XIII. «Мертвецам не обещают». Часть 1
🌟 ПОЖАЛУЙСТА, ПОСТАВЬТЕ ГОЛОС ЭТОЙ ЧАСТИ!🙏🏻🥹 Спасибо! ☺️❤️
А коль решишь уйти,
вот те пророчество:
будешь искать пути,
да не воротишься.
// В. Полозкова
***
— Никакой это не грабёж. Придумали тоже... — с недовольным вздохом бурчит Венера себе под нос и поправляет одеяло, прикрывающее Космосу ноги.
Ходить брату теперь можно и самому, но на прогулки Венера всё равно возит его в кресле, чтобы не переутомлялся — врачи говорят, что вредно. Перчатки она уже не забывает: возможности расслабиться больше нет, как нет рядом и Вити Пчёлкина. Но этот факт Венера твёрдо намерена исправить.
— Ну, нарушение неприкосновенности жилища, да, тут ничего не попишешь... — продолжает она в очередной раз просвещать Космоса.
А Космос не то чтобы не в курсе всех обстоятельств передряги, в которую имел несчастье угодить его ближайший товарищ. Совсем даже наоборот: он и сам кому угодно перескажет суть дела в мельчайших подробностях наизусть, потому что ежедневно и не единожды выслушивает их от Венеры, когда та приходит в Склиф. Но сестру прерывать не спешит: знает, что ей жизненно необходимо с кем-то всем делиться, а дома у них снова пусто.
— В консультации сказали, что это сто тридцать шестая статья, — Венера достаёт из сумки хоть и новый, но успевший поистрепаться экземплярчик Уголовного Кодекса РСФСР и машет им перед лицом брата. Страницы, которые в любую свободную минуту Венера придирчиво изучает, тихо шуршат и подтверждают её слова. — Да, хорошего тоже мало, но шанс выпутаться с наименьшими потерями существенный. Опять же: адвокат нам попался очень хороший, он серьёзно за Пчёлкина взялся и вчера мне пообещал, что обвинение согласно вменить только сто тридцать шестую. Даже на нападение на сотрудника глаза закроют... Хотя какое это нападение? Витя ему только кофту помял... Но слава Богу, ни сто сорок четвёртой, ни сто сорок пятой не применят... Это кража и грабёж, — поясняет она непонятно для кого: Космос и нумерацию статей наверняка уже успел запомнить. — А по сто тридцать шестой, Космос, дают-то всего год. Это же ерунда! А грозились на десять лет... И с конфискацией...
Венера прерывается и только спустя короткое мгновение осознаёт всю абсурдность новых реалий, в коих вынуждена существовать: товарищ брата станет счастливым обладателем судимости, по которой предусмотрено наказание длиной — какая радость, подумать только! — год. Всего лишь год. Не пять и не десять.
Такие теперь у Венеры поводы для радости. С её губ срывается горький протяжный вздох.
— Правда, он был с сообщником, а это отягчающее... Понимаешь, будь там всего-то эта дурацкая кепка, которую Пчёлкин только посмотреть взял и хотел на место положить, дело бы и яйца выеденного не стоило. А его поймали с каким-то матёрым уголовником на пáру, и адвокат говорит, что следствию именно это и не нравится. Мне кажется, Борис Борисыч тоже из-за этого помогать его вытащить ни в какую не соглашается...
Космос внимательно на неё смотрит и ждёт продолжения.
— Но главное: он не хочет писать чистосердечное, — продолжает она с видом искренней и неизбывной печали, а сама встревоженно мнёт рукав вязаного свитера. — Наотрез отказывается. Адвокат так передал. Он меня попросил сходить сегодня к Пчёлкину и... Может, хоть я уговорю.
— Естественно, он не хочет... — меланхолично тянет брат, глядя прямо перед собой. — И я бы не хотел. Хреново это всё пахнет, как ни нюхай. Барбарисыч твой ещё... Вот на черта он на рожон полез, скажи?
Венера отводит глаза и принимается слоняться из стороны в сторону прямо по грязным лужам, то тут, то там зияющим на ровном полотне дорожки. Снежный покров в больничном сквере, пока тянулись разбирательства, успел сойти уже почти наполовину, и пейзаж, как всегда в это время года, перед глазами стоит унылый: серо-чёрный, плачущий, зябкий.
Это отвратительное межсезонье так затягивается, что порой кажется: оно никогда не кончится, как не кончается и эпопея с вытаскиванием Вити Пчёлкина из казематов советской тюрьмы. Но Венера знает, что одна и та же иллюзия безысходности преследует её из года в год только для того, чтобы раствориться однажды, как дым, в ласковом майском солнце, настойчиво пробивающемся сквозь свежую листву.
