58.~Кто настоящая цель?~
Когда стало известно, что Хван Хёнджин жив и быстро восстанавливается, Хан Джисон просто настаивал на том, что Джинсоль обязана его навестить: она ведь артистка компании Хёнджина и должна это сделать, чтобы проявить своё уважение к парню и выразить пожелания скорейшего выздоровления. Своего секретаря, опять же по настоянию Джисона, девушка взяла с собой.
Сейчас эти двое шли по коридорам больницы, которые, казалось, не имели конца. Джисон нёс в руках букет цветов, без которого, как он сказал, появиться было бы невежливо. Они уже подходили к лифту на первом этаже, но вдруг парень заметил, что букет фруктов смотрелся бы куда лучше. Соль быстро ответила, что Хёнджин это точно не заметит.
— Всё-таки это чудо — быть при смерти и за каких-то пару дней выздороветь!
— Я тоже думала, что он умрёт, — задумчиво согласилась девушка. — Чего же он ожил?
Джисон метнул на неё взгляд, полный досады, а может, и укоризны. Он с протяжным вздохом отметил, поправляя шуршащую упаковку букета:
— Вы бессердечны, директор. Хорошо же, что он очнулся!
Не успела Джинсоль ничего ответь, как юноша уже добавил, подняв голову:
— О, это же профессор Кан!
И вправду, сейчас тот уверенной походкой, вместе с ещё тремя-четырьмя людьми в столь же строгой одежде, прошествовал мимо них.
— А у него нешуточная аура, — с открытым от восхищения ртом проговорил Хан Джисон вслед мужчине. — Когда-нибудь он точно станет великим.
Юноша, кажется, сказал ещё что-то о том, как повезло Кан Десону родиться таким высоким и классным, но это девушка уже пропустила мимо ушей: за длинной колонной она заметила человека, чей взгляд, не мигая, был устремлён на удаляющуюся фигуру Кан Десона, и его окружали клубы чёрного дыма — точно так же Хёнджин описывал человека, который пырнул его ножом на открытии Зимних Азиатских игр.
***
Когда Джисон с начальницей поднялись к палате Хёнджина, из приоткрытой двери доносились приглушенные мужские голоса, и виднелись фигуры в пиджаках. Среди них, за креслом, угадывался сам Хёнджин, а рядом — Кан Десон. Подойдя к демону, он протянул ему пышную корзину цветов, после чего оба они, словно позируя для журналов, застыли с непринуждённой улыбкой, крепко сжимая ручку плетёной корзинки, — и комнату захлестнуло вспышками фотоаппаратов. Когда Хёнджин принял цветы, переставив их на колени, укрытые мягким пледом, он усмехнулся с иронией:
— Вы должны были вручить мне факел с огнём, а даёте цветы.
— Я очень рад, что вы быстро поправляетесь, — со сдержанной улыбкой на лице ответил Кан Десон. — Надеюсь скоро увидеть вас на ногах.
Дверь палаты с тихим скрипом приоткрылась, и в проёме показались головы Соль и Джисона. Юноша прошептал, что так видно намного лучше. Джинсоль кивнула, но тут же замерла: сзади послышался едва слышимый шорох. Это был тот самый странный мужчина, которого она видела внизу. Когда они подходили к лифту, она специально проследила, не последовал ли тот за ними, но...
Сейчас этот мужчина, лет пятидесяти, в рабочей форме, стоял, будто впиваясь взглядом в спину Джисона, пытаясь разглядеть, что творится за дверями палаты. Его глаза вспыхнули алым, но только он заметил, что Джинсоль смотрит на него, цвет быстро вымылся, словно краска с конца кисточки в стакане воды. Клубы черного дыма вокруг него почти достигали потолка. Мужчина нахмурился, затем резко повернулся и исчез за углом.
Спустя мгновение девушка опомнилась. Оставив Хан Джисона одного, она поспешила вслед за тем человеком. Стоило хотя бы проследить, куда он пойдёт. Наверняка был одержим, и цель у его захватчика также имелась... Убийство? Да, но чьё? Будь злой дух просто жажд до человеческих жизней, давно бы накинулся на кого-то — людей в больнице хватало. А если в прошлый раз жертвой одержимого стать должен был не Хёнджин, а...
