Глава 1
Сумерки опустились на лес, словно густая тень. Воздух наполнился влажным запахом хвои и мха, а над головами вспыхивали первые звёзды. Огнезвёзд шёл вдоль границы с Речным племенем, проверяя метки. Мысли его были тяжёлыми — последние дни были тревожны, а сердце щемило от странного беспокойства, которому он не мог найти объяснения.
И тут он заметил нечто блестящее в высокой траве. Что-то неестественное для леса.
Он подошёл ближе. Это был осколок зеркала — гладкий, будто свежевылизанный языками луны, и странно холодный на вид. Он никогда не видел ничего подобного. Тонкая трещина пересекала его поверхность, словно удар когтя через стекло времени.
Огнезвёзд коснулся его носом — и всё исчезло.
Он упал в темноту. Гул ушёл в уши, земля исчезла под лапами. Пространство раскололось, словно вода под когтями, и — вспышка.
Он оказался в лесу. Но… другом.
Воздух пах иначе — свежее, моложе, в нём не было ни следа войны, ни следов гибели знакомых котов. Всё было раньше. Травы — выше. Ветер — тёплый. А вдалеке, в лагере Грозового племени, звучали голоса давно ушедших воинов.
И вот среди них — она.
Пестролистая.
Та, кто давно живёт лишь в его снах. Та, кому он никогда не посмел сказать правду.
Но теперь… он здесь.
Молодой, свободный.
И сердце стучит, как в первый раз.
> "Теперь ты не уйдёшь от меня," — подумал он, глядя на неё, сияющую в лунном свете.
Тот, кто смотрит иначе
Огонёк сидел у края выемки, ведущей в палатку целительницы. Мир вокруг был таким же, как он помнил — и всё же чужим. Воители были моложе, ученики — ещё не выучившие его имя. Он снова стал учеником. Тело помнило прежнюю силу, но взгляд стал другим. Более взрослым, цепким. Жёстким.
Он ждал. Пестролистая снова была здесь. Живая. Рядом. Не звезда среди неба, а кошка из плоти и крови.
И вот она вышла из палатки. Её мех отливал серебром в свете луны, а глаза — глубокие, ясные — метнулись на него, как стрелы. Улыбка скользнула по её морде.
— Что ты тут делаешь, Огонёк? Уже поздно. — мягко сказала она.
Огонёк чуть дернулся. Голос её — такой знакомый, как будто до сих пор звучал в его снах. Он смотрел на неё так, как никогда не смотрел раньше.
— Я просто… хотел тебя увидеть.
Она приподняла бровь и уселась рядом, аккуратно, как всегда.
— Тебе скоро стать воином. Ты должен думать о битвах и патрулях, а не сидеть у палатки целительницы.
— А если я думаю о тебе? — вырвалось у него.
Тишина повисла между ними. Пестролистая отвела взгляд.
— Не начинай, Огонёк. Ты не понимаешь, что говоришь.
— Понимаю. Я всё понимаю. — он взглянул прямо в её глаза. — Ты мне нужна. Всегда была.
Она покачала головой, в глазах — тревога.
— Я целительница. Я дала клятву. И ты… ты ученик, ты юный кот, у тебя впереди вся жизнь.
Огонёк шагнул ближе, его голос стал тише, но настойчивее.
— Я не юный. Я знаю, что чувствую. Ты боишься, но и ты чувствуешь, правда?
Она прижала уши, резко встала, отворачиваясь.
— Я не могу. Даже если бы хотела… я не могу.
Он встал рядом. Внутри клокотало — желание, боль, память, сила, власть. Всё, что накопилось за moons жизни.
— Но я могу. — прошептал он.
Пестролистая вздрогнула, но не двинулась прочь. Не сразу.
> И в тот миг он понял: он не позволит ей снова исчезнуть. Не на этот раз. Он сделает всё, чтобы она осталась.
С ним.