Воспоминания 2/3
Галли сжимал руку Элины так отчаянно, словно боялся, что малейший ветерок развеет её, как осенний лист. Она стала ему больше, чем просто подруга, ближе, чем сестра, и мысль о том, чтобы потерять её, леденила кровь в его жилах. Он помнил тот день, когда впервые увидел её. Элина сидела у речки, её волосы развевались на ветру, словно золотые нити. В её глазах таилась такая глубокая печаль, что Галли не смог пройти мимо. Он подошел к ней, заговорил, и с тех пор они стали неразлучны.
Вместе они пережили многое: радость первых побед, горечь потерь, опасные приключения и тихие вечера дома, когда казалось, что весь мир замер, оставив их наедине друг с другом. Элина всегда была рядом, прикрывала его перед мамой, делила каждую конфетку напополам и поднимала настроение.
Галли знал, что их мир хрупок, что в любой момент может случиться непоправимое. Вспышка, преследовавшая их по пятам, не щадила никого. Каждый день мог стать последним. Но пока Элина была рядом, он чувствовал себя неуязвимым. Её присутствие наполняло его силой и верой в то, что они смогут преодолеть все трудности.
И вот сейчас, когда они стояли лицом к лицу с новой опасностью, Галли не мог позволить себе потерять её. Он сжимал её руку, чувствуя тепло её ладони, и молил судьбу о том, чтобы она пощадила их. Чтобы дала им шанс на счастливое будущее, где не будет места вирусу и страданиям. Где они смогут просто быть вместе, наслаждаясь каждым мгновением.
Их, как и остальных детей, вели по длинному белому коридору. Коридор казался бесконечным. Яркий свет бил в глаза, заставляя щуриться. Вокруг царила звенящая тишина, нарушаемая лишь тихими шагами сопровождающих их людей в белых халатах. Галли старался не смотреть по сторонам, чтобы не видеть лиц других детей, таких же испуганных и потерянных, как и он сам.
В конце коридора показалась большая металлическая дверь. Она выглядела зловеще и неприступно. Галли почувствовал, как Элина сильнее сжала его руку. Он посмотрел на неё и увидел в её глазах вопрос. Он не знал ответа, но постарался улыбнуться ей, чтобы хоть немного успокоить.
Дверь медленно открылась, и они вошли внутрь. Их встретила просторная комната, заполненная сложным оборудованием и людьми в защитных костюмах. Запах лекарств и дезинфицирующих средств ударил в нос. Галли почувствовал, как внутри всё сжалось от страха. Он знал, что сейчас начнётся что-то важное, что-то, что может изменить их жизни навсегда. Он крепче сжал руку Элины и приготовился к тому, что ждёт их впереди.
– Проходим на стульчик по одному, — спокойно и с улыбкой говорила медсестра, — Мы просто возьмем у вас кровь на анализ. Не переживайте, — дополнила она, заметив, как дети сильнее задрожали от страха.
Галли не верил ни единому слову. Он видел, как дрожат руки Элины, как она пытается сглотнуть ком, застрявший в горле. Он чувствовал её страх, как свой собственный. Но он знал, что должен быть сильным ради неё. Он должен показать ей, что всё будет хорошо, даже если сам в это не верил.
Первой пошла Элина.
– Привет, красавица, как тебя зовут? — медсестра умела расположить детей к себе.
– Элина.. — шептала она,медленно подходя к женщине в белом халате.
Галли смотрел, как она садится на высокий стул, как медсестра ловко затягивает жгут на её руке, как игла пронзает кожу. Он видел, как на её лице появляется гримаса боли, но она молчит, лишь крепче сжимает зубы. Галли хотел подбежать к ней, обнять, защитить, но понимал, что это лишь усугубит ситуацию. Он оставался на месте, поддерживая её взглядом.
– Тише, деточка, осталось чуть-чуть, — ласково говорила медсестра, доставая иголку из её ручки.
Она тут же добавила её каплю крови в пробирку с какой-то жидкостью и поместила в специальный аппарат. Девочка, положив ватку на прокол, поджала руку и молча наблюдала за ней.
Когда Элина вернулась, её глаза были полны слез. Галли обнял её, прижал к себе, шепча слова утешения. Он чувствовал, как она дрожит всем телом. Он знал, что следующим будет он.
