𝗧𝗛𝗘 𝗙𝗟𝗔𝗥𝗘 𝗖𝗨𝗥𝗘 | Minho

Утро наступило так же резко, как и всегда в этом мертвом, испепеленном мире. Небо оставалось таким же тусклым, солнечный свет пробивался сквозь серую мглу, окрашивая все вокруг в глухие, пыльные оттенки. Мы собрались, крепче затянув ремни рюкзаков, и направились за Хорхе. Его шаги были уверенными, а выражение лица - напряженным.

Он сказал, что знает человека. Маркус. Этот человек жил неподалеку, и, возможно, мог бы нам помочь. Хотя, если быть честной, я не особо в это верила. Люди здесь не были настроены на помощь.

-Ну..по крайней мере, они нас боятся. Хорошо что ты с нами. - я сказала тихо и неожиданно для себя с искренней добротой, но он промолчал. - Это типо был комплимент..

Хорхе: Понял. - тут же сказал он, и его рука напряглась на пистолете, когда мы шли мимо толпы.

Они были либо такими же, как мы - потерянными и сломленными, либо готовыми продать тебя за лишний кусок еды или глоток воды. Но если был хоть малейший шанс, что мы найдем Томаса, мы не могли его упустить.

-Ты уверен, что он нас не прогонит? - спросила я, идя рядом с Хорхе и крепко сжимая ремни рюкзака.

Пальцы замерзли, несмотря на прохладный ветер, было неприятно. Слишком много всего произошло за последние дни, и каждое новое место казалось ловушкой, еще одним шагом в неизвестность. Хорхе усмехнулся, взглянув на меня с той же легкой ухмылкой, которая никогда не предвещала ничего хорошего.

Хорхе: Нет, что ты, - сказал он с деланным весельем. - Он нас добрыми руками встретит, я уверен.

И ровно в этот момент, стоило нам приблизиться к обветшалому дому, будто специально выстроенному из кусков старого металла и гнилого дерева, раздался грубый голос:

Маркус: Валите отсюда!

Он стоял на пороге, осматривая нас с явным презрением. Его глаза блестели, на лице застыла кривая ухмылка, как у человека, которому абсолютно плевать на все, кроме себя. Прошло меньше десяти минут с тех пор, как мы добрались до его дома, и уже стало ясно, что это пустая трата времени. Я обвела взглядом место, которое он называл своим "домом". Оно кишело наркотой и спиртом. Повсюду валялись пустые бутылки, куски рваной ткани, мусор. А буквально в нескольких шагах отсюда люди голодали, рылись в отбросах, надеясь найти хоть что-то съедобное. И этот человек осмеливался гнать нас просто потому, что ему так захотелось? Минхо сделал шаг вперед. Его голос был тихим, но в нем сквозил металл.

Минхо: Мы ищем друзей. К вам заходили? - но Маркус тут же перебил его, словно не желая даже слушать.

Маркус: Никого я не видел! - насмешливо бросил он, скрестив руки на груди. - И вообще, вы помрете в этой дыре скоро. Так зачем вам друзья?

Я почувствовала, как внутри меня вспыхивает злость. Слова Маркуса резанули по нервам, но дело было даже не в его омерзительном смехе. Никто, абсолютно никто не имел права говорить мне, что я умру. Если я пережила этот кошмар с самого детства, если я выжила там, где многие погибли, то я не позволю какому-то отбросу ставить на мне крест. Хорхе стиснул челюсти и, не раздумывая, схватил Маркуса за воротник, притянув ближе. Маркус закашлялся, но все еще ухмылялся, будто все это его забавляло.

Хорхе: Где они? - Хорхе говорил тихо, но его голос был острым, как лезвие. Он давал понять, что не собирается играть. Маркус поднял руки, театрально улыбаясь.

Маркус: Ладно, ладно..Они внутри..наверное, - протянул он, намеренно путая нас, словно получая удовольствие от того, как мы беспокойно меняемся в лицах.

Но я уже не могла ждать. Пока остальные еще колебались, я сделала шаг в сторону, проскользнув к тому, что служило входом в его убогий дом. Грязные тряпки, заменявшие дверь, неприятно прилипли к коже, но я откинула их в сторону и вошла внутрь. Зал передо мной открылся мгновенно.

Я ожидала чего угодно, но только не этого. Внутри было полно людей. Казалось, их здесь больше, чем когда-либо было в столовой ПОРОКа. Они были повсюду - одурманенные, потерянные, безразличные к тому, что происходит вокруг. Кто-то пел, кто-то шатался в такт медленной, затянутой мелодии, что лилась из старых, потрескивающих динамиков. Музыка была тяжелой, глубокой, пронизывающей до костей, словно отражение состояния всех, кто находился здесь.

