9. Сумеречный круг
Весь следующий день прошёл в каком-то полусне. Ева старалась не показывать, насколько её тревожат мысли — она была сдержанной, вежливой, сосредоточенной. Всё, как всегда. Даже Клара, несмотря на свою проницательность, заметила лишь лёгкое напряжение, но решила не давить на подругу.
После занятий они пошли в библиотеку — и это было привычно. Рядом, как и всегда, уютно и безопасно. Девушки заняли свой любимый угол у окна на третьем этаже, где редко кто заглядывал. Там были мягкие кресла, старый кофейный автомат и пахло сухими страницами и морской солью — от обложек путешественников и книг по истории мировых конфликтов.
— Нам нужно начать подготовку к вступительным, — пробормотала Клара, уткнувшись в книгу.
Ева кивнула, делая вид, что читает.
— Конечно. Я начну с анализа СМИ по международным вопросам. Там была хорошая подборка у Эймса.
Клара оторвалась от чтения и посмотрела на подругу:
— Ты... говорила с Кристианом про письмо? — наконец спросила Клара, отставляя чашку. В её голосе не было укора – только осторожность.
Ева медленно кивнула:
— Да. Сказал, что ничего не оставит без внимания, он начнет искать, кто это мог быть. И мы начнем готовиться.
Клара облегченно кивнула:
— Это хорошо.
Девушки провели в библиотеке почти три часа, читая, делая заметки, вполголоса обмениваясь мыслями. Но над всем витала какая-то тяжесть, еле ощутимая, но неумолимая. Как влажность перед грозой.
Позже, когда уже смеркалось, Клара пошла к себе, а Ева вернулась в комнату. На столе был конверт. Другой. Жёсткий, желтоватый конверт с гладкой бумагой внутри. Слова, хоть она и понимала, что там будет, вновь пронзили холодом:
«Ты думала, всё позади. Но Круг не разорван. Он просто спит. И скоро проснётся. Не подведи, Ева».
Сердце Евы гулко стучало в груди. Пальцы дрожали. Она опустилась на кровать, прижимая письмо к груди. На этот раз всё казалось ещё более реальным, ещё более тревожным.
Потому что кто-то знал. И этот кто-то следил за ней.
Она долго сидела, вглядываясь в буквы, словно надеясь, что они расскажут больше. Но письмо молчало.
Через час ей пришло сообщение от Клары:
«Кристиан уехал. У него есть зацепка. Может быть, нам повезло. Ты в порядке?»
Она набрала:
«Да. Просто думаю».
Подруга ответила сразу же:
«Если почувствуешь хоть что-то странное — сразу говори. Не жди»
На самом деле — она ничего никому обещать не могла. Она знала: как бы близко ни были Клара и Кристиан, как бы ни были они сильны, — в какой-то момент ей придётся идти самой. Потому что это письмо было для неё. И Круг, о котором в нём говорилось... он был частью чего-то большего.
Но вокруг всё было слишком тихо. И это пугало больше всего.
***
На следующее утро, сразу после первого занятия, Еву неожиданно вызвали в кабинет директора. В коридоре никого не было. Секретарь коротко кивнула, открыла дверь, и Ева вошла.
Но директора там не было.
В кресле у окна сидел человек в сером костюме. Лицо было незнакомое — точное, холодное, с прищуром аналитика.
— Мисс Уилсон, — произнёс он. — Присаживайтесь. Я – представитель отдела внешней безопасности. Мы хотим задать вам несколько вопросов касательно вашей деятельности вне Академии.
Ева замерла, но потом медленно села в кресло.
— О какой деятельности идёт речь?
Мужчина не ответил сразу. Он достал из папки фотографии — зернистые, чёрно-белые. На одной – она с Кристианом у леса. На другой – садится в его машину. На третьей – выходит ночью из подъезда, рядом всё тот же силуэт.
— Мы наблюдаем. Не с целью вмешаться. Пока. Некоторые не любят, когда кто-то меняет правила.
Ева сжала кулаки, но не ответила. Потому что знала — эти люди не из Академии. И не из правительственной службы. Эти люди знали про письмо. И знали, кто его отправил.
Девушка внимательно смотрела на мужчину. Его лицо было безэмоциональным, но глаза блестели холодным профессионализмом — взглядом человека, который привык видеть людей как фигуры на шахматной доске. Она чувствовала, как в груди поднимается тревога, но ум старался оставаться собранным. Нельзя было показывать слабость — не сейчас и не перед этим незнакомцем.
— Вы говорите, что наблюдаете? — наконец спросила она ровным голосом. — Кто «некоторые»?
Мужчина слегка наклонил голову и улыбнулся, но улыбка была скорее насмешкой, чем дружелюбием:
— «Некоторые» – те, кто заинтересован в сохранении статуса. Те, кто не хочет, чтобы старые правила рушились. Мы знаем, что Вы получили письмо. Мы знаем, что вы начали искать ответы. Не советуем это продолжать.
Он положил фотографии на стол и провёл пальцем по одной из них, где Ева была с Кристианом.
— Ваш Кристиан тоже под наблюдением. Мы хотим помочь вам, но наши методы не всегда публичны. Мы можем предложить вам защиту и информацию – если вы будете сотрудничать.
В комнате повисла тишина. Ева понимала, что отказ может стоить ей и её друзьям слишком дорого. С другой стороны — к кому обратиться, если даже здесь она чувствует себя пленницей чужой игры?