Он сел на стул, стараясь не смотреть на иглу. Он закрыл глаза и представил себе их любимое место, их домик на дереве, золотые нити её волос, развевающиеся на ветру. Он представил себе их счастливое будущее, где нет места страху и боли. И когда игла пронзила его кожу, он почти не почувствовал боли. Он был готов на всё, лишь бы защитить Элину. Лишь бы они остались вместе.
Когда всех детей проверили, в кабинет вошел высокий мужчина.У него в руках был планшет.Все тут же обратили на него внимание,взгляд ребят был устремлен только на него.
– Так детишки, я Дженсон, — начал тот, — Если вы сейчас услышите свое имя, то подойдите ко мне.
Он окинул взглядом притихшую толпу, ища в их глазах хоть каплю понимания. Тишина в комнате стала почти осязаемой, давила на барабанные перепонки. Дженсон откашлялся и открыл файл на планшете.
– Элина, — сразу выпалил он, да так громко и четко, что все перепугались.Девчонка сдавала кровь самая первая, поэтому её имя так быстро прозвучало.
Сердце Галли ухнуло куда-то вниз. Он крепче сжал руку Элины, словно пытаясь удержать её рядом. В её глазах застыл испуг, смешанный с надеждой. Она медленно отпустила его руку и, неуверенно переступая, подошла к Дженсону. Он что-то тихо сказал ей, и Элина кивнула, скрываясь за дверью, ведущей вглубь комнаты.
Галли остался стоять, как вкопанный, слушая остальные имена,не в силах пошевелиться. Время тянулось мучительно медленно. Он смотрел на дверь, за которой исчезла Элина, и в его голове роились самые мрачные мысли. Что с ней делают? Что будет дальше? Почему забрали только её? Почему он не может пойти с ней?Он чувствовал, как его охватывает паника, но старался держаться ради неё.
Из огромной толпы детей, выбрали лишь семь человек.
– А вы... Вы особенные для нас, — сказал он оставшимся детям, закрывая свой планшет, — Сейчас и вы отправитесь в свою новую жизнь.
В кабинет вошло несколько охранников, которые вывели оставшуюся толпу детей.
Галли не понимал, что же ему делать. Его разделили с сестрой. Увели её в неизвестном направлении. Галли, словно приклеенный, стоял на месте, пока комната не опустела. Его сердце бешено колотилось, в ушах звенело. Он не мог поверить, что Элины больше нет рядом. Что её забрали, оставив его в неведении и страхе.
Вдруг он почувствовал, как кто-то трогает его за плечо. Он обернулся и увидел одного из охранников, которые выводили детей.
– Тебе здесь не место, – строго сказал охранник. – Пошли со мной, — после этих слов мальчишку увели.
К Дженсону подбежала та самая медсестра, которая брала кровь у детей.
– Что будем делать с теми детьми? — нервно спрашивала она, боясь за жизни тех самых семерых.
– Избавимся от них, — сухо и без всякого сожаления ответил ей Дженсон, — Они нам не нужны.
Медсестра застыла от ужаса. У неё точно так же как и у этих детей не было выбора. Она не хотела лишить их и права на жизнь. Пускай она не сможет спасти всех семерых, но парочку может попытаться.
– Можно я заберу двоих? — тихо говорила она, боясь реакции Дженсоная
– На кой черт тебе эти дети? — усмехнувшись спрашивал тот, — Эти семеро не имунны, зачем их здесь держать?
– Я бы забрала тех трех девочек, вырастила бы из них хороших медсестер... — с надеждой в глаза отвечала та, — Лишними она точно не будут.
Дженсон на секунду задумался, барабаня пальцами по планшету. Ему было все равно, что станет с этими детьми. Главное – выполнить приказ.
– Ладно, забирай, – бросил он небрежно. – Но чтобы я больше не слышал о них. И чтобы они не знали, что здесь происходит.
Медсестра облегченно выдохнула. Она понимала, что это ее единственный шанс спасти хотя бы кого-то. Она пообещала Дженсону, что никто и никогда не узнает о ее поступке.
– Я заберу Элину,Терезу и Кларису, — протараторила та и тут же рванула за девочками.
Медсестра, не теряя ни секунды, помчалась в палату, где лежали обреченные дети. Её сердце колотилось в груди, словно пойманная птица. Она знала, что времени у нее в обрез, не все были бы согласны с ней на то, чтобы сохранять жизнь не нужным детям. Ведь П.О.Р.О.Ку нужны только имунны.
