Стеклянное сердце

Витя вот уже несколько недель не находил себе места. Полина вернулась, вернулись их встречи, но Пчёлкина обуревали смутные тревожные сомнения.

Он даже пытался отстраниться от неё, не встречаться с ней, забыться в объятиях других, но не выходило. Образ брюнетки с янтарными глазами плотно засел в его голове и, по всей видимости, в сердце. Хотя в последнее время их встречи резко сократились. Покровская снова играла роль примерной жены, сопровождая Фога всюду. Пчёлкин же отслеживал все её передвижения через газеты.

Пчёлкин за всю свою жизнь не читал столько светской хроники, как за последние несколько месяцев. Да если быть совсем уж честным, Пчёла до этого времени вообще даже такого словосочетания не знал никогда. Витя бегал глазами по строчкам, в которых говорилось, что вчера Фог и супругой посетили благотворительный вечер, устроенный женой президента Ельцина. Полина стояла на снимке, держа под руку Альбера в приталенном шёлковом платье. Её чёрные волосы были забраны в высокий пучок, оголяя шею. Витя вдруг явственно представил, как он целует эту шею. Какая на вкус её кожа, её мягкость, тонкий аромат дорогих духов. Пчёла качнул головой, сбрасывая наваждение.

В дверях стоял Космос. Пчёла подобрался, подтягиваясь в кресле и отбрасывая газету в сторону. Мужчина прочистил горло и достал сигарету, что бы закурить.

— Чё читаешь? – Кос плюхнулся на стул, закидывая свои длиннющие ноги на стол.

Холмогоров взял газету, быстро пробежав по заголовку глазами. На его губах заиграла ухмылка.

— «Альберт Фог с женой посетил благотворительный ужин Наины Ельциной». – Холмогоров бросил газету обратно на стол. – Только не говори, что ты запал на его жену. – Витя не ответил.

Витя сам не знал, что ответить. Не то что бы он не доверял Космосу. Из всей четвёрки, пожалуй, с ним он общался теснее всего. У них совпадали цели, интересы, планы, хотя жили и росли они в абсолютно разных условиях. Но, пожалуй, именно Космос, был для него близким по духу и образу мысли. Пчёлкин глубоко вздохнул.

— Короче, я с ней, ну как бы... - Пчёла замялся. – В общем, трахаемся мы с ней, с прошлой осени. – выпалил Витя, снова зажимая между зубов сигарету.

— Да ладно?! – Холмогоров вскочил, скидывая своими ногами, лежащими на столе, бумаги и какие-то папки.

— Прохладно. – буркнул Витя.

— Ты гонишь, Пчёла! – Витя вздохнул, растирая лицо ладонями.

Он рассказал Космосу, как познакомился с Покровской в «Метле», как потом они переспали. О том, как девушка ловко расправилась с его ширинкой на приёме, который устроил её муж и всё, что было между ними вплоть до возвращение Полины из Франции.

— Вот это ты влип! – подытожил Космос.

Витя кивнул, он сам это понимал. Слова Космоса вообще не прибавляли ему ни спокойствия, ни уверенности во владении ситуацией. Хотя о каком владении ситуацией вообще могла идти речь? Ситуацией между ними владела лишь она – Полина Покровская-Фог, сногсшибающая его брюнетка, от которой он напрочь потерял голову.

Витя выбросил газету в мусорку и отправился в гости к родителям. Из-за большого количества работы он бывал у них крайне редко, обходясь лишь дежурными звонками. Но знал, что родители всегда ждут его и старался навещать их хотя бы раз в три недели. Дома его всегда ждали самая вкусная, любимая с детства еда, заботливая мать, которая всегда трепетно ждала его, нежно обнимающая его при встрече, и строгий, но справедливый отец – фронтовой офицер. В детстве Витя хотел стать похожим на него, а вырос, кем вырос. 

Витя пробыл сегодня у родителей дольше обычного, тоска, которая гложила его последние дни, мысли о Полине, зияющей пустотой, саднили где-то в глубине его пустеющей души. Пчёлкин вышел из дома, загружая сумки с маминой стряпнёй в багажник своей машины. Но, уже подходя к водительской двери, он увидел её.

Полина сидела в Мерседесе, наблюдая за Пчёлкиным из открытого окна. На её губах играла её фирменная кошачья ухмылка. Когда Покровская удостоверилась, что он заметил её, то она вышла из машины и плавной походкой направилась в его сторону.

— Ну привет, Пчёла! – улыбнулась она, мягко целуя его в щёку, оставляя на его щеке привычный красный след.

Витя чуть дёрнулся, но не отстранился. Он молча глядел на неё, пытаясь понять, как она узнала, что он мог быть здесь.

— Здороваться не будем? – Пчёлкин сморгнул, убедившись, что это не наваждение.

