Глава 4. Подозрения
Смерть Куско как камень, что оставляет после себя круги на воде, оказала влияние на жизни многих людей. Кто-то потерял прибыльную работёнку и покровителя, кто-то не смог сохранить и свою жизнь. Но были и те, кто подобно главе семьи Горгенштейнов, извлёк немалую прибыль от смерти купца. Влиятельнейшие торговцы столицы, подобно пираньям, начали растаскивать те активы и предприятия Куско, которые могли легально окупиться. С торговлей же людьми и продажей тайн государства не решили связываться даже криминальные бароны, верно рассудив, что внимание активизировавшегося сыска к себе лучше не привлекать.
Для Петера Зингера, не слишком удачливого старшего следователя тридцати двух лет дело о смерти Куско могло бы стать лучшей возможностью для того, чтобы выбиться в люди. Или же окончательно похоронить его карьеру, как решил Петер, ознакомившись с документами по делу.
Замаравшийся в грязи купец слишком многим наступил на хвост, чтобы сказать точно, кто был убийцей - а в то, что это было убийство, Куско не сомневался. Да и мотивы его убийства могли быть весьма разнообразны: начиная от устранения свидетеля государственной измены, заканчивая происками конкурентов. Личная месть тоже не отвергалась - слишком многим предприимчивый купец сломал жизнь. Но ни в одну из предполагаемых версий не укладывалось использование магии как способа убийства - этот метод был избыточным и слишком странным. Хотя и довольно надёжным: синее пламя, вспыхнувшее в двух местах одновременно, поглотило не только Куско и его имущество, но и почти все улики. Штатные маги сыска лишь разводили руками, не в силах объяснить его происхождение, и порекомендовали обратиться к более магам Орхана. Впрочем, и они лишь растерянно пожимали плечами, и лишь один из них, похмыкав и покрутив ус, взял немного пепла на пробу и пригласил зайти через пару дней.
Поэтому вскоре Зингер направил свои стопы в магическую школу Орхан, где и преподавал мастер-алхимик Гидеон.
В Орхане Петеру уже приходилось бывать по одному делу двухгодичной давности. Тогда один из учеников школы оказался замешен в крайне неприятном ограблении, и сейчас отбывал своё пожизненное заключение в казематах инквизиции, тогда как остальные преступники отделались лишь несколькими годами на рудниках. Закон был суров к магам, и как считал Петер, видевший, на что способна магия, вполне справедливо. Да и вмешательство Церкви Иеронима было вполне оправданно - лишь только церковники могли одолеть колдовскую силу там, где обычные цепи были бесполезны.
Как и многие горожане, Петер относился к колдунам с предубеждением, но излишне суеверным не был, поэтому переступал порог Орхана без особого страха. Охранник школы порывался сам лично проводить Зингера к администрации, но тот ловко отделался от сопровождения, решив немного посмотреть на школу изнутри. Авось и выведет его чутье, не легендарное, но всё же весьма примечательное, на что-то интересное, что может дать ему подсказку о странных обстоятельствах смерти Куско.
Но студиозусы Орхана не спешили демонстрировать подозрительно слоняющемуся по коридорам чужаку все тайны своего колдовства, и выглядели и вели себя как самые обычные подростки. То есть собирались в кучки по углам, обсуждая хихикающий в стороне девиц, или сосредоточенно изучали толстенные тетради, скукожившись за ветхими партами. Некоторые и вовсе дремали, воспользовавшись долгим перерывом между уроков. Наконец следователю окончательно надоело бродить по школе.
- Мальчик, а где все учителя? - дружелюбно спросил Петер, заглянув в очередную аудиторию у светловолосого мальчугана лет одиннадцати, совсем не тянувшего на злобного колдуна, и мирно скучающего за первой партой.
- На школьном совете, - охотно объяснил ему школьник. - Этажом выше, затем направо и перейти в левый коридор.
С направлениями в пространстве у Петера было так себе, поэтому вместо того, чтобы попасть на совет, он забрёл в какие-то лаборатории, в которых опять же не было ни одного взрослого, зато ошивалось двое старшкурсников - крупный плечистый парень, явно крестьянского происхождения, и более щуплый, мрачного вида мальчишка с надменным выражением лица. Они склонились над лабораторными склянками с подозрительного вида содержимым, и в пол голос о чём-то спорили. Петера они почувствовали почти сразу, хотя он двигался почти не создавая шума.
- Простите, мы вам можем чем-то помочь? - вежливо обратился к нему крепыш, обладавший на удивление правильной речью.
- Да, я искал мастера Гидеона... хотя он, должно быть, всё ещё на школьном совете?
- Господин Гидеон не ходит на совет... точнее, его не приглашают.
Неявная насмешка в голосе крепыша казалась неуместной и непонятной следователю, а от того ещё более неприятной.
- Почему это?
- Директор считает, что мастер оказывает разлагающее влияние на других преподавателей. На студентов, впрочем тоже, но тут у него выбора нет - лучшего алхимика, чем мастер Гидеон, в столице, а то и во всём государстве, нет.
- Тогда где же он?
Молодые люди вновь переглянулись, и наконец мрачный парнишка пожал плечами, а более старший сказал:
- Вообще-то он обещал мне и Луке помочь разобраться с одним алхимическом опытом, но как видите, его здесь нет. Но у него в пять факультатив по АВМ, так что до пяти, я думаю, найдётся. Если конечно его дела окажутся не слишком срочны. Да и не пропустит уважаемый обед.
- А что такое АВМ? - заходя в лабораторию, и с любопытством оглядываясь, спросил Петер.
- Альтернативные виды магии, - неохотно ответил его собеседник, а его приятель, ещё раз бросив холодный взгляд на Петера, что-то про себя решил и вновь вернулся к пробиркам.
- О-о-о, и ты это изучаешь? - дождавшись кивка, старший следователь продолжил: - тогда, возможно, ты сможешь мне помочь. Может быть, у студентов Орхана, лично учившихся у директора, более светлая голова, чем у наших алхимиков и магов.
"А вы собственно кто?" - явственно читалось на лице студента, но спрашивать влиятельного гостя Жерар не стал. Жерар Лекой увидел только то, как ладно сидит на госте костюм, и что сукно было качественной выделки, но совсем не заметил чуть пообтёршиеся рукава сюртука и дешёвую обувь. Лука же напротив, уже списал Петера со счетов, восприняв его вкрадчивость и вежливость за робость государственного служащего самого низкого ранга. Ошибались они оба, так как следователь Петер Зингер пусть и не был пока птицей высокого полёта, и переживал сейчас не самые лучшие времена, имел весьма нескромные амбиции, и самое главное, обладал для этого некоторыми основаниями. Этот уже не слишком молодой, начавший лысеть мужчина с добродушным лицом обладал цепким и острым умом, которому, к сожалению, было очень сложно себя проявить в жёсткой, полувоенной иерархии столичного сыска.
Петер Зингер не знал ещё, но чувствовал, что молодые маги могут оказаться ему полезны.
- А вот скажи, раз ты такой умный, - подначивающе начал Петер, вытащив из угла какую-то пыльную табуретку и усаживаясь рядышком с Жераром. - Какие виды магического огня существует?
- Никакие. Огонь он и есть огонь, фаза горения, результат нагревания горючего материала или химической реакции, - буркнул крепыш.
- Или алхимической.
- По сути одно, - махнул рукой Жерар.
- А тот огонь, который создают маги? Разве он не магический?
- Здесь вопрос в том, как он именно создан, но результат остаётся тем же, - вздохнул Лекой, поняв, что от странного мужика ему никуда не деться. Он с тоской посмотрел на Луку, но тот вовсе предпочитал игнорировать проблему. - Крестьянка ли печь натопила, или маг создал огнешар - по сути, разницы никакой нет, разве что температура у огнешара будет повыше. Да и зависеть он будет не от дров, а от того, сколько энергии в него вложит маг.
- А синий огонь? - наконец спросил Петер то, что его на самом деле интересовало. Следователь так внимательно следил за безмятежно стоящим Жераром, что не заметил, как вздрогнул Лука.
- Цвет пламени зависит от температуры, не более, хотя такие цвета в чистом виде в природе особо не увидишь. Да и магам его творить нет причины - слишком много сил уйдёт только лишь ради красивой картинки.
- А я вот знаю, что подобное пламя - чисто синее, без примеси других оттенков, спалило недавно несколько зданий в городе. При этом затух синий огонь также внезапно, как и загорелся - моментально и без видимых на то причин, оставив после себя лишь ровный круг из золы и пепла. Слышали о таком?
- Что-то приходилось, - настороженно произнёс Жерар, стараясь не обернуться на Луку, выдав его ненароком. - Но тут я, господин, даже не знаю, в чём дело. Я ж не такой грамотей-разумей, как мои достопочтенные учителя. Вот морковку могу вам с помощью магии вырасти... или хотите камешек отдам?
И протянул Петеру алмаз с кулак величиной, вынутый из бледно-голубого раствора. Следователь не задумываясь принял его, а затем, внезапно одумавшись, выпустил из ладони. Тот упал на стол, откатился к краю и полетел на пол, разбившись там на сотни мелких кусочков.
- Лекой-Лекой, я тебе сотни раз говорил, не гнаться за размером, а сначала разобраться со структурой кристалла, - раздался укоризненный голос от двери, и в лабораторию вошёл, а точнее влетел, мастер Гидеон. Ему хватило лишь одного взмаха рукой, чтобы осколки на полу превратились в голубую жижицу, а затем и вовсе истаяли. - С тобой, Жерар, всё понятно. У тебя что, Лукреций?