*10 лет спустя*
– Клариса, черт тебя подери, — возмущено ругалась девушка, которую только что разбудили.
– Черт меня? Какого черта ты спишь по среди рабочего дня?! — возмущенно разругалась девушка.
Элина подняла свою голову со стола, на котором уснула, пока заполняла все личные дела остальных ребят.
– Блин.. — пробормотала она, поправляя свои волосы после сна, — Я искала карточку Галли.
– Совсем с ума сошла со своим братцем, — закатив глаза буркнула она, — Имуннов стали отправлять на испытания, ты не найдешь здесь его карточки..— Клариса опустила свой взгляд вниз.
Элина замерла. Казалось, что все внутри перевернулось.
– Как? Почему? — вырвалось из её уст, она с надежой глядела на подругу, надеясь, что она шутит.
– Эль.. Им уже по 15, пора отправлять их в лабиринты, — Клариса вздохнула, присаживаясь на край стола. – Ты же знаешь правила, Элин.Иммунные достигают возраста, и их отправляют. Никто не делает исключений, даже для братьев.
Элина почувствовала, как в горле пересохло. Лабиринты... Она знала, что это неизбежно, но всегда надеялась, что у них будет больше времени. Больше времени с Галли, больше времени, чтобы подготовиться. Лабиринты были не просто испытанием, они были смертельной ловушкой, из которой невозможно выбраться.
– Почему я только сейчас об этом узнаю? — Эля напряглась, все её тело задрожало от страха.
– Потому что ты на три дня выпала из жизни, — недовольно ответила та, — Или уже забыла?
– Да...Точно, — Элина тут же отвернулась от подруги и опустила свои глаза в карточки ребят.
– Что с тобой я не могу понять? После того как ты вернулась из города ты какая-то странная,даже заболеть успела. Ты мать нашла свою? — она наклонила голову и посмотрела на Элю, которая застыла в одном положении.
– Все нормально, маму видела, — она старалась держаться, старалась не заплакать, никто не должен был узнать ничего.
*Пять дней назад*
Элина выходила из здания П.О.Р.О.Ка. Она осталась не пойманной. Никому не разрешено выходить из базы, ведь снаружи мир полон шизов. Но девушка больше не могла сидеть в своем кабинете и разбираться с больными. Если бы она могла, то взяла бы с собой Галли. Но их комнаты охраняются лучшего всего.
Четырнадцатилетняя девочка поправила лямки своего портфеля и направилась вперед. Город, из которого она родом, был совсем рядом. И если она правильно все узнала,то шизов там еще нет. Ей нужно было попасть туда, это было просто необходимо.Элина шла к любимой маме.
Ветер трепал её волосы, когда она подошла к покосившемуся кресту. Земля вокруг могилы осела, дикие ромашки почти полностью скрыли выцветшую табличку с именем. Девочка опустилась на колени. В руках она держала один единственный цветок, который нашла по дороге сюда. Это чудо, что ей удалось найти хоть один.
– Привет, мам, — прошептала она, кладя цветок у подножия креста. Голос ее дрожал, несмотря на все старания. Прошло уже больше 10 лет, но боль не утихла. Она помнила ее смех, тепло ее рук, сказки на ночь. Все это осталось только в памяти, словно выцветшая фотография.
Девочка обвела взглядом кладбище. Серые камни, тишина, нарушаемая лишь карканьем ворон.Она достала из кармана маленький камушек, который точно так же нашла по пути сюда,гладкий и теплый. Мама любила собирать такие на берегу реки. Девочка прижала его к щеке, закрыла глаза. В голове всплыли обрывки воспоминаний: их смех, купание в реке, мамины косы, заплетенные на ночь.
Слезы потекли по ее щекам. Она не плакала громко, только тихо всхлипывала, кладя камень рядом с цветком.
– Я скучаю, мам, — прошептала она сквозь слезы, — Очень скучаю, — повторила та, — Прости, что говорю всем о том, что мать Галли и моя мама тоже, — она вытерла стекающие по щекам слезы, было невыносимо больно, — Просто не могу рассказать никому о тебе, сил не хватает. Она бы тебе понравилась, я знаю.
Элина всмотрелась в землю, стараясь сосредоточиться на своих воспоминаниях, на той теплой связи, которая связывала её с мамой. Она знала, что время не лечит, но дает возможность сохранять любовь в сердце. Глядя на мрачное небо, которое словно отражало её внутренние терзания, девочка почувствовала себя еще более одинокой. Словно весь мир забыл о ее существовании, оставив её одну с тенью прошлого.