Толпа вокруг нас гудела, как потрепанный временем механизм - скрипучий, сломанный, работающий на износ. Люди шатались, пили прямо из горлышек бутылок, смеялись над чем-то, понятным только им. Кто-то танцевал, лениво покачиваясь в такт медленной, томной мелодии, будто их тела стали продолжением этого мрачного ритма. Запах перегара, сигаретного дыма и чего-то едкого, химического, резал нос, смешиваясь в отвратительный коктейль, от которого хотелось зажать нос и поскорее убраться отсюда.

Я бросила взгляд на Минхо, и увидела, как он скользнул по этому хаосу оценивающим, снисходительным взглядом. Он медленно качнул головой, словно только что осознал, что попал в самый настоящий цирк, где артисты давно сошли с ума и забыли, что когда-то были людьми. У меня невольно дрогнули губы в улыбке. Минхо заметил это, и его выражение мгновенно сменилось на привычную усмешку. В его глазах мелькнуло что-то теплое, живое, напоминающее мне, что в этом мире, полном безумия, у нас все еще есть мы.

Он подошел ближе, руки небрежно засунуты в карманы, движения ленивые, расслабленные, будто ему вообще нет дела до того, что творится вокруг.

Минхо: Ну и дыра, - пробормотал он, чуть наклонившись ко мне. - Дурдом на колесах. Только без врачей и с просроченными таблетками.

-ПОРОКа точнее? - я усмехнулась, но больше ничего не сказала, погрузившись в свои мысли.

В этом аду у меня оставалось так мало вещей, которые я могла бы контролировать. Волосы, например. Почувствовав, что пряди начинают прилипать к шее от духоты, я порылась в рюкзаке, доставая резинку для волос. За неимением другой руки, зажала ее в зубах и быстро начала собирать высокий хвост, привычными движениями приглаживая непослушные пряди. В этом мире, где все рушилось, такие мелочи давали хоть какую-то иллюзию порядка.

Но стоило мне закрепить идеальный хвост, как Минхо внезапно протянул руку и, ухмыляясь, ловко выхватил резинку прямо из моих зубов. Я замерла, моргнув от неожиданности, и тут же нахмурилась.

-Эй! - возмутилась я, но не смогла опустить руки, иначе бы прическа тут же распалась. - Отдай.

Минхо улыбчиво взял ее в руки, словно это был не просто кусок ткани, а какая-то ценная награда.

Минхо: Думаю, теперь она моя, - небрежно бросил он, крутя ее между пальцев, как будто раздумывал, не завязать ли на узел и не оставить ли себе на память.

-Ты ведь ее потеряешь, - напомнила я, покачав головой. - А у меня их всего две!

Он вздохнул, сделав вид, что серьезно задумывается над этим вопросом, а потом улыбнулся.

Минхо: Не потеряю, - сказал он уверенно, заглядывая мне в глаза. ; Я же не полный идиот. Только наполовину.

Я закатила глаза, собираясь что-то съязвить в ответ, но он вдруг натянул резинку к себе на запястье, делая из нее вид, будто это браслет. А затем осторожно взял мою руку. Его пальцы теплые, уверенные, и от этого прикосновения внутри меня странно потеплело. Минхо вытащил из моего кармана вторую резинку и молча надел ее мне на запястье. Затем поднял свою руку рядом с моей, демонстрируя, что теперь у нас обоих есть одинаковые "браслеты".

Этот жест был таким простым, почти детским, но именно такие моменты придавали смысл нашему существованию. В этом мире, где у нас ничего не осталось, даже такая мелочь имела значение. Я посмотрела на него, и в его глазах мелькнул озорной огонек.

Минхо: Не буду снимать, - сказал он, самодовольно покачивая рукой с резинкой. - Пусть все вокруг знают, что я занят.

Он фыркнул, явно гордясь своей же шуткой, но тут же поймал мой взгляд, будто хотел убедиться, что я не против. Я вздохнула, покачала головой и позволила себе улыбнуться.

-Ты такой придурок.. - я сказал шуты над ним, хотя внутри мне этот жест казался безумно милым.

Минхо: Да, но теперь я твой придурок, огонек, так что терпи, - хмыкнул он, слегка подталкивая меня плечом.

-Нам нужно разделиться, чтобы быстрее найти их, - сказала я, окинув взглядом этот хаос.

