1. Первая оплошность.
Мой день начался, как и слишком многие до этого, — с опоздания на учёбу. Первый день, а я уже снова опаздываю. Отличное начало, ничего не скажешь.
Я на бегу посмотрела в зеркало, чтобы убедиться, что в моем образе нет катастрофических неполадок. Каштановые волосы заплетены в аккуратный пучок, но я нарочно выпустила пару прядок к лицу, чтобы смягчить строгость. Белый топик на бретельках, серые шорты. Всё на месте.
— Так, вроде идеально, — проговорила я сама себе и вылетела из комнаты, схватив сумку.
Время было уже критическое, а я даже ещё не позавтракала. Господи! Чёрт!
Я слетела по лестнице с первого этажа и ринулась на кухню. Мама стояла у плиты и с невозмутимым видом переворачивала панкейки, сдабривая их мёдом и свежими ягодами. Я схватила один ещё горячий блинчик и закинула в рот, а затем подскочила к холодильнику за соком.
— Хлоя, ты снова опаздываешь, — прозвучал её нежный, но полный укора голос. — Первый день и уже опаздываешь. Что скажешь преподавателям?
Я с трудом прожевала панкейк, запила большим глотком апельсинового сока и, с набитым ртом, выпалила:
— Почему ты меня не разбудила?
— Хлоя, дорогая, ты уже взрослая девушка. Тебе восемнадцать и ты на втором курсе. Неужели я всё ещё должна тебя будить? — мама лишь посмеялась, прекрасно зная мой утренний хаос.
— Могла бы и разбудить, чтобы я не опоздала, — цокнула я языком, но тут же подошла и поцеловала её в щеку. — Панкейки просто замечательны! Всё, я побежала, мам!
Я бросила ей счастливую улыбку и выскочила из кухни. Наскоро натянув кроссовки, я выпорхнула из дома. Солнце светило так ослепительно, что не оставалось сомнений — сегодня будет до ужаса жарко.
Пары начинаются в восемь тридцать. У меня оставалось минут пятнадцать, а до университета ехать полчаса. Оставалось только надеяться, что за первое опоздание в новом семестре на меня не станут кричать.
Поймав на улице такси, я плюхнулась на заднее сиденье. Водитель молча кивнул, и мы понеслись по ярким, залитым солнцем улицам Лас-Вегаса. Ровно через полчаса я уже стояла на территории кампуса.
Запыхавшись, я влетела в здание, приложила карточку к турникету и, едва дождавшись щелчка, помчалась дальше. Взлетев по лестнице на второй этаж, я подскочила к двери с номером двести пять. Сделав глубокий вдох, чтобы хоть немного успокоить дыхание, я взялась за ручку. Ну, поехали.
Я зашла в аудиторию, и на меня сразу устремились взгляды около тридцати студентов. Преподаватель с седыми висками, одетый в удобный свитер и джинсы, оторвался от большого монитора, где был открыт интерфейс с кодом, и посмотрел на меня. Его взгляд был не столько строгим, сколько оценивающим.
— Простите за опоздание, — выдохнула я, пытаясь отдышаться.
— Хлоя Купер, — произнёс он, и в его голосе послышалась лёгкая улыбка, хотя лицо оставалось серьёзным. — Мы как раз начали разбирать новый фреймворк, на котором вам предстоит писать свои первые серьёзные проекты в этом семестре. Вы выбрали удачный момент, чтобы войти.
Он сделал паузу, давая мне возможность дойти до места.
— Я, профессор Марк Дженкинс, читаю введение в веб-разработку для вторых курсов факультета информатики. Надеюсь, это опоздание — единственное, и в дальнейшем ваш код будет куда более пунктуальным, чем вы. Проходите, займите любое свободное место.
В аудитории послышался сдержанный смех. Я с облегчением кивнула и, поймав ободряющую улыбку девушки с розовыми волосами у окна, быстро прошла и села рядом с ней, доставая ноутбук. Первый день на программировании, а я уже запомнилась преподавателю. Но хотя бы не с худшей стороны.
Я открыла ноутбук, пытаясь незаметно подключить зарядку, которой вечно не хватало на мою вечную спешку. На экране профессора Дженкинса уже красовались строки кода, которые для половины аудитории выглядели как древние руны, а для другой — как старые знакомые.
— Сколько можно опаздывать? — проговорила девушка с розовыми волосами, не отрывая взгляда от своего монитора, где она уже вовсю повторяла за профессором.— Ты в прошлом году опаздывала и в этом.