— Если он признает вину, то отделается условным сроком. Так мне передали. Его отдадут на поруки трудовому коллективу. Ну какое же это наказание, ну, Космос! Сам посуди! Надо будет всего-то честно работать, соблюдать правила, не совершать других нарушений. И жить свободным человеком. Ну... почти.
— Странно это всё так... — хмурится брат, отвлечь которого от неудобных размышлений Венере не удаётся. — Откуда менты в Машкиной квартире нарисовались, а?
Венера замолкает в секундном замешательстве, а потом сама идёт в атаку:
— А Пчёлкин там, в этой квартире, он откуда нарисовался? Этим вопросом ты задаться не хочешь? По-моему, дорогой братец, это для нас куда важнее.
Космос опускает голову. Венера видит, что нежелательные мысли его не покидают, поэтому решает не сбавлять оборотов и напускает в голос побольше задора и энтузиазма:
— В общем. Я главное-то не сказала. С трудовым коллективом я уже всё решила.
— Это как?
— Как-как... — Венера давит смущённую улыбку, снова запускает руку в свою сумку и гордо демонстрирует брату книжицу с бледно-голубой корочкой и золотистым тиснением: удостоверение почтальона, выданное на её имя Министерством Связи. — Я теперь тоже работаю на почте. Ну, подрабатываю... В общем, неважно. Устроилась, чтобы по линии Комсомола инициировать обращение трудового коллектива с целью взятия гражданина Пчёлкина В. П. на поруки. Он раньше не привлекался, характеристики у него... — Венера заминается и качает головой с долей скептицизма. — Ну, в общем, характеристики у него есть. Могли бы быть, между прочим, намного хуже. Только очень нужно признание, чтоб всё срослось. А Пчёлкин... Он, понимаешь, ни в какую!
— Н-да... — чешет лоб Космос. — Спасательную операцию ты, конечно, развернула масштабную.
Венера прячет удостоверение обратно и разводит руками.
Деятельность она и впрямь развила бурную. И даже вполне собой теперь может гордиться: успешное спасение Вити Пчёлкина, уже маячащее на горизонте, почти целиком и полностью зависит от Венеры.
Даже Борис Борисович помощь оказал лишь в начале и почти незначительную. Впрочем, не потому что не мог — а потому что не хотел, за что Венера всё-таки чувствует лёгкую обиду. Но поскольку Космосу, как ей и было обещано, спустя столько времени ничего не угрожает, этот горький осадок после его бездействия в случае с Витей Пчёлкиным она предпочитает не замечать. В конце концов, Борис Борисычу и правда не чуждо понятие офицерской чести, со своими погонами он уже сросся кожей и имеет все основания не помогать начинающему преступнику уйти от законного наказания. Венера ведь не тешит себя иллюзиями и прекрасно помнит, зачем Витя Пчёлкин пробрался с напарником на квартиру к Маше Горошиной.
Однако она всё равно надеется, что последствия этой истории чему-нибудь если не Космоса, то хоть Витю Пчёлкина научат. А она-то уж точно удостоверится, что урок усвоен как следует.
— И что, — спрашивает Космос, — Пчёла у нас будет полноценный уголовник?
— Ну... Вроде того, — сокрушается Венера и сутулится от огорчения. — Судимости не избежать.
Никакая бурная деятельность от чувства вины её избавить всё равно не в силах, как Венера ни старается.
— Да уж, — резюмирует братец.
Венере хочется сказать, что с теми делами, в которые Космос с Витей Пчёлкиным влезли, всё к тому и шло, она как в воду глядела и об этом их предупреждала. Ещё зимой, под Новый год у Светки на даче.
Но поганое чувство вины, без которого Венера и шагу не может ступить, склизкой лапой затыкает ей рот. Опять.
— А я всё-таки никак не пойму... — размышляет брат. — Как они на Машку вышли? Ко мне же только потом с допросом припёрлись, когда Пчёлу уже успели повязать.
Венера поджимает губы.
— По следам того первого грабежа. Она ведь правда оказалась сообщницей, сбывала потом краденое, вещи всплыли и продавца быстро вычислили. По крайней мере, Борис Борисович объяснил мне так. Всех материалов дела-то, конечно, нам не показывают. И суд тоже будет закрытым, наверное, — вбрасывает заранее обдуманную версию она. — А с Пчёлкиным просто всё так... неудачно одно к одному сложилось. Не повезло.
— Неудачно, — подытоживает Космос. — Ничего не скажешь.
🌟 ПОЖАЛУЙСТА, ПОСТАВЬТЕ ГОЛОС ЭТОЙ ЧАСТИ!🙏🏻🥹 Спасибо! ☺️❤️