В толпе было невозможно ориентироваться, слишком много людей, слишком много движения, звуков, запахов. Минхо тут же резко повернулся ко мне, его взгляд потемнел от недовольства.

Минхо: Нет, ни за что, - отрезал он, покачав головой. - Это место чертовски странное, Ада.

Я чуть нахмурилась, но не стала сразу возражать. Он беспокоился. Это было заметно по тому, как его пальцы невольно сжались в кулак, как он напряженно оглядывал пространство вокруг, высматривая любую угрозу.

-Минхо, - я сделала шаг ближе, понизив голос. - Поверь мне, это точно не страшнее тех мест, где мы уже были.

Он тяжело вздохнул, запрокинул голову, словно собирался попросить небеса дать ему терпения, а затем снова посмотрел на меня.

Минхо: Господи, да ты меня когда-нибудь до смерти доведешь, - пробормотал он с притворным раздражением. - У тебя хоть оружие есть?

-Конечно, - я чуть усмехнулась, постучав пальцем по карману. - Ньют все сложил, так что не переживай.

Минхо прищурился, оценивая меня, будто решал, можно ли мне доверять в этом вопросе. Потом медленно кивнул, не сводя с меня взгляда.

Минхо: Ладно. Но если что - кричи. Я тебя тут же найду.

Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но в следующий миг он неожиданно наклонился и быстро поцеловал меня в лоб. Тепло его губ задержалось на коже дольше, чем он, наверное, сам планировал. А затем он исчез в толпе, оставив меня одну среди этого безумия.

Я выдохнула и медленно пошла вперед, пробираясь сквозь людей. Толпа двигалась в хаотичном ритме, как единый организм - одни танцевали, другие спотыкались, кто-то громко смеялся, хватаясь за соседей, чтобы не упасть. Запах алкоголя и чего-то гораздо более опасного висел в воздухе, липкий и густой, как туман.

Неужели им правда весело? Вокруг творится хаос, улицы кишат нищими, выжившими, которые готовы продать свою душу за глоток воды, а эти люди пьют и смеются, как будто мир не рухнул? Или, может, они смеются именно потому, что мир рухнул? Я тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли. Мне нужно найти Томаса, а не раздумывать о природе человеческого отчаяния.

Но все же..что, если бы не было никакой Вспышки? Что, если бы мир остался целым? Жили бы мы иначе? Смогли бы быть счастливыми? Я не знала, что такое "иначе". Я даже не знала, как это должно чувствоваться. Было ли это счастьем..или просто другой версией пустоты?

Я не сразу заметила, как оказалась перед входом в одну из комнат. Люди толпились здесь, словно зачарованные, их взгляды горели предвкушением. Любопытство взяло верх, и я шагнула вперед. Но как только я увидела, что происходит, мне тут же захотелось отступить назад.

В центре комнаты, прикованный к цепям, был парень. Он дрожал, его тело было напряжено, мышцы судорожно сокращались под кожей, испещренной вздувшимися венами. Черная жидкость стекала по его подбородку, выливалась изо рта, пропитывала одежду. Его глаза..Господи.

Они были полны страха. Не злости, не жажды убивать, а именно страха. Он осознавал, что с ним происходит. Он знал, что превращается. И он выглядел до жути похожим на Бэна. Я почувствовала, как мои руки медленно сжались в кулаки.

Толпа вокруг смеялась. Эти ублюдки не просто смотрели, они наслаждались этим зрелищем. Они дразнили его, провоцировали, заставляли бороться с самим собой, с этим чудовищем внутри него. На его запястьях были кровавые следы от цепей. Грязные, ржавые, врезавшиеся в его запястья, натянутые так, что кожа под ними кровоточила. Парень был прикован к полу, его тело содрогалось в судорогах. Вены вздулись, чернея под кожей, грудь вздымалась в рваном ритме, изо рта тонкой струей стекала густая, липкая тьма. Он рвался, пытался вырваться, не потому что хотел напасть, а потому что не хотел стать монстром.

А они стояли и смеялись. Я сжала зубы, чувствуя, как внутри меня что-то закипает. Хотелось, чтобы эти люди испытали то же самое. Чтобы их кости ломались в страшных спазмах, как у тех, кто превращается в шизов. Чтобы их кожа рвалась от вздувшихся вен. Чтобы их сознание кричало от ужаса, осознавая, что они теряют себя.