- Вот.
Мрачный паренёк аккуратно держал на подносе что-то, похожее на огромного раздавленного слизняка, всё ещё дёргавшегося в мутноватом бульоне. К горлу Петера подкатила тошнота.
- Что это? - строго спросил он. - Опыты над живым?
- Да побойтесь бога, - удивлено сказал учитель, глядя сквозь круглые очки на следователя. - Живое и даже недавно-сдохшее это не по моей части. Это отличный экземпляр алхимически-выделенной эктоплазмы.
Гидеон потыкал в неё пальцем, затем понюхал его, едва ли не облизав, а затем поспешно вытер руку об и так заляпанную бурыми пятнами мантию.
- Хотя с похвалой я немного поторопился. Ты зачем каменной соли добавил, дубина?
Лукреций поджал губы, но всё же ответил.
- У меня плазма не хотела держать форму и всё время таяла... Ой, что у вас с пальцем?
- Щито у меня с палицем? - едко передразнил его Гидеон, левой рукой пытаясь намешать что-то в склянке, а правую отставив в сторону. С пальцем действительно творилось что-то неладное - он набух, увеличившись в размерах, а кожа, растрескавшись, сочилась сукровицей и кровью. - Чего вылупился, Жерар? Подай сюда эссенцию тысячелистника! А ты, негодник, растолки пока медвежий помёт!
Получившийся явно несъедобный раствор Гидеон отчего-то выпил, и грозившийся то ли лопнуть, то ли, подобно эктоплазме, потерять форму палец принял свой обычный вид.
- Незачёт, Лука, незачёт, - неодобрительно покачал головой мастер. - Зря ты взялся за учебный курс, до которого не дорос. Придёшь в следующем году - если поймёшь, в чём была твоя ошибка, так и быть, приму тебя на свой факультатив.
Фыркнув самым невежливым образом, мальчишка вышел, едва сдержавшись от хлопанья дверью.
- А ты чего стоишь, Лекой? Проваливай давай. И скажи другим, что факультатива по АВМ не будет - видишь, важный господин ко мне пришёл.
Жерар помедлил, а затем кивнув, скрылся за дверью.
Больше всего Петера удивляло то, как алхимик умудрился выжить с таким подходом к науке.
- Как ваша рука? - вежливо спросил Петер мага.
- Рука? А-а-а, всё в порядке. Это представление было для студентов - их, если не напугаешь, осторожности не научишь, - рассмеялся Гидеон, а затем с любопытством посмотрел на следователя: - Ну-с, зачем пожаловали?
Петер на секунду растерялся.
- Мы же договаривались. Вы были экспертом на пожарище, и обещали...
- А, синее пламя, помню-помню, - покивал головой алхимик и вновь уставился на Петера.
Молчание начало действовать на нервы.
- Я поговорил тут немного с вашими студентами, - наконец сказал Петер. - Они говорят, что магического по сути пламени не бывает, а бывает лишь созданное с помощью магии. Это правда?
- По большей части да, - хмыкнул маг, подкрутив пышные усы. - Продукт горения, высокие температуры и всё такое.
- Да-да, я слышал, - нетерпеливо сказал Петер. - Неплохо бы узнать, какая магия создала этот огонь.
- Так это же не огонь был, - пожал плечами Гидеон. - А чистой воды магия. Даже магия иллюзии, сказал бы я с большой вероятностью. А создал его не маг, нам такое не под силу.
Петер начал терять терпение.
- Магия, значит? И созданная не магом. А при чём здесь синее пламя?
- А ни при чём. Я же говорю - иллюзия, - почти по слогам сказал Гидеон.
- Вы меня совсем запутали, - сухо сказал следователь.
- Видите ли, когда я принёс сюда ту золу и пепел, она исчезла буквально на следующе же день. Никаких следов. Если вы, полагаю, вернётесь к пожарищу, увидите то же самое.
- Но уничтожено два здания и с десяток людей. Это тоже иллюзия?
- Конечно же нет, - снисходительно ответил маг. - Это самая, что-ни на есть реальная реальность, основанная на чистой воле, сотворить которую человеку просто невозможно. Подождите...
Гидеон завозился где-то у себя за пазухой, и Петер настороженно отступил, решив, что странный маг, нёсший околесицу, окончательно свихнулся. Зачем это он там полез?
Но маг вытащил всего лишь помятую бумажку, на проверку оказавшейся вырванной из книги страницей.
- Вот, из библиотеки взял, - жизнерадостно сказал Гидеон, передавая страничку.
- Что же вы книгу-то испортили? - пробормотал Петер. - Скопировали бы.
- Так магия бы не дала, запретное знание же. Пришлось вот так вот варварски, а иначе бы вы мне не поверили. Ну, смотрите!
На помятом листке был изображён странный, но весьма симпатичный зверёк, ушастый и глазастый. Текст на аривейском, языке бедуинов, который Петер, будучи полиглотом, немного знал, гласил, что он смотрел на самую что-ни на есть пустынную лисицу.
- Значит, это зверь в пожаре виноват?
- Перед вами совсем не зверь, а пустынный дух. Тот самый, что создаёт пустынные миражи и песчаные бури. А также, и об этом известно уже гораздо меньше, лишь по слухам, песчаной лисице приписывают способность воплощения реальности - весьма ограниченную разнообразными факторами, конечно, но всё же от этого не менее страшную. Нам, это впрочем, известно лишь по слухам - и хорошо хоть автор этой книги слухами совсем не гнушался.
Петер впился глазами в листок, пытаясь понять смысл небрежно написанных от руки крючков.
- И живёт он, этот дух, только лишь в аривейской пустыне. И что же он забыл у нас? Должно быть, кто-то сумел взять над ним власть и привезти сюда. Плохо будет, если этот кто-то и дальше будет управлять пустынным духом.
Гидеон лишь пожал плечами, безмятежно.
- Едва ли этим духом возможно долго управлять. Так что я бы на вашем месте думал о том, что делать с потерявшим контроль духом... Лисицы, знаете ли, весьма шкодливые создания.
Августин совершенно не представлял, что ему делать с опасным зверьком.
- Кис-кис-кис, - попытался он подозвать к себе восседавшего прямо по центру его кровати лисицу, а точнее, лисёнка - больно уж маленьким был зверёк для взрослого животного.
Тот насмешливо чихнул, уложив голову на лапы, и тем самым дав понять, что он здесь весьма надолго.
В ночь пожара Ави, убедившись, что с его братьями всё в порядке, сбежал в заранее подготовленное убежище - небольшую каморку в западной части города, и не высовывал оттуда нос до тех пор, пока его еда не кончилась. На третий день он, тщательно законспирировавшись, отправился на рынок - за едой и слухами, а вернувшись, обнаружил на своей кровати вольготно рассевшуюся демоническую тварь с весьма умилительной рожицей. Вот только Ави, будучи свидетелем творимой её волшбы, умиляться отнюдь не спешил.
- Ну что тебе от меня надо, а? - уныло спросил он, усевшись прямо на дощатый пол. Шёл четвёртый час уговоров, но лисёнок то ли вовсе не понимал человеческую речь, то ли просто насмехался над ним. Ави склонен был скорее ко второму - слишком умные и внимательные глаза были у зверька. - Может, вернёшься к хозяйке? Она тебя, наверное, совсем заждалась...
Наконец Горгенштейн окончательно отчаялся, и обойдя кровать и лисёнка по дуге, подошёл к очагу. Дело шло к ночи, и есть хотелось все больше. Разжигая огонь, Ави на несколько мгновений упустил из внимание лисицу, поэтому когда та скользнула между его ног и вольготно улёглась посредине пламени, едва ли не заорал.
- Так... - наконец сказал он, отдышавшись. - Значит ты мёрзнешь? А готовить мне где?
Лисица недовольно зевнула, и Августин послушно попятился.
- Ладно, ладно, лежи. Я овощи и сырыми могу поесть...
Вытащив из сумки купленные продукты, он задумчиво взглянул на тушку курицы, которую собирался до этого поджарить, и пододвинул её к очагу - авось, удастся ублажить ушастую тварь. Но та смотрела на еду с полным равнодушием, а вот сам парень, казалось, вызывал у неё гораздо больший интерес. Как надеялся сам Ави, не гастрономический.
- Проклятая колдунья, - тоскливо пробормотал мошенник, поняв, что ещё одной встречи ему с ней не избежать.
Выбирая, провести ли ему ночь с демоном под одной крышей или навестить Белую, которая вполне возможно, просто не пустит его на порог в столь поздний час, парень выбрал второе. К его облегчению, лисёнок за ним не последовал, да и за домом гадалки вроде бы никто не следил - а значит, возможно их участие в смерти Куско удалось скрыть. И всё же Ави было весьма неуютно.
Гадалка распахнула дверь раньше, чем он успел начать стучать.
- Что-то рано ты, - приветственно кивнула она.
- Издеваешься? - прошипел Ави, и протиснулся внутрь, стремясь уйти с открытого пространства. - Забери своего демона, ведьма!
- Зря ты так о Лейле говоришь, - спокойно ответила Белая, прислонившись к косяку и наблюдая, как молодой мошенник нервно мечется по её гостиной.
- Лейле? У этой твари есть имя?
