ИСПОВЕДЬ | Олег Шепс

Утро началось с резкого звонка будильника. Виолетта открыла глаза, на секунду забыв, где находится. Потолок был чужим, диван — жёстким, а за окном — серое дождливое небо. Память вернулась мгновенно: кладбище, полиция, Артём... Его квартира.

Из кухни доносился запах кофе и чего-то жареного. Виолетта нахмурилась. Неужели он готовит завтрак?

— Проснулась, принцесса? — в дверном проёме появился Артём, держа в руках две кружки. На его лице привычная ухмылка. — Кофе? Или предпочитаешь сразу в окно сигануть, чтобы не видеть моё лицо с утра?

— Кофе, — прохрипела она, принимая кружку. Горячий напиток обжёг губы, но она даже не поморщилась. — Ты вообще спал?

— Вампиры, знаешь ли, не нуждаются в таком количестве сна, как смертные, — он сел напротив, развалившись в кресле. — К тому же кто-то всю ночь ворочался и вздыхал так громко, что можно было подумать, будто тут проводят спиритический сеанс.

Виолетта фыркнула, но промолчала. Вместо этого она потянулась за телефоном и проверила чаты. Новых сообщений не было — только напоминание о съёмках в 11:00.

— Когда нам выезжать? — спросила она, стараясь звучать равнодушно.

— Через час. Если, конечно, ты не планируешь ещё раз искупаться в луже по дороге.

Она проигнорировала колкость, сосредоточившись на кофе. Мысли путались: сегодня снова предстояло встретиться со всеми. Но по какой-то причине не хотелось идти. Почему-то сейчас возникло желание просто никуда не ехать. Мысль о том, чтобы просто вернуться в свой дешёвый отель, очень манила.

Но Виолетта знала, что не может. И внутри поднялась другая мысль, которая как пинок дала желание двигаться. Нельзя отступать, когда ты уже вступил в игру. Просто нельзя. Невольная ассоциация с покером заставила уголки её губ дрогнуть. Она представила Башарова в роли дилера, и других экстрасенсов в роли игроков. А Виолетта — участник, который пришёл позже всех, но с большим количеством фишек и тузами в рукаве. И расчёт был на комбинацию не флеша или даже каре, а на флеш-рояль. И только он.

Но чтобы осуществить это, нужно бороться со своими демонами в голове — и в прямом, и в переносном смысле.

Артём видел, что взгляд девушки расфокусировался, и понял, что она ушла в свои мысли, забыв даже о кружке с горячим кофе в руке.

Краснов идёт обратно на кухню, чтобы успеть позавтракать перед выходом. На двух тарелках быстро оказывается несколько слегка подгоревших сырников и ложка сметаны с горкой. Он удивляется самому себе, почему накладывает завтрак не только себе, но и ей. Внутренне оправдывается: «Просто чтобы она не умерла с голоду и не опозорила шоу».

При этом всём его раздражает её упрямство, скрытность и желание казаться не той, какой является на самом деле.

Но он замечает, что они похожи: оба прячутся за масками, скрывают правду, не пытаясь быть честными даже с самими собой. И ведь странно, как быстро их вражда превратилась в привычный танец: ты — язва, я — отрава, оба — в безопасности за стенами сарказма.

В его голове всплывает вчерашнее воспоминание об их неожиданной встрече на кладбище. Виолетта выглядела тогда напуганной, истощённой, будто не спавшей несколько дней, и ужасно бледной.

«Усталая, и ведь не от недосыпа. Ну да, чего я от сестры Череватого ожидал. Хотя и то, превзошла брата. Два контракта...»

Он мог только догадываться, чем именно она занималась вчера там. Но был уверен — это связано с её демонами. В конце концов, за силу всегда нужно платить. Артём знал это по своему опыту.

«Чёрт, а ведь если она сломается, это будет скучно...» — думает он, но тут же качает головой.

Артём не привык к таким размышлениям, поэтому злится на себя и решает залить это чувство очередной порцией сарказма. Благо, Виолетта всегда даёт повод.