— Одри, да мама меня вообще не разбудила,— пробубнела я, больше себе под нос чем ей, набирая в поисковике название фреймворка, который я благополучно проспала.— Я пыталась успеть.
— Ложись раньше, ну либо вообще не ложись,— флегматично парировала Одри, её длинные розовые пряди почти касались клавиатуры.
— Ну да, чтобы ещё как овощ приходить? — усмехнулась я, наконец-то находя нужный сайт с документацией.
— Ну ладно, зато будешь красивым овощем с карими глазами,— посмеялась она, её голубые глаза искрились весельем, когда она на секунду отвлеклась от кода.— Сегодня, кстати, будет какое-то типа мероприятие в честь новеньких. В холле первого этажа листовки висят.
— Каждый год такое,— вздохнула я, с тоской глядя на схлопывающуюся очередную скобку в коде профессора.— Опять эти шумные толпы, дешёвый пунш и попытки старшекурсников выглядеть круто.
— На третьем и четвертом курсе, просто уйма новеньких,— улыбнулась она, и я поняла, что её план «посмотреть на первокурсников» уже давно созрел.— Будет весело.
— То есть мы будем между новенькими первокурсниками и теми, кто старшие курсы, снова. Ничья земля. Ни рыба ни мясо.
— Да,— она широко улыбнулась, окончательно забыв про код.— Именно. И это идеальная позиция, чтобы всех оценить и ни за что не нести ответственность. Ты со мной?
Профессор Дженкинс обвёл аудиторию строгим взглядом, и мы синхронно притихли, сделав вид, что с предельным вниманием вникаем в его объяснения. Я кивнула Одри, не открывая рта.
«Конечно, я с тобой»,— сказал мой кивок.
Одри удовлетворённо уткнулась в ноутбук, а я поймала себя на мысли, что первый день, начавшийся с хаоса и опоздания, внезапно начал налаживаться. Пусть я и запомнилась профессору как опаздывающая, но зато у меня была Одри, розоволосая заводила, которая никогда не давала скучать. И какое-то глупое мероприятие, которое внезапно стало казаться не таким уж и бессмысленным.
Я перевела взгляд на окно, на яркое вегасское солнце, заливающее светом зелёный газон кампуса. Да, возможно, это и был тот самый «отличный старт», просто я его сразу не разглядела.
Последние слова профессора Дженкинса о домашнем задании потонули в общем густе и щелчках закрывающихся ноутбуков. Пара закончилась так же стремительно, как и началась для меня, — я едва успела понять, с чего вообще всё началось, а уже нужно было собираться.
— Фух, выжили, — выдохнула я, аккуратно укладывая зарядку в сумку.
— Ещё бы, — флегматично протянула Одри, одним движением смахнув свой ноутбук в объёмный рюкзак цвета электрик. — Он, конечно, гений, но объясняет так, словно мы все уже асы, а не второкурсники.
Мы вместе поднялись с мест и потоком студентов выплеснулись в шумный коридор. Воздух здесь уже звенел от голосов, смеха и грохота сотен шагов по кафельному полу.
— И во сколько это мероприятие? — спросила я, на ходу застёгивая сумку на молнию и пытаясь не выронить только что полученные от профессора распечатки.
— Вообще я вроде видела, что в двенадцать, — Одри ловко поймала свой телефон, который чуть не выскользнул из кармана её рюкзака, и быстро пролистала экран. — Да, точно. В полдень. У главного входа в студенческий клуб. Там должны быть шарики, или что-то в этом духе. Для антуража.
— Получается, что ещё час, — я взглянула на время на своём телефоне и с облегчением обнаружила, что успею перекусить и привести в порядок сбившийся пучок.
— Да, час. У нас вроде пары следующей не будет, кстати, — добавила Одри, закидывая рюкзак на одно плечо. Мы замедлили шаг, пропуская вперед несущуюся куда-то ватагу первокурсников.
— Откуда ты знаешь? — удивилась я. Расписание в первый день всегда было предметом жарких споров и путаницы.
Она лишь беспечно махну рукой, её розовые волосы колыхнулись от движения.
— Кто-то из этих дураков говорил, — она имела в виду наших одногруппников, вечно курсирующий между аудиториями источник слухов и полуправды. — Тот высокий, в очках... Как его... Ну, в общем, он сказал, что пары по «Основам баз данных» сегодня не будет, препод болеет. Так что у нас свободный час. Идеально, чтобы убить время перед тусовкой.
— Идеально, — с готовностью согласилась я, чувствуя, как остаточное напряжение от утренней спешки наконец начинает уходить. — Только сначала мне нужно срочно найти кофе. И, возможно, ещё один панкейк. Того, что утром схватила, хватило ровно на одну пару.