Я хотела, чтобы они умоляли о пощаде так же, как умоляют те, кто еще не до конца стал монстром. Я хотела, чтобы они поняли, что это значит - быть обреченным. Я хотела, чтобы их кости треснули под собственным весом, чтобы их тела скрутились в тех же мучительных судорогах. Хотела, чтобы их глаза налились кровью, чтобы их собственные голоса превратились в хриплый вой. Хотела, чтобы они почувствовали, каково это - осознавать, что ты обречен. Что это не остановить. Что что-то внутри тебя уже сломалось.

Я хотела, чтобы они умирали так же медленно и больно, как умирал он.

Я не сразу заметила, как шум вокруг резко отдалился, словно кто-то выкрутил громкость окружающего мира. В этот момент я поняла, что у меня снова начинается эта головная боль. Она подкрадывалась медленно, но неизбежно, словно тень, которая всегда была рядом, но становилась заметной лишь в самые неподходящие моменты.

Я тут же сделала шаг назад, отстраняясь от происходящего, стараясь успокоиться, чтобы не усугубить свое состояние. Я знала, что если не возьму себя в руки, то вот-вот почувствую, как из носа пойдет кровь, а голова начнет раскалываться от нестерпимой боли.

Это состояние вызывало у меня тревогу. Оно приходило неожиданно, но каждый раз оставляло после себя ощущение беспомощности. Я не могла понять, что именно его провоцировало и к чему это могло привести. Быть может, это всего лишь последствия усталости или стресса, или, может, нечто большее, о чем я пока не догадывалась. Но, как бы там ни было, я боялась, что однажды оно приведет к чему-то гораздо более серьезному.

Каждый раз это было похоже на предчувствие чего-то неправильного. Головная боль накатывала в моменты сомнений, когда я не была уверена в своих решениях, когда внутри меня боролись разные чувства. Или же тогда, когда я доводила себя до предела усталостью, не давая телу ни малейшего шанса на восстановление. Всё это казалось ещё более странным, потому что, по сути, не имело никакого логического объяснения. Просто мой организм будто сам выбирал, когда напомнить мне, что со мной что-то не так.

Я сделала глубокий вдох, закрыла глаза и сосредоточилась на своем дыхании. Нужно было взять себя в руки, иначе я не смогу нормально двигаться дальше. Сейчас был не тот момент, чтобы показывать слабость.

-Томми..? - мой голос сорвался на полушепот, когда я наконец заметила его среди толпы.

Я кинулась к нему, схватила за плечи и резко развернула к себе. Но это был не тот Томас, которого я знала. Его взгляд метался в пустоте, не фокусируясь ни на чем конкретном, словно он потерялся не только в этом месте, но и в собственной голове. Он был бледен, губы пересохли, а руки дрожали, будто он только что пережил что-то ужасное или..

Или его чем-то накачали. Меня тут же пробрал холодный страх.

-Ты что, пил? - слова вырвались сами собой, но голос дрогнул. - Мама не учила до 18 не пить?

Глупая попытка пошутить. Томас медленно моргнул, его зрачки расширились, а дыхание сбилось, как у человека, который только что пробежал несколько километров.

Томас: Не волнуйся, я в норме.. - сказал он, но голос его был неуверенным, каким-то сломленным. Он сжал мою руку, слишком сильно, слишком цепко, словно боялся, что если отпустит - упадет.

-Ты уверен? - хмыкнула я, пытаясь скрыть тревогу.

Томас: Это ведь я должен о тебе заботиться, а не наоборот..

Я нахмурилась. Томас никогда так не говорил. Никогда не показывал слабость.

Томас: Еще бы.. - пробормотала он, пока я помогала ему удержаться на ногах.

-За собой бы сначала следил. - он тяжело вздохнул, и на секунду мне показалось, что он вот-вот рухнет.

Томас: Ведь если бы ты тогда не пожертвовала собой..

Я замерла. Что? Что он сказал?

-Томас? - я слегка встряхнула его, но он вдруг перестал смотреть на меня. Его глаза метнулись за мое плечо, как будто он увидел призрака.

Томас: Бренда.. - его голос сорвался на хрип.

И прежде чем я успела что-то сказать, он сделал шаг назад. Потом еще один. И, не обращая на меня никакого внимания, исчез в толпе.

-Томас! - я кинулась за ним, но люди толкались, смеялись, кружились в этом безумном хаосе, не замечая меня.

Мое сердце гулко стучало в ушах. Куда он делся?! Паника закралась в сознание, холодными пальцами сжала горло. Я резко обернулась, оглядывая людей, надеясь увидеть знакомый силуэт, но его не было. Только через пару секунд я увидела его. На полу.