Внезапно вдалеке послышался шум. Элина подняла голову, насторожившись. Сердце её забилось быстрее: неужели это шизы? Она знала, как быстро они могли появляться. Моментально её мир, полный воспоминаний и любви, стал угрожающе реальным. Девочка прижалась к могиле, укрываясь за мрачным крестом.
К ней подбежала собака.Пронесло.
– Эй, откуда ты здесь? — улыбаясь, говорила та. Собака весело виляла хвостом, а девочка нежно гладила её за ухом. Элина считала, что все животные уже давно погибли, после всех аномальных явлений.
Собака была небольшого размера, с лохматыми шершащимися волосами, и, казалось, не знала, что такое страх. Элина, вытирая оставшиеся слезы, почувствовала, как что-то теплое снова начинает оттаивать её сердце. Животное, словно понимая её горе, село рядом, положив голову ей на колени. Она осторожно гладила собаку, пока та радостно щебетала, как будто приветствовала её свою новую подругу.
– Ты знаешь, – прошептала Элина, – мама всегда говорила, что собаки чувствуют наши эмоции. Может быть, ты пришла к мне не просто так? Она бы точно тебя полюбила, — Девочка улыбнулась сквозь печаль, и в этот момент ей показалось, что её мама улыбается где-то рядом, охраняя её.
Шум вдалеке на миг стих, и Элина, решившись, поднялась на ноги. Она знала, что не может оставаться здесь вечно, даже если место это было наполнено воспоминаниями и теплом.
Элина пошла дальше, до её дома оставалось пройти совсем немного. Шизов и признаков их присутствия не было. Это успокаивало её. Элина шла по узкой тропинке, вьющейся среди погибших деревьев и зарослей кустарника. Каждый шаг приносил ей облегчение, но в сердце всё еще гнездилась тревога. Собака, ставшая её компаньоном, весело скакала рядом, порой останавливаясь, чтобы учуять запахи, которые могли оказаться её следующими приключениями. Элина не могла не улыбаться на эту жизнерадостность.
Когда она наконец вышла на знакомую улицу своего родного города, её охватили волны воспоминаний. Стены домов, когда-то полные жизни и смеха, теперь выглядели заброшенными и обветшалыми. Но в её голове всё равно всплывали картины: как они с мамой гуляли, как Галли вечно падал в велосипеда, а после, научившись кататься, учил и Элю, которая не один раз разбивала свои коленки.Эти воспоминания помогали ей двигаться вперёд, даже в столь мрачные времена.
И вот наконец знакомые до боли двери.Дом.Внутри все было не так как раньше. Вся мебель стояла на своих прежних местах,была покрыта толстым слоем пыли. Но не это заставило её понять, что это больше не её дом. Здесь было непривычно тихо. Громкий детский смех никогда не стихал здесь, Софи - мама Галли, всегда напевала мелодии себе под нос, пока занималась домашними делами, а дети вечно подхватывали её пение и повторяли за ней. Теперь этот дом пуст, здесь не осталось ничего живого, лишь горькие воспоминания о детстве.
Элина медленно прошла в гостиную, ее шаги эхом отдавались в пустом пространстве. Она провела рукой по пыльному дивану, представляя, как они с Галли строили здесь крепости из подушек, а Софи ругала их за беспорядок, но в глазах ее всегда играла улыбка. На каминной полке стояла старая фотография: Элина и Галли, вдвоем смеются и обнимаются. Девочка взяла ее в руки, вытерла пыль рукавом и заплакала.
Маленькие дети не должны переживать такое. Её лишили детства, забрав от сюда. Каждый ребенок на земле лишился. Мир забрал у них самые счастливые и беззаботные моменты. Все слишком рано повзрослели.
Эта маленькая четырнадцатилетняя девочка должна играть с друзьями в прятки, догонялки, а не пытаться найти лекарство от вспышки. Уже в таком раннем возрасте она работала без выходных, но наконец-то ей выпал шанс незаметно для всех уйти ненадолго. Она надеялась, ждала этого дня, но все вышло не так как она мечтала.