- И имя, и характер, весьма непростой, кстати, - кивнула Белая задумчиво. - Знаешь, я ведь тоже надеялась, что она найдёт себе другого хозяина, а никак уж не тебя, наименее подходящую для этого кандидатуру... Но она, насколько я понимаю, осталась у тебя?
- Правильно понимаешь. Этот твоя Лейла столько шороху наделала своим пожаром. Если они её обнаружат у меня... меня не просто казнят, меня сожгут заживо как колдуна!
- Если Лейла позволит, - пожала плечами гадалка. - Если ты ей понравился, то лисица сможет стать тебе неплохой защитницей, по крайней мере от огня и от вражеского колдовства.
- Мне. Этого. Не нужно! Забери её у меня! Всё что угодно отдам, что хочешь сделаю, только избавь меня от лисицы!
- Не могу. Я её не ловила, лишь хранила у себя удерживавший Лейлу артефакт. А теперь он разрушен, и вновь создать его сможет не каждый маг. Для этого нужно обладать определёнными талантами...
Ави недоверчиво на неё посмотрел:
- Да неужто? И каким же? Где мне искать такого мага?
Белая рассмеялась:
- А вот за это знание уже надо платить. Но ты ведь пока не расплатился со мной и за прошлую услугу.
Мошенник поморщился. Платить по счетам он не любил.
- Что мне нужно будет сделать?
- Я хочу, чтобы ты познакомил меня кое с кем.
- И с кем же?
- С твоим младшим братом. Тем магом, который помог тебе попасть в дом Куско.
Августин был не слишком хорошим человеком, как он считал - нечестным на руку, лживым на язык, обманщиком даже в своих мыслях. Но то, самое ценное, что он вынес из этой истории со взломом дома Куско, это то, что своим родными он жертвовать был не готов. Когда он увидел бледного Луку и окровавленного Карла Ави наконец понял, какую ошибку он допустил, втравив младших братьев в неприятности. Но теперь... он больше не сделает такой ошибки.
- Нет, моего брата я в свои проблемы втравливать больше не собираюсь, - твёрдо сказал мошенник. - Ты не получишь его, колдунья.
- Неужто ты думаешь, что я причиню ему вред? Я хочу только поговорить с ним. Чего тебе стоит, Августин? - Белая попыталась схватить его за руку, но Ави резко отстранился.
- Я не хочу, чтобы мой брат связывался с дурным колдовством.
Белая вновь рассмеялась.
- А ты думаешь, он сейчас невинен, как дитя? Твой брат, Лукреций, обладает гораздо более опасной магией, чем ты можешь себе это представить. И ему с ней в одиночку не справиться. Я могу ему помочь.
Августин попятился к выходу.
- Я не верю тебе.
Гадалка досадливо сплюнула, и Ави показалось, что пол, куда попал плевок, едва ощутимо зашипел и оплавился.
- Зря ты так, Горгенштейн. У меня есть ведь и другие способы познакомиться с Лукрецием. А вот ты лишь увеличиваешь свой долг. Но я не в обиде на тебя. Даже окажу тебе ещё одну услугу. Тот маг, который может вновь запереть песчаную лису, создав для неё артефакт - должен быть тёмным. Чернокнижником, как вы их называете.
- Тогда я никогда не освобожусь от пустынного демона, - прошептал, бледнея, Августин. - Чернокнижники все вымерли сотни лет назад.
На лице Белой скользнула странная улыбка.
- Может быть да, а может быть и нет. Ты окажешься дураком, Августин, если не поймёшь, о ком я говорю.
- Нет, нет, нет! - Ави в отчаянии сделал защитный знак Иеронима и выскочил из дома, как будто за ним гналась стая злобных духов. Вот только от мыслей, что Лука мог быть одним из тех дьявольских чернокнижников, которыми его пугали в воскресной школе, он избавиться не мог. Только не Лука, только не его младший брат...
В доме его всё также ждала явно недовольная лисица в потухшем очаге.
- Этак мне на тебя ни угля, ни дров не хватит, - уныло сказал Ави. Может, ты как-нибудь сама?
Лисица насмешливо распахнула пасть и в очаге вспыхнуло синее пламя. Камень вокруг затрещал, застонали деревянные половицы под ногами Августина, а на стене возникла быстро распространяющаяся трещина.
- Ну нет так нет! - поспешно сказал мошенник. - Перестань, сейчас же всё обрушится! Лейла!
Стоило ему назвать её имя, как пламя исчезло. Лисица как ни в чём не бывало вылизывала свою светлую шкурку.
- Значит, тебя на самом деле зовут Лейла... Ну значит, будем дружить, - с явно наигранным энтузиазмом сказал Ави. - Ты же не собираешься меня сжечь заживо, пока я сплю?
Лисица, как и ожидалось, ему не ответила.
Расследование Петера Зингера зашло в очередной тупик. Если верить мастеру Гидеону, никому из гортензских магов просто бы не хватило сил и умения на вызов пустынного духа. Да и не был убитый Куско замечен в связи с запретным колдовством. А пустынная лисица, к добру ли, или к несчастью, и вовсе не давала о себе знать.
Но там где закрываются одни двери, открываются другие. Старый добрый метод тщательного и кропотливого сбора информации дал результат. Оказалось, что отнюдь не все приближенные торговца Куско были мертвы. Был и ещё один - Августин Барези, пропавший в ту же ночь, что и сгорел Куско. Августин Барези, молодой мошенник, так ни раз и не пойманный за руку. Тот самый Августин Барези, что был сыном Ольдвига Горгенштейна, влиятельного торговца, одного из многих кому была выгодна смерть Куско.
Чутье подсказывало Петеру, что если найти Августина, это много прояснит в странном деле.
Куско, как и ожидалось от того, чья совесть была нечиста, полностью скрылся с горизонта: ни один из приятелей Ави, с удовольствием заложивших бы мошенника ради денег или собственной безопасности, не знали, где он сейчас находится. Его не видели ни на улицах, ни в казино, ни даже в борделе.
Осталось лишь одно место, где могли знать о судьбе Агустина - в его отчем доме. Не слишком-то верил Петер в историю о том, что Ольдвиг Горгенштейн, хитрый и хваткий делец, любивший контролировать всё и вся, действительно не интересовался судьбой блудного сына.
Зингеру не хотелось дать шанс Ольдвигу подготовиться к их встрече, поэтому по своей привычке он решил прийти в дом Горгенштейнов без предупреждения, выбрав для этого один из воскресных вечеров, которые Ольдвиг проводил обычно дома с семьей.
Дверь в дом Горгенштейнов ему открыла девушка, красоты столь ослепительной, что едва ли не в первые в жизни, Зингер растерялся. Одетая в простое домашнее платье, с золотистыми волосами, небрежно перевитыми в косу, она казалась олицетворением простоты и величия. Синие глаза взирали на Зингера, как ему показалось, с очаровательным смущением.
- Ну же, я жду, - нетерпеливо сказало небесное создание и требовательно протянуло нежную ручку к Петеру.
- Простите... чего?
- Свой заказ. Три тома "Размышлений о трансцендентальной природе сущности" Лидана Керна. Вы же посыльный из книжного дома?
Вот тут Петер на самом деле оскорбился. Конечно, в сил того, что в последнее время его дела шли не очень хорошо, он не мог позволить себе хорошо одеваться, но уж с посыльным его спутать было нельзя! Он решил вернуть себе хоть немного достоинства.
- Меня зовут Петер Зингер, и я старший следователь Службы безопасности Гортензы. Мне нужен Олдвиг Горгенштейн.
Девица презрительно сощурилась, но голос её был на удивление дружелюбен.
- Отца нет дома. У Томаса возникли некоторые проблемы с одним из наших представителей, и отец отправился ему помочь. Вернётся он дня через два. Зайди вы парой часов раньше, и возможно бы его застали.
Но Петер не собирался здаваться так легко и быстро.
- А могу я видеть Августина Горгенштейна?
- А я вам не подойду? - непонятно хмыкнула девица, оказавшаяся не столь уж очаровательной.
- Простите?
- Да ничего, - вздохнула она. - Я давно уже не видела Ави. Может быть, вам зайти через несколько дней?
- Мои дела не могут ждать. Есть ли кто... - Петер запнулся, подбирая слова. Слишком пристальный взгляд девицы его отвлекал. Девушка решила прийти к нему на помощь.
- Мама уехала на воды, но один из моих старших братьев сегодня дома. Я полагаю, он сможет вас проконсультировать по поводу Ави... Ведь вы пришли по его душу? - она вздохнула. - Так и знала, что он когда-нибудь вляпается. Служба безопасности, ну надо же... Кстати, меня зовут Августина Горгенштейн, и я прихожусь несчастной родственницей Ави.
Августина провела Петера в гостиную, и только когда она вогрузила на симпатичный носик тяжёлые очки в черепаховой оправе, следователь понял, что девушка была просто чудовищно близорука, и действительно не хотела оскорбить Петера.
Зингер неловко уселся на мягкую, обитую тканью софу и огляделся. Гостиная была обставлена со вкусом, и явно обжита. У горящего камина разместилось потёртое, но явно удобное кресло, на столике рядом лежала открытая книга, заложенная павлиньим пером, а на пианино лежала забытая нотная тетрадь. Дом Горгенштейнов был именно таким, о котором мечтал сам Петер - наполненным уютом и теплом.
- Меня зовут Лавель Горгенштейн. Чем мы можем вам помочь, господин Зингер?