— Эй, ведьма! Иди собирайся. И не забудь мою одежду снять — не хочу, чтобы она твоими демонами пропиталась.

Виолетта, выброшенная из своих мыслей криком вампира, наконец встаёт с дивана, чувствуя, как каждое движение отзывается лёгкой болью и покалыванием в мышцах. Вчерашний побег оставил следы не только на одежде. Тело будто напоминало, что даже демоны не спасут от последствий человеческой хрупкости.

Её взгляд цепляется за шкафчик в гостиной, в самом углу. Шкаф был из дерева, с несколькими полками и отдельным местом под телевизор. Самый обычный, какой есть в каждой квартире. Однако на полках почти ничего не стоит, кроме нескольких фотографий в чёрных рамках. Она подходит ближе, чтобы рассмотреть фотографии. На одной — молодой Артём, ещё без привычной язвительной усмешки, рядом с женщиной, чьи черты выдают родство — возможно, мать или старшая сестра. Их улыбки кажутся чужими на фоне нынешнего образа Краснова.

На другой — он в компании людей, которых Виолетта не узнаёт: смеющиеся лица, бокалы в руках, непринуждённость, которая так контрастирует с нынешним ним.

Она тянется, чтобы взять одну из рамок, но за её спиной раздаётся резкий звук — кружка с кофе стучит о стол.

— Трогать не надо.

Его голос, всегда такой живой — то язвительный, то насмешливый, — был холодным.

Виолетта оборачивается. Артём замер в дверях в непривычной для него напряжённой позе, без играющей на губах ухмылки.

— Я просто... — она отводит руку, но не спешит извиняться. — Оказывается, ты коллекционируешь доказательства, что когда-то был человеком.

К её удивлению, он не смеётся как обычно. Длинными быстрыми шагами Краснов подходит к ней, берёт рамку и ставит её обратно, намеренно разворачивая фото к стене.

— Это не твоё.

Виола молчит, чувствуя давление. Она впервые видит его в таком обличье. Это было чем-то новым.

— Ладно, — наконец говорит она, отходя от полки. — Не знала, что вампиры так трепетно относятся к семейным реликвиям.

Его взгляд скользит по ней, будто оценивая, стоит ли продолжать этот разговор. Затем он резко разворачивается и уходит обратно на кухню.

— Завтрак на столе. Твои вещи в ванной.

Виолетта понимает: наткнулась на что-то важное. И, возможно, впервые за всё время не хочет копать дальше. Поэтому вместо этого она решает притвориться, будто ничего не было. И Артём, похоже, придерживается такого же расклада. Снова.

Она задумывается над тем, что Артём до сих пор ни разу не давил на неё, в попытках что-то узнать о ней. А она никогда не расспрашивала его. Хотя, похоже, фотографии в рамках были не просто воспоминанием, а чем-то большим, глубоко личным. Но желания лезть туда, куда он не хочет, у неё нет, дабы и дальше соблюдать границы. Простая солидарность в конце концов.

Быстрыми шагами Виолетта направилась в ванную, где её вещи уже аккуратно висели на сушилке. Плащ всё ещё пах сыростью, но грязь сошла, оставив после себя лишь блёклые разводы. Она натянула джинсы, ощущая грубую ткань на коже, и застегнула рубашку, наблюдая за своим отражением в зеркале. Вид был ужасен: бледное лицо, тени под глазами, спутанные волосы. Визажисты, конечно, исправят это недоразумение, но не исправят то, что ей противно смотреть на саму себя в зеркале.

Её взгляд перемещается с зеркала ниже, на свои руки. Порезы уже покрылись коркой, но всё ещё были яркими. Они не жгли, не болели, напоминая о себе колючими уколами при каждом движении. Но когда они заживут, на их месте будут новые шрамы. Может быть, не на этом же месте, а на другом. На теле ведь много места, где можно легко поранить себя до крови.

Виолетта выходит из ванной и идёт на запах вкусной еды прямиком на кухню, где уже завтракает Артём.

