Тайное становится явным
В лабораториях есть один крайне весомый минус - отслеживать сутки можно только по присутствию Астера, который уходил домой каждый вечер. Не то чтобы это слишком мешало... но порой моя Душа требовала навестить Папируса в не слишком удачные моменты, когда доктор был ещё в помещении. Приходилось терпеть, сжав зубы и прячась под чёрной оболочкой, предотвращающей их разрушение от волнения. К счастью, Астер это либо игнорировал, либо не замечал...
... После того приказа по обузданию и подчинению Пустоты в моей голове доктор больше не поднимал этот вопрос, а я и не стремилась напоминать... хотя и чуток волновалась: всё же доверять Пустоте было хоть и возможно, но всё равно как-то боязно: а вдруг она окажется способной на предательство? Но Астер вообще будто забыл о том разговоре в комнате наблюдения, да и на изменения в Папирусе не реагировал... по крайней мере, так мне говорил сам Пап, а он врать не умеет, хотя скрывает умело, но от меня этого не спрячешь...
Связь между нашими Душами установилась всего спустя неделю с того приказа доктора, и магия у нас с Папирусом тоже претерпела некоторые изменения: высокий скелетик теперь мог лечить, как я, хоть и послабее, а у меня появился талант к костяным бомбочкам, которые были неплохим средством отвлечения - урона от них не было, но взрыв сопровождался вспышкой света и громким скрежетом, от которого мои несуществующие уши сворачивались в трубочку, лишь бы спастись от этого звука. Неплохой обмен, как по мне, да и Пап радовался своим новоприобретённым лечебным навыкам...
... Вообще что-то было не совсем так. Нет, с Папирусом как раз всё нормально, но он тревожился за Санса, как называл 01С. Пухлый скелет с каждой ночью выглядел всё хуже и более замкнуто, а однажды на его правой глазнице появилась повязка, исчезнувшая дня через три - под ней были мелкие трещинки, будто ему вырвали глаз. Выглядело неприятно, но предложить помощь я не могла - Санс, казалось, ушёл в себя и заблудился...
... А спустя время такая же повязка обнаружилась на левом глазу Папируса, в то время как тем днём мою Душу что-то сильно резануло, когда я была на кухне, отчего блюдо с лазаньей едва не вырвалось из моих рук: хорошо, что я уже была около стола, так что падение не стало бы катастрофой. Попытки подлечить особого эффекта не произвели, но как минимум боль в глазнице Папируса поутихла. Меня это встревожило, но сделать я всё равно ничего не могла, кроме как принести с кухни остатки лазаньи, которые я не доела.
Куда более серьёзные изменения произошли примерно на третью неделю после разговора в комнате наблюдения. Папирус был слишком нервным, наперебой рассказывая, как доктор Астер запихнул в его камеру какого-то чёрного и дико лагающего скелета вместо его старшего брата Санса. В углу же... Санс! Да, это был точно он, но его кости почернели, будто обугленные, только ноги ниже колен были красными, глазницы также красные, правый зрачок стал жёлтым, а левый трёхцветным, жёлто-сине-чёрным, плюс под глазницами было по три линии синего цвета, будто дорожки слёз, стекающих к углам рта, приобрётшего жёлтый цвет. Целая куча ошибочных пикселей и ERRORов плавали вокруг его тела, отчего казалось, что пухлый скелет вот-вот рассыпется на эти самые пиксели. Папирус же будто и вовсе не узнавал брата в этом облике, хотя магия всё ещё была прежней. Неужели эффект этих глюков сбивает ощущение?
Следующие три ночи заглюченный Санс продолжал сидеть в углу камеры, ни на что не реагируя, а затем... Следующей ночью сияющий Пап поделился со мной "радостью" - его брат вернулся! Вот только это было не так: сидящий в углу Санс ощущался совершенно не как тот, с кем меня свела Судьба. Да, внешне точная копия, эманации магии схожи... Но ощущение от взгляда на эту фальшивку заставляло меня морщиться даже без мимических мышц. Естественно, оставлять это так я не хотела, поэтому попросила Папируса привести его "брата" к двери. Пап тут же кинулся исполнить просьбу, я же со спины окуталась оболочкой и выпустила одно щупальце, сделав его максимально плоским, чтобы не задеть электрические разряды силового поля, запирающего дверь из камеры. На Душе было неестественно спокойно...
Удар был быстр и коварен: едва фальшивый Санс подошёл, как я на максимальной скорости выкинула истекающее Пустотой щупальце и ударила скелета в правую глазницу. Тот даже не заметил движения и удара, лишь коротко вскрикнул, зажав глазницу рукой, явно не понимая, что случилось. Когда он убрал руки, я заметила едва заметные остатки субстанции Пустоты на белой кости, отчего мысленно улыбнулась, а физически изобразила тревогу, которая отражалась и в Душе, "волнуясь" за фальшивого 01С. Папирус, ощущая мою Душу через связь, никакой фальши не заметил, ведь я действительно чувствовала тревогу... хотя и не ту, которую изображала физически. Это заставляло меня радоваться, но и тревога тоже была нешуточная: ведь я по факту испортила субъект доктора... сломала его творение...
