Глава 7
Под светом луны
Огнезвёзд сидел в своей пещере.
Снаружи лагерь уже спал. Лишь редкие шаги воителей, да мерцание звёзд над скалами.
Он думал, что сможет уснуть.
Но шаги — лёгкие, осторожные — прервали тишину.
— Можно войти? — раздался знакомый голос.
Он поднял голову.
Бледница стояла у входа, тень от луны ложилась на её спину.
— Конечно, — сказал он.
Она зашла, села чуть в стороне.
— Завтра утром… я хотела бы повести патруль, — сказала она, не глядя на него.
— К северной границе. Мне кажется, запах был слабее обычного.
Огнезвёзд кивнул.
Он почти не слушал смысл — он слушал голос.
> Почему ты пришла одна?
Почему ночью?
Ты ведь знала… что я не смогу просто сказать "да".
Он встал.
Подошёл ближе, сел рядом.
Пауза затянулась.
— Пройдёшься со мной? — тихо спросил он. — По ночной территории. Луна сегодня яркая. Хочется… тишины.
Бледница вскинула глаза.
Медленно кивнула.
— Хорошо.
Они шли рядом.
Лес был в лунном свете, и листья шептали о чём-то древнем.
Ни один из них не говорил.
Но тишина не была неловкой. Она была — тягучей, полной напряжения.
Огнезвёзд бросал взгляды — короткие, украдкой.
Она была рядом, и этого было слишком… и слишком мало.
— Знаешь, — вдруг сказал он, — иногда кажется, что время идёт кругами.
— Это как? — Бледница посмотрела на него.
Он помолчал.
— Иногда ты видишь кого-то… и будто уже знал. Глубоко. Когда-то. Раньше.
Она замерла.
— Ты про меня?
Он кивнул.
— Да.
Тишина стала другой.
Слишком личной.
Слишком острой.
Бледница отвернулась, посмотрела на звёзды.
— Я тоже чувствую, — прошептала она. — С самого первого дня. Как будто… ты часть чего-то, что я давно потеряла.
Он подошёл ближе.
Они стояли, почти касаясь друг друга.
Он мог бы сейчас — всё сказать. Всё выложить.
Но вместо этого — просто прошептал:
— Ты не представляешь… насколько ты важна.
Черта, через которую страшно переступить
Лес молчал. Только ветер шелестел листвой.
Луна смотрела сверху — как будто знала, что происходит.
Огнезвёзд стоял рядом с Бледницей.
Он не мог больше сдерживаться.
Его лапа — медленно, неуверенно — коснулась её.
Коротко.
Осторожно.
Тёплое касание боком, будто проверка: можно ли?
Бледница вздрогнула.
И сразу — отстранилась.
— Нет… — её голос был глухим. — Я не могу.
Огнезвёзд смотрел в её глаза.
Но она уже отворачивалась.
— У тебя есть Песчаная Буря, — сказала она тише. — И дети.
— Ты не можешь... не должен...
Она сделала шаг назад.
Повернулась.
Хотела уйти вглубь леса — туда, где не было ни света, ни его взгляда.
Огнезвёзд бросился за ней:
— Подожди! — его голос дрогнул. — Песчаная Буря… да.
— Но это другое.
— Я не прошу тебя ничего делать. Я просто хочу быть рядом. Быть рядом с тобой.
Она не обернулась.
— Я не могу быть тем, что разрушит твою жизнь, — сказала она. — Я не такая.
— Но я уже чувствую иначе, — прошептал он. — Когда я рядом с тобой, всё остальное… гаснет.
— Я просто хочу, чтобы ты была рядом. Пусть даже просто в тишине.
Она остановилась.
Но не обернулась.
— Это не должно быть. Ты знаешь это.
— Но почему тогда… — он остановился. — Почему тогда это так сильно?
Бледница стояла молча.
Потом тихо сказала:
— Потому что мы оба потеряны. И ищем что-то…
— …чего, может быть, не должно быть.
И ушла в темноту.
Огнезвёзд остался один.
Лес шумел. Луна всё ещё светила.
> Он чувствовал, как в груди всё сжимается.
Он потерял её — в момент, когда почти нашёл.
Любовь как оковы
Бледница исчезла в темноте, но Огнезвёзд не мог просто стоять.
Он бросился следом. Шёл быстро, почти бегом.