Артём не поднимает взгляда, когда она садится за стол. Лишь качает головой, мол, «долго ты». Виолетта ничего не говорит — просто берёт вилку и без лишних слов начинает есть. Завтрак проходит в тишине. Девушка всё ещё чувствует напряжение после случая в гостиной. Но Артём уже пришёл в себя и вернулся к привычному для Виолетты образу.

— Ты, кстати, выглядишь ужасно. Будто провела ночь на кладбище. А, погоди, ты ведь действительно провела.

Она отрывает взгляд от тарелки, изучая его лицо. Всё было на месте: и наглая ухмылка, и огонёк в глазах. И почему-то сразу же ей стало легче от такого привычного Артёма.

— Ну, до вампирского гламура мне, конечно, далеко, — отзывается она привычно и не менее ядовито.

— О, комплимент. Я растроган, — он делает театральный поклон, кидая параллельно грязную посуду в раковину. — Слушай, Виолетта, я всё думаю...

— Осторожно. — Она прищуривается и хмурит брови. — Если ты сейчас скажешь что-то вроде «у нас химия», я правда выпрыгну в окно.

— Тьфу на тебя, — он смеётся. — Нет. Я просто думаю, ты не похожа на ту, кто просто хочет выиграть шоу.

Виолетта замирает на долю секунды. Она не ожидала от него чего-то похожего на проницательность, особенно в утреннее время.

— А кто сказал, что я не хочу его выиграть? — её голос тихий, почти спокойный. Но в нём проскальзывает напряжение.

— Никто, — Артём пожимает плечами. — Но это чувствуется. Люди, которые приходят туда, желающие славы... Они ведут себя по-другому. Я знаю.

Она в ответ качает головой, показывая, что сейчас не будет обсуждать с ним это. А Краснов, однако, лишь слегка кивает, с лёгкой усмешкой, будто заранее знал, чем всё закончится.

И снова они не пересекают границы друг друга. И ни он, ни она не пытаются насильно зайти за них в попытках найти ответы.

Потому что у каждого за чертой слишком много личного: демонов, прошлого, воспоминаний. Всего того, чего не хочется раскрывать. Оба понимают это и не рвутся приглашать друг друга в свой мир.

***

Дорога до Готического Зала прошла в комфортном молчании, как и их завтрак. Артём включил радио, где играла какая-то мрачная инструментальная композиция, а Виолетта уставилась в окно, наблюдая, как городские улицы сливаются в серую массу, сжимая ремешок сумки, в которой хранились ритуальные вещи с того ритуала.

Машина остановилась на парковке. Виолетта открыла дверь, и в лицо тут же ударил холодный, уже привычный осенний ветер. Они вдвоём зашагали в сторону Готического Зала.

А внутри зал уже кипел: операторы таскали камеры, гримёры бегали с кистями, а Башаров что-то кричал в телефон, размахивая сценарием. Артём и Виолетта заходят в наполненную людьми гримёрку, где уже вовсю готовят экстрасенсов к началу съёмки. Все были заняты чем-то своим.

Виолетта замечает в углу Александра и Викторию, над чем-то смеющихся. Над Ангелиной и Левиным кружат визажисты, заканчивая их образы, и рядом с ними о чём-то болтает Влад, с улыбкой на губах и маленькой камерой в руке. Только Оли не видно поблизости. Самым последним Виолетта замечает Олега, и их взгляды встречаются.

Глаза младшего Шепса переводятся на Артёма, стоящего за спиной Череватой. Он подходит к ним ближе.

— Вы...?

— Он подобрал меня в луже, — перебивает его Виолетта, не давая ему закончить свой вопрос.

— А она украла моё сердце, — добавил Артём, прижимая руку к груди, где оно должно у него находиться. — А, подождите. У меня же его нет.

Олег закатил глаза, но ухмыльнулся.

— Дуэт мечты, — буркнул Олег. — Ладно, идите готовьтесь, а то вы как будто из хоррора сбежали.

— Комплимент дня, — фыркнула Виолетта и направилась в сторону свободного кресла у зеркала.

