Лупикал
Следующий персонаж: Чжун Ли.
Wendinebesnay,я все же возьму твой заказ, но вместо Чжун Ли будет Син Цю. У меня как раз не было идей для нашего трололо.
_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-
Ласковое утреннее солнце пробиралось в комнату сквозь тонкий, полупрозрачный тюль, освещало комнату, играя на зеркале и расщепляя в стеклянной вазе большие лучи на более маленькие, озорные. Такие шалости небесного светила невероятно мешали (Т/И), которая уже минут пять не может поправить одежду из-за слишком ярких лучей, но, увы и ах, возможности перевесить зеркало пока нет, а ведь, если продолжит копаться, может задержаться. Страдай вечно в Бездне тот, кто придумал одежду со множеством шнурков и завязок! За дверью на старой, скрипучей лестнице послышались шаги, и через несколько мгновений дверь в её комнату отворилась.
— Ты все ещё яшкаешься с тем дикарем? – с презрением спросил (Имя/Брата).
— А ты до сих пор бегаешь за каждой юбкой и пропиваешь практически все, заработанное?
Откровенно говоря, (Т/И) часто приходилось краснеть из-за брата. В редкий вечер ей не приходилось уносить несносного родственника из питейных заведений под сочувствующии взгляды барменов. Хотя с недавних пор маленькая Диона и Чарльз с господином Дилюком в последнее время либо сами выставляли непутевого (И/Б) за дверь, либо посылали кого-нибудь за ней, пока он не напился до беспамятства. Часто берет очень дорогой алкоголь, иногда влезая в долги, но при этом работает в небольшой лавчонке мальчиком на побегугках, хотя считает себя самым успешным и привлекательным человеком, что отнюдь не так. Ни одна девушка в здравом уме не посмотрит на ничтожество, именуемое (И/Б) (Т/Ф).
— Пф, чушь...
— Нет, правда, – (Т/И) наконец управилась со шнурками на жилете и подготовилась к выходу, – увидимся вечером, бесполезный брат.
Несколько секунд (И/Б), возмущенный наглостью младшей сестры, ничего не отвечал, но нашёл, что ответить, когда она почти спустилась с лестницы.
— Содержанка!
— Да неужели? Если ты не заметил, я зарабатываю больше тебя.
(Т/И) быстро заскочила в небольшую мастерскую, чтобы взять с собой рабочий нож, и покинула квартиру. Она, прибавив шагу в страхе опоздать, поспешила к выходу из города на встречу к Рейзору. Волченок для неё, как глотки воздуха для утопающего – спасение. Он – проблеск спокойствия в постоянном стрессе в жизни с братом, источник бесконечного вдохновения, что немаловажно для её творческой работы. Нож она тоже прихватила не без причин. Во-первых, они собрались в лес, и кто знает, что может случится: от нападения расхетителей сокровищ до простого сбора грибов; во-вторых, одним небесам известно, когда на её голову снизойдет вдохновение, и появится желание творить.
На удивление, её профессия – резчица – оказалась в Монштадте весьма востребованной. То рыцарям нужно заменить парадную дверь, то Марджори попросит что-нибудь для своей лавки, то простой горожанин обратится, отдав предпочтение юной, но умелой леди, а не мастеру, с вечно дрожащими руками. Хотя время от времени (Т/И) не получает никаких заказов, на хорошую жизнь хватает, и накопления становятся все больше, глядишь до совершеннолетия накопится достаточно денег для небольшой квартирки с мастерской. Когда она рассказала, показала свои работы, Рейзор был впечатлен её мастерством – каждая деталь была выполнена совершенно, по крайней мере по его мнению. Из-за любви к своему делу (Т/Ф) часто незамечала течения времени: могла забыть про еду и сон, заработавшись до изнеможения, или не вспомнить о запланированной встрече, в очередной раз запутавшись в датах, а если вспоминала, то могла исказить время и прийти на несколько часов позже или раньше запланированного; поэтому была готова извиняться, увидев Волчонка на месте встречи.
