Dance flower

До этой недели Хенджин искренне считал, что пашет как конь, не
дает себе поблажек и в целом трудится больше остальных участников
(моральные страдания он тоже засчитывал). Но он и не представлял, что его
будет ждать, когда они с Феликсом решили ставить совместную хореографию.
Он знал, что Феликс чуть ли не жил в репетиционной, начиная тренировку как
только студия открывалась, и оканчивая перед самым ее закрытием, но что бы
за все это время практически не делать перерывов…
— Держи руку чуть выше, — Ли, прищурившись, глядел в зеркало,
прикидывая, на каком расстоянии друг от друга они должны остановиться,
чтобы композиция смотрелась цельно, — еще немного согни в локте, — он
развернулся и встал на цыпочки, чтобы дотянуться до ладони Хенджина и
задать нужное направление.
Некоторые движения у них были одинаковыми, но из-за разницы в размерах
все равно таковыми не казались, поэтому им приходилось корректировать и
вымерять все до миллиметра. И пока они только и делали, что прикидывали
будущую хореографию.
— Феликс, давай перерыв, пожалуйста, — Хенджин уже не чувствовал
половины тела, не говоря уже о том, чтобы запомнить точный угол, под которым
ему нужно поднимать руку.
— Но мы не так давно начали!
Хван понимал, что по меркам Феликса они действительно начали недавно.
Им пришлось подстроиться друг под друга, потому что Хван чисто физически не
мог на протяжении недели вставать и к 8 утра идти в студию. Поэтому они
собирались в 10, и Ли вечно трясся, что им не хватит времени. И как бы сильно
Хенджину он ни нравился, одного дня ему хватило, чтобы вспомнить слова
Банчана. Его нервы реально были на пределе, Феликс казался с ним слишком
жесток. Интересно, реально ли Банчан даст ему по жопе, если написать?
— Пять минут тебе хватит? — спросил Феликс, отходя за водой.
Хенджин кивнул и звездочкой растянулся на ближайшем мате.
— Я сейчас умру, — протянул он, забирая бутылку из рук Ли и зачесывая
влажные волосы назад.
— Ой, да норм, не умрешь. У меня все под контролем.
Чан-хен, я сейчас умру
(13:10)
Хван так сильно хотел поныть кому-нибудь, но дальше позориться перед
Феликсом он не собирался, поэтому решил проверить свою теорию. К тому же
Банчан уже был в курсе всей ситуации, ему не нужно было ничего объяснять как
Чанбину.
Он просто монстр
(13:10)
Пытает меня своими разминками по Австралийской методике, а еще вот-вот
возьмет транспортир и линейку, чтобы убедиться, что я наклоняю голову как
надо!
(13:10)
Только прошу, отвечай быстрее!
(13:10)
У меня перерыв только 5 минут!
(13:10)
А я предупреждал)))
(13:11)
Просто предложи добавить откровенных движений и кайфуй
(13:11)
Ты теперь и сам можешь его заткнуть)
(13:11)
Не могу…
(13:11)
Если я начну срывать тренировку, он кинет меня через прогиб
(13:12)
Я прям чувствую…
(13:12)
А вы уже все придумали?
(13:12)
Ну там, концепт? Или чем вы вообще занимаетесь
(13:12)
Пока только в общих чертах
(13:12)
Но работы дофига
(13:13)
Так че ты отлыниваешь тогда?
(13:13)
Вы сейчас в студии?
(13:13)
Ага
(13:13)
Что ответил Банчан, Хенджин прочитать не успел, потому что рядом с ним
неожиданно оказался Феликс.
— Пять минут еще не прошли, — насторожился Хван, блокируя телефон.
— Я в курсе, расслабься, — Феликс мягко улыбнулся и откинулся на согнутые локти, — ты реально сильно устал? Прости, я не знаю, как ты сам репетируешь.
