Глава 3
Я снова сбегаю, ловко обведя вокруг пальца своего охранника и друга Кревана. Он, как истинный джентльмен, не стал настаивать на своем присутствии в кабинете депиляции, и это дало мне возможность выскользнуть через окно, оставив за собой лишь легкий шорох.
Время около часа дня, а солнце еле светит, хитро скрывшись за тучами. Погода, словно отражение моего настроения, кажется мрачной и угрюмой. Что же делать, когда даже небо поддерживает моё ужасное состояние? Конечно же, заглянуть в уютный бар моего друга Джерри, который всегда рад меня видеть.
У этого парня есть дар слушать и поддерживать, и я знаю, что он предложит мне что-нибудь согревающее, чтобы помочь справиться с моими переживаниями.
Когда я вхожу в место, где всегда царит веселье, меня окутывает тепло и приятный свет, отражающийся от деревянных поверхностей и мягких диванов. В этот момент
я чувствую, как напряжение немного уходит, но на душе все равно остается тягостное чувство. Мне всегда нравилось это место, но сегодня оно кажется каким-то чуждым, словно я попала в другой мир, где все вокруг счастливы, а я одна – нет.
Внутри меня бушует темная буря. Я не могу избавиться от мысли о том, что мой брат решил выдать меня замуж. Это решение стало для меня настоящим ударом, мешающим всем моим планам.
— Может, можно еще что-то сделать? — спрашивает Джерри, выслушав мой рассказ про намерения Пола сделать меня замужней девушкой.
Его рука нежно скользит по моей спине, пытаясь успокоить меня. Но, несмотря на все его старания, мне не становится легче. Внутри меня разрастается ураган, и я чувствую, как слезы подступают, готовые вырваться наружу. Обвожу взглядом бар, полный жизни и веселья, и вдруг у меня появляется желание разрушить эту идиллию, ведь она не соответствует моему состоянию. Единственное, что удерживает меня от этого порыва, - знание о том, что это место принадлежит Джерри.
— Что, например? — спрашиваю я, делая глоток воды, чтобы немного успокоить горло, пересохшее от волнения.
— Обсуди это еще раз с Полом, — предлагает он, пожав плечами. — Он же все таки твой брат, пусть и не очень простой.
Вздыхаю. Это мягко сказано.
— Пол уже все решил, причем, как я поняла, очень давно. Сегодня он просто поставил меня перед фактом, и это было невыносимо.
Сегодня я узнала, что у меня есть всего две недели, чтобы реализовать свой план, который я вынашивала долгое время. Но, как назло, мой брат снова решил вмешаться и все испортить.
— Конечно, — произношу я с усмешкой. — Если бы узнала об этом раньше, уже давно бы собрала все свои вещи и уехала на другой край света. Он снова так просто решил за меня, будто я – марионетка, которой можно управлять.
Сложно представить, что мне удалось бы сбежать, ведь у клана есть связи по всей стране. Весь корпус правоохранительных органов немедленно включился бы в мой поиск. Меня бы обнаружили довольно быстро, а затем пожизненно заперли в доме.
— Когда твой брат что-то подобное вытворяет, ты удивляешься, как в первый раз, — замечает Джерри. — После того, как он с трудом позволил случиться нашей дружбе, я уже не верю в то, что он может поступать иначе.
Я познакомилась с Джерри еще в младшей школе, когда мне было восемь лет. Это время было для меня непростым, так как всего несколько лет назад я пережила утрату отца. Помню, как долго и мучительно уговаривала брата отправить меня в частную школу. Не могла больше оставаться на домашнем обучении, и после нескольких литров моих слез и дерганий за его волосы, он согласился, посчитав, что я все равно не смогу долго продержаться среди других детей.
Ведь вокруг меня витали слухи о нашей семье, и все знали о ее влиянии. Это, конечно, не способствовало общению с одноклассниками. Когда я впервые встретила Джерри, он относился ко мне с настороженностью. Постоянно замечала, как он внимательно следил за реакцией других детей, которые косились на меня. Возможно, Джерри боялся, что наше общение как-то повлияет на его репутацию. Но со временем, когда мы начали проводить больше времени вместе за учебой, его отношение ко мне изменилось.
В нем я нашла ту поддержку, которой мне так не хватало в трудные времена, и я старалась делать то же самое для него. Мы обсуждали все: от школьных предметов до мечт о будущем, и это сближало нас еще больше.
Появление у меня друга невозможно было скрыть от брата. Я и Джерри были довольно озорными, и наши шалости быстро становились известны. Каждый раз, когда мы что-то вытворяли, представитель клана приходил, чтобы выслушать все жалобы по поводу моего поведения, а затем передать их Полу.