-Да ты издеваешься.. - сказала я, падая на колени, схватила за плечи, потрясла.

-Томас, проснись! - но его тело было неподвижным, а голова бессильно свесилась в сторону.

-Нет, нет, нет, ты не можешь заставить меня тащить тебя.. - я судорожно вздохнула, глядя на его лицо. Оно было мертвенно-бледным.

Я оглянулась в поисках хоть кого-то, кто мог бы помочь, и увидела Ньюта неподалеку. Мой голос прорезал шум толпы. Он обернулся, его взгляд тут же расширился, когда он увидел нас, и он бросился вперед, таща его в сторону Хорхе.

-

Пока он был без сознания, Хорхе разрабатывал свои планы, жестоко обращаясь с Маркусом. Он вытащил его из толпы, предварительно избив, и привязал к стулу, словно не видя в нем никакого сопротивления. Остальные людишки, к этому времени, тоже разбежались. Мы с остальными сидели спокойно в одной из комнат, на диванах, наблюдая за происходящим. Тишина в комнате была странной, словно весь мир вокруг затаил дыхание.

Я смотрела на Хорхе, который наконец-то мог показать Маркусу, что тот не был кем-то значимым, а просто частью игры, которой уже давно не было места. Его манипуляции и игры с людьми, их доверие, которое он использовал как оружие, сделали его уязвимым, а теперь он сам стал игрушкой в руках тех, кто был готов бороться до конца. Он, как всегда, пытался контролировать ситуацию, но теперь никто не верил в его силы.

Я была рада, что Хорхе смог показать Маркусу его истинное место. Он всегда так легко манипулировал людьми, подсовывал им свои игры и обещания, пока те наивно верили, что он способен помочь. Он напичкал их наркотиками, а теперь Бренда и Томас лежали без сознания, страдая от последствий его действий. Это было таким циничным и жестоким, что я ощущала в себе какую-то странную удовлетворенность.

Мне было не жаль Маркуса, ведь он сам создал свою судьбу, наполнив ее ложью и обманом. Я знала, что этот момент, когда Хорхе окончательно одержал верх, был неизбежен, и что Маркус получит то, что заслуживал.

Внезапно мы услышали голос Терезы, и я поняла, что Томас очнулся. Мы все моментально повернулись в его сторону, быстро встали и пошли к нему, стараясь не привлекать внимания, но при этом явно нервничая.

Минхо сразу подошел к Томасу, его руки, крепкие и уверенные, легли по обеим сторонам головы Томаса, словно пытаясь запереть его в ловушке. Он явно наслаждался этой ролью.

Минхо: Ну, с возвращением, сопляк, - сказал он, с усмешкой, нависая над Томасом. Томас, казалось, только начал осознавать, где находится, и на его лице отразился вопрос, полный недоумения.

Томас: Ладно, встань уже! - приказал Томас, его голос был ослабленным, но в нем все еще оставалась сила.

Минхо усмехнулся, но отошел. Мы все продолжали наблюдать, а атмосфера в комнате была напряженной, словно каждый из нас ожидал, что что-то произойдет в любой момент. Хорхе, не утрачивая контроля, воскликнул:

Хорхе: Мразь поганая! - и его слова прозвучали, как гром среди ясного неба.

Мы все обернулись, чтобы увидеть, что происходило. С каждым его словом я все больше понимала, что этот момент был не просто необходим - он был неизбежен. Мы не могли оставить все это без внимания.

-Ну, он хотя бы нас защитил, - сказала я, чуть улыбаясь, и заметила, как Бренда рядом начала вставать с дивана.

Я быстро подошла к ней, протягивая бутылку воды из своего рюкзака. Пока мы с ребятами спали ночью, Хорхе сходил за водой. Видимо, всю ночь он не спал, следя за нами и заботясь о том, чтобы у нас было все необходимое. Когда я утром спросила его, откуда у нас еще бутылки воды, он усмехнулся и не ответил, но я поняла - это был он.

Бренда: Спасибо, - сказала Бренда, сделав глоток и осторожно встав с дивана.

-Ты цела? - спросила я, не скрывая беспокойства.

Бренда: Да, все нормально, ничего нового, - ответила она, кивнув, но ее глаза все равно выдали усталость.

Я протянула ей один из своих ножов, которые Ньют сложил мне в рюкзак.

-Держи. Пригодится. - сказала я, и она тут же с ухмылкой взяла его и спрятала в карман, сложив пополам.