В гостиную зашёл полноватый молодой мужчина со славным открытым лицом, который не портил даже крючковатый нос. Мужчина показался знакомым, но где он его видел, Петер вспомнить не мог. Августина бесшумно зашла следом, и уселась у камина.
- Госпожа Горгенштейн, я не уверен, что вам следует быть при этом разговоре. Он может вас расстроить, - учтиво сказал Зингер.
- Но я могу быть вам полезна. Никто не знает лучше Ави, чем я, - возразила девушка. Лавель утвердительно кивнул.
- Значит, вы так легко готовы отдать своего брата в руки правосудию? - вскинул брови Петер.
Брат с сестрой переглянулись, и девушка, что-то решив про себя, пожала плечами.
- Конечно, я не позволю, чтобы кто-то обидел Ави, будь это даже полиция или сыскари. Но едва ли вы пришли сюда арестовывать моего брата - иначе бы не пришли без поддержки. Да и не такого он полёта птица, чтобы за ним лично пришёл старший следователь СБ! А значит, он вляпался во что-то действительно неприятное. Я права?
- Так и есть, молодая леди, - уважительно склонил голову Петер. Если сначала девица произвела на него сокрушительное воздействие только одной лишь своей внешностью, теперь он видел, что она к том же рассудительна и довольно умна. - Видите ли, Августин связался с не очень хорошим человеком, и теперь тот мёртв. Я не думаю, что в этом замешан ваш брат - но он мог что-то знать об этом. И в его интересах было бы помочь мне, ведь истинные убийцы Торсая Куско могут добраться и до него.
- Того Торсая Куско, чья собственность недавно полностью сгорела в волшебном огне, не оставившем после себя ничего? - задумчиво произнёс Лавель. - Видимо, он действительно прогневал Небеса, раз его ждала столь страшная смерть в огне.
Теперь Петер его наконец узнал.
- Вы ведь служите в храме святой Терезы?
- Так и есть. А вы, значит, один из наших прихожан? - улыбнулся доброжелательно Лавель, усевшись напротив Петера.
- Я посещаю службы не так часто, как должен бы, - несколько смутился Петер.
- Я думаю, это не так уж и страшно, если вы всем сердцем искренне стремитесь к Господу нашем Иерониму.
Благодушный и снисходительный Лавель совершенно не походил на тех суровых и непримиримых священников, с которыми Петеру порой приходилось сталкиваться. От этого Зингеру хотелось ещё больше понравиться тому. И конечно же, понравиться Августине - Петер никогда не был влюбчив, и уж тем более не верил в любовь с первого взгляда, но при виде этой девушки сердце его каждый раз обрывалось. Но всё же он пришёл сюда по делу, и этого не стоило забывать. Зингер откашлялся и стёр глуповатую улыбку с лица.
- И всё же, что вы знаете о связи вашего брата и Куско?
- Абсолютно ничего. Но это совершенно не в духе Ави - тот не любит работать ни на кого, кроме себя. А уж тем более на Куско... батюшка, кажется, не очень хорошо о том отзывался, - простодушно сказал падре.
- Лавель, - простонала Августина, закатив глаза. - Ну вот зачем тебе язык, если ты не умеешь использовать его по назначению? Теперь господин следователь подумает, что у нашего батюшки зуб на беднягу Куско.
- А разве это не так? - тут же ухватился за идею Петер.
- Как и у многих других купцов Гортензы. Но в смерти Куско батюшка точно не может быть замешан. Батюшка более законопослушен, чем это выгодно при его роде деятельности, - мило улыбнулась девица, вновь отвлекая внимание следователя на себя. Да какое тут дело-шмело, если на тебя так смотрит прекрасная девушка! - Я думаю, о делах отца вам лучше спросить его самого. Видите ли, мой брат обычный священник, и не очень разбирается в семейном деле, а я лишь слабая женщина, и меня не посвящают в мужские заботы.
В последнем Петер отчего то сомневался, но выражать своё сомнение не стал.
-Когда вы в последний раз видели Августина?
- Несколько недель назад, - подумав, сказал Лавель.
- Точнее.
- В осенние праздники.
- Вы заметили в нём что-то необычное? Он вёл себя как-то иначе, чем до этого? Рассказывал что-нибудь?
- Со мной он никогда не был дружен, так что не знаю, - покачал головой Лавель.
Девушка же пожала плечами.
- Обычная его крысиная пронырливость, не более.
Как бы не был Петер очарован прекрасной Августиной, он не мог заметить, что она что-то скрывает. Он хотел задать что-то ещё, когда раздался дверной звонок, и девушка излишне поспешно вскочила.
- Это наверное Лука. Я открою.
Она вышла, а Лука ненавязчиво последовал за ней, оставив Лавеля растерянно сидеть в гостиной.
Петер как раз застал начало разговора, но с кем говорит девушка, следователь пока не видел.
- Что-то не так, Августа?
- У нас гость...
- Я не помешаю. Мы с Жераром тихо посидим у меня.
- Он опять останется ночевать? Ты же знаешь, матушке не очень это нравиться. Прости, Жерар, но это правда.
- Да я не обижен. Сын мельника не лучшая компания для купеческого сынка, даже если тот колдун, - сказал голос, который Петер явно недавно где-то слышал.
Наконец Петер вышел из-за угла. В прихожей дома Горгенштейна стояли более чем знакомые юноши - те самые, на кого Зингер наткнулся в Гортензе. Ученики мастера Гидеона, молодые, но весьма талантливые, как сказал Гидеон, маги.
Юноши тоже наконец заметили Петера, и если Жерар лишь вежливо кивнул, узнавая Зингера, но не придавая этой встрече никакого значения, то Лука едва заметно, но всё же дёрнулся к двери, выдавая себя с головой. Петер удовлетворённо улыбнулся - всё-таки его чутьё не ошиблось. Горгентштейны явно были замешаны - и не только Августин, но и этот весьма скрытный юноша.
- Так значит, вас, молодой человек, зовут Лукой Горгенштейном? - ласково спросил он, хищно улыбнувшись, более, чем обычно напоминая сейчас хорька.
До чего же всё-таки разнообразная семейка - красавица, священник, мошенник, а теперь и ещё маг. Весьма удобно, наверное, для проворачивания не очень законных делишек, - подумал Петер довольно.
- И где же вы, молодой человек, были в ту ночь, когда сгорел дом торговца Торсая Куско? - прямо спросил следователь, решив не оставить тому возможности справиться со своей растерянностью.
Августина украдкой взглянула на Лукреция из-за спины следователя. Если память её не подводила, то её непутёвый братец-маг и идиоты-близнецы действительно во время осенних праздников на несколько дней покинули родовое гнездо, а когда вернулись, Карл был явно болен. И ведь близнецы на самом деле о чём-то шушукались с Ави, как раз до того, как тот окончательно пропал. Она скрыла это от сыскаря, хотя и не полагала, что те могут быть как-то связаны с делишками Ави. Но что если тот действительно втянул Марка и Карла, и что ещё хуже, младшенького Луку, в неприятности?
- Значит, за этим вы приходили в Орхан, господин следователь?- спокойно, даже излишне спокойно, спросил Лука, проигнорировав вопрос того. - Из-за смерти Куско? И что вам сказал мастер Гидеон?
- Что в дело замешана чужеродная магия. Тёмная, богопротивная, - ответил Петер, не сводя взгляда с юнца. Если бы он следил не за Лукрецием, а за его братом священником, как раз подошедшим, то заметил бы, как лицо того непроизвольно вытягивается и бледнеет.
- Каким образом я мог бы её сотворить? Я лишь ученик Орхана, школы, в которой весьма усердно следят, чтобы ростки тёмной магии не смогли прорасти в наших душах. Если я был способен на такую магию, то я бы стоял бы сейчас не здесь, а был заточен в подземельях Инквизиции, и мой брат Лекой был бы первым, кто отдал бы меня туда.
Петер обернулся и взглянул на Лекоя, только успевшего справиться со своими чувствами.
- Духовником Лукреция является сам епископ Бромель, так что подозревать моего брата в злой волшбе это значит сомневаться в самих иерархах церкви, - твёрдо ответил священник.
- Я не упрекаю Лукреция в использовании тёмной магии, - несколько поспешно ответил Петер. Ссориться с церковными властями ему не хотелось. - Но всё же, это не снимает моего вопроса.
- Я был у моего друга Жерара. Он помогал мне с подготовкой работы к факультативу. Но, как вы сами видели, я с ним не очень справился.
Жерар поспешно закивал, про себя кляня Луку, втянувшего его и Дели в очередную авантюру. Чернокнижник хренов....
- А Августин, что ты скажешь насчёт него, Лукреций? - продолжал расспросы следователь.
Лукреций чертыхнулся про себя, поняв, насколько близко приблизился сыскарь к разгадке дела. Хорошо хоть он и на самом деле не знал, какие дела того связывали с Куско, и где Ави сейчас находился, о чём Лука и сказал следователю.
Петер, кажется, не слишком ему поверил, но покивал головой, пообещав зайти через несколько дней, когда глава семейства будет дома. Как бы то ни было, что-то с этими Горгенштейнами было не так.
Мысли о том, что неплохо бы увидеть ещё раз очаровательную Августину, Петер настойчиво от себя гнал - не хватало лишь приплетать в это дело свои чувства.
Когда за следователем закрылась дверь, все некоторое время находились в полной тишине.
- Лука, ты на самом деле не знаешь, где этот придурок Ави? - наконец спросила Августина.