«Кто разбил окно?» — «Джанан и Джерри». «Кто закинул бомбочку в унитаз?» — «Джанан и Джерри». «Кто подложил булавки на кресло преподавателя?» — «Джанан и Джерри».
И так продолжалось достаточно долго, пока брат не вернул меня на домашнее обучение и не запретил общаться с Джерри. Мне понадобилось восемь лет постоянных истерик, побегов с другом на тусовки или к нему домой, а еще куча домашних арестов, чтобы Пол понял – нам бесполезно запрещать дружить.
— Может, я все еще верю в то, что он изменится, — хмыкаю я, сама не веря в то, что говорю.
— А кто этот жених, хоть имя его знаешь? — интересуется Джерри.
— Нет, и знать не хочу, — отвечаю я с прежним раздражением.
Джерри, с его загадочной улыбкой и веснушками, напоминает мне о том, что мы с ним как два горошка в стручке, хоть у нас разные цвета глаз: у него черные, а у меня голубые.
— Ты не слишком горячишься, ДжанБум? - продолжает он, подмигивая. — А вдруг он окажется настоящим красавчиком, как с обложки модного журнала?
Я закатываю глаза, прокручивая в голове эту мысль.
«Дайте мне сил!».
— При чем здесь его внешность? Этот человек купил меня, как вещь, Джерри! — возмущаюсь я, чувствуя, как мое сердце сильно стучит в приступе гнева.
— Заключил бизнес-сделку..., — начинает он, но я бросаю на него предупреждающий взгляд и он поднимает руки в знак примирения, понимая, что лучше не продолжать эту тему.
— Знаешь, а налей мне наши виски, — прошу я бармена, пытаясь отвлечься от навязчивых мыслей.
В этот момент в баре грустно заигрывает волынка, наполняя пространство мелодией, будто специально под мое настроение.
— Ты уверена? А если тебе сегодня вечером все же придется ехать на этот...прием? — спрашивает друг, и я громко смеюсь, словно это самый смешной анекдот.
— Если и придется, то я сделаю так, что этот козел-безрогий не захочет иметь со мной никаких дел! — заявляю с решимостью.
Внутри меня закипает злость, и я представляю, как могу испортить весь вечер. Вижу себя в шикарном платье, но с ярким макияжем, который будет подчеркивать мою агрессию. Стану настоящей королевой драмы, и никто не сможет меня остановить.
Джерри улыбается, и в его взгляде я вижу ту искреннюю радость, которую испытывает лучший друг, узнавший свою подругу. Мы вместе пережили множество трудностей, и, хотя я часто становлюсь причиной наших неприятностей, он всегда остается рядом. Мы сталкиваемся с проблемами, как единое целое, и это объединяет нас ещё больше.
Этот рыжий парень никогда не предавал меня; он всегда на моей стороне, готовый принять на себя удары судьбы, даже, когда буря разразилась без предупреждения.
С тех пор, как он называет меня «ДжанБум», это прозвище стало для меня чем-то особенным, как символ нашей нерушимой связи. Я не обижаюсь на него, наоборот, мне нравится, как оно звучит. Напоминает о том, что в моем мире, полном непредсказуемости, есть что-то постоянное и надежное.
Когда я совсем не по правилам осушаю двести восемьдесят миллилитров виски залпом, чувствую, как алкоголь медленно разливается по моим венам, придавая смелости. Но Джерри, как всегда, проявляет заботу, беспокоясь, что я слишком увлекаюсь.
— Не налегай, — говорит он с легкой настороженностью. — Ты ведь виски пьешь, а не водку.
Я смеюсь и, не дождавшись его разрешения, заказываю себе третий стакан.
— Том, давай третий! — кричу я, чувствуя, как веселье нарастает.
Но Джерри не может сдержать своего волнения.
— Том, разбавь ее чем-нибудь... колой, — обращается он к бармену, его голос полон заботы.
— Эй! — возмущаюсь я, шутливо толкая Джерри в плечо. — Виски с колой? Это же почти святотатство!
Он только смеется в ответ, зная, что это его способ защитить меня от самой себя.
— Потом мне «спасибо» скажешь. Я бы с удовольствием разбавил бы тебе его минеральной водой, но, боюсь, ты от такого сочетания также быстро натрескаешься.
Я улыбаюсь, понимая, что он прав. Мистер-знаток по алкоголю. В конце концов, он держит бар в центре города. Так что иногда к его советам стоит прислушаться, но точно не сегодня.