В ее действиях я заметила решимость и уверенность, которые не могли скрыть тяжесть происходящего. Маркус, все еще сидящий на стуле, обвязанный веревкой, вдруг произнес:

Маркус: Мне жаль, но вам придется покинуть мой дом.. - его слова звучали с презрением, как если бы он был хозяином ситуации, хотя на самом деле он был не более чем пленником. Ньют, заметив, в каком состоянии Томас, саркастически сказал:

Ньют: Смотрю, ты хорошо развлекся, наверняка и потанцевать успел. - его голос был язвительным, но в его глазах можно было прочитать усталость от происходящего.

Хорхе, который не собирался отпускать Маркуса без ответа.

Хорхе: Слушай, я не хочу бить тебя. Ясно? Где правая рука, Маркус? - его голос был холодным и угрожающим, и в его глазах блеск решимости.

Томас: Стой, это Маркус? - он обратил внимание на все происходящее.

Маркус, не ожидая такого поворота, быстро сменил свою позу, и его язвительная улыбка стала еще более уверенной.

Маркус: Он быстро схватывает. - сказал он, но Хорхе не стал ждать, схватив его за волосы и поднимая его голову, чтобы встретиться взглядом.

Хорхе: Ты знаешь, где они. Скажи мне, и я предложу сделку. - сказал Хорхе, и я усмехнулась краем губ.

Мне стало очевидно, что Хорхе, несмотря на свою жестокость, был человеком слова. Он и нам предложил сделку, за то что мы расскажем ему все про Правую руку, и несмотря на наши сомнения, он сдержал свое обещание. По крайней мере, на тот момент. Маркус, с легким насмешливым смехом, сказал:

Маркус: Я сжег этот мост давным-давно. К тому же..я уже заключил сделку. Ты сам учил меня никогда не упускать возможность. - его слова были полны цинизма, и в его глазах горел тот самый огонь, который мог бы поглотить всех нас.

Ньют: О чем он говорит? - но Маркус продолжал смеяться.

Маркус: Я сейчас говорю о спросе и предложении. ПОРОКу нужны все иммунны, что еще на свободе. Я им их предоставляю. Я заманиваю сюда деток, они напиваются, развлекаются, а потом приезжает ПОРОК и отделяет зерна от грязи, - произнес он с усмешкой.

Его слова были полны презрения и манипуляций, и я не могла не почувствовать, как все внутри меня сжимается. Он это так называет? Он даже не догадывается, что на самом деле значат эти слова для нас. Если бы я могла, я бы рассказала ему, что ощущать страх и боль, находясь в ПОРОКе, - это не игра. Хотелось бы, чтобы он хоть раз испытал это на себе, чтобы он понял, как это - быть в нашем положении.

Хорхе: Я передумал, эрмано. Мне нравится тебя бить. - и как бы услышав мои мысли, он с силой пнул Маркуса, сидящего на стуле.

Тот упал на спинку стула и ударился об пол с хрустом. На моем лице сразу появилась улыбка, когда Хорхе достал пистолет из кармана. Все сразу встали, напряглись, готовые к любому исходу, но я не могла скрыть удовлетворение от того, что Маркус был в таком положении. Хорхе навис над ним, сдавливая его своими руками, перекрывая путь к кислороду, и тот начал задыхаться. 

Хорхе: Говори! - сказал Хорхе, его голос был жестким, полным угрозы.

Маркус: Хорошо, господи! Но я ничего не обещаю..они любят перемещаться.

Минхо подошел к Хорхе, помогая ему поставить стул в вертикальное положение, и Маркус, отдышавшись, произнес.

Маркус: Есть одно местечко в горах..но оно далеко отсюда. У вас ПОРОК на хвосте, вам туда не добраться.

Он снова рассмеялся, и смех его был насмешливым, как будто он был уверен в своей победе.

Хорхе: Пешком нет. - он наклонился ближе, кладя руки на плечи Маркуса, чтобы принудить его говорить. - Где Берта? - спросил он, и в его голосе звучала явная угроза.

Маркус: Только не Берту..

-

Мы мчались на максимальной скорости, которую могла выдать эта старушка. Машина была далеко не новой, ее корпус потрепан, а в некоторых местах виднелась ржавчина, но, несмотря на возраст, она работала на удивление хорошо. Двигатель ревел, словно хищник, пробираясь по бескрайнему пустынному шоссе. За рулем, как и следовало ожидать, сидел Хорхе. Единственный взрослый среди нас, единственный, кто мог контролировать ситуацию, если что-то вдруг пойдет не так. Он сжимал руль крепко, взгляд его был сосредоточенным, и даже когда машина подпрыгивала на ухабах, он оставался невозмутим.