Маг покачал головой, не соврав ни капли. Умолчал он лишь о том, что найти Ави будет не так уж сложно, по крайней мере ему - как раз для этого юный маг хранил в своём сундучке прядки волос всех членов семьи.
А найти того стоило. То, что следователь не отступит так скоро, было вполне очевидно. А значит, Августину нужно было подумать, какую сладкую кость нужно кинуть этому сыщейке, чтобы тот и думать забыл о семье Горгенштейнов.
-
Лисица, как выяснилось позже, питалась действительно только топливом для огня, и успела всего лишь за несколько дней выжрать двухнедельный запас дров и угля.
Август почесал отросшую за последние дни щетину и в который раз воззрился на маленькую лисицу.
- Ну так может пожрала, и домой?
Лисица во всю пасть зевнула и почесала длинное ушко лапой, показывая полное презрение к грубым словам своего хозяина. Впрочем, хозяина ли? Тварь явно не считалась с Августином.
Единственно, что хорошо - вела себя тихо, отсыпаясь сутками на кровати, заставив Ави, боявшегося такого соседства, спать на полу. Он бы, пожалуй, ушёл, бросив снятую на месяц комнатушку, да вот только, судя по слухам на рынке, поднятая им буря ещё не улеглась. Виновника в смерти купца, чьи грязные делишки наконец вскрылись, всё ещё искали. Поэтому и остаётся что сидеть тихо, выбираясь только лишь для закупки провизии, да терпеть присутствие демонического зверя.
От одиночества и тоски Ави уже лез на стену. Поэтому даже односторонний разговор с не обращавшей на него внимание лисицей служил для мошенника развлечением.
- Послушай, Лейла, или как тебя там... может тебе поискать спутника поинтереснее, чем я? Вот, к примеру, мой брат - который маг. Чем не кандидатура?
Вспомнив Лукреция, Ави загрустил ещё сильнее. Младшенький, чернокнижник... и как проглядели, не увидели? И действительно ли не увидели? Августин не так уж часто в последнее время захаживал в родительский дом, тем более когда отец был дома, но не заметить, как сблизились Лука и святоша Лавель, он не мог. Значит ли это, что Лавель знал об особенности Луки? Знал, и умолчал, пожалев малолетнего преступника. В этом был весь он. Точно также когда то благочестивый братец покрывал шалости его самого, надеясь, что он исправиться. Не исправился, лишь увяз в грехах ещё больше, и близнецов потянул, и Луку, как оказывается, подставил.
В дверь тихо, но настойчиво постучали, заставив Ави испуганно вздрогнуть. Гостей Горгенштейн не ждал, тем более ранним утром. Лисица подняла голову, и недовольно заворчав, потрусила к двери. Мазнула по ногам Ави длинным хвостом, а затем начала скрести порог, требуя открыть дверь. В дверь снова постучали, теперь уже нетерпеливее.
- Кто? - хрипло спросил Ави, сжимая в вспотевшей руке нож, и пытаясь отогнать лисицу, при этом её не коснувшись.
- Августин, открой.
Не успел Лука занести руку ещё раз, как был втащен в комнатушку и теперь висел на руках отчего то разгневанного брата.
- Как ты меня нашёл?!
- С помощью магии, конечно же.
Лука вырвался и пытаясь сохранить достоинство, поправил воротник. Глаза его брезгливо обежали тесную и грязноватую каморку, а затем остановились на присевшей у ног Августина лисицы. Тёмные брови его взмыли верх.
- Это что ещё такое?
- Не узнаёшь? Точно, ты же её не видел. Это лента... точнее, тот артефакт. Чёрт, глупо звучит. В общем, именно этот зверь виноват в том пожаре.
- Вот значит как? - с любопытством пробормотал Лука и совсем не думая о последствиях, протянул лисице руку.
Что им в тот момент двигало, он едва ли мог сказать. Обычно молодой маг был очень, очень осторожен с животными - вплоть до того, что обходил собак на поводке по кривой дуге. Но погладить это явно дикое, и возможно весьма опасное магическое животное казалось ему сейчас более чем естественным.
Лиса явно была с ним не согласна, вцепившись пастью, полной острых белых зубов, в ладонь Луки. Тот вскрикнул, попытался её стряхнуть, но добился лишь того, что та сжала челюсти ещё крепче. По бледной коже потекли ручейки крови.
- Ави, сними её, черт возьми!
Тот попытался было схватить животное за туловище, но как только Ави коснулся мягкой шерсти, по его телу тут прошла судорога и он упал.
- Не могу, - сквозь стиснутые зубы простонал Ави. - Она не даётся!
По лицу Луки протекли слёзы боли. Казалось, его кисть жгли заживо, плавя мясо и превращая кости в угольки. Боль невозможно было терпеть. Свободная рука Лукреция, окутанная клубящейся тьмой, коснулась лисицы, и тьма потекла по её шерсти, придавая меху причудливую окраску.
"Красиво", - подумал Лука, прежде чем вырубиться.
Очнулся он уже на кровати, скорчившись у самой стены, тогда как в его поясницу упирались чьи-то смертельно-холодные ступни, не давая шелохнуться.
- Август, убери свои ноги, - прошипел Лука, пытаясь оттолкнуть чужое тело.
- Даже и не подумаю.
Голос почему-то раздался издалека. А значит, в кровати с Лукой лежал кто-то другой.
Стараясь не поддаваться внезапной панике, Лука осторожно повернул голову, и так и замер.
Ребёнок - на вид лет одиннадцати-двенадцати. Русые, с рыжеватым отливом волосы, острое личико с узким подбородком, и тощее тельце, завёрнутое в одеяло. Хотя судя по высунутым наружу конечностям, раскинутым сейчас в разные стороны, ребёнок был абсолютно голый.
- Это что за пацан? - хриплым от изумления голосом спросил Лука.
- Это девочка, - мрачно ответил Августин. - Точнее, самка. Твоя магия превратила лисицу в человека.
- Моя..? - удивлённо спросил Лука, аккуратно выбираясь из кровати. Ребёнок пошевелился во сне и свернувшись клубочком, недовольно засопел.
- Твоя, твоя, чернокнижник хренов.
Лука дёрнулся как от удара.
- Да что ты говоришь, - зашипел он, и тут же осёкся, встретившись с серьёзным взглядом брата. Августин знал о секрете Луки. - Как давно?
- Недавно.
- Сам?
- Подсказали.
Лука поёжился, не смея встретиться взглядом с братом. Ещё совсем недавно он не видел в своём таланте ничего ужасного, но поучившись в Орхане, и наслушавшись ужасающих историй тёмного магистра Гохра, Лука уже не мог остаться столь беззаботным. Тёмных магов ненавидели, и было за что. Лавель смог если не понять, то хотя бы примириться со страшным даром брата, но сможет ли это сделать Августин?
- Я не мог, - наконец сказал Лука. - Я просто не умею так делать. Очевидно, моя магия, и возможно, моя кровь, что-то активировала при прикосновении к этой твари, и произошёл спонтанный переворот.
Лука взглянул на пострадавшую ладонь. К его сожалению, следы зубов так и не исчезли магическим образом, как он надеялся.
- Её Лейла зовут, - вздохнул маг.
- Её?
- Эту тварь. Мне так сказала та, кто подсунул артефакт. И она же упоминала о тебе. Во что ты вляпался, Лукреций?
- Я?! - возмутился Лука. - Это ты умудрился связаться с Куско, а затем убить его, и это тебя разыскивают по всей столице! Следователь приходил к нам в дом, и он, уж не знаю как, начал подозревать меня!
Ави схватил Луку за плечо и встряхнул его:
- И ты не нашёл ничего лучшего, чтобы прийти ко мне? С дубу что ли рухнул?! За тобой могли следить!
Видимо, их громкие голоса разбудили Лейлу. Она заворочалась, и откинув одеяло, потянулась, обнажая тощую, ещё мальчишескую грудь. Лука, обернувшийся на звук, густо покраснел, и резко отвернулся.
- Да прикрой ты её!
- Да было бы на что смотреть, - насмешливо фыркнул Ави, но к ребёнку подходить не стал. Мало ли что, вдруг она и в него вцепиться. Достаточно и того, что он не оставил Лейлу мёрзнуть без сознания на полу, а перенёс её на кровать.
Задвинув за спину Луку, мошенник неловко улыбнулся лисице:
- Эм-м-м. Лейла, ведь так? Ты понимаешь меня? Я Августин, а это мой непутёвый младший брат Лукреций.
Девочка вперила тёмные, в пол лица глаза в Ави, и кивнула.
- Я знаю, кто ты такой. Ты мой слуга.
Голос Лейлы оказался совсем детским, высоким и тонким, с незнакомым Августину говором.
- Сл-л-луга? - заикаясь, спросил Ави. - Почему слуга?
- Я убрала твоих врагов, а ты теперь тысячу лет будешь служить мне, - с серьёзностью, кажущейся в детских устах смешной, заявила Лейла.
- Он столько не проживёт, - глухо сказал Лука, искоса поглядывая на неодетую девчонку пару годами младше его. И дейсвительно, нечего смотреть, но неприлично же...
- Да? - с искренним расстройством произнесла лисичка. - А ты?
- А я - может быть. Бывали случаи, когда маги умудрялись на столетия продлить свою жизнь.
- Но ты неинтересен, - разочарованно вздохнула Лейла. - У тебя кровь невкусная, и пахнешь ты странно. Как и ада-Махран.
Лука украдкой себя обнюхал. Нормально он пах. Только утром мылся.