— Ты жесток, и как Кейт удается тебя терпеть? — с легкой иронией спрашиваю я, наблюдая за тем, как он, опершись локтями о барную стойку, улыбается, как чеширский кот.
«Мальчик совсем поплыл».
Кейт — его возлюбленная, с которой он познакомился в университете. Их связь крепка, как стальной канат, и уже несколько лет они не расстаются, поддерживая друг друга в трудные времена и радуясь совместным моментам счастья. Я искренне рада за них, ведь в этом мире, полном суеты и невзгод, хоть кто-то все же обрел крылья любви.
Но в моей душе зреет печаль. Мне кажется, что если я не узнала в полной мере тепла отцовской любви, то и от другого мужчины это чувство мне не осилить. Такой парадокс – ощущение, что любовь доступна лишь избранным, а я, увы, не в их числе.
— Я, кстати, видел Глена, — как ни в чем не бывало начинает мой друг, перебивая мои внутренние размышления.
— И что? — равнодушно спрашиваю я, позволяя горению виски в моем желудке немного успокоить бурю эмоций, которая возникла только от упоминания этого имени.
— Думал, пару раз врезать ему.
— Постоянно думаю об этом.
Глен —моя первая любовь, мужчина, с которым я вступила в мир близости. Он стал тем, с кем я ощутила, что достойна любви и счастья. Отношения с ним были волшебным моментом, когда все казалось возможным, когда мир вокруг наполнялся красками и надеждой.
Однако, как часто бывает в жизни, мечты оказались обманом. Этот самый человек, который должен был стать моим союзником, променял меня на деньги от моего брата, ради которых был готов разорвать нашу связь. Он выбрал их, игнорируя то, что между нами произошло, а я осталась с разбитым сердцем, размышляя о том, как тонка грань между нежными чувствами и предательством. В этом бесполезном обмене я поняла, что иногда даже тепло первых чувств может быть холодным, когда оно встречает жадность и эгоизм.
Бармен подает мне свой фирменный коктейль из колы и виски, который он шутливо называет «бурдой». Я медленно начинаю его посасывать, и вскоре ощущаю, как волна опьянения окутывает меня, словно теплый плед.
Вокруг начинает разрастаться шум – бар наполняется посетителями, их голоса сливаются в живую симфонию, создавая атмосферу уюта и веселья. Каждый столик оживленно обсуждает что-то свое, и я чувствую, как меня затягивает эта общая энергия.
Наконец, ко мне подсаживается компаньон для распития виски – взрослый мужчина, который, судя по его выражению лица, переживает тяжелые времена. Его глаза полны печали, и я понимаю, что он пришел сюда, чтобы забыть о горечи, заполняя пустоту в душе крепким напитком. Он начинает рассказывать свою историю, и его слова проникают в меня, как холодный ветер в зимний вечер.
— Брак — полное дерьмо, - бормочет он спустя час откровенных разговоров, его голос полон отчаяния. - Не совершай моих ошибок, девочка.
«Ему изменила жена».
— Я бы с радостью, но меня заставляют, — отвечаю я, раскачивая остатки виски в стакане.
Мысли о том, что меня ждет в будущем, не дают покоя. Я чувствую себя в ловушке, как бабочка в колбе, и это осознание давит на меня.
«Черт, сколько времени?», — мелькает в голове. — «И спросить некого. Джерри весь в работе, мой компаньон пьяный, а Креван... о нет, Креван! Мой охранник, друг, да и еще убийца экстра-класса, вероятно, сейчас ищет меня по всему городу. Я сбежала от него в спа-салоне, зная, что он не одобрит мои пьянчужки в баре. Даже отключила телефон, чтобы не быть обнаруженной, что делать категорически запрещено. Как я могла так поступить? Все, Джанни, ты больше не существуешь для его сердца».
— Ни в коем случае не соглашайся на этот брак, дорогуша. Борись до последнего, слышишь? — говорит он, глядя мне в глаза с искренним беспокойством.
— Слышу, — отвечаю я, слегка покачиваясь от вертолетов в глазах, которые уже начали кружить вокруг меня.
— Борешься? — спрашивает он, толкая меня в плечо, словно пытаясь пробудить во мне боевой дух.
— Борюсь, — отвечаю я с кивком головы, хотя внутри меня царит неуверенность.
— Борешься?! — повторяет он, уже сильнее толкая в плечо, словно хочет убедиться в моей решимости.
— Борюсь! — восклицаю я и снова не по правилам выпиваю остатки виски, как последняя идиотка.
