Триумвират
Назад, назад, в прошлое, в весенний полдень на окраине Бангкока, где солнце пробивается сквозь ветви цветущих деревьев и освещает табличку с надменным текстом:
«В память о Чатмани Джончевиват
Выдающейся представительнице общества
Жене Киттичата Джончевивата
Матери Печайи и Суппасита Джончевиват»
Две фигуры выделялись на фоне головокружительного, сладкого, окутанного дымом аромата священной комнаты, где покоились земные останки, среди безмолвных, тяжелых надгробий по другую сторону внешней стены. Все присутствующие склонили головы, прикрыв их черными вуалями, похожими на паутину, и роняли крокодиловы слезы по женщине, чей язык был резок, а сердце холодно. Тем не менее буквы в имени Джончевиват гарантировали, что Кхун Чатмани будут оплакивать с подобострастием, по крайней мере, из-за ее власти, влияния и богатства, если не из-за ее характера.
В одном конце комнаты расхаживал мужчина с длинными волосами, янтарными глазами и взволнованным видом, а в другом стояла безмятежная женщина с добрыми глазами и поджатыми губами, излучающая непоколебимую внутреннюю силу.
Однако они были не так одиноки, как казалось. Фрагменты их разговора доносились до слушателя с каждым вокальным крещендо и диминуэндо. Младший брат стоял за закрытой деревянной дверью, прижав ухо к щели, и с трепетом (или это было предвидение?) подслушивал.
Фрагменты, фрагменты...
— Ты в долгу передо мной, Мина... за старые добрые времена, принцесса... ты вычеркнула меня из своей жизни на целых два гребаных года... это будет всего один раз... просто небольшие посылки через границу.
— Я не твоя «принцесса», Крейзи... я больше не участвую в этом... я двигаюсь дальше... и тебе стоит.
Вековая ссора бывших возлюбленных, которая вскоре перерастет в нечто гораздо более опасное, даже хищное.
//
— Пайтун — моя племянница, Галф. Дочь моей сестры Мины и Крейзи Ланга.
Триумвират в составе Мью, Галфа и недавно присоединившегося Майлда сидел, скрестив ноги, на ковре в роскошном гостиничном номере. Юная девушка, о которой идет речь, мирно спала на коленях у своего дяди.
В глазах верного друга мелькнуло веселье, когда он окинул взглядом происходящее: Суппасит Джончевиват лежал на полу, как будто это было самым естественным делом на свете. Что, черт возьми, произошло в Лондоне? Он сильно подозревал, что ответ находится не так уж далеко, слева от него, на том самом месте, откуда начал свой рассказ Галф...
— Значит, Крейзи хотел, чтобы Пи'Мина занималась контрабандой в Австралии?
Мью кивнул.
— Он даже не думал, что она может ему отказать, полагал, что наедине с ним она по-прежнему будет всего лишь марионеткой, танцующей под его токсичную дудку. Он недооценивал ее до последнего.
— И он не знал о Пайтун?
— Никто не знал — только Мина, я и Майлд. Даже наши родители.
На несколько мгновений в комнате воцарилась тишина, пока Галф переваривал услышанное, «пережевывая» информацию тем прямолинейным способом, который стал так привычен для старшего мужчины. Майлд с уважением наблюдал за парой. Единственным звуком, кроме тихого мурлыканья Пайтун, было едва различимое бормотание дорожного движения бессчетными этажами ниже. Пока...
— Почему она вообще согласилась поговорить с Крейзи? — спросил Галф.
Мью и Майлд обменялись взглядами, после чего первый решительно кивнул и устало — как будто ему было тяжело возвращаться в прошлое — произнес:
— Это была... подстава. Нонг, ты помнишь, что примерно в то же время кандидаты в мэры Бангкока устроили показательную кампанию по борьбе с коррупцией в полиции? В отделе по борьбе с наркотиками был полицейский — я так и не узнал, кто он на самом деле, — который сделал Лангов главной мишенью и был полон решимости избавиться от паршивых овец в своей команде. Они получили сведения о том, что Крейзи попытается вовлечь мою сестру в новую международную сеть контрабандистов, поэтому, прежде чем мы вернулись на похороны, они прощупывали почву, чтобы выяснить, готова ли она сорвать планы Лангов. Мина наотрез отказалась внедряться, но согласилась собирать информацию, которую можно было бы использовать в качестве улик против них.
— Из-за Нонг'Пайтун, верно?