— Привет. – хрипло ответил он. Полина улыбнулась. – Что ты тут делаешь? – удивлённо хлопнул он глазами.

— К тебе приехала. – спокойно ответила Полина, взмахнув ресницами.

Витя откашлялся, тупо глядя на Полину. Он был растерян. И как только ей удавалось, всякий раз застегать его врасплох.

— Откуда ты адрес узнала? – Полина цокнула языком, беря его за руку.

— Вспомни, кто мой муж и какие у него связи. – она наклонила голову чуть набок. Витя кивнул. – Поехали, у меня для тебя сюрприз.

Покровская взяла его за руку и потянула в сторону машины, на которой приехала. Витя всё ещё непонимающе, но покорно, чему сам удивлялся, шёл за ней, как вдруг резко остановился.

— А моя машина?

— Твою машину заберёт Сергей и отгонит к твоему дому. – в подтверждение её слов, водитель вышел из машины.

Полина молча забрала из Пчёлиной руки ключи, передавая их своему водителю. Сама же Покровская уселась на водительское сидение и взглянула на Пчёлу.

— Тебе дверь открыть? – спросила она, усмехаясь.

Витя сморгнул, направляясь к пассажирской двери. Они ехали в тишине. Из магнитолы играла мелодичная песня. Полина прибавила громкость, продолжая молча вести машину.

В полуночном метpо, в хоpоводе огней,

Мне опять снится твоя тень.

Сумасшедшая ночь, пpоведенная с ней,

И опять наступает день.

Витя наблюдал за девушкой. Она всё таки была необычайно красивой. даже слишком. Витя вообще за всю свою жизнь таких красивых девушек никогда не видел. А девушек Пчёлкин видел много, а сколько при этом перепортил.

А когда мы увидимся вновь,

Тихо ветеp ночной будет петь о своем,

И на миг позабыв, что такое любовь,

Мы с тобою начнем...

Продолжала петь магнитола, сопровождая их поездку.

— Даже не спросишь, куда мы едем? – спросила она, наконец.

Витя тихо хмыкнул. Он давно привык, что задавать вопросы этой взбалмошной брюнетке бесполезно. Он просто шёл туда, куда она его вела. Он не мог ей сопротивляться. Ей одной не мог.

— Нет. – спокойно ответил он.

Полина тоже хмыкнула, парадируя его интонацию.

— А если я везу тебя убивать? – Витя искренне рассмеялся.

— Ну, я бы очень хотел на это посмотреть, если честно. – Полина тоже засмеялась.

— Доверяешь мне? – Витя кивнул.

— По крайней мере, у меня нет причин этого не делать. – Пчёла был спокоен.

Отчего-то с ней с ней ему и вправду было спокойно. Это удивляло, ведь, когда они были в разлуке, он буквально места себе не находил. А когда она была рядом, он успокаивался. Он творила с ним какую-то магию.

Танцы вдвоем, стpанные танцы,

День пеpеждем, не будем пpощаться,

А ночью начнем стpанные танцы.

Танцуй под дождем

В пеpеходах подземных станций.

Магнитола допевала свою песню, а Витя наблюдал за сменяющимся пейзажем за окном.

— Ладно. Куда мы едем? – любопытство всё таки взяло верх над мужчиной.

Полина улыбнулась, глядя на него.

— А мы уже приехали.

Полина привезла его на ипподром. Витя никогда не был в подобных местах, не доводилось. Да и кто в бывшем Советском Союзе мог похвастаться собственным конём. Не в гараже же его держать? Особенно, если учесть, что и гараж был не у всех.

— Ты когда-нибудь катался на лошадях? – Витя отрицательно качнул головой.

Они шли вдоль стойл, в которых стояли абсолютно разные лошади. Маленькие и большие, тёмные и светлые.

— Откуда у простого советского мальчика такая роскошь? – Полина кивнула.

— Вот и я никогда. Пока не стала женой Алика. – она остановилась рядом с рыжей лошадью. – Это Рада. Алик мне подарил её на первую годовщину свадьбы. – Полина нежно погладила лошадь по морде, та ласково фыркнула.

— Ты хочешь, что бы я сел на коня? – Полина с улыбкой кивнула. — Ты сумасшедшая. – выдохнул он.

Покровская взяла его за руку и подвела к своей лошади. Та фыркнула, но продолжила терпеливо ждать. Она положила его ладонь на морду животного, накрывая сверху её, своей ладонью.

— Не бойся. Она тебе ничего не сделает, если не будешь бояться. – проговорила Полина тихо, практически ему на ухо.

Они выехали на лошадях где-то через минут сорок, после того, как сотрудники, работающие на ипподроме, оседлали для них двух лошадей. Вите показалось, что это практически так же, как ехать на велосипеде, но только вот велосипед этот был живой и вёз его сам. Полина ехала чуть впереди, на своей лошади. Ему же достался чёрный конь, которого звали Кипр.