Дорога тянулась перед нами бесконечной серой лентой, по бокам которой простиралась безжизненная пустыня. Судя по словам Маркуса, путь до гор предстоял долгий, но у нас не было выбора - надо было ехать. Я сидела между Минхо и Ньютом, а впереди открывался широкий обзор на лобовое стекло. Каждый раз, когда я смотрела вперед, меня охватывало странное чувство. Мы действительно покидали это место. Оно исчезало позади нас, растворялось в пыли, словно его никогда и не было.

Но с каждым километром, который отдалял нас от прошлого, я все сильнее осознавала, что мы покидаем не только свои страхи, но и того, кого оставили позади. Уинстон. Он ведь остался там. Один. Мы уехали, оставив его наедине с судьбой. Он мертв, свободен от этих страхов.

Как бы я ни старалась заглушить эти мысли, они возвращались, настойчивые и гнетущие. Я пыталась отвлечь себя, рассматривая окружающую местность, удивляясь, что поблизости не было шизов. С того самого момента, как мы покинули базу Хорхе, нам не попадались зараженные.

Это казалось странным. По словам Авы Пейдж, вирус распространялся с невообразимой скоростью, количество шизов росло с каждым днем, и, казалось, они должны быть буквально повсюду. Но вместо этого они прятались в тени, скрывались в темных уголках, словно чего-то ждали. Или, может быть, это просто нам повезло? В любом случае, тишина вокруг не внушала спокойствия. Скорее, она казалась зловещей, словно перед бурей.

Я заметила, как Хорхе мельком обернулся, бросая на нас быстрый взгляд через плечо. Наши глаза встретились, и я сразу уловила в его взгляде что-то неожиданное - беспокойство, тревогу, даже какое-то странное сочувствие. Это показалось мне нелогичным. Почему он выглядел так, будто действительно переживал за нас? Всего день назад он собирался сдать нас ПОРОКу, но затем передумал. Он помог нам тогда, помогает и сейчас. Но почему? Что изменилось? Эта забота казалась мне чужой, непривычной, и от нее хотелось отстраниться. Я не знала, что с ней делать, не знала, как на нее реагировать.

Я не помнила своих родителей. Их лица, голоса, прикосновения - все это исчезло из памяти, будто их никогда и не было. Но иногда я думала, что, возможно, они пытались меня спасти. Может, именно поэтому я оказалась в ПОРОКе? А может, наоборот - они сами сдали меня, не захотев брать на себя ответственность. В те времена, когда мир рушился, каждый думал лишь о своем выживании. Кто я была для них? Жертва, которую можно было принести ради собственного спасения? Или ребенок, которого они до последнего пытались уберечь? Я не знала ответа и, наверное, уже никогда не узнаю.

Я отвлеклась, машинально глядя на свою забинтованную руку. Края ткани потемнели от грязи и крови, но бинт был плотно намотан, надежно скрывая царапину. Казалось, будто мое прошлое тоже спрятано под этим слоем ткани - что-то небольшое, но все же значимое. Я тут же стала пытаться отковырять бинт пальцами, чтобы успокиться. В этот момент я почувствовала, как Минхо осторожно коснулся моей руки. Его пальцы ловко ухватились за бинт, и он начал медленно разматывать его, слой за слоем.

Когда бинт наконец был снят, я сжала и разжала кулак, привыкая к ощущению прохлады на коже. Воздух обжигал, но рана уже зажила. Она была неглубокой, и теперь на ее месте остался лишь тонкий след - почти незаметное напоминание о том, что было. Может, как и все остальное, оно со временем исчезнет без следа. А может, останется со мной навсегда. Минхо тут же положил свою руку в мою, чтобы я не отковыряла себе еще что-то, например кожу вокруг ногтей.

Я обернулась, чтобы посмотреть на Ньюта. Он выглядел довольным, даже слегка воодушевленным - наконец-то мы покидали это отвратительное место, оставляя позади все, что с нами здесь произошло. В его глазах отражалась надежда, будто сам факт движения вперед давал ему силы продолжать.

Ньют: Может, в слова поиграем? - неожиданно предложил он, поворачиваясь назад на ребят.

Минхо фыркнул, закатив глаза, и с усмешкой потер переносицу.

Минхо: Да ты еще скажи "давайте в уме считать", - проворчал он, после чего устроился поудобнее на сиденье, из-за чего то прогнулось и Фрай сидячий сзади него проругался.

Фрай: Чувак, я все понимаю, комфорт все дела, но ты не в бизнесс классе.

