Протокол «Подсказка»
Перед последним корабельным советом Капитан решил прогуляться. В коридорах, залах и переходах было пусто и тихо. Весь месяц со дня прибытия колонисты переправлялись на планету, забирая с собой все мало-мальски ценное. Вместе с ними гигантский межзвездный транспорт покинули почти все роботы – помогать строительным машинам возводить жилье и прочие здания из хитро порезанных каменных блоков.
С челноками улетели приборы, мебель, двери, обшивка стен, светящиеся панели и даже ребристые плиты пола. Капитану приходилось пользоваться шлемом с визирным щитком везде, кроме окрестностей мостика, пока не подвергшихся «ограблению». Шагая неторопливо и спокойно Капитан вспоминал дни, когда все было с точностью до наоборот и пустые каменные туннели и пещеры превращались в жилые и рабочие помещения. Работа эта началась еще во время буксировки гигантской заготовки, взятой, по требованию Наблюдателей, от пункта назначения. Сколько было споров по поводу «требований безопасности и маскировки»! Но накопившие огромный опыт Наблюдатели, хорошо изучившие и продолжавшие изучать судьбы изолированных колоний, были непреклонны. Корабль не должен выдать местоположение колонии ни «ловцам», ни грабителям, ни «орде» ни другим возможным агрессорам – это правило Наблюдателей вынуждало любую переселенческую программу начинать с поиска планеты с естественными спутниками.
Блуждать по темным и пустым переходам Капитану быстро наскучило. Более того, ему стало неприятно. Он почувствовал себя так, будто находится в останках большого животного, которое обдирают падальщики. Направляясь к свету секции управления старый космический волк почти бежал.
***
На мостик Капитан вошел несколько смущенный тем, что поддался эмоциям, но внимания на это никто не обратил. Его корабельный совет, собравшийся за голостолом с развернутой схемой корабля, был поглощен каким-то спором. Третий пилот (самовольно нацепивший на рукав два солнца старшего пилота) что-то доказывал мрачному представителю Наблюдателей. Штурман-стажёр одобрительно кивал, поддерживая говорившего восклицаниями «Вот, вот! Точно!» Инженер смены нервно барабанил пальцами по столу – ему хотелось побыстрее получить приказ на разборку мостика и дать соответствующую команду ожидавшим наготове роботам, а потому к спору он только прислушивался, но не присоединялся. По традиции присутствовавший на совете Врач (вопреки ожиданиям на борту остался сам глава медицинской службы) слушал спорщиков с улыбкой, иногда приподнимая левую бровь, но молчал. Он же первым заметил Капитана, поднял руку в приветственном салюте и, неожиданно бодро, вскочил с кресла.
Приветствие повторили все и Капитан на него подобающим образом ответил. Пусть в последний раз все будет как положено. Он даже хотел было выразить неодобрение Третьему пилоту за нарушение формы одежды, но вовремя спохватился, вспомнив старое правило гласившее, что единственный оставшийся на борту специалист автоматически производится во временное высшее звание свой службы.
– Рапорт, – привычно скомандовал Капитан. Он знал, что все в порядке и идет по плану, но ему просто было приятно еще раз почувствовать себя главным. Стоит ступить на планету – и у него будет просто голос в совете.
– О чём спорили? – спросил дослушав короткий рапорт Капитан и занял свое место за столом.
Пилот и Наблюдатель попробовали было заговорить одновременно и одновременно же замолчали. В результате ответил Врач:
– Нашему юному Старшему Пилоту пришла в голосу гениальная идея. Он решил, что, на всякий случай, нашим потомкам нужно оставить корабль с мостиком и двигателями.
– Зачем? – Капитан кивнул Врачу и повернулся к Пилоту.
– Разумеется, в качестве спасательной шлюпки. Мало ли что может случиться, – Пилот отвечал горячо, будто продолжая спорить.
– Этого не было в утвержденном плане, – быстро вклинился в разговор Наблюдатель. Капитан приподнял ладонь, прерывая его и кивком головы показал Пилоту, что тот может продолжать.
– Давайте представим себе, что колонии понадобится эвакуация. Не нам, так нашим далеким потомкам. Пусть Наблюдатели говорят, что они неизбежно одичают. Но ведь рано или поздно они достигнут того уровня, на котором смогут активировать системы корабля и восстановить его функции. Ну или заново оборудовать, если что-то поломается, – под влиянием эмоций Пилот начал жестикулировать и закончил свои слова громким хлопком. «Мальчишка еще, – подумал Капитан, – такого только в переселенческой экспедиции и могли допустить к мостику».
– Скажите, – повернувшись к Наблюдателю Капитан наклонился вперед, – в истории колонизации были случаи, когда колония погибла от прогнозируемой, но неотвратимой катастрофы? Например от удара метеоритом или кометой?
По обычно бесстрастному лицу Наблюдателя пробежала тень недовольства. Молодой человек (старшие Наблюдатели экспедиции занимались оборудованием своей миссии на одном из спутников самого большого газового гиганта в новой системе, покинув корабль незадолго до прибытия) еще не овладел в совершенстве искусством самоконтроля.