Хван пораженно уставился на него. Неужели он выглядел настолько
вымотанным, что Ли решил над ним сжалиться? Не то чтобы он против, но будем
честны, он явно перегнул со смертью.
— Но нам и правда нужно много сделать. Вчерашний день мы потеряли, а я
еще постоянно отвлекаюсь. Если сейчас соберемся и будем стараться сразу все
делать правильно, думаю, репетиции будут проходить не в таком жестком
темпе.
— Ну тогда давай сконцентрируемся. А то три часа чем-то непонятным
занимаемся. К завтрашнему вечеру нужно уже подготовить каркас выступления,
чтобы хватило времени отточить движения.
— Кстати о выступлении. Как мы будем создавать общий концепт? У нас не
то что стили, даже образы слишком отличаются, — Хван решил убить двух
зайцев одним выстрелом — продлить перерыв и обсудить то, что они по какойто причине не обсудили вчера.
— Я могу дать тебе одну из моих масок, — пожал плечами Ли, — у меня есть
декоративные, которые закрывают лицо частично. Но нас бы и так не
перепутали, потому что мы слишком отличаемся телосложением.
— А вариант открыть твое лицо не рассматривается?
— Ни в коем случае. Я уже говорил, это моя страховка.
— То есть, ты вообще никогда не покажешь себя зрителям? — Хенджин
недоверчиво взглянул на Феликса. Его позиция казалась ему слишком странной,
ведь все изначально шли на шоу, чтобы показать себя и прославиться, а потом
перейти на новый уровень в плане танцев. И в чем тогда смысл Ли участвовать?
О нем же никто не узнает, да и после окончания шоу ему будет сложно
доказать, что именно он был тем самым парнем в маске.
— Мне необязательно этого делать. Я хочу в корейскую национальную
ассоциацию хореографов. В случае моей победы на шоу, продюсер лично
представит меня их председателю, — Феликс развел руками, мол, все? Вопрос
закрыт?
— Но все же, разве не приятно иметь поддержку извне?
— Меня и так поддерживают многие люди, — парень улыбнулся, но Хван
заметил, насколько неискренней была его улыбка.
— Ты же понимаешь, о чем я, — Хенджин полностью развернулся к нему,
внимательно вглядываясь в его лицо, — зачем лишать себя этого?
Феликс на какое-то время задумался, словно подбирая подходящие слова, и
Хенджин, видя его сомнения, не знал, стоит ли ему надавить чуть сильнее или
же отступить, чтобы не вынуждать его продолжать явно неприятную для него
тему.
— Ты разочаровался, когда узнал, кто я? — неожиданно спросил Ли, и Хван не понимал, к чему ведет этот вопрос.
— Если честно, да. Но как ты и сказал, это обстоятельство, над которым мы
не властны. Поэтому я просто принял это как данность.
— Я не хочу разочаровывать тебя сильнее, — усмехнулся Феликс, — иногда у
меня складывается ощущение, будто изначально я был для тебя как святой. Но я
обычный человек со своими загонами и ошибками. Поэтому я не знаю, стоит ли
сейчас взваливать это все на тебя.
«Я не знаю, захочешь ли ты быть со мной, после того, что я скажу», —
услышал в его словах Хенджин. И он понял, что как бы не представлял себе
Феликса, в реальности тот все равно отличался. И в этом не было ничего
плохого. Этот факт лишь подталкивал к тому, чтобы узнать его лучше, понять и
принять каждую его сторону.
— Расскажи мне, что у тебя случилось. Я не думаю, что будет хуже, — он в
ожидании прикусил губу и испытывающе смотрел на Ли.
— Хорошо, ты сам попросил. Но если ты все-таки начнешь презирать меня, я
точно тебя побью, — тон Феликса был игривым, но взгляд таким серьезным, что
Хенджин занервничал.
— Да-да, я помню — тхэквондо. Но я быстро бегаю, и у меня ноги длиннее.
Чтобы побить меня, сначала придется догнать.
— Если не получится побить, тогда заберу у тебя шанс на победу в шоу.