— Кофе — это святое, — поддержала Одри, и мы направились в сторону главного холла, смешавшись с шумной толпой студентов, ринувшихся на перерыв. — Я знаю, где сегодня раздают бесплатный капучино у спонсорского стенда. Новый семестр, вот это всё.
— Ты мой спаситель, — искренне прошептала я, и мы, переглянувшись, ускорили шаг.
Предвкушение утреннего кофе и предстоящей хаотичной, но веселой встречи делало опоздание на первую пару уже не таким страшным провалом. В конце концов, главное — не как начать день, а как его продолжить. А продолжать его с чашкой кофе и подругой, которая знает всё обо всех, — казалось, что может быть лучше?
Мы всё-таки пошли в буфет, взяли себе по сэндвичу и кофе и уселись за маленький пластиковый столик у окна. Я стала есть и так была рада возможности просто посидеть, что глупая улыбка сама по себе наполнила мое лицо. До мероприятия оставалось около тридцати минут, и мы потратили их с Одри в уборной, где она, ругаясь и смеясь, помогала мне заново заплести тот самый идеальный пучок, который развалился ещё во время спринта по коридорам.
— Как думаешь,— начала я, сделав последний глоток кофе и с удовлетворением наблюдая за своим отражением в зеркале над раковиной,— Как выглядят нынешние первокурсники? Такие же потерянные, какими мы были?
— Нас вспомни,— посмеялась Одри, поправляя чёлку.— Я бы посмотрела на старшие курсы. Мне куда интереснее, кто к нам перепоступил на третий, на четвёртый. Пятый курс, кстати, никого новеньких не было, я проверяла списки.
— Да потому что смысла нет перепоступать на пятом,— я пожала плечами, сгребая свои вещи в сумку.— Там уже только диплом и молитва.
Мы быстренько убрали за собой мусор от перекуса и направились к студенческому клубу. Уже издалека было слышно громкую музыку и нарастающий гул голосов.
И толпы было... Ну и толпы было! Целая очередь из желающих попасть внутрь растянулась от стеклянных дверей через пол-коридора. Мы с Одри высокие, но даже нам не было видно ни начала, ни конца этой живой змеи.
— Это ужас,— проворчала я, останавливаясь в нерешительности.— Мы тут простоим до вечера.
И тут мой взгляд зацепился за группу парней, которые, громко смеясь и перекрикиваясь, уверенно обходили хвост очереди и, не сбавляя шага, двинулись прямо к входу, расталкивая людей локтями. Я ткнула Одри в бок.
— Смотри. Прямо как дикие бизоны на водопое.
Одри посмотрела и покачала головой, но в её глазах читалось скорее восхищение их наглостью, чем осуждение.
— Бесстыжие,— посмеялась она.— Но эффективные.
Идея созрела в моей голове мгновенно.
— Пошли за ними,— быстро сказала я, хватая её за руку.— Пока все возмущаются, мы проскочим. Используем их как таран!
Не дав ей опомниться, я потянула её за собой, нырнув в образовавшийся за спинами наглых парней небольшой коридор возмущения и нерешительности. Мы пристроились к ним буквально в хвост, стараясь идти в ногу и делать такие же уверенные лица, будто мы здесь именно так и должны себя вести. Один из парней обернулся, увидел нас, ухмыльнулся и даже одобрительно подмигнул, прежде чем снова повернуться и продолжить своё движение к заветной двери. Сердце бешено колотилось от смеси стыда и азарта. Но это сработало. Через пару минут мы уже были внутри, в гуще шумной толпы, в то время как очередь снаружи всё ещё медленно ползла вперёд.
— Ну вот мы и тут,— выдохнула я, протискиваясь дальше вглубь зала.— Всё как в прошлом году. Та же музыка, тот же дешёвый пунш.
— Ну почти,— Одри окинула взглядом толпу.— И правда много старших курсов. Смотри, вон группа у колонны — точно четвертый курс.
Она указала на несколько групп. Третьекурсники, четверокурсники... Все разные: высокие и маленькие, с суровыми лицами и с открытыми улыбками. Меня аж передернуло.
— Я надеюсь, что мы такими не будем на четвертом курсе,— хихикнула я.
— Надеюсь,— согласилась Одри.— Выглядят как будто забыли, как веселиться.