- Тебе, наверное, магия во мне не нравится. Хотя и не очень понятно, почему. Судя по всем, ты именно на неё и среагировала, когда превратилась в человека. А кто такой ада-Махран?
- Махран - мой папа. "Ада" ведь это и означает, - как дураку, ответила ему Лейла и босыми ногами протопала к камину, сунув любопытный нос в очаг и разочарованно вздохнула - в нём не осталось ни уголька.
- Значит, Махран - тоже маг? - заинтересовано спросил Лука, и не выдержав, сказал: - да оденься уже! Раз ходишь в человеческом обличии, будь добра и вести себя как человек!
Лейла обижено махнула пушистым хвостом, единственно не исчезнувшим после превращения, но всё же натянула на себя сюртук Ави, небрежно оставленный на скамье.
- Есть хочу. Принеси, - приказала она опешившему мошеннику и вновь продолжила разговор с Лукой, как ни в чём не бывало: - Ада-Махран был величайшем магом. И ада любил Лейлу. Он заботился обо мне, и кормил, и вычёсывал шёрстку. И дал Лейле слуг, которые носили меня на мягкой бархатной подушечке, чтобы я не поранила лапки. А потом ада обидел Лейлу, заковав её своей магией. Если ты попытаешься сделать это со мной, маленький вонючка с горькой кровью, я сожгу тебя заживо.
Лука поспешно закивал, бросив отчаянный взгляд на Ави. Угроза отчего-то действительно пугала.
- Ну же, накорми её, пока она не разозлилась, - зашипел он брату.
- Почему я?
- Ты же слуга, не я. Не слышал что-ли?
- Но магия то, сломавшая артефакт, а затем превратившая в человека - твоя. Вот и разберись с ней... Хотя... - Ави бросил взгляд на нетерпеливо ёрзающую на скамье лису, и сказал нарочито громко: - Давай-ка оба сходим за дровами.
Накинув плащ с капюшоном, скрывающим лицо Ави в достаточной степени, чтобы его не узнали старые дружки и неприятели, мошенник выволок брата из дома.
- Ты ведь не собираешься сбежать от своей "хозяйки", а? - запыхавшись, поинтересовался Лука. - Сдаётся мне, что это плохая идея. Она сможет найти тебя где угодно.
- Сам знаю! - огрызнулся Ави, зашагав ещё быстрее. Скидку на более невысокого брата он не делал. - Хотел поговорить без этой хвостатой.
Мошенник резко остановился и прижал брата к стене, отчаянно вглядываясь ему в лицо.
- Ты должен спасти меня от этой твари. Изгнать её, вновь заключить в артефакт... да что угодно!
- Я имею не малейшего представления, как это сделать, - придушенно просипел Лука, отбрыкиваясь. - Да хватит меня хватать, в конце-то концов!
- Но она сказала, что только ты... только ты можешь справиться с Лейлой!
- Да кто такая "Она", Ави!? Про кого ты говоришь?
Ави сник.
- Не важно. Абсолютно не важно. Ты искал меня, Лука. Для чего?
Лука постарался как можно чётче описать встречу с Петером Зингером и свои впечатления от неё.
- Этот тип выглядит весьма хватким, и он явно не собирается отступать от твоих поисков. И, кажется, меня он тоже заподозрил.
- И что с того? - пожал плечами Ави. - Насчёт тебя у него доказательств всё равно нет. Ты же совсем не использовал магию в том поместье. А меня ещё нужно найти и связать с пожарами в других местах.
- Пока Лейла рядом с тобой, это не так уж сложно, - хмыкнул Лука.
Они вновь зашагали, думая каждый о своём.
- Допустим, информацию об огненной лисице я могу поискать, но едва ли результат будет скорым. А пока тебе придётся пробыть её нянькой. И стараться не слишком подставляться. Кстати, что такого сделал Куско хорошего для государства, что его так активно ищет СБ?
- Скорее, плохого. Контрабанда, мошенничество, шпионаж в пользу другого государства. Последнее, скорее всего и обнаружили сыскари. Вот только не удастся им ничего найти - все документы сгорели вместе с Куско.
- Все ли? - искоса посмотрел на Ави маг. - Зная тебя, я могу сказать, что ты припрятал кое-что заранее.
- Ш-ш-ш! Не так громко!
Они достигли небольшого окраинного рынка, и закупившись, отправились обратно. Лишь вновь оказавшись на безлюдных улочках, Ави продолжил:
- Допустим, кое-что у меня есть. Но я припасу это на чёрный день, если СБ меня всё таки достанет... Если мои глупые родственники не перестанут меня доставать, возможно это никогда не случится. Не дёргайся, Лука, и всё будет хорошо. Деньги у меня есть, хата тоже. Перекантуюсь как-нибудь.
- Ну-ну, - буркнул Лука недоверчиво, но спорить не стал. Не в его характере было лезть в чужие дела.
Распрощавшись с младшим братцем у дверей своей тайной норы, Ави состроил как можно более дружелюбную рожу, и отпёр замок.
- А вот и я! Растопить костерок пожарче, красавица?
На скамейке, вместо черноглазой девчонки, лежала лисица, пристально глядя на Августина.
- Как ты... ты же... а, неважно, - вздохнул он наконец. - Видимо, человеческого общения заслуживает только мой брат, а мне только и остаётся, что вычёсывать тебе шкурку.
Лисица то ли согласно, то ли насмешливо тявкнула.
Петер Зингер, как и обещал, через несколько дней ещё раз навестил дом Горгенштейнов, и имел долгий, и судя по всему весьма серьёзный разговор с отцом семейства. Сути этого разговора Лука не знал, но отец ещё долго ходил мрачным и подавленным.
Зашёл старший следователь и в дом к травнице Дели, где, по словам Луки, тот был во время пожара. Да зашёл не один, а со штатным магом - вот только тщательнейший допрос травницы на самом деле подтвердил, что молодой маг весь день и всю ночь не покидал её дома, готовясь к одному из экзаменов. Почему в доме травницы? Так факультатив то связан с использованием разнообразных трав, вот её племянник и попросил Дели им немного помочь.
А ночью, когда улицы уже были пусты, к Дели пришла гостья.
- Он так больше и не приходил? - спросила женщина, кутаясь в белый платок, сливавшийся с цветом её длинных волос.
- Нет. Хотя Жерар и приглашал его в гости, а я оказала Горгенштейнам значительную услугу, отведя от них подозрения.
- Возможно, мальчик что-то чует. Нам нужно действовать осторожнее, если мы не хотим отвратить его от себя. Жаль, что Августин оказался бесполезен, - задумчиво сказала собеседница Дели.
- Но лисица выбрала именно его, а не того, о ком мы думали. Может ли это значить, что и он - особенный? - робко спросила Дели гостью.
- Нет, этот Горгенштнейн пуст, как и остальные. Только Лукреций стал наследником силы. Дели, он нам нужен, как и мы ему, ты это понимаешь?
- Да, матушка. Я... я знаю ещё кое-кого, кто может нам помочь стать к Лукрецию ближе. Я думаю, я смогу войти в их семью.
Беловолосая женщина мягко коснулась ладонью щеки девушки.
- Ты хорошо служишь Гекате, девочка. Она непременно отметит тебя своей благосклонностью.
Расследование Петера, пусть и не совсем успешное, так как ни магический след, ни дело Ави Горгенштейна не принесло должного результата, всё же не было абсолютно провальным.
Более того, Петер смог достигнуть успеха там, где другие провалились - притом как в профессиональной сфере, так и в личной.
Поняв, что возможно причины смерти Куско ему никогда не узнать, Петер взяться с другого конца. Расследованием занимались и другие коллеги Зингера, но все, как и Петер ранее, видели лишь один кусок проблемы, тогда как Петер постарался увидеть картину целиком. К пример, увязать связь Куско с виардцами и работорговлю. На островах Виарди торговля живыми людьми не была под запретом. Так что было вполне очевидно, в чём была выгода Куско в отношениях с островитянами - он поставлял им рабов и ценные сведения, а они ему... деньги? Куско и так был не беден, да и не было никаких свидетельств о массовых пропажах людей в Гортензе. К тому же зачем виардцам нужны были рабы, полученные столь сложным образом, когда хватало и пленных, которых виардцы захватили во время морских грабежей?
Но более всего наводило на мысль, что не всё так просто, именно история со сведениями государственной важности. Торсай Куско конечно же был не беден, а деньги, как известно, открывают многие двери, но всё же он был в столице чужаком. Не мог он знать то, что знал, а значит, ему кто-то помогал. Так может, и не был Куско основным поставщиком тайн, а всего лишь чьим-то посредником?
Виардский след закономерно привёл Петера в морской порт столицы, где он, после весьма содержательной беседы с начальником порта Шелли, получил список в котором значились все торговцы и капитаны кораблей, так или иначе имевшие дело с виардцами. Их было не так уж и много - мало кто решался сотрудничать с не слишком надёжными островитянами, с которых и взять то было особо нечего.
Петер пробежался по нему глазами, и тут его рот удивлённо округлился.
- Где, где я могу найти этого капитана? - возбуждённо тыкал он пальцами в уже помятый список, заставляя начальника порта неловко мять себя шею.
- Может быть, у себя дома? Сейчас совсем не сезон для долгих путешествий на север, - пожал плечами Шелли.
- Допустим, дома его нет, - это Петер знал точно, так как только утром был в доме у интересовавшего его капитана, правда, совсем по другим делам. - Тогда где я могу его искать?