— Да. Мина хотела разорвать эту связь навсегда. Хотела разоблачить Крейзи, Аата, всю семью Ланг... и даже Джончевиватов заодно с ними, чего бы это ни стоило. Она просто хотела, чтобы мы начали все с чистого листа, и защитить свою дочь от «темной изнанки жизни», как она обычно говорила. Тьма, которую мы сами пережили до такой степени, что она изменила наши души, лишила нас чувства собственной идентичности...
Будучи внимательным слушателем, Галф невольно коснулся своего бедра, проводя пальцем по шраму, оставленному драконом, который, казалось, поглотил его целиком в самые мрачные часы его жизни.
— Это был наш единственный шанс, — решила Мина... поэтому она и записывала тот разговор.
— Что пошло... не так, Пи?
Тщательно сформулированный, деликатный вопрос Галфа повис в воздухе, так и не получив ответа (или ответа, на который нельзя было ответить?). Молодой человек вздрогнул от внезапных, мучительных приступов фантомной, эмпатической боли в груди, когда взгляд Мью затуманился, словно его преследовали призраки, и он почувствовал, что — как и в ту ночь в их лондонской квартире много лун назад — старший мужчина снова погружается в тот день и в то место.
Тихий голос Майлд наконец-то заставил их двигаться дальше.
— Что пошло не так? Что ж, это был фатальный просчет с нашей стороны: мы считали, что Крейзи всегда будет верен своему клану.
— Разве это не так?
— Его план состоял в том, чтобы подорвать бизнес своего отца и тайно создать собственную империю, бросив вызов — за искажающим реальность покровом семейной преданности...
— Значит, он не мог рисковать быть разоблаченным...
— Да. Ему было бы лучше умереть, чем Ааат узнает об этом до того, как придет время, до того, как он достигнет пика своей ненасытной власти...
— ...И Крейзи узнал, чем занималась Пи'Мина?
Вопрос был адресован Майлду, но Мью снова вмешался в разговор и с искренней нежностью погладил по голове Пайтун, которая положила ее ему на колени. Его голос звучал хрипло и сдавленно от сдерживаемых чувств...
— Я не знаю, что произошло. Я так и не понял. Зазвонил ли телефон, который она использовала для записи? Может, она неосознанно потянулась к нему в кармане, и он увидел правду в ее глазах? Или он просто не мог представить, что она скажет ему «нет», ведь он был таким ублюдком. Внезапно... они начали... кричать. Кричать друг на друга. Мне нужно было быстрее пойти к Мине. Мы знаем, что Аат Ланг руководствуется холодным расчетом и логикой, но в голове у Крейзи бушуют эмоции и извергаются гейзеры непредсказуемой ярости. Почему я ждал? Почему?
Неумолимый, вечный цикл самобичевания и наказания.
Глаза Мью широко раскрылись, когда он беспомощно посмотрел на Галфа, умоляя, прося младшего дать ему ответ, которого тот никогда не даст. Потому что по природе своей прошлое необратимо, и все, что можно сделать, — это научиться жить с ним.
//
Снова возвращение туда.
Глухой, отдающийся эхом выстрел. Услышавший его человек в панике врывается в комнату и стреляет в длинноволосого стрелка, который отвечает ему выстрелом, даже когда падает на землю, сраженный, с уродливым, сдавленным криком боли.
Затем брат, левое плечо которого разрывала обжигающая лава раскаленной добела боли от попавших пуль, склонился над любимой сестрой, ловя ее последние вздохи. Слезы неудержимым потоком лились из его неверящих глаз на ее бледную щеку, а она лишь шептала:
— Защити мою Пай. Исполни ее... песню, Мью. Только это.
Сжав его ладонь в своем дрожащем кулаке, она передала ему эстафету того рокового звонка, а затем навсегда закрыла глаза, чтобы больше никогда не видеть свет, серость и тьму мира смертных.
Мучительные рыдания. Сердце брата разрывается.
И когда вызванная полиция неуклюже ворвется на место происшествия, они обнаружат в комнате только двоих. Два тела — погибшая женщина и раненый мужчина без сознания — все ясно, бытовая ссора.
Таким образом, лоскутное одеяло лжи было соткано и представлено как материальный, всеобъемлющий факт: женщина застрелила мужчину, не так ли? А он выстрелил в ответ, чтобы защититься, вот и все. Новостные агентства, общественный амфитеатр, семьи Ланг и Джончевиват — все это окутало их с головы до ног, уложив в постель из лжи, такую уютную и надежную. Даже многообещающий футболист-подросток по имени Галф Канавут в тот день и в то время был сбит с толку собственными проблемами, связанными с Лангом.
