Глава 4. Счастливчик?!
Лукас и Бёль переглянулись. Они были очень напуганы, особенно русалка. Их всегда учили, что люди опасны, хитры и вероломны. Что они хуже морских чудовищ и могут, не моргнув глазом, съесть её. Для них люди были чем-то вроде черногорцев, которыми сухопутные пугали своих детей.
Лукас выплыл и протянул руку, чтобы ответить на рукопожатие.
— Лукас, — он ответил почти шёпотом, помня, что их голоса могут нанести вред человеку. — А это Бёль.
Лаки кивнул. Он не мог понять, чем напугал их. Если судить по внешности, они могли бы быть ровесниками. А может, даже Лаки старше этих незваных гостей.
— А почему шёпотом? Хоть я и не жалуюсь на слух, но это как минимум неприлично шептать здоровому человеку.
— Голос детей Океана опасен для смертных, ты можешь сойти с ума, — так же шёпотом объяснил Лукас.
Лаки кивнул, давая понять, что до него всё дошло. Но, к его удивлению, голос морского жителя наоборот успокаивал его тревожные мысли. А потом он вспомнил, как дедушка говорил, что те, кто слышали песнь русалки или сирены, уходили в мир Душ на следующий день.
«Значит, я завтра умру?» — пронеслась мысль в голове молодого человека. — «Может, тогда я найду покой и смогу забыть прошлое?» Он даже обрадовался этой встрече, раз она сулила такой исход.
Бёль внимательно следила за Лаки. Она видела, что его душа была очень бледной, будто вот-вот выйдет из тела. Хотя ещё не время, у этого человека есть свершения в будущем.
— Он потухший, Лу! Ему нельзя нас слышать, — тихо пробормотала русалка, всё ещё прячась за спиной парня.
— Бёль, я вас прекрасно слышу. И не знаю, вы меня только что оскорбили или, наоборот, похвалили? — Лаки решил разрядить обстановку. Он не совсем понял, что значит "потухший", но судя по взгляду говорившей, это что-то либо плохое, либо грустное.
Лукас, услышав слова подруги, снова взглянул на человека, который сидел у воды. Таким зрением, как у русалки, он не обладал и не видел ни цвета души, ни её "яркости" (или света, как говорят жрецы храма), но он улавливал настроение этого человека. И оно явно не было хорошим.
— Ты чем-то подавлен, человек, и это влияет на твою душу, — Лукас даже не заметил, что с шёпота перешёл на свой нормальный голос. Он прикусил губу. Если этот смертный сейчас упадёт замертво в воду или начнёт творить беспорядки, то ему, как минимум, лет пятьдесят служить при храме без разрешения выплыть на поверхность. Затаив дыхание, они с Бёль смотрели на человека и ждали, что что-то случится.
Лаки, в свою очередь, не уловил момента, когда воздух вокруг стал напряжённым в ожидании "чего-то зловещего". Он прокашлялся, прочищая горло и напоминая, что он здесь. А ещё он подумал, каким видят его эти два существа. "Они не люди, не рыбы. Каждый раз говорить "русалки" тоже как-то неприлично. Чёрт, я надеюсь, их не оскорбляю своими мыслями."
Пока человек мучился своими мыслями, два "существа" не спускали глаз с него. — Ты... — Бёль не выдержала напряжения и заговорила первая.
— Каким ты слышишь наши голоса? Не болят ли у тебя уши? Не кажется ли тебе, что мы тебя проклинаем?
Голос её дрожал, страх сковывал горло, и слова шли через сопротивление и боль. Она знала, к чему может привести необдуманный разговор. Однажды она видела, что случилось с человеком, случайно услышавшим голос Океана. Мужчина, встретивший русалку на берегу, бросился в воду за ней, зачарованный песней и красотой, и даже не пытался бороться за жизнь, когда задыхался от нехватки воздуха. Так и утонул он с блаженной улыбкой на лице, будто повстречал ангела.
Но время шло, а парень на суше так и сидел, внимательно наблюдая за ними.
— Нет, ваш голос вполне обычный. Как у всех жителей нашей деревни. Ничего необычного, — пожал плечами Лаки. Он не понимал, почему они так боятся своего голоса. Да, конечно, были разные легенды. Но с ним же ничего не случилось за последние пять минут их общения. Желание утопиться у него не появилось, безумствовать тоже. — Помнится, дед говорил, что на следующий день случалась беда с человеком после встречи с Детьми Океана. Может, проверим?
В его голову закралась мысль, что потом можно будет рассказать деду, что всё это пустые слова, и он — живое доказательство. Лаки даже улыбнулся, представив лицо деда, но потом вспомнил, что теперь он совсем один на этой земле.
— Что ты имеешь в виду, человек? — Лукас насторожился. — Давайте завтра встретимся здесь же, в это же время. Если я буду жив и невредим, то вы перестанете говорить со мной шёпотом и приплывёте ближе. А то неудобно как-то: вы там, в воде, я тут, на берегу.
— А если ты не придёшь? — тихо спросила Бёль.
— Ну, значит, и вам, и нам говорили правду, и ваш голос опасен для нас, людей суши. Для вас это будет уроком. А для меня последним приключением.
Лаки встал, отряхивая брюки, и помахал им.
— Увидимся завтра, Бёль и Лукас. Рад был с вами познакомиться! Да благословит вас Богиня, — попрощался он и ушёл в глубь пещеры.
Два друга, всё это время державшиеся в воде, просто кивнули.
"Бесстрашный", — подумала русалка. "Бессмертный!" — подумал сирен.
Ещё немного побыв в пещере, они поплыли обратно. На скалах в бухте уже никого не было. Солнце клонилось к закату, нежно окрашивая гладь воды в тёплый оранжево-красный оттенок. Казалось, сами Боги пролили краски на поверхность, пытаясь нарисовать чудесный закат.
— Странный был заплыв, — нервно усмехнулась Бёль. — Ну что, вернёмся завтра?
— Не знаю, завтра в храме служение, — Лукас вспомнил, что ему нужно в храм. — Если успеем после, давай приплывём. Нам не удалось сегодня погреться на солнце, хоть завтра побалуем себя.
— Давай, а если увидим Лаки живым и здоровым, то он на самом деле счастливчик.