Молодая визажистка с яркими тенями на глазах и пирсингом в ушах подскочила к ней с радостным энтузиазмом, будто им предстояло скрыть не следы бессонной ночи, а готовить звезду к фотосессии.

— Ну что, гробовые лица, — послышался голос Башарова откуда-то из-за спин. — Камеры встанут через десять минут, где мои герои потустороннего мира? Скоро начало.

Он замечает Виолетту, сидящую на кресле, и оценивает её вид. А затем поворачивается к кому-то из сотрудников.

— Так! Череватой наряд поменять. Сделайте из моей чернокнижницы конфетку! А то выглядит будто сбежала из дешёвого хоррора.

И, не дожидаясь возражений, исчез так же стремительно, как и появился.

Виолетте лишь остаётся закатить глаза. Серьёзно? Разве её вид был настолько ужасен? Она посмотрела в зеркало — тени под глазами, растрёпанные волосы, бледность... Ладно, возможно, Башаров был немного прав.

— Не переживай, — визажистка хихикнула, уже нанося тональный крем. — Мы тебя не в поп-диву превратим. Просто добавим немного... магии.

Когда приготовления были закончены, Виолетта вошла в зал самой последней. Все уже были готовы начинать съёмку.

Экстрасенсы выстроились в привычную линию. Виолетта встала в начале линии, посередине между Олегом и Артёмом. Камеры были со всех сторон, множество оборудования и длинные палки с микрофонами. Но, несмотря на всё это, внутри Виолетта была спокойной. Она не чувствовала страха перед камерой.

— Добрый вечер, уважаемые экстрасенсы, — начинает Башаров. — Последнее испытание проходили трое из вас: медиум Олег Шепс, вампир Артём Краснов и наша новая тёмная лошадка, Виолетта Череватая.

Виолетта слышит смешки Артёма и Олега рядом, после описания её ведущим. Она лишь закатывает глаза.

— Виолетта, вы только вступили на поле боя, но уже показали себя. Расскажите, как для вас прошло испытание совместно с вашими коллегами?

«Может, дашь мне немного права слова?» — внезапно слышит она голос проснувшейся Азертис.

Сначала Виолетта хотела на автомате отказать ей, но вспомнила, где находится. Поэтому с ухмылкой ответила ей: «Действуй».

— Испытание было... интересным, — начала Виолетта, и её голос, обычно резкий, теперь звучал мягко, словно обволакивая каждого слушателя. — Особенно когда Артём пытался доказать, что бабушка виновата во всём. Но, знаете, мёртвые редко лгут. Они просто ждут, чтобы их услышали.

Артём фыркнул, скрестив руки на груди.

— О, вот и началось. «Мёртвые сказали». А где доказательства, принцесса? Или мы должны верить на слово? Я тоже могу что-то пошептать во тьму и сказать на камеру, что там «злое-зло»!

— Доказательства? — Виолетта повернулась к нему, и её глаза, обычно холодные, теперь сверкали алым отблеском. — Ты должен был сам почувствовать их присутствие. Или твои вампирские инстинкты притупились от голода? Интересно, кстати, ты можешь подпитывать свой голод не только кровью?..

В зале раздался смешок. Олег, стоявший рядом, покачал головой, но в его глазах читалось одобрение. Он уже понял, что Виолетта не станет молчать, особенно когда её провоцируют. А особенно когда Азертис берёт контроль её тела на себя. Это он тоже уже понял. Не только в интонации и словах, а в самой ауре вокруг неё. Вопрос для Олега был только один: она снова вырвалась случайно? Или это запланированный ход Виолетты, в её сценарии?

— Или, — добавила Азертис, вложив в голос Виолетты ледяную иронию, — ты просто не привык, что женщина может быть умнее и опаснее, чем ты?

— Давай без дешёвых трюков и провокаций, — отрезал Артём. — То, что тебе там демоны что-то нашептали, ещё не значит, что нужно все их слова принимать за правду.