— Да ты и так с первого этапа только этим и занимаешься! — Хенджин
старался изобразить возмущение, но смех так и прорывался наружу. — И если
ты сейчас скажешь, что это все моя вина, то уже будет моя очередь бить тебя!
— Хорошо, — хихикнул парень. Ему нужно было немного расслабиться,
прежде чем он собрался бы с мыслями и начал исповедь.
— Так почему я должен разочароваться в тебе?
— Скажем так, однажды я поступил очень нечестно. Это было еще в
Австралии, на национальном сиднейском соревновании, — он сделал небольшую
паузу, чтобы глотнуть воды, и, не смотря на Хенджина, продолжил, — я
сжульничал, очень жестко. Мне было лень тогда как-то готовиться, знаешь, чтото типа периода бунта, к тому же у меня появились первые заработанные
деньги и свобода, я не хотел целыми днями торчать в студии и слушать ругань
моих тренеров. Я знал, что выступаю одним из самых первых, подкупил
нескольких хореографов, они скинули мне программы своих подопечных. Мне
было несложно выбрать то, что понравилось, и выступить с этим, добавив
минимальные различия. А еще у меня были репутация и положение, на меня
возлагали большие надежды, так что никто бы не подумал обо мне плохо.
Единственное, чего у меня тогда не было — это мозгов, — он прикрыл глаза и
вздохнул, — я ощущал себя бессмертным. Поэтому и думал, что поверят скорее
мне, чем тому, кого я пытался подставить. Что и произошло. Я получил второе
место, а того человека дисквалифицировали, и я тогда был очень горд, что у
меня получилось это все провернуть.
— Но разве комиссия не потребовала доказательств?
— Изначально нет. А потом этот человек добился апелляции. Там даже
разбираться толком не нужно было. Я в момент потерял все. На меня
обрушилось столько критики, что я перестал ходить на занятия, и даже те люди,
которые знали, сколько времени я отдавал танцам, начали сомневаться во мне.
Каждый мой номер стал восприниматься фальшивкой, многие считали, что я
вообще ничего не умею, кроме как тупо копировать других. Они разбирали мои
хореографии и прикидывали, кому изначально они могли принадлежать, и
никакие мои слова не могли заставить их остановиться. Отец пытался обелить
меня, свалив вину на моих тренеров, мол, они вынудили меня так поступить. Но
это только больше настроило людей против меня. И за этот небольшой период,
пока я не мог заниматься профессионально, я понял, насколько большую роль
танцы занимали в моей жизни.
— Ты боишься, что твое прошлое всплывет? — Хенджин слушал его с
непроницаемым лицом, и Феликс не знал, какую реакцию получит по итогу. Он
просто хотел быть честным.
— Это одна из причин. Вторую я уже говорил — я боюсь ошибиться снова.
Еще перед переездом в Корею, один мой хен предупредил меня, что здесь с
этим намного строже. Не в плане плагиата, а в целом, намного больше нюансов,
даже самые мелкие промахи не прощаются. И я испугался, что могу случайно
сделать что-то не так и снова потерять свое место. Но если люди не будут знать
мою личность, у меня появится возможность сделать работу над ошибками.
Конечно, не хотелось бы опять дойти до подобной ситуации, потому что я много
размышлял над своим отношением к этой сфере, над своим поведением, которое
было неприемлемым. Тогда мне было все равно, я не чувствовал
ответственности за свои действия и мне было плевать на последствия.
— А сейчас?
— Сейчас все совсем по-другому. Как бы банально это не звучало, но я начал
ценить то, что у меня было, только когда потерял. Осознавая, что дорога назад
закрыта и я никогда не смогу вернуться в Австралию, я еще больше начинаю
дорожить шансом, который мне дала Корея.
Хенджин кивнул на его слова и погрузился глубоко в свои мысли. Поступок
Феликса был действительно ужасным, особенно то, как он пытался подставить
своих тренеров. В Корее никто даже представить себе такого не мог, строгое
воспитание и с детства привитое уважение к старшим не допускали этого.