— Ничего. Я только прийти, – просто ответил Рейзор, когда она почти обрушила на него шквал извинений, – Готова идти к лупикалу?
— Да, – без каких-либо заминок ответила (Т/И), хотя внутри была не такой храброй. Умом она понимала, что его стая ей никак не навредит, но сердцем боялась, очень боялась, ведь шла не к избалованным комнатным собачкам, а к суровым и опасным волкам.
Когда Рейзор изъявил желание познакомить её с «родителями», резчица несколько испугалась и отказалась от предложения слишком резко, чтобы в следующий момент кинуться объяснять, что не хотела так остро реагировать и просто обескуражена его предложением, не желая видеть его чудесные алые глаза, покрытыми печалью. Тогда он все же немного обиделся и шли они в удручающей тишине, а не в такой как сейчас – умиротворяющей и успокаивающей.
Вообще, он всегда немногословен, предпочитает слушать, а не говорить. Так, пользуясь этой информацией, (Т/И) стала рассказывать про жизнь людей, не сразу конечно, начинала с абсолютно разных вещей: от того, что ей приснилось, до повествования мифов и преданий, постепено сужая круг тем, но довольно часто для разнообразия отходила от основной нити беседы. Хотя бывают случаи, когда Рейзор берет инициативу в свои руки, стараясь говорить как можно правильнее, но он быстро прекращал попытки. Все, что он знает связано с выживанием, – охота и природа Монштадта – Волчонок понимает, что он может может поделиться крайне полезной информацией, но вот не скучно ли (Т/И) слушать его? Да и говорить ему довольно трудно; подбирать слова – задача не из лёгких. Все же он решается задать животрепещущий вопрос, когда они подходят к повороту перед Спрингвейлом.
— Ты интересно говоришь. Но приятно ли слушать меня?
— Ась? – (Т/Ф) не ожидала, что молчаливый спутник перебьет её, поэтому не сразу вникла в суть вопроса, – Ну конечно! Откуда такая неуверенность в себе?
— Просто ты знаешь много интересных историй. А я не могу сказать ничего интересного, – на секунду резчица опешила и поспешила переубедить Волчонка в обратном.
— Кто сказал тебе такую глупость? По крайней мере для меня, твои рассказы очень интересные, особенно понравилось про валяшку и о том, как загнать кабана в ловушку. Пусть это никак не связано с моей повседневной жизнью, твои рассказы весьма познавательны! Кто знает, как обернётся жизнь, может, все кардинально изменится, и мне придётся стать травницей? Тогда-то мне и пригодятся твои рассказы, как никогда раньше. И запомни раз и навсегда: никогда не думай о себе плохо из-за своих знаний. Их можно набраться в любой момент, стоит только попросить меня, мисс Лизу или других друзей. Думаю, никто не откажет тебе в помощи. – от упоминания наставницы красноглазый вздрогнул, вспомнив, на что способна библиотекарша Ордо Фавониус.
— Спасибо, (Т/И).
Сказать, что Резор благодарен (Т/Ф) за столь добрые слова – ничего не сказать. В его сердце разлилось тепло, нежное и ласковое, распрастраняющееся по всему телу, и он, следуя его мановению, крепко обнял подругу. Плотно обвил её руками, но не слишком сильно, чтобы не причинить боли, прижал к себе поближе. Ответные объятия не заставили себя ждать. Её руки, тоньше и хрупче, чем у него, так же крепко обвили его торс. Время для них остановилось. Исчез Спрингвейл, утопающий в зелени близлежащего леса, извилистая грунтовая дорога, с недавних пор переставшая быть безопасной из-за недавнего вторжения пришлой стаи, неуважающей законов Волчьего Лорда, не стало виднеющегося вдали загадочного Вольфендома. Остались только они. Только (Т/И), Рейзор и их тепло.
И вот, спустя время, они нехотя отстранились друг от друга. Объятия, казалось, длились вечность, но на самом деле прошли даже меньше скоротечной минуты. (Т/Ф) улыбнулась Волчонку, и они, взявшись за руки, пошли в густой и таинственный Вольфендом.