Кан Десон? Злому духу нужна была его жизнь?
После поворота, вдоль длинного коридора... Соль едва удавалось не терять мужчину из виду. Она собиралась повернуть направо, как впереди раздался звонкий женский голос:
— Джинсоль!
Повернув голову в том направлении, девушка увидела Чонджу и Феликса, стоявших бок о бок друг с другом. Зомби радостно махала ей рукой, и улыбка невольно показалась на лице Джинсоль. Она подошла к ним, намереваясь задать вопрос, но Феликс опередил:
— Ты что-то ищешь?
Одобрительный кивок.
— Да, мужчину, одержимого злым духом. Я шла за ним, но он скрылся.
Эти двое тоже пришли, чтобы навестить Хёнджина. Хоть и знают о том, что всё это лишь представление, но пришли. Уже без цветов.
— Он в больнице? — с опаской произнёс парень.
Снова кивок.
— Здесь слишком много людей... — вздохнула Чон Джинсоль. — Не уверена, собирается ли он навредить кому-то определённому или... Может, снова на кровь приманить?
Феликс спешно замахал рукой:
— Забыла, где мы? Здесь повсюду жнецы смерти. Если кто-то учует запах твоей крови, будет полный хаос. Давай просто поищем его. — Он повернулся к Чондже. — Подождёшь нас здесь, хорошо? Ты всё равно злых духов не видишь. Но не спи! Если кто-то увидит, что сидишь с закрытым глазами и не дышишь, примут за труп и увезут в морг.
Зомби мягко улыбнулась ему и пообещала:
— Открою глаза как можно шире.
Тогда он, как самый настоящий брат, потрепал её медные волосы на макушке и ушёл с Джинсоль искать одержимого человека. Девушка же уселась на скамейку, сложила руки на коленях и стала от скуки рассматривать, как идёт по потолку коридора с десятками больничных палат светодиодная лента — телефон, к сожалению, был разряжен. Она отвлеклась от дела, когда в палату рядом вошла женщина с едой на подносе. Чонджа просидела так уже около десяти минут. В какой-то момент в комнату вошло несколько человек — работники больницы — и вывезли из комнаты на кровати спящую женщину.
На вид ей было лет сорок пять, но впалые щёки и синяки под глазами добавляли сверху пару лет. Как и все больные, она была одета в белую пижаму, украшенную мелким узором из синих цветочков. Тёмные короткие волосы выглядели довольно неопрятно — их хозяйка, редко приходящая в сознание, первым делом думала при пробуждении явно не о помывке головы. Чондже почему-то хотелось смотреть и вглядываться в это лицо, оно оказалось ей смутно знакомым, будто отрывок из забытого утреннего сна.
Зомби, конечно, не знала, но эту женщину сегодня должны были перевести в другую больницу. Той довольно повезло, ведь, не имея за спиной большие сбережения на лечение, всё это оплачивал её анонимный благодеятель. Родня за это время ни разу не посетила больную. А может, её и не было?
Чон Чонджа смотрела на фигуры, везущие кровать с той женщиной, до тех пор, пока они не скрылись за углом больничного коридора. Тихо вздохнула, улыбнулась и снова принялась ждать свою сестру по, хоть и маленькой капле, но крови и брата по... просто самого лучшего и любимого брата.
***
Того мужчину, одержимого злым духом, Феликс с Джинсоль так и не нашли в пределах больницы — успел, видимо, скрыться. Когда они поднялись в палату к Хёнджину, девушка решилась поделиться своими предложениями насчёт того, что у злого духа, судя по всему, была цель — поразить определённого человека. Того, кто должен был передать факел Хван Хёнджину и пришёл сегодня навестить...
— Я почти уверен, что он охотится за Кан Десоном, — кивая, согласился Феликс.
Соль с некоторым беспокойством заметила:
— Похоже, профессор Кан находится в опасности.
— Он не из тех, кто легко поддастся такому существо, — добавил уже Хёнджин, качая головой и одновременно закидывая ногу на ногу.
Помолчали. Феликс снова заговорил:
— Но он же человек.
Тогда его начальник окинул юношу усталым взглядом, будто ученика, не способного ответить на простейший вопрос.