Она поднялась, решив осмотреть другие комнаты. В детской, где когда-то стояли их кровати, теперь царил хаос. Игрушки валялись вперемешку с книгами, словно время здесь остановилось в тот самый день, когда все изменилось. Элина подошла к окну, посмотрела на улицу. Ни души. Только ветер гонял сухие листья по тротуару.
Внезапно она услышала шорох. Собака зарычала, насторожившись. Элина замерла, прислушиваясь. Звук повторился, доносясь из кухни. Девочка медленно пошла туда, стараясь не шуметь. В руках она держала тяжелый подсвечник, найденный в гостиной.
На кухне было темно и сыро. Откуда-то капала вода, создавая гнетущую атмосферу. Элина огляделась, но никого не увидела. И тут она заметила движение в углу.
– Кого сюда принесло? — тихий, но злобный голос, заставил её сердце забиться. Она узнала этот голос.
– Софи..? — с надеждой произнесла та.
Из темноты вышла женщина. Вернее, то, что от нее осталось. Глаза пустые, взгляд блуждающий, волосы спутаны и грязные. На лице застыла гримаса, больше похожая на оскал. Это была Софи, мама Галли, но Элина едва узнала ее.
– Элина? Это ты? – прохрипела Софи, делая шаг вперед. Собака зарычала громче, встав между девочкой и женщиной. – Что ты здесь делаешь? Зачем пришла?
Элина опустила подсвечник.
– Я... я просто хотела проведать, – прошептала она. – Узнать, как вы... как ты.
Софи рассмеялась. Звук был резким и пугающим.
– Как я? Ты видишь, как я! Все кончено, Элина. Мир кончен. И ты тоже скоро будешь такой же.
Она бросилась на девочку, издав нечеловеческий вопль. Собака кинулась навстречу, отвлекая ее на себя. Элина отступила назад, споткнулась и упала. Софи попыталась схватить ее, но собака вцепилась ей в ногу. В глазах Софи мелькнула ярость. Она оттолкнула собаку и снова повернулась к Элине.
Девочка схватила подсвечник и, не раздумывая, ударила Софи по голове. Женщина осела на пол, потеряв сознание. Элина, тяжело дыша, поднялась на ноги. Собака лизнула ее руку, словно успокаивая.
Девочка почувствовала боль и жжение в руке. Она со страхом взглянула на то самое место. Рукав кофты был порван, на руке появлялась кровь. Софи задела её. Точнее не Софи, от прежней женщины ничего не осталось, она стала шизом.
Элина понимала, что времени у нее нет. Заражение происходило быстро, и ей нужно было действовать. Она выбежала из дома, уже не обращая внимания на собаку, которая бежала за ней. В голове стучала только одна мысль: нужно вернуться в П.О.Р.О.К, нужно найти лекарство, нужно спасти себя.
Она бежала по улицам родного города, словно преследуемая кошмаром. Дорога казалась бесконечной, а страх сковывал каждое движение. Она знала, что заражена, что превращение неизбежно, но не хотела сдаваться. Она должна была вернуться, постараться найти лекарство и сделать это все так, чтобы никто ничего не узнал. Если хоть кто-то узнает о том, что она заражена, то её тут же выкинут из П.О.Р.О.Ка, если сразу не убьют.
Элина бежала, задыхаясь от ужаса и физической усталости. Город, некогда наполненный теплом и уютом, теперь казался зловещей декорацией к ее собственной трагедии. Каждый дом, каждая улица напоминали о счастливом прошлом, которое теперь было безвозвратно потеряно. Ноги заплетались, в глазах темнело, но она продолжала бежать, подгоняемая животным страхом и надеждой на спасение.
Добравшись до базы П.О.Р.О.К. она постаралась взять себя в руки. Нужно было выглядеть как обычно, чтобы не вызвать подозрений. Она прошла через свою тайную лазейку, на западной стороне и стараясь быть незаметной спокойно шла по коридорам до своей комнаты.
Оказавшись в своей комнате, она заперла дверь и рухнула на кровать. Она на секунду закрыла глаза, думая о том, как выжить. Они уже несколько лет ищут лекарство. Не может произойти такого чуда, что его найдут именно сейчас и помогут ей.
Девочка подняла рукав своей кофты и не поверила своим глазам. Буквально пол часа назад на её руке виднелись черные вены, как признак заражения. Но сейчас.. Нет никаких потемнений. Да и сама рана больше не отдает пульсирующей болью.