Рейзору так нравится ощущение маленькой и мягкой, по сравнению с его, ладошки. У неё тоже грубоватые руки от постоянной работы с увесистыми инструментами, но все же её мазоли не идут ни в какое сравнение с его – очень жёсткими из-за не беззаботной жизни в волчьей стае и, с сравнительно недавних пор, тяжёлых тренировок с двупучным мечем. Он очень любит нежное тепло (Т/И), которое чувствует даже сквозь ткань плотных перчаток, оберегающих его от сильных повреждений рукоятью меча. (Т/Ф) сжала его пальцы, чуть сильнее, чтобы не отставать, когда они сошли с узкой протоптанной тропинке и углубились в лесную чащобу.
Постепенно кроны деревьев становились все гуще, пропуская все меньше и меньше света, пока сквозь плотную листву не стали пробиваться одинокие лучики, одаривая избранную, чуть увядшую травинку. Зелёный ковёр под ногами все больше сменяла сухая, шуршащая листва и пожелтевшая хвоя. Эта часть леса пребывала в вечных сумерках, и, в отличие от Рейзора, который стал только увереннее, (Т/И) чувствовала себя немного некомфортно. Ей становится тоскливо, будто всю радость выкачали, из-за хозяйствующей здесь полутени, а в голову закрадывается бесплотный, иррациональный, от одной только мысли: дальше может стать ещё темнее.
Не то что бы она боится темноты, скорее её страшит неизвестность, покрытая этой самой темнотой. В попытке унять нарастающее липкое чувство, младшая (Т/Ф) в несколько широких шагов поровнялась с Волчонком и ещё крепче сжала его руку.
— Скоро придём, – Рейзор почувствовал нарастающее беспокойство. Он точно не понял, чем вызвано её волнение, но поспешил утешить, неверно списав все на усталость.
— Хорошо, – напряжённо ответила (Т/И), не без облегчения наблюдая, как постепенно лес становился реже.
Вскоре на их пути все чаще появлялись более молодые деревья. Кроны пропускают в разы больше света, корни по большей части спрятаны под землёй, а не вздымаются над землёй, делая путь сложнее, кора, едва покрытая мхом, не выглядит такой грубой и старой; возможно, здесь когда-то здесь был пожар и на месте пепелища пророс новый лес. На ум (Т/Ф) пришло неожиданное для неё самой сравнение – этот участок, как лысина на макушке у старика. Гнетущие серо-коричневые тона сменились на куда более расслабляющие и жизнерадостные. Яркая, сочная, молодая травка блестела под ногами благодаря маленьким капелькам росы, ещё не сощедшим под губительных для них солнцем.
Рейзор быстро провел (Т/И) сквозь заросли острой осоки, видневшейся за молодыми деревцами. Они медленно и осторожно пробирались через густую зелень, старались не порезаться об острые края растения. С ними ничего бы не стало, если бы поранились, но приятного все же мало, к тому же царапина болеть потом долго будет. Наконец Волченок с (Т/Ф) преодолел острую осоку и двинулся дальше. Вдруг (Т/И) услышала писк, тоненький, настолько тихий, что она сначала подумала, будто ей показалось, и это – всего лишь пение какой-нибудь птицы, коих в новом лесу в разы больше, чем в старом. Но к нему прибавился низкий, гулкий вой, и её осенило – где-то совсем близко находится волчица с волчатами.
— Слышишь? – спросила она у Рейзора, напряжённого, как тетива лука.
В следующее мгновение он бросился в сторону поиска быстрее пущеной стрелы, (Т/И) за ним даже не поспевала. Кусты больно били тонкими ветвями-плетями по рукам и ногам, оставляя красные следы даже сквозь одежду, некоторые сухие веточки ломались и оставляли после себя маленькие занозы или жгучие царапины. Наконец оставив препятствия позади с облегчением выдохнула, но стоило ей отвести взгляд от земли под ногами, снова напряглась.
Красивый серый с белой манишкой волк бегал вокруг большой и, судя по всему, глубокой ямы, иногда глухо подвывая. Тут из канавы высунулся Рейзор с маленькими волчатами в руках, он весь измазался в грязи и выглядел крайне раздраженным.