— Виолетта была права, — вмешался Олег, обращаясь к Башарову. — В доме было две энергии. Одна — спокойная, ушедшая. Другая — полная обиды. И если бы Артём не был так занят своими теориями, он бы это понял.

— Спасибо, Олег, — кивнула Виолетта. — Хоть один мужчина здесь не глух к интуиции.

— Ну конечно, — язвительно заметил Артём. — Теперь мы будем раздавать медальки за эмпатию? Может, Олегу сразу синюю руку отдашь? Или мы снова возвращаемся к той грязи и хаосу, который был в первом сезоне, но теперь в удвоенной форме?

Пару голосов за камерами прыснули от смешков. Виолетта поджала губы, сдерживая улыбку. Остальные экстрасенсы с непроницаемыми лицами наблюдали за развязавшейся словесной перепалкой, не зная, как им реагировать. Поэтому лишь наблюдали за драмой в безмолвии, не поощряя, но и не останавливая.

Башаров поднял руку, требуя тишины.

— Господа, давайте перейдём к оценкам...

На экране за его спиной появилась запись — фрагменты испытания: Виолетта, сосредоточенная у иконостаса; Олег, тихо беседующий с невидимым присутствием; Артём, яростно доказывающий свою точку зрения. Затем на экране показалась таблица с оценками. Влад Череватый гордо занимал первое место, а его сестра была в конце списка с отметкой «0» баллов.

А дальше пошли оценки от наблюдателей и остальных экстрасенсов. Виолетта выдержанно и сухо принимала все оценки, комментарии, колкости и яд. Но, на удивление, всё оказалось не так плохо, как она думала. Возможно, после просмотра материала их мнение поменялось? Или это снова лишь игра на камеру? А может, искренние оценки? Виолетта не знала ответов на такие вопросы, но, в принципе, они ей и не нужны. Как там говорилось? Ах да, «Время всё расставит по своим местам». Или там не так было?..

К удивлению Виолетты, самые высокие оценки из коллег ей поставили Александр Шепс и Ангелина Изосимова, и Влад. На чёрном листке была белым маркером выведена «9», а сверху две звёздочки. На вопрос ведущего, означают ли что-то эти звёзды, Влад ответил: «Как оказалось, звёздочки может быть две...». Эти слова заставили сердце Виолетты ёкнуть.

Турнирная таблица двигается. Олег смещается на второе место, Артём — на четвёртое, а Виолетта продолжает висеть на девятом месте, превратив «0» в «17,2».

— Виолетта Череватая показала себя достойно, — начал ведущий. — За это испытание, по баллам, она заняла второе место, хоть всё ещё и на девятом в таблице. И пусть это только начало, но она уже доказала, что не зря здесь оказалась.

Виолетта слегка наклонила голову, принимая комплимент, но внутри её бушевали эмоции. Азертис, уже ставшая вновь лишь голосом в голове, шептала: «А могла бы и первое, если бы не сдерживала меня».

— Ну что ж, — Башаров подвёл итог, — испытание завершено. Очки распределены, но битва продолжается. На следующее у нас отправляется Владислав Череватый, Александр Шепс и...

Башаров выдерживает театральную паузу. Его взгляд остановился на Виолетте.

— Мы решили дать нашей тёмной лошадке ещё шанс показать себя и с зубами оторвать баллы. Тройку завершает Виолетта Череватая!

Он поворачивается к камерам и продолжает:

— Кто окажется сильнейшим? Кто покажет себя лучше всех, борясь за первое место? Увидим в следующий раз.

Камеры выключились, но напряжение в зале не спало. Экстрасенсы расходились, перешёптываясь, бросая друг на друга оценивающие взгляды.

Уже начались споры по поводу того, что сценаристы снова положили очень большой болт на свои же правила и отправили одного и того же экстрасенса на испытание во второй раз. И ведь Виолетта всё ещё была рядом! Хоть бы постеснялись и отошли подальше от неё.

Не желая продолжать слушать, как шёпот перерастает в откровенный гул, Виолетта первой уезжает из Готического Зала.