Элина вскочила с кровати, как ужаленная. Что это было? Неужели ей померещилось? Она внимательно осмотрела руку, ощупала каждый сантиметр кожи. Ни следа от заражения. Только глубокий порез,который даже перестал кровоточить.Неужели она ошиблась? Но боль, жжение, порванный рукав... Все это было реально.Да и рука все равно оставалась бледно-синей.
Паника начала отступать, уступая место осторожной надежде. Может быть, все обошлось? Может, организм сам справился с заражением? Это казалось невероятным, но факт оставался фактом – признаков болезни не было. Но почему тогда рука такая бледная?
Элина подошла к зеркалу и внимательно осмотрела себя. Глаза были красными от слез и усталости, лицо осунулось. Но в них больше не было того животного страха, который преследовал ее по дороге домой. Она коснулась своей руки, чувствуя легкую дрожь. Резкий порез все еще болел, напоминая о случившемся. Нужно было обработать рану, чтобы избежать заражения.
Она достала аптечку и принялась промывать порез антисептиком. Боль пронзила руку, но Элина стиснула зубы, стараясь не издать ни звука. Затем она наложила повязку, стараясь затянуть ее потуже. Нужно было скрыть порез от посторонних глаз.
Закончив с раной, Элина села на кровать и задумалась. Что произошло? Почему заражение отступило? Может быть, у нее иммунитет? Но ведь тогда анализ её крови показал, что она не имунн.Вопросов было больше, чем ответов. Но одно она знала точно – ей нужно быть осторожной. Нельзя никому рассказывать о случившемся. Если кто-то узнает о ее посещении дома и о порезе, ее ждет неминуемая гибель. Она должна сохранить свою тайну любой ценой.
*
Элина скользила по стерильным белым коридорам, стараясь скрыть дрожь волнения. Вчерашний контакт с шизом оставил неизгладимый след, но сегодня ее рука, будто по мановению волшебной палочки, выглядела почти здоровой – если не считать тонкого пореза, скрытого под длинным рукавом больничного халата. Боль отступила, словно испугавшись чего-то. Рана затягивалась с невероятной, пугающей скоростью. То, что вчера зияло глубокой раной, сейчас напоминало лишь неглубокий шрам.
Наконец, она достигла нужного корпуса.
– Галли, – выдохнула она, увидев брата.
– Эля, что ты здесь делаешь? Сегодня же среда, мы встречаемся по пятницам, – в голосе его звучала тревога. – Что случилось? – он безошибочно уловил что-то неладное в ее взгляде, в нервном перебирании ткани халата.
– Я вчера была в городе... – начала она.
– Ты сошла с ума?! – гнев вспыхнул в его глазах. Он не раз просил ее не делать этого, но она снова ослушалась.
– Я была у Софи... – Галли замолчал, впиваясь взглядом в ее лицо, пытаясь разгадать, что скрывается за этими словами. – Только спокойно, ладно? Не привлекай внимания, – прошептала она, надеясь, что он сможет обуздать свои эмоции.
– Продолжай, – резко бросил он, но тут же смягчился, заметив ее предостерегающий взгляд. – Я спокоен. Говори.
– Софи... она стала шизом... – слезы навернулись на ее глаза. – Галли, она меня поцарапала, – слова сорвались с губ почти неслышно.
– Что? – он не мог поверить своим ушам. – Ты сейчас серьезно?
– Да нет, блин! – с досадой выдохнула она. – Я шучу, – она смотрела ему в глаза, видя, как в них плещется неверие. – Галли, моя рука была черной... А сейчас, словно ничего и не было, только порез.
– Молчи, – оборвал он ее, – Никому не говори об этом. Поняла? – она кивнула. – Даже Клариссе, – услышав это имя, Элина вопросительно вскинула брови. – Никому, – повторил он, словно вбивая каждое слово в ее сознание.
– Хорошо, – прошептала она.
Галли схватился за голову, тяжело вздохнув. Он знал, что она – иммун, и если об этом узнают другие, ее ждет неминуемая гибель. Он не хотел, чтобы его сестра разделила его участь.
*Настоящее время*
– Чего застыла, Эль, — повторяла Клариса, махая своей рукой перед лицом подруги.
– Я должна вытащить Галли от сюда, — отрезала Эль, в голосе её звенела сталь.
– Эль, ты же знаешь, что это безумие, — Клариса кинула на подругу непонимающий взгляд, — Мы не просто так мучаем их, это же на благо человечества.