— Опять они поставили ловушку, – буквально прорычал Рейзор, когда все щенки оказались у матери.
— Кто «они»?
— Охотники. На них напала другая стая. Но обвинять лупикал.
— К тому же недавние дожди поддопили Вольфендом, из-за чего волкам пришлось уйти со своей территории, а охотники стали ещё одной бедой, будто мало было недостатка пищи, – поняв его мысль продолжила (Т/И).
— Да, – просто ответил мечник, ему больше нечего добавить.
Действительно, еще два дня назад над Монштадтом плавали тёмные тяжёлые тучи. Они проливали на землю так много воды, что она лилась по улицам вниз бурными горными потоками или стекала неукротимыми водопадами с лестниц и карнизов. Выпало слишком много дождей. Большинство низин затопило, и некоторые животные не успели спастись от бушующей стихии. А те, кто остались в живых, ушли глубже в леса или поднялись выше, оставив Спрингвейл в затруднительном положении.
По большей части деревня живёт за счет охоты, а так как дичи стало намного меньше, и нужна она не только людям, Вольфендом теперь погружен в противостояние: диких хищников и людей. Каждая сторона хочет жить, но не хочет хоть чуть-чуть уступить другой. Так, и без этого напряжённая атмосфера между людьми и волками, накалилась ещё больше. Только вот четырехлапые хозяева леса, в отличие от народа Анемо Архонта, не прибегают к грязным приемам, таким как ямы, закрытые ветками и листвой. От столь грязного поступка злость разыгралась не только в Рейзоре, но и в (Т/И). Ей искренне стыдно за грязные поступки за поступки соотечественников. Почему совесть мучает не тех, кого должна?
— Я могу чем-нибудь помочь? – спросила она у Волчонка, пытающегося хоть чем-то завалить канаву, чтобы больше никто не пострадал.
— Нет. Здесь не поможет и железный коготь, придётся быть ещё осторожней.
Тут в сердце (Т/И) въелся страх: вдруг волкам придется уйти навсегда? Она понимала насколько глупы её тревоги, но ничего поделать не могла. Все что сейчас в её силах – это побольше проводить времени с Рейзором да обнимать его покрепче.
Когда они дошли до временной стоянки стаи, с момента спасения волчат прошел примерно час. В который раз (Т/И) убедилась, что выносливость её спутника в разы превышает её. Она абсолютно уверена: если бы Рейзор шёл один, то добрался бы до дома намного быстрее. Ведь в таком случае его никто не задерживал из-за того, что в очередной раз споткнулся о камешек или корешок.
Но все страдания, уже молящих о пощаде, ног (Т/Ф) не напрасны. Хотя волчья стая – зрелище поначалу воистину пугающее (а кто не оцепенеет, когда окажется в логове хищников?), спустя буквально несколько минут они покажутся просто душками. В их умных золотистых глазах ни намёка на агрессию, только немного осторожности вперемешку с любопытством. Молодые волки и щенки быстро смелеют и предпренимают первые, все же пока несмелые попытки вовлечь в игру, заливисто, звонко подвывают и резво прыгают, иногда резко припадают к земле, вытянув передние и согнув задние лапы. Старшие, умудреные опытом волки отнеслись к гостье куда более осторожно. Они видели много жестоких людей и восприняли её более холодно, хотя Рейзор рассказывал им о (Т/И) много хорошего. Последним поприветствовал (Т/Ф) вожак стаи. Он так пристально осматривал гостью, что ей показалось, будто перед ней не волк, а человек в волчьей шкуре. Вожак долго её обнюхивал, уделяя особое внимание исцарапанным рукам, но в конечном итоге тоже принял (Т/И).
На душе у Рейзора снова потеплело. Он не мог не умилиться, глядя на то, как две части его лупикал, если не становятся единым целым, то хотя бы чуть-чуть сливаются друг с другом. Алоглазый немного улыбнулся, увидев, как (Т/И) играет с волчатами – бегает за ними, иногда тихо хлопая в ладоши, и по-детски радостно смеётся – и он не может не присоединиться с ним. Обычно он не так часто играет с волчатами, по большей части помогая с охотой и защитой стаи, но сегодня сделал исключение, вновь окунувшись в детство.