— Ли Феликс, ты какой сейчас век живёшь? Должен ведь с первого раза уже различать тех людей, кто способен управлять нацией, а кто — нет.
Выражения лица парня после этих слов, обращённых к нему с такой уверенностью, стало немного странным: взгляд быстро ушёл куда-то в сторону, а на лице появилась неловкая полуулыбка. Почему же странная? Обычно бы он на подобное пожал плечами, даже не обратил бы внимания. А тут создавалось ощущение, словно с чем-то из слов Хёнджина Феликс был всё-таки не согласен, но решил отмолчаться. Скоро уже сделал глубокий вдох, задумался и уточнил:
— Ты настолько уверен, что он сможет стать правителем? Если уж так случится, наверняка он одним лишь своим крутым видом будет разрешать все политические споры.
Чон Джинсоль удивилась про себя, как неожиданно схожи мысли об этом человеке оказались у двух её абсолютно разных знакомых. Букет, который купил как раз один из них, лежал в углу комнаты. Вслух же она спросила:
— А для чего тогда злому духу преследовать этого человека?
Никто этого пока не знал. Для этого Хёнджин поручил Джинсоль отыскать злого духа, потому что сам демон, в силу обстоятельств, заняться этим пока не мог. Сынмин должен был помочь ей. И если девушка делала это, потому что так было прописано в контракте — единственный вариант оплаты за Кымганго, то движимой силой её помощника была уже месть за начальника, желание убить того, кто посмел его ранить.
***
Недавно пустой стол в большом зале, соединённый с кухней, теперь был полностью заставлен цветами. Пышные букеты, небольшие корзинки — такого разнообразия и в цветочном магазине редко найдёшь! Рядом стояла зомби, то подходившая к столу с разных сторон, то просто бродившая вокруг него, с упоением рассматривая яркие бутоны. В то же время вниз спутился Минхо, укутанный в мохровый розовый плед. Потирая от холода плечи, он остановился на полпути, когда заметил Чонджу. Окинул цветы на столе и девушку взглядом, а она, не дожидаясь вопроса, радостно ответила:
— Эти цветы без дела стояли у Хёнджина в палате, поэтому я попросила принести их домой. Разве они не прекрасны?
Демон, к удивлению зомби, её эмоций по поводу цветов не разделял.
— Они скоро сгниют, зачем ты их притащила? — недовольно бросил он.
— Они пока нормальные...
Радостный блеск в глазах девушки погас. Она опустила голову и с унынием вспомнила:
— Но когда они сгниют, такими красивыми уже не будут. Прямо как... я.
Чонджа поджала губы, собираясь извиниться, если цветы мешают ему, но Ли Минхо неожиданно выдал:
— Вовсе нет. Думаешь, ты красива, как эти цветы? Ничего подобного!
Тогда она хмыкнула, достала из вазочки с водой ярко красную розу, мягко пригладила её лепестки и возразила:
— Не правда! Я красивая.
— Не настолько.
— Даже после смерти скаутеры приглашают меня в свои компании, — парировала она. — Так что я точно красивая!
— Ладно, ты красивая, — понимая, что в этом вопросе переубедить девушку не удастся, нехотя бросил парень. Снова взглянул на неё и с долей лукавства добавил: — Кстати, это большая честь для зомби услышать подобное от меня. Ясно, да?
Мягкая улыбка вновь расцвела на лице Чонджи — всё-таки не умела она долго злиться. Кивнула и с искренней благодарностью ответила:
— Да, спасибо за всё, что ты сделал для меня.
Он промолчал.
— Я приняла решение, — внезапно сообщила зомби с уже грустной улыбкой, глаза её защипало. — Сожжёшь меня, Ли Минхо? Завтра я постараюсь успеть попрощаться со всеми.
— Ты правда готова покинуть этот мир, не узнав, как и почему умерла?
Её тонкие брови дрогнули. Девушка тихо хмыкнула, сжимая в руке подол нежно-розового платья и будто окончательно смиряясь, помотала головой.
— Похоже, никто из родных меня даже не ищет. И я видела... мужчин, которые хотели меня закопать.
Одно дело — уйти без единой информации о себе, когда нет никакой гарантии, что спустя месяца поисков ты отыщешь хоть что-то. Другое — знать, кто твои враги, и даже не отомстить им перед уходом. Парень опешил, услышав, что зомби и не рассматривала такой вариант.