Но с другой стороны, Ли сказал, что это осталось в прошлом. Его действия
говорили сами за себя — он много и упорно трудился, выжимал из себя
максимум, каждый раз поражая и зрителей и судей своими номерами.
— Я не хочу, чтобы ты думал обо мне плохо, — тихо произнес Феликс, видя
его замешательство, — я стараюсь стать хорошим человеком, мирно добиваться
своих целей. Не хочу разжигать конфликты, попадать в скандалы или
подставлять кого-то. Не хочу портить другим жизнь.
— Ты никому ее и не портишь.
— А как же ты? Между прочим, я услышал это от тебя лично.
— Серьезно? Мы — соперники, логично, что я бесился, ведь ты стоял у меня
на пути. И до сих пор стоишь, кстати, — последнюю фразу Хенджин произнес
практически беззвучно, но Ли все равно услышал и поджал губы, стараясь
скрыть ехидную улыбку, — но говоря про ненависть, я не совсем это имел в
виду. Скорее просто делал тебя виноватым в своих неудачах. Вот и все, —
парень чувствовал, что ему тоже стоит стать откровеннее, ведь Феликс
поделился с ним очень важной частью своего прошлого, — знаешь, я ведь тоже
не очень хороший человек. Думаю, ты и сам понял.
— Но и не совсем плохой, скажем так, есть, куда стремиться, — Хван
приподнял бровь и толкнул его в плечо, — эй, так я и о себе такого же мнения!
Они начали шуточную борьбу, цепляя друг друга за руки, пытаясь
пощекотать или же оттолкнуть, и если бы не стены с замечательной
звукоизоляцией, их смех слышала бы вся студия. Феликс отбивался как мог, но
Хенджин легко мог обхватить его и зафиксировать руки, из-за чего он уже
планировал пустить в ход зубы. А потом Хван случайно слишком резко дернул
его на себя, и ему пришлось опереться свободной рукой о чужую грудь, чтобы не
свалиться. Смех моментально смолк.
Они тяжело дышали и смотрели друг другу в глаза, после чего Хенджин
ослабил хватку и мягко улыбнулся.
— Давай тогда будем стремиться вместе?
— С каждым днем помогать друг другу стать лучше? Звучит заманчиво, я
только за, — Феликс улыбнулся ему в ответ своей самой милой улыбкой, — а
знаешь, что звучит еще заманчивее?
— Что?
— Вернуться к тренировке, потому что твой перерыв длится уже двадцать
минут.
***
Танцоры отрабатывали связку, где Феликс должен был легко, точно перышко
проскочить мимо Хенджина, а тот в свою очередь мимолетно коснуться его руки,
но неожиданно дверь в репетиционную открылась.
— Фух, наконец-то нашел вас среди этих лабиринтов, — Банчан спокойно
зашел внутрь, игнорируя их удивленные лица, — вот видишь, Джинни, ты всетаки дождался.
— Какого… — Феликс перевел ошарашенный взгляд на Хвана. — Ты зачем
его позвал?
— Я не звал…
— А что это тогда за перфоманс в переписке был? — Банчан занял
единственный стул и скрестил руки, ехидно поглядывая на Хенджина.
Три…
Два…
Один…
— В какой переписке? — Ли смотрел на них как на предателей. — Когда вы
успели-то?
— Пока у вас был перерыв. Джинни хотел, чтобы я пришел и дал тебе по
жопе, потому что ты его слишком гонял.
— Я никого не гонял!
— Я такого не просил!
Они произнесли это одновременно и теперь, прищурившись, сканировали
друг друга. Банчана же это только развеселило.
— Так кого мне тут успокаивать? Ликси или Джинни?
— Ну явно не меня, — Феликс отвернулся, прикидывая, как бы побыстрее
выпроводить хена и вернуться к репетиции, — и вообще, почему ты зовешь его
Джинни? Когда вы успели стать так близки?