Как бы ни хотелось им заканчивать игру, новый ливень заставил их прекратить и спрятаться от прохладных капель под кронами деревьев. Здесь листва не такая густая, чем в той тёмной, густой, чаще, поэтому от укрытия особого толку нет. Вместо того, чтобы вымокнуть до нитки за минуту, они промокли за пять.
Множество слез небес проливались на землю, образуя сероватую пелену, чуть размывающую все окружающее и снижающую дальность видения. Они остужали чуть подсохшую под утренним и полуденным солнцем землю, снова наполняли подземные реки, разливали ещё больше водоёмы на поверхности. Вскоре глинистая земля настолько пропиталась водой, что она перестала быстро уходить в почву, образуя маленькое болотце, и по мере того, как дождь продолжал идти, уровень воды все поднимался; небольших ямках около корней она была по щиколотку.
Из-за быстро, но не внезапно, – на возвращение дождя намекали некоторые приметы: птицы низко летали, а тяжёлый, тёплый воздух практически не двигался –изменившаяся погода встревожила Рейзора. Он привык переносить ненастья под открытым небом, но вот, как поступить с (Т/И) – вопрос, пока что, без ответа. Вряд ли ей пойдёт на пользу проливной дождь, и, возможно, лучшим решением будет вернуть её домой, но они же только пришли! Сомнительно, что он угостит её мясом как планировал, но ведь есть ещё много интересного в лесу можно сделать в лесу: потом можно будет собрать сладких ягод, ещё поиграть с волчатами или просто прогуляться по таинственным чащам. Думать да гадать – что делать – можно долго, и единственным верным выходом из сложившейся, ситуации будет просто спросить у неё самой.
— (Т/И), – позвал её Рейзор, – я вернуть тебя домой.
— М-м? Зачем? – (Т/Ф) чуть повернула голову в его сторону так, что прохладные капли пдали ей на лицо и шусто стекаои, оставляя за собой недолго вечные дорожки. Она явно наслаждалась ощущением дождя на щеках.
— Дождь может сделать тебе плохо.
— Не хочу домой. Там он опять, наверное, наклюкается и снова начнет буянить. Не хочу к нему. Здесь с тобой намного лучше; тут так спокойно, так умиратворяюще, будто моя проблема исчезла без следа. Я понимаю, что лес – место жестокое, живущее по закону «съешь или будь съеденным», но его двуличность очаровывает. С виду безобидная ягодка может оказаться чьим-либо двойником и содержать смертельный яд; казалось бы, медленное и неповоротливое животное может без особого труда убить, а аромат нежного цветка одурманить рассудок, сделав лёгкой добычей для хищника.
И при этом лес невероятно красив. Поколения вековых деревьев-великанов вздымаются в высь, служа домом и пропитанием птицам и животным; таинственные озера, которых нет на картах и которые лики давних лет хранят; неизведанные дебри хранят в себе множество загадок и тайн: новые виды живого, остатки былого величия исчезнувших цивилизаций и новые элементы. – (Т/И) до конца повернулась к Рейру, завершив пламенный монолог и открыв глаза, – Ах, так здесь хорошо, даже на философию потянуло и вдохновение с головой накрыло.
— Фи-ло-со-фия и вы-дох-но-вя-ние?
— Ага. Только вдохновение, а не выдохновяние.
— Я мало, что понять, но я могу тебя обнять.
— Оу, это так мило! Конечно обними, у меня нет ничего против твоих объятий, – не став дожидаться действий Рейзора, (Т/И) бросилась к нему, крепко обвив руками крепкий торс и уткнувшись носом в его шею, – м-м-м, такой тёплый, будто ты – моя персональная грелка или пирожок только из печки.