В этот момент чувствую, как все вокруг начинает вращаться, и реальность размывается.
«Все, это мрак. Здравствуйте, товарищи-вертолеты. Вы вряд ли уже улетите», - думаю я, когда мужчина слишком сильно толкает меня в плечо, и я теряю равновесие.
Чудом приземляюсь на ноги, падая с барного стула, но ощущение, что мир вокруг меня кружится, не покидает. Понимаю, что вроде как крепко стою на своих двоих, и, собравшись с силами, делаю ответный толчок ладонями. Мой компаньон, находясь в пьяной прострации, даже не осознает, что я пытаюсь вернуть ему его же игру. Он смеется, поднимая свой тублес, и я, не удержавшись, тоже смеюсь.
В этом состоянии алкогольного восторга и веселья мне вдруг приходит в голову безумная идея: я поднимаюсь на барную стойку и начинаю танцевать под народную шотландскую музыку, которая звучит из динамиков.
«Музыка и то радостнее меня. Судьба явно смеется надо мной. Мне больше подошла бы грустная волынка, чтобы выразить все мои переживания».
Кто-то из толпы вдруг кричит: «Ууу, детка, давай, жги!».
Я погружаюсь в ритмы музыки. Танцевать мне, конечно, не дано — мои движения далеки от грации, но в этом состоянии свободы я чувствую, как каждая клеточка моего тела наполняется энергией. Судя по лицам окружающих, они в восторге. Или, возможно, просто все вокруг «подшофе», и их лица светятся тем благословенным светом, который дарит алкоголь. В конце концов, неважно. Толпа скандирует как будто мантру, и я, переполненная азартом, молюсь лишь о том, чтобы Джерри не пришел в ярость из-за того, что я танцую в обуви на барной стойке.
Мое сердце стучит в унисон с музыкой, а мир вокруг меня превращается в буйный поток эмоций. Я ловлю ритм, поднимаю руки и качаю головой, стараясь вырваться из лап мрачных новостей, которые сегодня отравили мой разум. В голове у меня лишь одна настоятельная мысль: если сейчас я не освобожусь от этих оков, то больше никогда не смогу этого сделать. Виски пульсирует внутри меня, как в бурном океане, а струящийся поток музыки заполняет каждую часть моего существа.
«Сначала забрали жизнь моего отца, потом адекватность у брата, следом — умение быть матерью у Кэтрин, а теперь еще и возможность решать, с кем спать. Охренеть, не встать!».
В этот момент кто-то из толпы снова кричит: «Смелей!».
Я начинаю двигаться еще более энергично, словно пытаясь сбросить с себя все тяжести, которые так долго меня тяготили. Каждое движение — это протест против тех обстоятельств, которые пытаются сломить меня. Я ощущаю, как алкоголь разжигает мою смелость, и это придает мне уверенности. Вокруг меня собирается все больше людей, они смеются, подбадривают, и я ощущаю себя в центре внимания — в центре этого безумного, но живого мира.
Не ведая, зачем, я медленно извлекаю из-за пояса, скрытого кофтой, пистолет — мой вечный спутник, которым я, к счастью, еще ни разу не пользовалась. Толпа, словно завороженная, не испытывает страха при взгляде на холодный металл в моих руках; наоборот, в ней пробуждается азарт, и она начинает подстегивать меня, словно приглашая к игре, в которой ставки слишком высоки. Танец, ведомый адреналином, становится еще более выразительным, а атмосфера накаляется до предела.
Я ухмыляюсь, осознавая, что на меня устремлены взгляды, полные ожидания и интереса. Начинаю танцевать ярче, более откровенно раскачивая бедрами, будто желание показать свою силу и уверенность переполняет меня. Одурманенная алкоголем, я прицеливаюсь в цветочный горшок, висящий над дверным проемом в соседний зал.
«Постоянно стукаюсь об него своей головой!».
Но в один момент, когда решаю сделать поворот, чтобы лучше прицелиться, мой ботинок соскальзывает, и я понимаю, что вот-вот упаду вниз. Время словно замедляется, и я вижу, как пистолет вылетает из рук и катится куда-то за стойку.
Вокруг меня раздается шум, дыхание толпы становится более напряженным, и я чувствую, как адреналин нарастает. В этот миг я понимаю, что ситуация выходит из-под контроля. Пытаюсь схватиться за что-то, чтобы не упасть, но меня охватывает чувство паралича.
— Кошмар! — восклицаю я, падая в чьи-то руки и зажмуриваясь от страха.
— Лучше тебе меня так не звать, Шельмочка.