— У нас были общие темы, — отмахнулся Чан, — а почему ты не зовешь его
Джинни?
— Ну вот теперь буду, да, Джинни?
Хенджин просто стоял и глупо хлопал ресничками. Он всего на секунду
задумался о первоначальном вопросе Банчана, поэтому теперь не мог понять,
как их диалог свернул в эту сторону. Но не сказать, что он был не рад ласковому
обращению от Феликса. Он уже представлял, как это будет звучать его низким
голосом, когда…
— Так что за темы? — Ли уже понимал, что к тренировке они вернутся дай
бог через час, потому что Банчан любил почесать языком. Пусть это будет хотя
бы не пустой разговор.
— Это об одном моем друге-алкаше, который вечно творит что-то
непонятное, а потом не знает, как из этого выпутаться, — ответил Хван,
поправляя волосы.
— О Чанбине что ли? — Феликс фыркнул. — Если это то, о чем я подумал, то
меня тоже могли бы просветить. Потому что это касается и моего друга-алкаша.
— О, так ты тогда о Чан-хене писал? Помнишь, после той пьяной переписки
со мной?
— Ты писал обо мне, как о друге-алкаше? — Банчан медленно поднялся. —
Кажется, я определился, кто сегодня получит а-та-та.
— Стоять! — Феликс сделал пару шагов назад, неосознанно прячась за
Хенджина. — У меня тоже есть, кому жаловаться!
— Ты про Ми… — Банчан не успел договорить. Феликс за спиной Хвана начал
очень активно показывать ему крестики пальцами и мотать головой. — О, ну, то
есть про еще одного нашего бро?
«Если он узнает, что ты назвал его бро, он оторвет тебе голову» — подумал
Ли, но все равно кивнул.
«Хенджин вообще хоть что-то, кроме твоего настоящего имени о тебе
знает?» — подумал Банчан, но решил все-таки отложить свое наступление.
Неизвестно еще, что с ним сделает Минхо, если он посмеет обидеть Феликса.
Серьезно, иногда ему казалось, что их одинаковые фамилии не просто
совпадение.
— Так что там с Чанбином? Вы поговорили? — Хенджин решил плавно
урегулировать конфликт, потому что прятался-то Феликс за ним.
— Мы пока только договорились встретиться и все. Но блин, что с ним не
так? Раньше он был смелее.
«Раньше он был в дрова» — вслух Хван этого не сказал.
— Я проконтролирую, чтобы он не сбежал.
— Броо, — Банчан улыбнулся и развел руки для объятий, — я знал, что на
тебя можно положиться.
Своими огромными накаченными ручищами он сгреб Хенджина до хруста в
ребрах. Парень просто прикрыл глаза в ответ на это, надеясь, что останется без
переломов. Если Банчан хотел ему таким образом помочь получать меньше
нагрузок на репетициях, то это явно была не лучшая идея.
— Ладно, я узнал все, что хотел, удачи на шоу, — он наконец отпустил Хвана
и под непонимающие взгляды танцоров направился к выходу.
— Он же сейчас не к Чанбину помчался? — шепотом произнес Хенджин,
когда Чан с грохотом закрыл за собой дверь.
— Зачем он вообще приходил?
Хенджин пожал плечами, и они все-таки вернулись к хореографии.
***
Все оставшееся до воскресенья время они репетировали, по вечерам
обсуждая в переписке подходящие костюмы. Этим выступлением они в какой-то
мере хотели передать свою историю, поэтому вначале оно было немного
агрессивным, затем движения становились чуть плавнее и изящнее, а потом, к
самой кульминации темп возрастал, нагоняя волнение, и заканчивалось это все
тем, что они оказывались максимально близко друг к другу. Эта поза под
определенным ракурсом точно понравилась бы их фанатам.