Но между дымом и зеркалами скрылся тот раненый младший брат — дядя своей спрятавшейся племянницы — и снова исчез за границей, веря, что рубиновые капли, выступившие из его раны на плече, оставят неизгладимую татуировку: кровь на его руках.
//
Галф чувствовал, что ему нужно знать больше — каждую мельчайшую деталь, — если они хотят двигаться дальше. Он должен был помочь Мью двигаться дальше.
— А как же офицер? Антикоррупционная миссия?
— Мы так и не узнали, кто они такие, но их либо заставили замолчать, либо убрали, — ответил Майлд, печально опустив глаза.
— Убрали?
— Убили, — прохрипел Мью едва слышным шепотом.
— Крейзи, конечно, попал в тюрьму, но с его именем и связями он никогда не провел бы там много времени, даже если бы признался в самообороне. Особенно после того, как Хануман Сангтонг стала начальником полиции — все знали, что она на стороне Аата, а по слухам, и в его постели тоже.
— Значит, ты остался с Пайтун?
Галф наконец повернулся к Мью всем телом и взял его руку в свои, чтобы утешить, пообещать что-то и самым громким образом заявить, что он все еще рядом.
— Это была последняя просьба моей сестры. Так я и поступил. Пока мой отец не начал вмешиваться в дела, одержимый манией величия. Он купил чертов футбольный клуб и настоял на том, чтобы я был рядом с ним в роли послушного сына. Мы почти не разговаривали пять лет — возможно, он не знал всей правды, но продолжал иметь дело с Лангами, несмотря на то, что связь с ними неизбежно сказывалась на его дочери. Что за человек. Что за семья, — Мью злобно сплюнул в стеклянную пепельницу на кофейном столике рядом с собой, словно желая избавиться от этих слов.
— Телефон... Телефон П'Мины. Он ведь был у тебя, верно?
Майлд кивнул в знак согласия, когда Мью не ответил, снова погрузившись в мучительные воспоминания.
— Это единственная причина, по которой Мью до сих пор жив, — пришли мы к выводу. Крейзи знает, что он у него есть, и, вероятно, предполагает, что тот создал цепочку действий на случай, если с ним что-то случится или он погибнет. Он не может допустить, чтобы этот разговор стал достоянием общественности. Крейзи так и не создал свою отколовшуюся империю, по крайней мере, пока. Вместо этого он отправился в тюрьму на следующие пять лет. Он бы потерял все, возможно, включая жизнь, если бы Аат когда-нибудь узнал всю правду.
— Так что же тогда изменилось?
— Он каким-то образом узнал о Пайтун — пока мы с вами разговариваем, в Австралии ее ищут люди. Теперь это превращается в смертельную игру, в которой самые ценные вещи обмениваются друг на друга.
— Пайтун и аудиофайл с доказательствами?
И тут Мью внезапно вернулся в реальность. Он поменял местами их верхние конечности так, что его большие ладони обхватили руки младшего, и в одно мгновение он стал свирепым защитником. Он прорычал:
— И ты.
Это была правда? Разве не этим угрожал Крейзи на берегу озера Конистон? Он был готов лишить Галфа жизни, чтобы заполучить свою дочь. Им двигала не отцовская любовь, что бы он ни утверждал, а осознание того, что, как только она окажется в его руках, Мью больше никогда не сможет выдвигать против него старые обвинения. Пайтун: козырь, который разыгрывается всю жизнь.
И все же Галф упорно и смело шел вперед...
— Аудиофайл. Ты не можешь использовать его сейчас? Пока он не вычислил местоположение Пайтун?
Майлд снова ответил за него, а Мью лишь сжимал и гладил руки Галфа, словно чувствовал, что, если он их отпустит, один из них или они оба улетят, как потерянный гелиевый шарик на дне рождения, в облака, чтобы дрейфовать в одиночестве и запустении.
— Он годами даже не хотел это слушать, говорил, что Мина не этого от него хотела. Но когда он подписал контракт с «Челси» и его увезли от Пайтун, мы попытались, но... чтобы расшифровать файл, нужен пароль.
— Пароль?
— Угу.
И пока мужчины сидели, словно повзрослевшие скауты, вокруг костра, пытаясь разгадать тайну, Майлд сунул руку в карман и через несколько секунд достал телефон. Он положил его на ковер между ними, и все трое уставились на его безжизненный, пустой экран.
Вот он. Ключ от двери в другое будущее.