– Я смотрю на незнакомых мне ребят, которых уже отправили в другие лабиринты, и мне больно за них! — громко высказалась та, — Думаешь я смогу наблюдать за тем, как там страдает мой брат? — она вопросительно выгнула бровь, потому что не понимала реакции подруги, — Клэр, — уже более спокойно произнесла она, — Ты понимаешь, что их уже несколько лет мучают, а толку то? Мы все равно не нашли лекарство, и я не верю, что мы его найдем. Мы только зря убиваем этих ни в чем не виновных детей.
– Ты еще сама ребенок, — закатив глаза ответила она, — Поэтому не понимаешь всей серьезности.
– Ты старше меня на год, — Эля сложила руки на груди, показывая этим свое недовольство, — Мы попали сюда в один день, все это время делаем все вместе, да у нас даже знания одинаковые! — ругалась та, — То что ты старше ничего не значит.
Клариса тяжело выдохнула. Она понимала, что подруга сошла с ума. Клэр всегда была на стороне П.О.Р.О.Ка, считала, что жертвы не напрасны.
– Я не могу, Клэр, – прошептала Эль, – Я не могу просто смотреть, как он умирает. И другие тоже. Мы обещали им защиту, а вместо этого стали их палачами.
Клариса подошла ближе и положила руку на плечо Эль.
– Мы не палачи, – твердо сказала она, – Мы делаем то, что должны. Мы ищем лекарство, чтобы спасти мир. Это нелегко, это требует жертв, но это необходимо.
Эль скинула руку Кларисы и посмотрела ей прямо в глаза.
– А что, если лекарства нет? Что, если мы просто обманываем себя? Сколько еще детей должны погибнуть, прежде чем мы признаем, что ошибаемся?
Клариса отшатнулась, словно получив пощечину. Вопрос Эль прозвучал как обвинение, как эхо ее собственных, давно похороненных сомнений. Она всегда старалась гнать их прочь, убеждать себя в правильности выбранного пути, но слова подруги пробили броню.
– Не говори так, Эль, – пробормотала Клариса, отводя взгляд. – Мы близки к цели. Я чувствую это.
– Ты чувствуешь? – Эль усмехнулась, в ее голосе звучала горечь. – Или ты просто хочешь верить? Мы все хотим верить, Клэр. Но вера не воскресит тех, кого мы потеряли.
Они замолчали, погруженные в тяжелую тишину. В лаборатории, за стеной, продолжалась работа, кипела жизнь, оплаченная чужими страданиями. Эль знала, что не сможет изменить ход событий в одиночку. Но она также знала, что не сможет жить с мыслью о том, что ничего не предприняла.
– Я помогу Галли, – тихо, но твердо произнесла Эль. – Я найду способ его вытащить. И если понадобится, я вытащу и остальных. Я больше не могу быть частью этого.
– Тереза тоже будет против, — дополнила она, — Я уверенна.
– Не беспокойся, у меня есть один человек, — улыбнувшись ответила она.
*
Она шла по длинным коридорам,быстро перебирая своими ногами. Нужно было успеть встретится с ним, до того момента, как он уйдет в другую зону, подготавливать парней к отправке в лабиринт. Сердце колотилось в груди, отбивая бешеный ритм. Каждый поворот коридора, каждая мелькнувшая тень заставляли ее вздрагивать. Она знала, что времени в обрез, каждая секунда на счету. В голове проносились обрывки вчерашнего разговора с Кларисой, она не ждала от неё поддержки, знала, что подруга другого мнения, но это не делало её плохой, каждый верит в то, что хочет. Нет смысла осуждать её за это.
Она завернула за угол и увидела его. Он стоял у окна, спиной к ней, и смотрел за тем, как подготавливают парней к лабиринту. Его плечи были опущены, в позе читалась усталость. Она подошла ближе, стараясь не шуметь.
– Томас, - тихо позвала она. Он вздрогнул и обернулся, — Мне нужно с тобой поговорить, это важно, — сказала она, глядя ему прямо в глаза. В ее голосе звучала твердость, которая скрывала ее внутреннее смятение.
Они отошли в небольшой закуток, где их не могли слышать. Она глубоко вздохнула и начала говорить, зная, что от ее слов зависит очень многое.
– Что-то случилось?Ты просто так никогда ко мне не приходила, — с усмешкой произнес тот. Они не были друзьями, но всегда помогали друг другу.