– Наблюдатель обязан оказывать любую посильную помощь экипажу корабля, на борту которого находится, – строго напомнил молодому человеку Капитан. Он знал, что старинный орден, последний осколок давно ушедшей в историю Империи, очень любит собирать информацию и крайне неохотно ею делится.
– Были такие случаи. Правда очень немного. За две тысячи лет колонизации не более десятка, – тихо и медленно, обдумывая каждое слово, ответил вернувший внешнее спокойствие Наблюдатель.
Капитан кивнул и встав из-за стола отправился к главному обзорному экрану. Привычка принимать сложные решения стоя «в бочке» (так, с незапамятных времен парусного флота называли главный пост визуального наблюдения), появилась у Капитана со времен командования маленькими патрульными кораблями. Сейчас он чувствовал себя, что называется, не в своей тарелке. Во-первых не с кем было нормально посоветоваться. Его старшие офицеры, испытанные товарищи и коллеги, руководили работами на планете и отвлекать их не хотелось. А во-вторых он чувствовал, что его решение может быть принято под влиянием недостойных высокого поста эмоций. Ему страшно не хотелось «убивать» корабль и сейчас он получил отличный повод этого не делать. Невеселые размышления старого космонавта прервал почти бесшумно подошедший Врач. Отвлекать Капитана при обдумывании решения считалось вопиющим нарушением традиций и устава, но «Старый змей» всегда свободно трактовал любые правила.
– Я догадываюсь, о чем ты думаешь. И знаешь, я тебя понимаю. Никогда не любил ампутаций. Не всегда чувства мешают принимать правильные решения. Ты же понимаешь, в подтверждение я бы мог рассказать тебе десяток поучительных историй. Но не стану. Просто поверь мне на слово, – очень тихо проговорил Врач и, не дожидаясь ответа, отправился к маленькому кухонному блоку.
Собравшись с мыслями Капитан вернулся к столу:
– Я обдумал аргументы Старшего пилота (При этих словах молодой офицер опустил глаза. Его лицо залил румянец) и принял решение. С целью повысить шансы жителей колонии на выживание в случае катастрофы планетарного масштаба приказываю: Первое: Мостик, двигатели и системы связи корабля не демонтировать, а законсервировать, переведя в режим максимальной экономии. Второе: На борту оставить дежурную смену роботов. Третье: На поверхности планеты смонтировать Центр Управления Полетами и Запасной Центр Управления Полетами. Командование Кораблем и Центрами Управления Полетами оставляю за собой.
Штурман, Пилот и Врач встретили приказ одобрительными кивками, Инженер и вовсе чуть не запрыгал от радости – консервация дело куда менее хлопотное, чем демонтаж. Наблюдатель, само собой, не проявил никаких эмоций, просто достал из складок плаща шарик для медитаций и уставился в него. Было понятно, что он общается с коллегами и это был самый неприятный для Капитана момент. Его могли попросить отменить приказ и он был бы вынужден выполнить просьбу.
– Мы не возражаем и намерены продолжить использование корабля в качестве одной из баз миссии, – сказал наконец Наблюдатель, и все присутствующие расслабились. Инженер сразу же отдал несколько коротких команд по консервации корабля. – Могу я задать вопрос? – спросил Наблюдатель.
– Да, конечно, – Капитан доброжелательно кивнул. Он даже не представлял себе, как на него давила подготовка к тому, чтобы «вырвать мозг и сердце» у корабля.
– Рано или поздно все ваше оборудование сломается, ваши потомки растеряют все знания и впадут в дикость. С высокой долей вероятности они снова начнут восхождение по спирали цивилизации. Возможно к тому времени наш орден исчезнет и помочь им будет некому. Намерены ли вы оставить своим потомкам какой-то сигнал, позволяющий понять, что над ними висит корабль их далеких предков?
– Сигнал? Разве что написать большими буквами «Это космический корабль», – попробовал пошутить Врач.
– Существует старинный протокол «Подсказка», использовавшийся в ранних переселенческих миссиях, – продолжил, не обращая внимания на реплику Врача Наблюдатель.
– Хорошее название, – прокомментировал Капитан, – и в чем его суть?
– Нам придется немного скорректировать орбиту, – Наблюдатель набрал данные на своей панели и вывел объемную схему новой орбиты на голо над столом. Первым, разумеется, понял суть изменений Штурман.
– Очень изящно! – воскликнул он, и громким шёпотом принялся объяснять что к чему Инженеру. Врач подвинулся ближе и наклонился, чтобы слышать Штурмана, а Пилот, сообразивший, в чем собственно будет заключаться подсказка секунд на десять позже, спросил разрешения отдать необходимые команды и, получив утвердительный ответ, отправился к посту управления.
– Скажите, – Капитан, подождавший когда Штурман закончит, обратился к Наблюдателю – а вы уверены, что наши потомки поймут это послание?
– Сложно не обратить внимание на то, что спутник расположен именно так, чтобы время от времени закрывать только видимый диск центрального светила. Если они не поймут такого прозрачного намека, значит вырождение зашло слишком далеко, – с тенью улыбки ответил Наблюдатель и Капитан вынужден был с ним согласиться.
Иллюстрация: Бенгт Норденберг – Солнечное затмение