Минхо: Разве? А я думал ты мне массаж еще сделаешь. - сказал он с улыбкой, но все же выпрямился.

-

Прошло три часа, и мы наконец добрались до гор. Они вырастали вокруг нас, громоздясь мрачными силуэтами на фоне сереющего неба. К этому моменту бензин в машине почти закончился. Пейзаж вокруг все еще оставался пустынным, но уже не таким, как в городе. Здесь земля была каменистой, испещренной трещинами, а воздух становился значительно холоднее. Мы несколько раз останавливались по дороге, чтобы размяться, сходить по нужде или просто сменить позу, потому что долгое сидение в машине утомляло.

Мы рассказывали Боенде и Хорхе о нашем прошлом, где мы были и что видели о ПОРОКе. Иногда мы все-таки играли в слова, как и предложил Ньют, потому что время тянулось ужасно медленно. Хоть Минхо сначала и ворчал, но в итоге тоже втянулся. Мы менялись местами: сначала я сидела между Ньютом и Минхо, потом пересела к Бренде и Терезе, а мальчики заняли задний ряд. Только Томас остался впереди, рядом с Хорхе. Он не скрывал своего скептицизма, поглядывая на нас с ухмылкой, будто мы и правда были детьми, раз уж могли развлекаться подобной ерундой.

Так или иначе, дорога пролетела быстрее, чем ожидалось. В какой-то момент я даже забыла, что нас преследует ПОРОК и что, возможно, на этой горной дороге нас ждет очередная ловушка. Время шло, и вот перед нами показался тот самый мост, о котором говорил Маркус.

-Это его он взорвал? - я нахмурилась, расстегивая ремень безопасности. - Выглядит не так уж и плохо..

Хорхе медленно остановил машину, и перед нами открылась картина, словно застывшая во времени. Дорога уходила дальше, теряясь в глубине гор, но перед нами стояло препятствие - целая груда заброшенных машин. Они стояли вперемешку, хаотично разбросанные, словно здесь когда-то случилась паника, и люди просто бросили транспорт, пытаясь спастись. Это напоминало апокалипсис, где все замерло в самый разгар катастрофы. По всему было ясно - проехать тут невозможно.

Хорхе: Придется пешком..

Он выдохнул с явным раздражением, но даже не попытался спорить - выбора у нас все равно не было. Мы тут же выбрались из машины, и, сгрудившись позади него, медленно двинулись по мосту. Холодный ветер задувал в щели между металлическими балками, создавая протяжный свист, от которого по коже пробегали мурашки.

Было странное ощущение - хоть воздух и стал холоднее, дышать стало легче. Казалось, что мы наконец-то сбросили с себя тяжесть заброшенного города, который словно давил сверху, нависая своими разрушенными зданиями. Там все выглядело так, будто в любой момент стены могли рухнуть, погребая под собой все живое.

Мы осторожно пробирались между машин, время от времени заглядывая внутрь в поисках чего-нибудь полезного. Большинство автомобилей были пустыми, лишь в некоторых валялись старые вещи, покрытые толстым слоем пыли. Ньют с Минхо проверяли бардачки, а Бренда с Терезой старались разглядеть что-то в багажниках. Я же держалась рядом с Хорхе, идя почти впритык, будто он был для меня своего рода защитой. Он заметил это, чуть замедлил шаг и с подозрением покосился на меня через плечо.

Хорхе: Чего ты следом ходишь?

-Чтобы, если нас убьют, в тебя первым попали, - с напускной серьезностью ответила я.

Он закатил глаза, фыркнув с легкой усмешкой.

Хорхе: Ясно..просто думаешь, что у меня есть оружие для обороны, поэтому и держишься рядом.

Сарказм сквозил в его голосе, но, чтобы не дать ему возможности дальше подшучивать, я тут же отстранилась, сделав пару шагов в сторону.

Как только я это сделала, где-то впереди раздался сухой, еле слышный хлопок. Я машинально повернула голову в сторону ближайшей машины и заметила крошечную дырку, внезапно появившуюся на капоте. В следующую секунду меня накрыла догадка - это была пуля.

Но откуда? Кто стрелял? Вдруг это ПОРОК? Я резко вскинула голову, пытаясь разглядеть источник опасности, но не успела ничего понять, как чья-то рука дернула меня назад.

Фрайпан: Ты издеваешься?! - прошипел он мне, затащив меня за ближайшую машину. - Тебя постоянно тянет остановиться и посмотреть, когда в тебя стреляют?!