– Сейчас не до твоих упреков, — Элина серьезно посмотрела на него,и на выдохе продолжила, — Галли.. Его скоро отправят в лабиринт,помоги мне вытащить его от туда.
– Я так понимаю, что Клариса вежливо послала тебя? — спросил тот,разрывая нить их разговора.
– Том, ты слышишь меня нет? Сейчас не до глупых вопросов! — возмущенно отвечала девушка, — Конечно она не со мной. Ты же знаешь её.
– Кроме меня у тебя здесь нет союзников.
– У тебя тоже только я, — улыбнувшись сказала Эля, — Не забывай, что твоя любимая Тереза готова отдать все наши жизни ради этого лекарства.
Томас нахмурился, его взгляд стал серьезным. Он понимал, что Элина права. Тереза была предана своему делу, и ради спасения человечества она была готова пожертвовать жизнями всех.
– Ты понимаешь, что это безумие? – спросил Томас, понизив голос. – Если мы попытаемся вытащить его, нас поймают. И тогда уже никто не сможет помочь Галли.
– Я знаю, – ответила Элина. – Но я не могу просто стоять в стороне и смотреть, как его отправляют в лабиринт на верную смерть.
– Ладно, у меня есть один вариант, — резко признался Томас, после чего в глазах Элины тут же появился огонек надежды, — Но он не быстрый.
– Если есть хоть какой-то шанс, то мы должны попробовать.
*
– Ты просто больная на голову! — громко выкрикивал парень, — Сиди на жопе ровно и не думай обо мне.
– Галли... будь тише, — испуганно шептала она. Раньше он никогда так не кричал на неё.
– Тише? Быть тише, когда ты идешь на верную смерть?! — вроде шепотом,но казалось, что так злобно и громко говорил тот, — Я тебе запрещаю.
– Что ты несешь? — воскликнула она, — Запрещаешь? Еще чего? — теперь начинала злиться она. Как он может так говорить, когда все это она делает только ради него, — Ты мне кто чтоб так указывать?
– Кто? — удивленно спросил Галли, — Я твой старший брат! Я имею право запретить тебе, — его лицо заливалось красным цветом от злости. Не мог он допустить того, чтобы девушка рисковала своей жизнью ради него.
– Ты мне не брат, — резко выпалила она на эмоциях. Осознание поздно пришло в голову. Она не хотела, но сказала ему такую гадость.
Галли замер, словно его ударили током. В его глазах отразилось непонимание и боль. Он ожидал чего угодно, но не этих слов. Тишина повисла в воздухе, давящая и невыносимая. Он медленно отступил на шаг, словно она стала для него чужой.
– Что... что ты сказала? – прошептал он, словно боясь услышать повторение этих слов. Его голос дрожал, и в нем слышалась неприкрытая рана.
Она опустила взгляд, ее губы дрожали. Слова вырвались непроизвольно, в порыве гнева и обиды. Но они уже были сказаны, и вернуть их было невозможно. Она чувствовала, как слезы подступают к глазам, но не позволяла им вырваться наружу.
– Я... я не хотела, – пробормотала она, – Я не это имела в виду.
Но слова уже не имели значения. Рана была нанесена, и она знала, что ее будет трудно залечить. Галли молча смотрел на нее, и в его взгляде читалось разочарование. Он отвернулся и быстро вышел из комнаты, оставив ее одну со своими мыслями и сожалениями. Она знала, что ей предстоит многое исправить, если она хочет вернуть его доверие и любовь.
Через неделю после их последнего разговора Галли оправили в лабиринт. Она не находила себе места. Каждую ночь ей снились кошмары, в которых Галли блуждал по темным коридорам лабиринта, окруженный чудовищами. Днем она пыталась отвлечься, помогала другим, но все мысли были только о нем. Она корила себя за те слова, за ту боль, которую причинила ему перед самым уходом. Ей казалось, что она сломала что-то очень важное между ними, и теперь не знала, как это починить.
Прошла неделя, затем вторая. Никаких новостей из лабиринта не было. Отчаяние медленно, но верно захватывало ее. Ей больше не разрешали смотреть за лабиринтом. Знали, что Элина не переживет наблюдения за Галли. За своим братом. Её все еще терзала совесть за свои слова, сказанные ему в их последнюю встречу.
////////////////////////////////////////////////
Воспоминания возвращаются к элинке, когда она спит. Вот такие прикольные сны у неё