— Я подумаю, — сказала она наконец. — Спасибо за предупреждение.
Мужчина кивнул и встал.
— Мы будем на связи. Помните, иногда молчание – лучший ответ.
Он вышел, оставив дверь приоткрытой. Ева осталась одна, прислонившись спиной к стене. Её мысли вихрем носились по комнате: кто эти люди? Как они связаны с Кругом, про который говорилось в письме? И почему именно она стала объектом такого внимания?
***
Вечером, когда Ева встретилась с Кларой, она сначала хотела рассказать о визите, но что-то останавливало её. Как это всё объяснить?
— Что-то случилось? — спросила Клара, заметив задумчивость подруги.
Ева глубоко вздохнула:
— Меня вызвали к директору. Но там был не директор. Кто-то другой – кто-то из тех, кто следит за всем, что происходит. Мне сказали, что мы в опасности. Что мы должны быть осторожны. И предложили сотрудничество.
Клара нахмурилась:
— И что ты ответила?
— Что подумаю. И что буду осторожна.
— Ты не одна, Ева, — сказала Клара твёрдо. — Мы вместе справимся.
Но в душе Ева понимала — это только начало. Круг, о котором шла речь, действительно не разорван. Он просто дремлет в тенях, и скоро проснётся. И ей предстояло узнать, какие тайны он скрывает, и какую цену придётся заплатить, чтобы вырваться из его сети.
И что это вообще за Круг?
***
Утро следующего дня встретило Еву серым, прохладным светом, пробивавшимся сквозь тяжелые занавеси окна её комнаты. Городок Академии ещё медленно просыпался, но она уже была на ногах — внутри всё горело жгучим желанием начать. Сегодня не было ни занятий, ни встреч — только тишина и возможность погрузиться с головой в своё расследование.
Придя в редакцию Академии — просторное помещение с большими окнами, обилием старых стеллажей и бесчисленными папками, архивами и техникой — Ева устроилась за своим компьютером. Воздух здесь пах страницами и лёгким намёком на кофе, который студенты частенько забывали допить. Редакция всегда казалась ей местом силы — здесь собирались голоса, истории и тайны, способные изменить мир, если только найти правильный ключ.
***
Пальцы девушки скользили по клавиатуре с той особой сосредоточенностью, какая бывает, когда надежда найти что-то важное балансирует на грани между упрямством и истощением. Она проработала в редакции Академии весь день, прерываясь лишь на чашку латте. Солнце медленно ползло по стеклу большого окна, отбрасывая узорчатые блики на пыльный монитор.
Ева перерывала цифровые архивы, старые статьи, переведённые в PDF студенческие журналы, фотографические коллекции, донесения о студенческих собраниях и научных клубах. Чем больше она углублялась, тем отчётливее понимала — то, что она ищет, спрятано не в заголовках, а между строк.
Фотография, которую она открыла ближе к вечеру, сперва показалась одной из многих: стандартный групповой снимок конца XIX века — пять человек у каменного здания.
Но взгляд зацепился.
Один из мужчин, высокий, с узкими скулами, держал трость с резным набалдашником и смотрел прямо в объектив, словно понимал, что спустя полтора века кто-то будет разглядывать его лицо. Под фото — надпись выцветшими чернилами:
«Сумеречный круг. Осенняя конференция, 1873»
Но это был не единственный странный элемент. Ева увеличила изображение. У ног группы, выложенная из мозаики или тёмных плит, виднелась круглая эмблема: треугольник, вписанный в полумесяц, а вокруг — слова на латинском:
«Lumen per tenebras» — «Свет сквозь тьму».
А на лацкане у мужчины с тростью — небольшая брошь с тем же знаком, сверкающая на чёрно-белом снимке почти незаметно. Ева увеличила изображение и задержала дыхание. Полумесяц, переплетённый с треугольником. Углы символа были вытянуты, как когти. В центре — глаз, повернутый вертикально, без зрачка, вырезанный словно из обсидиана.
Ева замерла. Сделала скриншот, сохранила файл в отдельную папку и занесла в блокнот:
«Возможные символы:
— треугольник и полумесяц — структура и цикл?
— девиз «Свет сквозь тьму» — может намекать на просвещение, тайные знания
— брошь — признак принадлежности? Иерархия?»
Она вновь перечитала подпись: «Сумеречный круг». Никаких дополнительных данных — кто снял, где именно сделано фото, кем были эти люди. Но уже было достаточно, чтобы считать это отправной точкой.
Позднее, выйдя из редакции, Ева остановилась у старой витрины в коридоре, где за стеклом хранились памятные альбомы, грамоты и копии редких изданий. Среди них — выпускной альманах 1947 года. В одном из лиц она различила знакомую черту — не самого человека, конечно, а тот же значок на лацкане. Маленькая брошь — почти идентичная. Совпадение? Вряд ли.
Она прикусила губу, огляделась — длинный коридор был пуст. Никаких взглядов из-за двери, ни чужих шагов. Только равномерный гул вентиляции и лёгкое дребезжание лампы в конце потолка.
Никто за ней не следил. Но теперь Ева точно знала: она нашла ниточку. И если потянет за неё — распутается не просто история. Распутается целая сеть, укоренившаяся глубже, чем она могла представить.