Хенджин пришел в павильон чуть раньше обычного и тут же направился в
гримерку Феликса. Парень уже успел укутаться в свой «водолазный костюм», но
маску еще не надел, поэтому теперь напоминал Хвану головастика.
— Вот, — Ли порылся в сумке и выудил оттуда небольшую маску, которая
прикрывала только один глаз и немного заходила на скулы и нос, — я решил
взять тебе белую, вместо черной. Ничего же? Мне кажется, если добавить
немного черных теней в уголки глаз, будет смотреться выигрышней.
Хенджин взял маску из его рук и приложил к своему лицу, поворачиваясь к
зеркалу. Ему определенно понадобятся увеличивающие линзы, но белая и
вправду казалась лучше.
— А где твоя?
Феликс кивнул в сторону стола. Она была двухцветная, граница черного и
белого проходила ровно посередине. И стоило Хвану представить ее на парне, в
его голове тут же сложилась полная картина.
Во время танца они часто оказывались боком к зрителям и менялись местами
в соответствии со сменой мелодии. Поэтому в какие-то моменты Феликс
оказывался бы черной стороной к камере, а в какие-то белой, из-за чего
двойственность хореографии только подчеркивалась. Конечно, никто бы из
зрителей не догадался об истинном смысле, но Хенджин был поражен.
— Значит, черный — Феликс, а белый — Енбок? — он хмыкнул, понимая,
почему Ли так настаивал на черно-белых костюмах.
— Ага. Я еще тебе заколки принес, чтобы мы сияли одинаково, — Феликс
улыбнулся и показал Хвану красивые блестящие украшения.
— Вау, — только и смог произнести парень, забирая их и внимательно
рассматривая.
— Ладно, иди, готовься. Тебе вообще-то не только макияж, но еще и укладка
нужна.
— Я успею. А ты когда маску наденешь?
— М, сейчас? — Ли повернулся к двум девушкам из стаффа, которые
тихонько стояли в стороне и болтали. — Это Наен и Чжихе, они помогали мне
еще на этапе прослушивания, так что в курсе, кто я.
Девушки, услышав, что речь идет о них, повернулись и помахали Хенджину.
— А можно, ну, я надену тебе маску? — спросил Хенджин, почему-то отводя
взгляд.
— Если хочешь. Только нужно закрепить ровно и крепко.
Феликс протянул ему маску и развернулся, подставляя лицо. И если бы Хвану
месяц, да что там, неделю назад сказали, что он будет помогать Феликсу
одеваться к выступлению, он бы точно послал этого человека куда подальше. Но
сейчас этот момент казался ему особенным, в какой-то степени даже интимным. То, как он сам полностью скрывал лицо Ли от посторонних взглядов, еще больше
подчеркивало, что теперь они не были друг другу чужими.
— Вроде все, — он еще раз придирчиво проверил застежки и точно ли маска
закрывала всю кожу.
— Спасибо. Украшения тогда Наен добавит, а тебе уже реально пора к себе.
— Увидимся на сцене?
— Ага.
***
До их выхода оставалось всего пару минут. Хенджин наконец-то был готов и
ждал Ли за кулисами, то и дело поправляя на себе маску. Ощущение инородного
тела на лице было настолько непривычным, что он не мог остановить себя,
каждые несколько секунд неосознанно касаясь границы маски и кожи.
— Готов? — о боже, снова этот низкий голос. Хван не мог не вздрогнуть,
услышав его.
Феликс подошел к нему со спины и коснулся плеча, заставляя его
обернуться.
— Так, убери руки, ты сейчас все перекосишь, — Ли поправил ему маску и,
пока никто не видел, быстро переплел их пальцы, — волнуешься?
— Ну конечно. Слава богу, что мы хотя бы сейчас не соревнуемся.
— Я тоже волнуюсь и тоже рад. Мы всю неделю старались, конечно, не стоит
недооценивать остальных, но я все еще считаю, что шансы на нашу победу
велики.