- В тавернах, у любовницы, да где угодно, - плохо скрывая своё раздражение, сказал Трогион Шелли. - А что вас так заинтересовало именно в этом капитане? Вполне себе респектабельный торговец, из хорошей семьи...
Старший следователь совсем несоответствующе своему статусу хихикнул. И не то, что ему было на самом деле смешно, просто нелепость сложившейся ситуации достигла, по-мнению Петера, всех мыслимых и немыслимых границ.
"Горгенштейн там, Горгенштейн тут, куда ни глянь - Горгенштейны прут" - не совсем музыкально мурлыкал себе под нос Петер, выискивая "Святую Мари" - корабль, принадлежавший лично Томасу Горгенштейну, наследнику одиозной, и кажется, захватившей весь город семейки. Надо же, они ещё с виардцами дела ведут, а ведь он проверял Ольдвига Горгенштейна, главу семейства, и ничего такого за ним не нашёл! А вот его старшего сына проверить не догадался. Так ведь изначально-то Петер думал, что Горгенштейны были конкурентами Куско, а не его пособниками. Перед глазами Петера начал разворачиваться весь грандиозный и ужасный план: наверняка, Ольдвиг Горгенштейн и Куско были партнёрами, и очевидно они в чём-то не поладили, и Ольдвиг решил руками своих сыновей уничтожить Куско.
И это лично он - Петер Зингер, смог отыскать эту связь! В своей фантазии Зингер уже представлял, как ему на грудь вешают медаль, а сам глава СБ предлагает ему лучшие должности в Гортензе. Внезапно две противоречивые мысли одновременно посетили светлую, умную, но на данный момент не очень трезвомыслящую голову следователя.
Во-первых, стоит ли идти к тому, кого он считает пособником в работорговле, в одиночку? Конечно, начальник порта Шелли знает, кем именно заинтересовался Зингер, но это могло и не помочь Зингеру в том случае, если Томас Горгенштейн решит скормить его рыбкам. Хотя... что если Шелли предупредит Томаса, и к тому времени, когда Петер придёт с поддержкой, тот будет уже готов, а то и вовсе уничтожит все улики? Нет, нужно идти сейчас. Петер нащупал револьвер, спрятанный во внутреннем кармане камзола, и успокоено вздохнул. Нет, так просто он не дастся.
Вторая мысль но тревожила ещё больше. Августина, его Августа, прекрасная златовласая девушка, конечно не могла быть замешана в ужасном заговоре своих братьев и отца. Петер был знаком с Августой всего две недели, но уже полностью успел подпасть под её очарование. Девушка была красива, умна, и что больше всего покорило Петера - её интересы значительно выходили за рамки обычных интересов девиц её круга, и практически совпадали с интересами Петера. Те же книги, та же музыка, те же спектакли. А как она умела слушать! И её, кажется, нисколько не смущала ни начинающая лысина Петера, ни его грубоватый, нередко циничный образ мыслей.
Сейчас Августа думала, что Зингер уже потерял интерес к Августину и Луке, но узнай она, в чём подозревает Петер её родных, и их нарождающиеся отношения пойдут крахом. Августина ему этого не простит, при всём её великодушии.
Но себе он не простит ещё больше, если пойдёт на поводу своих чувств. Нет, чтобы он не узнал, он будет идти до конца.
С помощью подсказок работников порта Петер всё же вышел к кораблю Томаса, вместительному и весьма надёжному на вид клиперу, на борт которого на первый взгляд никого не было, хотя грузовой трап так и не был убран. Петер оглянулся вокруг, а затем оглушительно свистнул. Через несколько секунд сверх на него глядела то ли заспанная, то ли пьяная рожа матроса.
- Чего вам, уважаемый? - на удивление дружелюбно спросил матрос.
- Я ищу капитана корабля - Томаса Горгенштейна.
- Туточки он, - улыбнулся матрос, сверкнув неполным комплектом белых зубов. - Тока занят. Торговые дела, типа, у него. Но для такого важного господина, как вы, он наверное выйдет. Вас как?
- Зовут? Петер Зингер, - ответил следователь, решив пока не поминать о своём роде деятельности. Хотя, возможно, Томас уже о нём слышал, не от Августы, так от отца.
Матрос пропал, а через несколько минут Петера всё же пригласили на корабль.
Вначале Зингеру показалось, что он уже где-то видел Томаса, но затем следователь понял, что старший из братьев Горгенштейн был просто удивительно похож на младшего - Луку. Наверное, именно так лет через десять будет выглядеть юный маг, разве только без обычного для моряка густого загара.
Тёмные вьющиеся волосы, светло-синие глаза, резковатые, но приятные черты лица. И точно такой же, как у младшего Горгенштейна, пронзительный и цепкий взгляд, смотрящий сейчас на Петера не слишком доброжелательно.
- Петер Зингер, значит? - сказал Томас, протягивая руку для рукопожатия. Хватка его была излишне крепкой, впрочем, как и у Петера. - Не ожидал увидеть вас так скоро. Думал, что если вы и появитесь, так не раньше чем через полгода. А вы оказались тем ещё торопыгой.
Брови Петера взлетели вверх.
- Простите?
- Вы ведь из женихов Августы? Она упоминала ваше имя. Влюблены и не можете ждать, видимо, - с брезгливой миной произнёс Томас. - Вот и поторопились сделать ей предложение.
- Судя по вашему тону, это случается не первый раз, - нахмурился Петер. "Женихи Августы" звучало так, как обычно говорят о надоедливых домашних собачках.
- Конечно, не первый. С Августой всегда так. В неё влюбляются. Просят её руки, она отсылает несчастного к отцу... или ко мне, когда его нет, как часто бывает, а нам уже с батюшкой приходиться отдуваться. Впрочем, и от женихов Августы бывает польза.
- И какая же? - поджав губы, спросил Петер. Теперь он уже жалел, что сразу не сказал о цели своего прихода.
- Из женихов Августы получаются неплохие мужья остальным моим сёстрам. Мы так двоих уже замуж выдали, - с доверительной улыбкой произнёс Томас. - Сейчас, правда, все старшие давно уже замужем, а младшенькие для вас слишком молоды. Так что ловить вам нечего.
- Вы так уверены, что Августина мне откажет?
- А иначе зачем она вас ко мне направила? - искренне удивился Томас. - Она всегда разбирается со своими мужчинами чужими руками.
- Я не по этому делу, - процедил Петер, назначив Томаса самым нелюбимым своим Горгентштейном.
И ведь Августа, чертовка этакая, ни слова не сказала о том, что у неё было столь много ухажёров! Да и было ли... Теперь Петер серьёзно в этом сомневался.
Томас прищурился, взглянув на небо, и несколько неловко опёрся на поручни за своей спиной. Только сейчас Петер заметил, что молодой капитан был несколько нетрезв, а одежда его была не совсем в порядке. Торговые дела у него? Ну ну. Ясно почему Петера так и не пригласили в капитанскую каюту.
- Я не знаю, где сейчас находится мой брат Августин, - резко поскучневшим голосом сказал Томас. - Я думаю, вам не раз об этом сказали другие члены моей семьи.
- И не поэтому делу, - покачал головой Петер. - Меня интересуете лично вы. Видите ли, сегодня я имел любопытную беседу с начальником порта Шелли. Меня интересовали те, кто имеет дела с виардцами. Были в этом списке и вы.
- И вы, конечно, тут же решили навестить из всех именно меня, - с кислой миной заметил Томас.
- Фамилия то знакомая оказалась, - фыркнул Петер, но тут же стал серьёзнее.
- Тогда спрашивайте быстрее. У меня не так уж много времени, меня ждут.
- Скажите, чем именно вы торгуете с виардцами? Шелли говорил мне, что торговать с ними не выгодно, и опасно, и на это решаются либо безумцы, либо авантюристы. Вы не похожи ни на тех, ни на других.
- Это не такая ж большая тайна, - пожал плечами Томас. - Я торговец специями и лекарственными травами, помимо всего, а на островах Виарди растёт весьма редкое и ценное дерево Лоа, из плодов которого готовиться лоа-ос. Слышали о таком?
Петер кивнул, а затем поспешно добавил:
- Хотя пользоваться не приходилось.
Лоа-ос был дорогим, но весьма действенным средством от импотенции для мужчин и от бесплодия для женщин.
- Не сомневаюсь, - фыркнул Томас, взглядом выражая совсем другое. - К тому же поделки виардцев, из того же дерева лоа весьма неплохи, а рынок ими, по понятным причинам, не насыщен. Вот и приторговываю потихоньку, когда дела меня заводят на северо-запад.
- И не страшно вам плавать в тех морях? Виардцы не очень привечают чужаков.
Томас искоса взглянул на Петера, и неохотно сказал.
- Я у них, как-бы, за своего. Несколько лет оказал для важной в Виарди персоны одну услугу, вот они и дали мне свой ярлык, позволяющей мне беспроблемно торговать на их землях. Первое время конечно донимали, но теперь корабль узнают и не трогают.
- И что же за персона, могу я поинтересоваться? - вкрадчиво спросил Петер.
- Не можете, - отрезал Томас, нервно почесав свой крючковатый нос. - Если вас так уж интересует, спрашивайте у своих. Насколько я помню, лет пять назад я подписывал кое-какие бумаги для Службы безопасности, так что ваши всё знают. Обязательство не разглашать я кстати тоже давал.