Прокатившись немного по окрестностям, они спустились с лошадей и повели их за полог обратно в сторону ипподрома.

— Мне так нравится тут бывать. – проговорила Полина, глядя на Витю. – Как только становится тепло, я сразу приезжаю. Могу часами кататься.

— Почему? – спросил Витя, глядя ей в глаза. Она пожала плечами.

— Тут спокойно. И не нужно притворяться.

— А зачем ты притворяешься? – Витя пристально смотрел ей в глаза.

— А ты? – тихо спросила она. Пчёлкин сморгнул.

Они молча смотрели друг другу в глаза, не обращая внимания на фырканье лошадей. Витя друг почувствовал невероятное, неконтролируемое желание поцеловать её. Не найдя ни одного аргумента против, он притянул Покровску. К себе, впиваясь в её губы сладким поцелуем. Она ответила с готовностью, она ждала. Витя сминал её губы, покусывая их, поглощая её без остатка. Растворяясь в ней.

Дальше всё снова между ними стало как в тумане. Они вернули лошадей на ипподром, а в машине Витя больше не в силах сдерживаться, снова стал целовать её, углубляя поцелуй. Его руки снова в беспорядке бродили по её телу. Девушка выгибалась на встречу его прикосновениям и поцелуям.

Окна в машине запотели, но это им было лишь на руку. Полина издавала тихие стоны, не отрываясь от его губ ни на секунду. Витя, разгорячённый от её прикосновений, буквально сходил с ума. Он и вправду сходил с ума рядом с ней, чем ещё можно было объяснить всё это, он не знал.

***

Полина вернулась домой поздно. Сначала нужно было отвести Пчёлкина домой, а потом ещё ехать в особняк к Фогу. У девушки на душе скреблись кошки. Так было каждый раз после встреч с Пчёлкиным. Её безусловно тянуло к мужчине. К этому обаятельному, притягательному Пчёлкину. Он был её трофеем. Но почему то, чем дальше заходила их интрижка, тем тяжелее ей становилось его отпускать. Особняк как всегда встречал её пустотой огромных комнат. Фог сидел в гостиной и читал газету.

— Привет. – поздоровалась Покровская, садясь напротив.

Альберт не ответил, продолжая внимательно изучать содержимое сероватых страниц.

— Ты видела, наше фото в газете? – Полина отрицательно качнула головой.

Фог усмехнулся, откладывая газету.

— Конечно, когда тебе. — в голосе звучала издёвка, которую она без труда уловила.

— Не поняла. – вздёрнула подбородок Покровская.

— Ты опять была с ним? Не отвечай, знаю, что была.

— С каких пор тебе это интересно? – спокойно спросила Полина.

Фога она не боялась, знала, что они ничего ей не сделает. А даже если и ударит, то смысл ей этого бояться? Не убьёт же он её.

— В общем так. – Альберт закурил сигару, глядя ей в глаза. – Эти твои интрижки пора прекращать. Пчёлкин привлекает к себе и вам слишком много внимания. Да и ты... - он обдумал следующие слова. – ты слишком мягчаешь рядом с ним.

— Ты хочешь, что бы я его бросила? – Альберт кинув.

— И как ты понимаешь, это не подлежит обсуждению. – Полина кивнула. – А если захочешь сделать мне на зло, думаю, ты помнишь, откуда я тебя забрал и где ты рискуешь опять оказаться. – он запнулся. – В лучшем случае.

Альберт затушил сигару и вышел из гостиной, оставляя Покровскую в одиночестве. Как только он вышел, Полина, закусив кулак, тихо расплакалась. Она не хотела его оставлять, она влюбилась в Пчёлкина, влюбилась и совсем не хотела его оставлять. Но Альберт не оставит ей выбора. А бросить его она не могла, слишком много связывало эту хрупкую девушку с влиятельным мужчиной.

Полина выбежала из дома, садясь в машину. Глаза застилали слёзы и ей совсем не хотелось их сдерживать. Она ехала к нему. Куда ещё ей ехать? В окне, на кухне в его квартире, горел свет. Полина вдруг подумала, что он может быть не один, ведь они совсем ничем друг другу не обязаны. Но она всё же решилась рискнуть. Быстро вбежала по лестнице и вдавила кнопку звонка. Пчёла открыл не сразу. Но, когда распахнул дверь, был явно очень удивлён.

— Ты плакала? – сразу спросил он, видя её заплаканные глаза.

Полина не ответила, лишь впиваясь в его губы поцелуем. Поцелуй был не таким сладким, как обычно, горечь от её появления и солёный привкус слёз, придавали поцелую иной оттенок. Она заснула в его объятиях на диване в гостиной, не сказав больше ни слова. Она не знала, как ему сказать, да и стоило ли вообще что-то говорить?