Он не хотел, не мог её потерять — снова.
Она услышала его шаги, обернулась.
Глаза ярко блестели от луны и тревоги.
— Перестань, Огнезвёзд. Пожалуйста, — прошептала она. — Ты делаешь только хуже…
Он подошёл слишком близко.
Глаза в глаза. Лоб в лоб. Почти прикасаясь.
— Я люблю тебя, — выдохнул он. — Понимаешь? Я не могу больше притворяться.
Она зажмурилась.
— Но я не могу быть с тобой. У тебя есть семья!
Он взял её лапу, сжал.
— Наплевать! Всё это было… до тебя.
— Я видел, как ты росла. Я сам дал тебе имя. Такое, какое ты заслужила. Красивое, сильное. Я гордился тобой.
— Но тогда я не понимал, кто ты для меня. Сейчас понимаю.
Она отступила на шаг.
Словно эти слова были тяжелее когтей.
— Ты… ты что говоришь? Ты тогда был предводителем! Я была ещё ученицей! — голос её дрожал.
— И что? — глухо ответил он. — Разве чувства можно остановить?
— Ты... всё знал с самого начала? — прошептала она, и в её голосе появился страх.
Огнезвёзд замер.
Слишком близко к правде.
Слишком рано.
Он отвёл взгляд.
— Я просто знаю, что не хочу терять тебя.
— Ничего другого не имеет значения. Только ты.
Он говорил всё это с напором, с отчаянной надеждой, что сломает её сердце своим пылающим.
Что она поверит в любовь, а не в мораль.
Что не будет задавать вопросов.
Бледница смотрела на него.
Долго.
Слишком долго.
Потом тихо сказала:
— Ты делаешь мне больно. Не лапами. Не зубами. Сердцем.
И ушла.
Не бегом.
Просто ушла.
А он остался.
С любовью, ставшей ядом.
С тишиной, в которой звучал её голос:
> "Ты делаешь мне больно..."
То, что нельзя отпустить
Огнезвёзд бежал за ней, несмотря на то, как тяжело было дышать.
Сердце колотилось. Ветки били по морде.
Он чуть не споткнулся, но всё равно продолжал гнаться за ней, как будто от этого зависела его жизнь.
— Постой! — прохрипел он. — Ты не можешь просто уйти!
Бледница не обернулась.
— Ты не понимаешь! — уже почти крикнул он. — Ты... ты — всё, что у меня осталось настоящего!
Она остановилась. Но не поворачивалась.
Огнезвёзд подбежал ближе.
— Ты думаешь, я могу забыть тебя? Притвориться, что не чувствую этого?
Ты думаешь, я не замечал, как ты смотришь на меня, как слушаешь, как ждёшь похвалы?
Она шевельнулась. Почти как от удара.
— Это было уважение, — тихо сказала она. — Преданность предводителю. Не то, о чём ты думаешь.
— Нет! — он почти зарычал. — Это было больше! И ты это знаешь!
— Я тебе нужен, так же как ты мне!
Он обошёл её сбоку, став лицом к лицу.
Лапы дрожали, голос срывался.
— Почему ты уходишь?! Почему ты не хочешь просто… быть рядом?! Я всё ради тебя отдам!
— Потому что это неправильно! — впервые она выкрикнула.
— Ты раздражаешься, ты давишь, ты хочешь заставить меня чувствовать то, что ты чувствуешь —
но ты даже не дал мне выбрать, Огнезвёзд!
Он замер.
Глаза её блестели от слёз.
Она была не сломлена.
Она была — на грани, но ещё держалась.
— Ты хочешь, чтобы я сдалась, — прошептала она. — Но ты даже не объясняешь… почему именно я?
Почему так отчаянно?
Ты не рассказываешь мне ничего. Только говоришь, что любишь. Любишь, и всё.
Она отвернулась.
— Я не могу так. И не буду.
Она пошла прочь, медленно, уже не бегом.
Как будто не боялась больше, только устала.
Огнезвёзд остался в темноте. Один.
Со своим сердцем, которое билось всё быстрее.
С раздражением, которое превратилось в тихую ярость — на себя, на судьбу, на всё.
> Почему она не понимает? Почему не принимает?
Он же любит её… по-настоящему.
Но за спиной не раздалось ни шагов, ни слов.
Она ушла.