... Последствия моего поступка проявились спустя ещё одну неделю: в тот день доктор сообщил, что сегодня последняя стадия модернизации 01С, поэтому он весь день будет занят и поесть не сможет, поэтому запер меня в тренировочном зале, приказав тренировать скорость и ловкость в оболочке. Этим я и занималась... пока Пустота, окутывавшая моё тело, не перехватила контроль, бросив мою многострадальную костяную тушку в стену, на которой появился провал в кромешную тьму. Сопротивляться было бесполезно, да я и не пыталась... пока не оказалась в знакомой уже комнате с машиной. Там творилось настоящее светопреставление: Санс и Астер сражались, причём, судя по пустому взгляду пухлого скелета, в настоящий момент им управляла Пустота, которую я влила неделю назад. Я понятия не имела, почему его накрыло, ведь Пустота могла так оторваться только на прямую просьбу либо взрыв эмоций, как было со мной... но потом я заметила в тёмном углу за машиной мешанину ошибочных пикселей и ERRORов, из которой доносилась знакомая магия Папируса. На краткий миг мне стало страшно: видимо, Астер сделал с Папирусом то же, что и с настоящим Сансом, но это сработало ещё более разрушительно, чем на старшего скелета. В Душе тут же случился конфликт программ - желание помочь Астеру и спасти Папируса боролись, вызывая глюки и острую режущую боль в костях, которую принять значило развалиться в пыль и умереть здесь. Я просто потерялась...
... Тем временем фальшивый Санс всё решил за меня, попытавшись зашвырнуть Астера в машину, в которой жадно клубилась Пустота, протягивая зачатки щупальцев к доктору. К этому моменту оба уже перестали атаковать магически и вцепились друг в друга руками. Астер спиной угодил в Пустоту машины, которая нетерпеливо вцепилась в него целой кучей недощупальцев... вот только вместо того чтобы просто провалиться, как это было со мной, тело доктора стало таять, смешиваясь с Пустотой, и вливаться в пухлого скелета, всё ещё сжимавшего свои костяшки на халате Астера. Поняв это, моё тело под контролем внутренней Пустоты тоже вцепилось в скелетов, почему-то обнимая их... естественно, частичка от медленно растворяющегося Астера влилась и в меня, вот только я этого даже не заметила толком, ощущая всё ту же боль. Казалось, что ещё немного - и я стану как настоящий Санс, но на удивление всё ещё держалась. Астер, в правой глазнице которого больше не было фиолетового глаза, как-то странно улыбнулся... и растворился, глядя на меня тяжёлым взглядом, оставив в моих объятиях одного фальшивого Санса.
Упав на пол, я ощутила, что боль медленно затихает, а вместе с ней тает и оболочка. Отбросив отключившегося ФальСанса куда-то к стене, я постаралась осмотреть себя. Мои кости потемнели до тёмно-серого, отчего чернильные узоры стали почти незаметны, а также едва заметно потрескались, будто под огромным давлением - чудо, что мне вообще удалось уцелеть. Осознание всего происходившего накрыло так внезапно, что я заорала во всю мощь своих несуществующих лёгких, выплёскивая сдерждиваемые много лет чувства вместе с магией. Синяя узорная скорлупа на Душе разлетелась на осколки, открывая мою истерзанную Душу: правая её половинка стала синей, а левая зелёной, при этом тонкая оранжевая нить опоясывала зелёную половинку подобием рамки. Душа была покрыта трещинами так, что сохраняла свою целостность лишь на честном слове, и болела так, что кости мощно вибрировали - даже последние инъекции Решимости не приносили таких ярких ощущений.
Магия, выплеснутая вместе моим воплем, буйствовала: когда я наконец прекратила орать, то увидела, что машина разбита в хлам, света нет, а дверь, прежде перекрытая знакомым силовым барьером, открыта. На вздрагивающего в конвульсиях валяющегося у стены ФальСанса мне было откровенно плевать - куда больше я боялась за Папируса, сейчас больше похожего на комок мусорных пикселей, чем на моего старшего братика.... вот только, когда я подошла, в том углу за машиной уже никого не было. Была лишь искрящая пикселями дыра в полу, в которую, видимо, и провалился Папирус... точнее то, что от него осталось.
В голове от понимания всего произошедшего будто бомба взорвалась, но я уже не ощущала этого: Пустота снова перехватила контроль над телом и носилась по всей лаборатории, что-то делая, собирая и упаковывая вещи. Казалось, она хотела побыстрее убраться отсюда, и моя Душа в этом была с ней полностью согласна. Вскоре на моей спине был просто огромный вес... а Пустота открыла уже знакомую дверь, заполненную темнотой, и вошла туда. Прямо под ногами появилась тропинка, которая вела вглубь тёмного пространства, в котором трудно было не узнать измерение Пустоты, и мы шли по этой тропинке, не зная, куда она приведёт. Точнее, не знала этого только я... да и не хотела...