Ответа от алоглазого не последовало ни через минуту, ни через пять, ни через десять. Да в них и нет особой надобности; Рейзор – человек действия, а не слова, он показывает свою любовь не сладкими речами, которые могут оказаться обманом, предпочитая показывать свое отношение к кому-то своими поступками. Например, он заботится о Кли, не позволяя ей видеть, как он разделывает мясо перед жаркой, никогда не бросает в беде Беннета или запоминает многие из рассказов (Т/И). Если младшая (Т/Ф) случайно упомянет в разговоре, что ей нравятся мясные шашлычки, но при этом она терпеть не может голубцы, то Волчонок никогда не приготовит ей капустные мешочки.
Подул холодный, пробирающий до костей ветер, из-за которого по коже пробежали толпы неприятных, колючих мурашек. (Т/И), мелко задрожав и ищя больше тепла, прижалась к Рейзору ещё сильнее. В его крепких объятиях тепло и хорошо, хотя ледяные порывы все же добирались до неё. Тогда он медленно гладил её по спине, зная, что прикасновения согревают. Тут вожак стаи поднялся с нагревгегося места и лёг так близко к (Т/Ф) и Рейзору, что его густой серый мех грел их. Благодаря ему дрожь вызванная ветрами, от которых объятия уже не помогали, и холодеющим вечерним воздухом, ослабла. Постепенно все больше волков ложилось радом, делясь своим теплом, они устраивались как можно ближе, чтобы драгоценное тепло не терялось, и когда вся стая улеглась, волчата и Рейзор с (Т/И) оказались по центру, в самой тёплой части.
Лёжа не в тёплой, уютной кроватке, а в лесу, среди волков, (Т/Ф) ничуть не боялась простыть, ведь легла не на голую землю, а на любезно предоставленный тёплый плащ, вместо подушки – рука Рейзора, взамен толстого, пухового одеяла – тепло других тел. С непривычки ей было жестковато, но ничего такого, чего нельзя вытерпеть, к тому же усталость, накопившаяся за долгую прогулку по лесу, не позволяла обращать внимание на такие мелочи, как новое пространство и более жесткое пространство для сна.
Сон неумолимо сковывал её тело и сознание, и последней её мыслью, прежде чем (Т/И) окончательно окунулась в царство Морфея, была: «Какая я дурочка. Зря боялась его лупикал.»
_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-
Получилось не так много, как в прошлые разы, но я довольна результатом.
Спойлер: в следующий раз тоже вряд ли много получится. Совсем спойлер: в следующей зарисовке (Т/И) будет супругой Чжун Ли.
🚫Спойлеры к завершению сюжета в Иназуме 🚫
Мать моя карасик! Это было что-то с чем-то, у меня до сих пор фонтан эмоций! Баал все же няшка-милашка, смерть Синьоры* и финальная кат-сцена после боя с Эи, все это чуть не довело меня до слез. Да кого я, блин, обманываю! Перед сном я все же расплакалась, это так душевно (Казуха у могилы друга), так атмосферно (последствия боя с Синьорой), так трогательно (разговор по душам Яэ и Баал). Такой же шквал эмоций у меня был...
... После каждой арки. В «Mihoyo» умеют удивлять, и очень надеюсь на то, что они продолжат в том же духе до самого конца.
* Я не очень верю, что Синьору так просто вывели из игры. Мне кажется, вопреки некоторым предположениям, она все же мертва, но мы ещё неоднократно о ней услышим и увидим плоды её трудов.
🚫Конец спойлеров🚫
Так как Баал супрмилашка, думаю, я добавлю её в свой обычный список персонажей, но правда только после того, как пройду её квест (то есть не скоро) и если будут идеи, напишу про неё в уже вышедших реакциях.
Ещё, можно оставить 5 заказов. Выбирайте любых персонажей, кроме моего обычного списка (см. «Её чарующий взор») и Дайнслейфа с Син Цю.
Это должно было быть подарком на первое сентября, но моя лень оказалась слишком сильной).
Поэтому, господа школьники, студенты и работяги (тут такие вообще есть?) не отчаивайтесь – однажды лето снова наступит, а пока будем заниматься своими обязанностями, пока не наступят каникулы и отпуска.
Всех с новым учебным годом!! ❤🍁
Тhe end.