Петер наконец начал понимать, почему прежде его расследование не приводило его к Томас Горгенштейну. Тот оказался не так уж прост, и, насколько Зингер знал свою родную контору, которая цепко держалась за всех, кто им был интересен, Томас был уже у них на крючке. Возможно даже, служил тайным информатором для СБ. Ну или как минимум находился под присмотром, а значит, был чист. Петера охватил некоторое разочарование.
- Вы не против, если я быстро осмотрю ваш корабль?
Ордера у Петера конечно не было, ну а вдруг...
- Не против. Только что вы хотите найти, рабов? - насмешливо спросил Петер, проводя следователя к трюмным помещениям. Путь им освещал магический фонарик - игрушка удобная, но очень дорогая, впрочем как и всё, что нуждалось в регулярном обслуживание магами. Впрочем, ни у кого из Горгенштейнов, с этим проблем, как Петер понимал, не было.
- А что, из Виарди это такой частый груз? - как-бы между делом спросил следователь. Конечно, теперь сомнительно, что Томас может быть в чём-то задействован, но как опытный судовладелец и капитан кое-что он знать мог.
- Был когда-то несколько десятилетий назад, пока ваши не взялись. Да и не рентабельно это в наши дни. Кто сейчас в здравом уме будет в Гортензе заниматься работорговлей?
- К примеру, Торсай Куско. Он неплохо на этом заработал.
Томас поморщился.
- Слышал про него. Но так он, насколько я понимаю, сам с юга, и рабами торговал там же. Караванные пути для этого куда больше подходят, так как перевозить получается дешевле и безопаснее.
- И всё же дела он с виардцами имел. И очевидно, что-то он с них имел, а они с него.
В складских трюмах было уже пустовато - большую часть товара с последнего путешествия Томас уже продал, но всё же Петер ради интереса заглянул в несколько ящиков. Действительно, специи, от которых даже в запечатанном виде одуряюще пахло, и какие-то побрякушки.
- А вы сами что-то на острова ввозите? - почти потеряв интерес, спросил Петер.
Горгенштейн пожал плечами.
- Почти ничего. Бедновато они живут, так что из того, что я порой вожу, ничего себе позволить не могут. А если чем и закупаются, так это оружием - из-за внутренних междоусобиц это весьма ходовой товар. Но я смертью не торгую. Кстати, - капитан на несколько секунд задумался, но затем всё же продолжил: - возможно, я смогу вам чем-то помочь. Дайте-ка мне ваш список, и я скажу, кто из кораблевладельцев может представлять для вас интерес.
Следователь, чуть помешавшись, протянул листок. Капитан, присев на один из ящиков, тщательно изучал список имён на пятнадцать человек. Затем достал из кармана карандаш и начал вычёркивать одного за другим.
- Кельвин уже год как на Виарди нос не суёт, после того как его Ласточку чуть не потопили, Дерви тоже. Улик занимается тем же самым, что и я. Не слишком успешно, кстати. Брейхель конечно дурак, но явно не контрабандист. И этот, и вот этот... А вот тут уже интереснее.
В итоге, в списке оказалось подчёркнутым три имени.
- Загляните к этим ребяткам. Конечно, перед законом они вроде бы чисты, вот только не все их накладные соответствуют действительности. Да и Рейтег, как я слышал, имел кое-какие дела с Куско. Сейчас-то он конечно об этом помалкивает, а вот полгода назад я как-то застал его пьяным в портовом кабаке, где он в сердцах клял Торсая Куско как подлого обманщика и убийцу. Может что имеет на него.
Знакомство с Томасом Горгенштейном, было хоть и несколько неприятным, принесло весьма ощутимые результаты. Тот самый Феликс Рейтег, на которого указал капитан "Святой Мари" оказался замешанным в дела виардцев по самые уши. Как оказалось, морскими путями Куско вовсе не продавал рабов, а сбывал в Виарди гораздо более страшный груз - наркотик эсстерит. Впрочем, пленники, привезённые с юга, оказались тут тоже замешаны - именно на их телах Куско выращивал лишайник, который от человеческих тел становился более ядрёным и действенным.
Чуть позже нашлись и подвалы, в которых и находились чудовищные "сады". Их отчего-то волшебный лисий огонь не пожрал. Вот только за заживо съедаемыми людьми следить было некому, поэтому всё, что нашли следователи - это три дюжины трупов, и сам эсстер, который уже начал распространяться по стенам, выбираясь наверх. Живучим оказался, дьявольский лишайник. В столице объявили карантин, а портовый квартал, в котором и были обнаружены подвальные "сады", и вовсе закрыли на неопределённое время, невзирая на возражения местных лавочников и испуганных местных жителей.
Петер, отследив потоки сбыта наркотика, с ужасом понял, что не весь эсстерит шёл на экспорт - часть его предполагалось использовать и в самой Гортензе. Но сам с этим Петер уже разбираться не стал - дело было явно политическим: без покровителей в верхах Торсай Куско просто бы таких успехов не достиг. Как минимум, в этом был замешан Жак Вильгер, глава департамента судоходства и непосредственный начальник Шелли. Поэтому дело начал курировать сам руководитель СБ - Людвиг Шульц, человек не слишком приятный, как и положено большому начальнику, но своё дело знающий. А самое главное, весьма непримиримый к врагам своего государства. Сколько же в те дни народа оказалось на виселице да в тюрьме... По слухам, сам племянник короля Дилар Ольсбургский оказался в опале. А через какое-то время и вовсе помер. Как говорят, отравился несвежим мясом...
Так Петер Зингер, третий сын захудалого баронета, и не слишком продвинутый до этого по карьерной лестнице старший следователь сумел раскрыть политический заговор против существующей власти. Ну, не только он один, может быть. Но эсстерит то он нашёл лично сам!
В какой-то степени Петер был даже рад, что Августин Горгенштейн сумел вовремя спрятаться, а не попасть под всеобщий замес. Он, конечно, судя по всему тот ещё прохиндей, но собирая о молодом мошеннике информацию, Петер проникся к тому невольной симпатией. К тому же, будущий родственник. Впрочем, как и не менее подозрительный Лукреций, и гораздо более честный, но от этого не менее противный Томас. И папаша их так себе. Но ради Августы Петер готов был потерпеть и её родню, тем более что с Лавелем Петер вполне себе сдружился.
В том, что он собирается жениться на Августине Горгенштейн, Зингер уже не сомневался. Ну и что, что он не особо молод, и может быть и не так хорош, как другие женихи Августы? Зато любим начальством, имеет не то что медаль, а даже именной орден, и вообще, неплохие карьерные перспективы. Ещё бы - с некоторых пор название его должности с трудом помещалось на дверной табличке, а обязанностью было отслеживать все незаконные и подозрительные торговые сделки. Как показало время, в этом Петер Зингер был более чем хорош.
В то время как будущий родственник Лукреция раскрывал заговоры, проводил аресты, и вообще на корню менял свою жизнь, сам Лука полностью ушёл в учёбу. Как оказалось, совсем непросто было совмещать официальное обучение в Орхане, чтение книг в тайном хранилище магистра Гохра и собственно самого Гохра наставления. Тем более что учителем тот оказался так себе - ну что ещё возьмешь с тряпичных мозгов куклы...
Да и в Орхане, к середине четвёртого года обучения, который должен был стать для большинства учеников последним, предметы стали гораздо сложнее. Теперь уже Лука с некоторой ностальгией вспоминал уроки по Зоологии и Природной магии, которые так упорно не давались ему раньше. А ведь они ни в какую не шли с ведёной на последнем семестре Минералогией, которую вёл приснопамятный алхимик Гидеон. Вёл по своему живо и интересно, но чем отличается один черный и матовый камешек от другого точно такого же, но в серую крапинку, Лука запомнить не мог, хотя в той же алхимии легко определял самые сложные ингредиенты. Ну не интересно ему было изучать, какие камни и каким образом влияют на магические силы волшебников! Он и сам, без всяких дешёвых трюков, обладал весьма и весьма сильными способностями.
Единственным, пожалуй, интересным уроком Луке показался урок, посвященный камням-энергонакопителям. Интересным, хотя и весьма опасным - потому что в общей горсти камешков, которые Гидеон принёс на изучение, лежал и лунный камень, в точь-точь похожий на те, что приносил Луке епископ Бромель.
Знали бы остальные ученики, как сложно было на том уроке Луке не проявить свои истинные способности, не дать даже капле тьмы выбраться наружу...
Именно этот случай напомнил Луке, что ни учёба, ни его житейские и семейные сложности даже близко не стоят к той проблеме, что представлял для Луки епископ Бромель и его маг-подпевала Ортега Литран. Уже через полгода он окончит первую ступень обучения, и будет считаться состоявшимся магом. Впереди, с его талантом это было несомненно, Луку ждала вторая ступень обучения. Лукреций не то что пылал восторгом при мысли, что ему ещё два года придётся провести в окружении своих туповатых однокурсников, но понимал, что без академического образования ему никуда.
Вот только Бромель, кажется, имел на Луку совсем другие планы. Летом, как раз тогда, когда в Орхане закончатся выпускные экзамены, Бромель собирался в длительнее паломничество по святым местам Гортензы. И любимого "духовного сына" Лукреция он собирался взять с собой. Вот только Луку совсем не радовала перспектива несколько месяцев провести в компании с епископом. Тем более что паранойя молодого чернокнижника говорила ему, что из путешествия он, вполне возможно, уже не вернётся.