— Не хочу, — ответила она, ощущая боль в горле. — Боюсь, что из-за моей мести могут пострадать люди... — взгляд её потускнел, но слёзы Чонджа продолжала держать в себе. — Боюсь... Боюсь очень сильно...
— Нежная зомби, — хмыкнул Минхо, поправляя чуть съехавший с плеч мохровый плед.
— Я не хочу становиться злым духом, — девушка окинула его тоскливым взглядом, остановилась и с неожиданным воодушевлением, может быть, даже дерзостью в голосе закончила: — И месть мне не нужна.
Демон удивился не столько её нежеланию мстить из-за страха навредить кому-то, сколько впервые прозвучавшим в голосе зомби ноткам... наглости?
Её глаза, влажные от слёз и подкрашенные аккуратно тушью, упали на цветок алой розы в руках. Она вновь улыбнулась.
— Я хочу уйти, пока ещё красива.
— Хорошо, договорились, — бесцветно ответил парень.
— Только никому не говори об этом, прошу. Можешь выключить кондиционер и включить отопление — я буду спать в ванне. Там прохладно и удобно.
Зомби было потянулось рукой к другим цветам, но демон произнёс:
— Хочешь, я отнесу их туда? Пока Хёнджин в больнице, я могу пользоваться ванной, которая на первом этаже.
Хоть Ли Минхо отчаянно пытался делать вид, будто ему было всё равно, своими действиями он выдавал себя с головой: переживал, заботился, даже сейчас уже взял две самых больших корзины со стола и потащил наверх — только признавать это не хотел совсем. Чонджа тихо хихикнула, наблюдая, как демон комично выглядит с тем розовым пледом-плащом на спине и цветочными корзинами, поднимаясь по лестнице на второй этаж. Посмотрела на розу в руках, втянула носом её сладковатый аромат, и одна слезинка наконец упала с лица её на пол...
***
Сейчас колокольчик смерти, чёрный бубенец с бордово-красной кисточкой, лежал в деревянной коробочке, куда его бережно сложила Чон Джинсоль. С того момента, как она получила его, то частенько любила так вечерами доставать из тайника и с замирающим сердцем вспоминать тот день, когда услышала его звон. Звон, который при встрече с Минхо заглушил всё вокруг.
Джинсоль считала колокольчик смерти вещью иного характера — той, что указывает на истинную любовь.
Вот и сейчас она снова взяла его в руки, близко рассматривая лаковое покрытие колокольчика. В голове вдруг всплыл сегодняшний разговор с Сынмином, случившийся уже вне палаты Хван Хёнджина. Помимо того, что они, кроме поисков злого духа, решили обязательно заняться и поиском информации о Кан Десоне, парень с неожиданным интересом расспрашивал её о колокольчике любви. Правда ли, что она рассказывала Бан Чану об этой вещи? Правда ли, что слышала его звон?
Соль честно ответила: видела, слышала, звон был красивым.
Она вздохнула, опуская руки с дорогой сердцу вещичкой на колени, и задумалась: "Понял ли он, что колокольчик сейчас у меня? Если судить по тому, что потом допытываться не стал, то..."
Мысль оборвалась, когда Джинсоль заметила, что на лежащий рядом смартфон пришло уведомление. Будто опасаясь, что кто-то мог бы забрать колокольчик смерти, пока она отвлечётся на гаджет, девушка спешно сложила вещицу в коробочку.
Сообщение пришло от Ли Минхо. "Иду к тебе. Считай до десяти", — написал он, скинув затем стикер с подмигивающим белым котом.
Соль на мгновение замерла, окидывая зал растерянным взглядом: на диван были скинуты грязные носки и блузка с футболкой, в открытой посудомойке виднелась гора немытой посуды, а на голове девушки красовался высокий хвост с дюжиной петухов на макушке. Секунда, две — она пулей подскочила с места, быстро запихивая грязные вещи под подушки за спиной, дверь встроенной в гарнитур посудомойки захлопнула с ноги и тут же на ходу распустила волосы.
Со стороны входа послышались шаги, и Соль до того момента, как их хозяин бы зашёл в гостиную, успела даже взглянуть мельком на своё отражение в экране телефона.