«Наша победа» — про себя повторил Хенджин. Это звучало очень красиво, но
в то же время заставляло переживать еще сильнее. Вдруг он ошибется? Тогда
получится, что он подставит не только себя, но и Феликса. И от этого он
рефлекторно сжал его руку.
— Джинни, ты сейчас заразишь паникой еще и меня, — Ли произнес это
совсем тихо, чтобы никто рядом не услышал, — давай, когда выйдем на сцену,
будем представлять, что танцуем в студии совсем одни? Там, где зрители и
судьи — наше зеркало, а там, где стоит Хан-хен, — Хенджин не смог сдержать
улыбки на это глупое обращение, — наши вещи. Как тебе?
— Звучит неплохо. Ну что, финальный прогон? — спросил он, когда стафф
пригласил их на выступление.
— Ага. Финальный прогон. Если налажаешь, будем повторять снова и снова,
до самого вечера.
— Приму к сведению.
Как только они вместе вышли на сцену, Хенджин отключился от реального
мира. Он успел заметить только реакцию фанатов и то, как Ли Ноу внимательно
с прищуром на них посмотрел.
Они с Феликсом кивнули друг другу, тихонько произнесли «файтин» и
разошлись по разным сторонам. А потом началась музыка, и Хван действительно
начал представлять вместо сцены студию.
Каждый раз, когда он касался руки Ли или его шеи, вместо плотной ткани он
ощущал его разгоряченную, чуть влажную после долгой тренировки кожу.
Каждый раз, когда они оказывались лицом к лицу, ему казалось, что он видит
черты лица сквозь маску, видит блеск глаз и приоткрытые от сбившегося
дыхания губы. Феликс был невероятно притягательным, и Хенджин танцевал
как в последний раз — отдаваясь танцу полностью.
Они быстро перемещались по сцене, играли отведенные роли, с головой
погружаясь в эмоции друг друга. Феликс видел их через взгляд Хвана, а Хван
через мельчайшие движения Феликса. То, как он на долю секунды задерживал
кончики пальцев на его собственных, как шумно вдыхал, стоило им вновь
приблизиться — все это заставляло сердце биться сильнее, а воздух между ними
искрить.
Прозвучали заключительные ноты, и они приняли финальные позы,
практически соприкасаясь лбами.
— У нас получилось, — прошептал Хенджин, позволяя себе широко
улыбнуться.
— Это было потрясающе, — Феликс нехотя отстранился, повернулся к
зрителям и показал им маленькое сердечко в ответ на их крики.
Они кое-как выслушали мнение судей и Джисона, после речи которого
каждый из них стал догадываться, кто заведует фанклубом Хенликсов, а потом
быстро скрылись за кулисами. Как бы им не были важны результаты этапа,
сейчас их волновало совсем другое.
Феликс уверенно потащил Хенджина в свою гримерку, люди вокруг
наверняка подумали, что они будут разбирать ошибки и спорить, но стоило им
остаться наедине, он тут же оказался прижат к стене. Они в четыре руки
освободили друг друга от масок, а Хенджин стянул с его головы плотный
капюшон, цепляясь за его растрепанные волосы.
— Я думал об… — о чем думал Феликс, никому не суждено было узнать.
Потому что Хенджин тут же заткнул его своими губами, срываясь и не давая
ни секунды на осознание происходящего. Они целовались грубо и неистово,
совсем не так, как представляли свой первый полноценный поцелуй. Он должен
был получится мягким и нежным, но вместо этого они выплескивали все
напряжение, цепляясь друг за друга, прижимаясь как можно ближе и полностью
отпуская контроль. Феликс приоткрыл рот, впуская язык Хенджина внутрь, а сам
вцепился в его длинные волосы, наплевав на укладку и заколки, все, что угодно,
лишь бы парень не вздумал отстраняться. Но Хван и не планировал. Все, о чем
он мог думать — это тонкое дрожащее тело, которое он ощущал под своими
ладонями, которое чутко отзывалось на каждое его касание.