Вечер у реки.
Машина Глеба плавно остановилась перед роскошным двухэтажным коттеджем Артура, гравий хрустнул под колесами. Влада вышла из машины, ощущая, как теплый вечерний воздух обволакивает ее кожу. Она потянулась, чувствуя, как напряженные мышцы спины постепенно расслабляются после долгой дороги.
Перед домом уже собралась шумная компания. Кирилл Роки, прислонившись к калитке, выпускал кольца дыма в вечернее небо, его тонкие руки перебирали зажигалку. Серафим и Юра, смеясь, выгружали ящики с пивом из багажника, их голоса звонко разносились по двору. Федя с Колей возились у мангала, откуда доносился аппетитный запах жарящегося мяса.
— Ну что, психичка, выходишь? — прокричал Кирилл, заметив Владу, его глаза блестели от предвкушения веселья.
— Иду, дебил, — буркнула она в ответ, но в углу губ дрогнула едва заметная улыбка.
Глеб вышел с другой стороны машины, его взгляд скользнул по фигуре Влады — обтягивающие черные джинсы подчеркивали каждый изгиб ее ног, а свободная футболка слегка сползла с одного плеча, обнажая хрупкую ключицу. Он почувствовал, как в груди что-то теплое и тревожное зашевелилось.
— Ты точно хочешь идти? — спросил он тихо, приблизившись так близко, что ощущал легкий аромат ее духов — что-то древесное с нотками цитруса.
— Да. Но если кто-то начнет лезть с дурацкими вопросами — уеду, — ее голос звучал резко, но в глубине голубых глаз читалась неуверенность.
Он лишь кивнул, и они направились к шумной компании, их плечи иногда случайно касались друг друга, вызывая у обоих странное покалывание в животе.
Компания расположилась на деревянном пирсе, свисающем над темной гладью реки. Влада устроилась рядом с Глебом, поджав под себя ноги, ее пальцы нервно перебирали край пледа.
— Где Сашка? — спросил Артур, разливая рубиновое вино по бокалам. Солнечные блики играли в хрустале, рассыпаясь радужными искрами.
— На работе, — ответила Влада коротко, ее взгляд блуждал по водной глади, где отражались первые вечерние звезды.
— А что с твоей спиной? — не унимался Федя, указывая на свежие царапины, выглядывающие из-под футболки.
— Драка, — сквозь зубы процедила она, чувствуя, как по телу пробежали мурашки при воспоминании.
— С кем? — не отступал он.
— С твоей мамкой, — парировала Влада, и компания взорвалась смехом, только Глеб заметил, как ее пальцы сжали край пледа до побеления костяшек.
Разговоры лились легко — вспоминали прошлые тусовки, обсуждали травмы (у Роки снова сломана рука от неудачного трюка на скейте), смеялись над тем, как Артур в прошлый раз упал в реку прямо в одежде. Влада потягивала вино, чувствуя, как алкоголь разливается теплой волной по телу, снимая напряжение.
— Купаться! — вдруг объявил Юра, срывая с себя футболку и демонстрируя новые татуировки на торсе.
Ребята начали раздеваться, и Влада встала, чувствуя внезапный прилив тревоги.
— Я переоденусь, — бросила она через плечо, направляясь к дому.
В гостевой комнате наверху было тихо и прохладно. Влада закрыла дверь, прислонившись к ней спиной, и глубоко вздохнула. Ее руки дрожали, когда она доставала из сумки черный купальник.
Он обтягивал тело, как вторая кожа — стринги открывали вид на стройные бедра, а верх подчеркивал грудь, оставляя плечи и спину голыми. Она повернулась перед зеркалом, рассматривая свое отражение — бледную кожу, усыпанную веснушками, шрамы на запястьях, татуировки, рассказывающие историю ее жизни.
Слишком много. Слишком открыто.
Дрожащими пальцами она натянула поверх черные джинсовые шорты, не застегивая их, слегка опустив пояс.
Так безопаснее.
Когда она вернулась, Глеб уже стоял по пояс в воде, лунный свет играл на его мокрой коже. Его глаза расширились, когда он увидел ее, и Влада почувствовала, как по щекам разливается тепло.
— Заходи, — его голос звучал мягко, почти умоляюще.
— Не хочу, — она скрестила руки на груди, чувствуя, как сердце бешено колотится.
— Трусиха, — ухмыльнулся он, и что-то в его взгляде заставило ее сжаться внутри.
— Сам ты... — она не закончила, резко стянув шорты и войдя в воду.
Холодные волны обнимали ее ноги, поднимаясь все выше. Глеб шел сзади, его взгляд прилип к ее спине, к изгибу талии, к тому, как капли воды стекают по ее коже.
Боже, она прекрасна...
Они плескались, смеялись, вели себя как дети. Влада забыла обо всем — о своих страхах, о шрамах, о том, что обычно ненавидела, когда на нее смотрят.
Но сейчас...
Сейчас она ловила его взгляд и не отворачивалась.
Вернувшись в дом, Влада переоделась в сухое — легкие шорты и футболку Глеба, которую он "случайно" оставил на стуле. Ткань пахла им — древесным одеколоном и чем-то неуловимо родным.
— Я отдохну немного, — сказала она, поднимаясь наверх, чувствуя, как усталость наваливается на нее.
Глеб остался с ребятами, но через полчаса не выдержал.
— Устал. Пойду посплю, — солгал он, игнорируя понимающие взгляды друзей.
В комнате царил полумрак, только мягкий свет торшера очерчивал силуэт Влады, лежащей на кровати. Ее волосы растрепались по подушке, голубые глаза блестели в темноте.
Глеб вошел, закрыл дверь и сел рядом, его пальцы нервно перебирали край одеяла.
— Ты не спишь, — констатировал он, голос звучал хрипло.
— Нет, — она повернулась к нему, и в ее взгляде было что-то новое — не привычная агрессия, а скорее... ожидание.
Он медленно приблизился, его дыхание участилось. Взгляд скользил по ее лицу — от глаз к губам, обратно.
— Ты... — он начал, но слова застряли в горле.
— Я что? — она ухмыльнулась, прекрасно зная, о чем он думает.
Глеб резко пересел напротив, его руки дрожали, когда он обхватил ее шею и притянул к себе. Но не поцеловал сразу — лишь прижал лоб к ее лбу, давая последний шанс отступить.
Она не отступила.
Ее пальцы впились в его волосы, прошлись по затылку, остановились на шее.
— Ну? — прошептала она, и в этом одном слове было столько вызова, что он не выдержал.
Его губы прижались к ее, сначала неуверенно, потом все более жадно. Она ответила сразу, его язык скользнул по ее нижней губе, ощущая металл пирсинга.
— Странно... — пробормотал он, отрываясь на секунду.
— Что? — ее дыхание было прерывистым.
— Целоваться с пирсингом, — он улыбнулся, и в его глазах танцевали золотые искорки.
— Заткнись, — она снова притянула его к себе.
Его руки скользнули под футболку, ладони плыли по ее животу, чуть выше, чуть ниже. Каждое прикосновение было одновременно жадным и осторожным — будто он боялся, что она рассыплется у него в руках.
— Глеб... — она вдруг остановила его, отстранившись.
— Что? — в его голосе прозвучала тревога.
— Я устала, — она отвернулась, но не убрала его руку со своей талии.
Он замер, затем кивнул и лег рядом, обняв ее.
— Значит, просто поспим.
Она усмехнулась, но не стала спорить.
А за окном горели звезды, и где-то внизу смеялись их друзья, но здесь, в этой комнате, было только их дыхание, переплетающееся в темноте.