— О, уже пришёл? — с притворным удивлением произнесла она, когда демон показался перед ней прямо во время увлечённого девушкой чтения какой-то книги.
Минхо только усмехнулся, замечая, что книгу она держит вверх тормашками. Джинсоль, отложив ту в сторону, теперь спросила уже действительно несколько удивлённо:
— Что с тобой? Ты обычно приходишь, когда тебе вздумается, а сегодня даже написал...
— Забочусь о тебе, — пожал он плечами. — Не хочу, чтобы ты переволновалась и умерла от счастья, когда я внезапно появлюсь перед тобой.
— Прям уж — "от счастья", — недовольно фыркнула Соль, но так и рвущаяся наружу улыбка выдавала её. — Меня это не сильно волнует.
— Правда? Скоро будет.
Парень прошёл вперёд и уселся рядом на плетёное кресло, слегка ссутулившись и собирая руки в замок. Первой неловкую паузу решила прервать Чон Джинсоль:
— Зачем пришёл? — осторожно поинтересовалась она.
Девушка знала этого демона уже вполне хорошо, поэтому спокойно могла утверждать, лишь по одному его задумчивому виду, что тот пришёл сюда не просто поболтать, а наверняка ради чего-то более важного. Поднимая на неё взгляд, парень на мгновение улыбнулся, но затем снова с некоторым сомнением произнёс:
— Ты хочешь знать о грустном до того, как это случится или после?
Она прикусила нижнюю губу, раздумывая над его словами, и мужчина сразу добавил:
— Предупреждаю: ты ничего не сможешь сделать.
— Тогда я предпочту пока не знать об этом. — Качая головой, ответила Джинсоль. — Раньше узнаю — дольше буду грустить.
Минхо мягко улыбнулся, словно этот ответ из двух предложенных был для него наиболее приятен. Пожал плечами, мол, хорошо, расскажу потом. Открыл было рот, чтобы добавить что-то ещё, но она сказала:
— Хочешь чего-нибудь выпить? Воды? Чай? Я могу быстро чайник поставить.
— Правда? Можно остаться? Это для тебя не опасно разве? — протянул парень, действительно удивлённый такой редкой вещью со стороны девушки как забота. Ухмыльнулся и закинул с довольным видом руки на спинку кресла
Соль на мгновение смешалась, не успев переключиться с разговора с тем, серьёзным и собранным Минхо, на ей привычного — любящего флиртовать при любом удобном случае с фирменной ухмылкой на лице. Да, кажется, она успела слегка забыться...
— Мы просто выпьем чай, и ты пойдёшь домой. Это не опасно! — буркнула она, хмуря тёмные бровки. Краем глаза заметила, что из-под одной из подушек выглядывает пятка носка, незаметно запихнула пальцем её обратно да поглубже и закатила глаза: — Сердцеедом себя возомнил, что ли?
Джинсоль тут же встала с диванчика, направившись на соединённую с гостиной кухню. Минхо, наблюдая, как она открывает шкафчик сбоку и достаёт оттуда два стеклянных стакана, — для него и для неё — тоже тихо возмутился:
— Эгоистка! Как будто это не так, ага... Для меня вот это опасно.
Спустя пару минут по комнате разнёсся лёгкий аромат трав. Демон, всё это время не спускавший взгляд со стоявшей к нему спиной Соль, улыбнулся. Только когда он увидел, что она стала наливать чай по стаканам, стенки которых тут же от горячего пара белели, он опустил голову. Приметил блуждающим взглядом на столе небольшую коробочку и тут же рукой потянулся к её крышке. Увидев её содержимое, он сначала решил, что ошибся. Взял в руку, повертел с разных сторон, а затем медленно-медленно поднял голову снова на Чон Джинсоль.
На его лице отразилась смесь непонимания и осознания одновременно. Глаза широко распахнулись, бросая напряжёный взгляд на колокольчик смерти, так... бережно хранимый его милой Соль.
В то же время девушка уже закончила с чаем. Почти мурлыкая, она что-то с улыбкой напевала под нос. Поставила стаканы с чаем и плашку с конфетам на поднос и понесла в гостиную. Собираясь что-то сказать Минхо, губы Джинсоль было разомкнулись, она подняла голову и неожиданно поняла, что... след того простыл.
