью полетел в сторону едва видневшегося на горизонте густого леса. Торину, сидевшему чуть позади остальных на спине дракона, открылась отрадная картина горящих варгов и разбегающихся орков. Впрочем, чувство мстительного торжества было слегка омрачено, когда он увидел внизу Азога. Огромный Бледный орк и его чудовищный варг пламени, кажется, не боялись. Азог вскинул голову и смотрел вслед улетающему дракону. Даже на расстоянии в его взгляде чувствовалось столько ярости и ненависти, что Торину стало слегка не по себе. Он понял, что вожак орков просто так не отступится и будет до последнего преследовать их, жаждя прикончить остатки королевской семьи Эребора. Рано или поздно битва все равно состоится — и лучше бы им до этого момента успеть расправиться со Смаугом и вернуть себе гору.

Бильбо летел невысоко над землей. С такой тяжелой ношей он все равно не смог бы подняться под облака, да и ни к чему было пытаться спрятаться от орков, те все равно знали, куда направляется отряд. Дракон миновал широкую равнину, поросшую кустарником, пронесся, распахнув кожистые крылья, над болотистой почвой — и спустя еще полчаса устало опустился у самой границы леса. Пока гномы сползали с его спины и пытались распрямиться, Бильбо отыскал взглядом Торина. - Дальше пока придется пешком, — с сожалением сказал он. — Я больше не могу, простите. Под деревьями особо не развернешься, а чтобы подняться над кронами, мне надо хорошо отдохнуть. - Устроим привал, когда заберемся поглубже в чащу, — согласился король. — Но на долгий отдых не рассчитывайте. Лихолесье — одно из самых мерзких мест Средиземья, и нечего нам там задерживаться. Гэндальф, спрыгнувший со спины дракона первым, некоторое время вглядывался в густые кроны темных деревьев, выглядевшие на редкость неприветливо, а потом произнес: - Здесь мне придется на некоторое время оставить вас, друзья мои. Мне необходимо кое-что проверить — и, боюсь, это может занять долгое время. Держитесь поближе к господину Бэггинсу и не отходите от него поодиночке, что бы ни случилось. Дракона не посмеет тронуть ни одна лесная тварь. Не пейте лесную воду и выставляйте часовых на каждом привале. Я вернусь так быстро, как смогу — надеюсь, встретимся с вами если не в Озерном городе, то по крайней мере у Одинокой горы! Гномы были опечалены его уходом, но возражать не осмелились — дела волшебников их не касались, а Гэндальф никогда не бросил бы отряд, если бы у него не было на то серьезных причин. Он первым нырнул под кроны деревьев и очень быстро пропал из виду, отправившись одними ему ведомыми тропами на юго-восток. - Наша очередь, — заметил Торин. — Поторопимся, ни к чему дожидаться прибытия Азога! Лес и впрямь оказался на редкость неприятным, если не сказать страшным местом. Черные покореженные деревья низко нависали над узкой тропой, словно силились закрыть ее собой, приходилось переступать узловатые корни и выпутываться из цепкой низкой травы, что так и норовила схватить за ноги. Повсюду было душно, в спертом воздухе колыхалось непонятное марево — туман, не туман, не поймешь. К тому же дорогу часто пересекали толстенные нити паутины. Приходилось останавливаться и рубить их мечами. - Отличную мы дорожку для Азога с его ребятами прокладываем! — ворчал Кили, косясь на дядю. — Нам бы забиться в пещерку какую и подождать, пока Бильбо полегчает... - С тропы не сходить! — категорично приказал Торин, отирая со лба пот и устало хмурясь. — Если найдем достаточно широкую поляну, остановимся на ней, иначе Бильбо не сможет взлететь. Если же нет, заночуем прямо у тропы. Большинство из отряда, как видно, с ужасом ожидали долгой и мучительной ночевки в духоте и тьме, когда по пятам может идти погоня, а во мраке прячутся невидимые твари. Однако им, к счастью, не пришлось долго искать местечко, чтобы приклонить головы. Впереди, чуть в стороне от еле видимой во мраке тропы, вдруг блеснул яркий свет. Увидеть его в этих местах было сродни дружескому привету, и Бильбо встрепенулся, ощутив некоторый прилив сил. Однако Торин, к его удивлению, не заторопился на огонь. - Стойте, — осадил он своих товарищей. — Слышите музыку и голоса?

Эльфы, — поморщился Двалин. — Гулянки устраивают, не иначе. Дозорные не стали бы горланить песни и разводить костров. Что, подбросим им золы в трапезу, а? - Сперва посмотрим, — неохотно решил Торин, покосившись на дракона. Бильбо в лесу отчего-то приходилось хуже, чем гномам, он часто дышал и прикрывал глаза, так и норовя прислониться к кому-то из товарищей и подремать. — На поклон к Трандуилу я не пойду, даже если нас догонит вся азогова свора, но место для ночлега нам нужно все равно. Они пробрались через спутанные корни и, стараясь держать друг друга в поле зрения, свернули к свету. Казалось, костер эльфов находится совсем близко, но расстояние в колдовской пуще оказалось обманчивым: пришлось все же пройти почти милю, пока они выбрались на поляну. Тропа, конечно же, осталась позади и была почти сразу потеряна из виду. Однако впереди, как раз на самой широкой прогалине, слышались веселые голоса. Кто-то вел дивную мелодию, нежную и прекрасную, как журчащий ручеек. До ушей гномов донесся говор на синдарине — впрочем, подгорцы были слишком усталы и раздражены, чтобы пытаться понять беседу на чужом языке. Торин почти ждал того, что случилось дальше. Со всех сторон из темноты вынырнули фигуры эльфов — все высокие, облаченные в праздничные одежды. Тем не менее, каждый держал в руках не кубки с вином, а луки с наложенными на тетивы стрелами. - Ни шагу дальше, чужеземцы! — прозвучала резкая команда. — Вы ступили на земли, принадлежащие Лесному королю, и понесете заслуженную кару за свою дерзость! Гномы действительно остановились — но не потому, что испугались стрел, а по знаку Торина. - Передайте вашему королю, чтобы перестал распивать дорогие вина эсгаротцев и обратил внимание на почетных гостей, — не без удовольствия сказал стражам Торин. — И чтобы научил своих слуг различать, где орки и ядовитые пауки, а где усталые путники, среди которых находится Король-под-Горой! Он рисковал и знал это, но время вежливых речей осталось позади. Торин до сих пор не простил Трандуилу предательства — тот не только не помог гномам справиться со Смаугом, но и закрыл для них границы своих земель, запретив подгорцам проходить торговыми путями через леса. Неслыханное оскорбление — но Торин был не в том положении, чтобы начинать войну с эльфами. Позднее они с Трандуилом еще успеют осыпать друг друга оскорблениями. Быстро посовещавшись, эльфийские стражи хотели было связать гномам руки и взять их под стражу, но тут они заметили Бильбо. Дракон выпрямился и частично трансформировался, вырастив на голове острые шипы, на руках — когти, а на спине — зачатки крыльев. - Мы идем с миром, — пророкотал он, глядя на эльфов желтыми глазами. — И просим только отдыха и приюта. Но все может измениться. Возможно, стражи могли бы попытаться пронзить его стрелами. Наверное, именно это они и хотели сделать, но тут над их головами раздался очень спокойный голос: - Опустите оружие. Эти гномы нам не враги — пока, по крайней мере. На краю светлого круга от костра возник высокий силуэт. Бильбо впервые видел короля эльфов. Надо сказать, Трандуил действительно производил впечатление — но все восхищение, которое испытал дракон при виде увенчанного короной из листьев лесного владыки, испарилось в мгновение ока, когда тот резко спросил: - Выходит, что гномы опустились настолько, что готовы заключать сделки с презренными тварями вроде драконов? Я был лучшего мнения о тебе, Торин, сын Траина, внук Трора, Король-под-Горой. Легкая насмешка в его голосе не укрылась от Торина. Он дернул уголком рта, мысленно сделав еще одну зарубку на память о том, что надо бы припомнить Трандуилу. - Этот дракон — не убийца и не чудовище, в отличие от своих собратьев, — коротко сказал гном. — Но он защищает и оберегает мой отряд от всех, кто хочет помешать нам держать свой путь на север. Брови Трандуила взлетели чуть ли не до самой линии роста волос. - Только не говори мне, что ты собираешься пройти к Одинокой горе, Торин, — изумленно воскликнул он. — Даже от тебя я не мог ждать такой глупости. - Цель нашего похода — не твоя забота, — отрезал король. — Отзови своих цепных лучников и дай нам отдохнуть на этой поляне, а к вечеру мы покинем твои владения. - О, я так не думаю, — почти нежно ответил лесной владыка. — То, что вы непрошеными идете по моим владениям, да еще и собираетесь потревожить давно притихшего под Горой дракона — все это меня весьма волнует. Ваш... спутник молод и слаб по сравнению со старым и опытным Смаугом. Быть может, он пожертвует собой, чтобы его победить, но этого мало. Тебе определенно нужна поддержка посерьезнее, Торин Дубощит. Гномы пораженно переглянулись. Торину показалось, что он ослышался. Трандуил, кажется, исподволь предлагает им помощь — или же это просто такой хитрый ход? - Я все еще не потерял надежду получить от твоего народа заслуженную плату за наши труды, Торин, — тонко усмехнулся король эльфов при виде изумления гномов. — Старые обиды могут подождать немного, поскольку перед нами — общий враг. Я не знаю, как скоро Смауг покинет Гору в поисках добычи — ему ведь надо что-то есть, а бараны в окрестностях Эребора уже заканчиваются. Конечно, первым делом он разорит Озерный город, однако это — небогатая для него добыча. Кроме того, если с юга к его... ах, прости, к вашей Горе подойдут орки, старый ящер может решить, что не прочь послужить новому господину. Не смотри так хмуро, Торин! Я не слеп, и хотя предпочитаю спокойствие и тишину лесов, не могу игнорировать потери среди своих стражей и растущую угрозу с востока. Быть может, настало время обговорить условия некоторого... сотрудничества. Он, не дожидаясь ответа, повернулся и неспешно направился к ярко полыхающему костру, откуда снова послышались смех и веселые песни. И бросил через плечо: - Вино и угощение сегодня за мой счет, разумеется. Впрочем, если вы предпочитаете ночевать под деревьями, не стану возражать. - Ненавижу ублюдка, — одними губами пробормотал Торин — и, кивком позвав остальных гномов и Бильбо за собой, последовал за Трандуилом.