Он просто взял и ушёл!
Соль огляделась по сторонам в надежде, что парень решил над ней подшутить. Взглянула на поднос с горячим чаем в руках и, не веря, подумала: "Он что, правда ушёл, потому что это опасно?"
Застыла так на мгновенье, а в следующее уже выругалась с нескрываемой обидой в голосе:
— Чтоб я ещё раз решилась что-то для него сделать!
***
Впрочем, когда Ким Сынмин решил разобраться в том, почему злой дух решил охотиться именно на Кан Десона, связь нашлась довольно быстро...
Человек, что пырнул Хёнджина, работал на стройке. Также Чон Джинсоль сказала, что человек, одержимый злым духом, встреченный ей сегодня, был одет в рабочую форму. О том, на какой стройке работал второй, известно не было. Но вот его коллега до нападения на Хёнджина трудился на объекте, где вот-вот должна была начаться стройка здания для Корейского фонда. Скажем так, организация, занимающаяся учреждением и поддержкой представлений и выставок, знакомящих людей с корейской культурой и искусством. Часто с этим фондом сотрудничали университеты и прочие образовательные учреждения.
При чём тут Кан Десон? Новое здание Корейского фонда принадлежало ему.
Ситуация, конечно, выходила интересная, но новость о том, что Джинсоль нашла колокольчик смерти, да ещё и слышала его звон, шокировала намного сильнее!
Глубокая ночь. Хёнджин снова оставил на больничной койке пустую оболочку и, впервые за несколько дней не изображая больного из себя, разговаривал с Ян Чонином. Демон готов был даже подождать, пока тот разберётся с неотложными делами и сможет с ним встретиться — юноша, как ни крути, знал о судьбе, уготованной Небесами для надоедливого кошары и Самджан, в разы больше него.
— Значит, им суждено умереть и убить? — без прелюдий задал волнующий его вопрос Хёнджин.
Чонин молчал. Молчал и, опустив взгляд, болтал под столом ногой.
Понимая, что не ошибся, демон сразу нашёл, чем возразить:
— А этот кошара? Он же не умрёт так просто! В отличие от тебя, я знаю его силы, поэтому в подобное никогда не поверю! Он практически как камень — непробиваемый. Как же его тогда может убить Самджан, рождённая человеком?!
Юноша, как полагается служащему Небес, одетый с ног головы в белое, ленивым взглядом окинул собеседника. Пожал плечами и, словно раскрывая секрет очевиднейшей вещи, сказал:
— Камни смертоносных слабостей не имеют, — он чётко намекал на Ли Минхо.
— Чего? — в недоумении поднял брови Хёнджин.
— А разве браслет не смягчил его сердце?
Действительно, с появлением Кымганго на руке демон изменился — не сразу, но теперь уже разительно отличался от прежнего, заботящегося лишь о своём комфорте Минхо. Он, возможно, впервые на памяти Хёнджина кого-то полюбил.
— Значит, чтобы исполнить предназначение, Самджан должна убить Ли Минхо или умереть от его руки, да?
— Они связаны смертью, и должно случиться одно из двух. — Подтвердил бесстрастно Чонин. — И всё равно это станет наказанием для Ли Минхо.
Демон грузно выдохнул, пытаясь собрать мысли в порядок. "Похоже, Небеса до сих пор не простили его за тот случай. Да, совершил большую ошибку, но не настолько ведь, — раздумывая, он обернулся на юношу рядом и снова отвёл взгляд, — оскорбительную, что до сих пор расплачивается..."
Когда Ли Минхо ещё по праву считался божеством, то абсолютно всех раздражал там своей непосредственностью и желанием безграничной свободы. Ему ставили запреты, угрожали, но он всё равно шёл им наперекор. Хоть долгие годы провёл один, в заточении горы пяти стихий, перед этим испытав море пыток, настоящей боли ещё не знал.
Вот и выходило, что Небесам пока прощать его... было рано. Только когда парень искупит все свои деяния истинным страданием. Только когда сам пожалеет о том, что однажды совершил...
_________________________________________
На этот раз, пожалуй, обойдусь без комментариев
Всех люблю💗