Мы прошли дальше, и мой взгляд упал на группу из пяти парней, стоявших чуть в стороне. Четверо оживлённо спорили о чём-то, жестикулируя и смеясь. А вот пятый... Пятый прислонился к стене, руки в карманах, и смотрел на всю эту суету с совершеннейшей маской безразличия на лице. Его взгляд был отстранённым, будто он присутствовал здесь лишь физически.
— Пошли туда?— я кивнула в их сторону.
— Ну они странные, ты дура?— фыркнула Одри.— Смотри, тот вообще словно призрак. Жутковатый.
— Сама ты дура. Интересно же, что он такой делает здесь. Я пошла,— твёрдо сказала я.
Сделав пару шагов в их направлении, я поймала взгляд того самого парня. Его глаза — холодные, светло-серые — скользнули по мне на секунду, без всякого интереса, и тут же вернулись к созерцанию пространства где-то над головами толпы. Казалось, его невозможно удивить или заинтересовать.
— Привет,— выпалила я, обращаясь ко всей группе, но глядя в его сторону.— Мы... Э... Подслушали, что вы что-то интересное обсуждаете. Можно с вами?
Четверо парней обернулись, их лица расплылись в улыбках. А тот пятый... Он медленно перевёл на меня тот самый безразличный взгляд. В его глазах не было ни любопытства, ни раздражения — лишь полная, абсолютная пустота.
— Я Хлоя, а это Одри. Мы со второго курса,— я улыбнулась, стараясь выглядеть непринуждённо, хотя на спине чувствовала ледяной взгляд того самого пятого парня.
Парень-блондин посмотрел на меня своими ясными голубыми глазами и широко, по-дружески улыбнулся. Казалось, в нём одном хватило энергии на всю их компанию.
— А мы с четвертого, новенькие,— проговорил он бархатным, приятным баритоном, который странно контрастировал с его мальчишеской внешностью.— Я Алан, это Итен,— он показал на русого парня с острыми скулами и насмешливыми карими глазами, который тут же бросил нам короткое, но живое «Привет», не прекращая при этом что-то оживлённо жевать.— Это Кайл,— Алан кивнул в сторону брюнета в спортивной куртке, тот лишь молча кивнул, оценивающе оглядывая нас с Одри.— это Лео,— второй русый парень, с добрым лицом и веснушками, смущённо улыбнулся и помахал пальцами.
Я улыбалась и кивала, стараясь запомнить все имена. Одри стояла чуть позади, изучая всех своим проницательным, слегка отстранённым взглядом, будто составляла досье на каждого.
— А это Вайш,— Алан наконец указал большим пальцем на того самого парня, который всё это время молча наблюдал за происходящим, прислонившись к стене.
Все взгляды, включая мой и Одри, непроизвольно устремились к нему. Он не пошевелился. Его тёмные, почти чёрные волосы были небрежно отброшены со лба, а светло-серые глаза, холодные и ясные, встретились с моими на мгновение. В них не было ни приветствия, ни враждебности — лишь глубокая, непробиваемая отрешённость. Он не кивнул, не улыбнулся, не подал никакого знака, что услышал представление. Казалось, он существовал в совершенно ином измерении, отделённом от нас невидимым барьером полного безразличия.
Тишина затянулась на пару неловких секунд.
— Не обращай внимания,— легко разрядил обстановку Алан, хлопая Вайша по плечу.— Он всегда такой. Мистер Загадка. Говорит только по делу и только если очень повезёт.
Вайш даже не повёл глазом в сторону прикосновения. Он просто продолжил смотреть куда-то в пространство, будто эта вся сцена — знакомство, шум вечеринки, люди — была всего лишь назойливым фоном, не заслуживающим его внимания.
— Всё, Хлоя, пошли,— прошептала Одри мне прямо в ухо, её пальцы впились в мой локоть, пытаясь оттащить меня назад.
Я отдернула её руку, не отрывая взгляда от парней, и натянуто улыбнулась.
— Так... Сказать добро пожаловать в наш кампус,— мои слова прозвучали чуть громче, чем нужно.— Мы тут все... Как одна большая семья.
— Хлоя! — её шёпот стал резким и настойчивым.
Я почувствовала, как краска заливает щёки, но продолжила, сглаживая неловкость:
— Ну, почти как семья,— поправила я сама себя, нервно поправляя прядь волос.
— Хлоя, пошли! — на этот раз Одри произнесла это чётко и громко, так, что это услышали не только я, но и парни. Её голос дрожал от раздражения.
Я наконец обернулась к ней, сбитая с толку её внезапной грубостью.
— Да что такое, Одри?!
Она отступила на шаг, её голубые глаза, обычно полные веселья, теперь сузились и метали искры. Она бросила быстрый, уничтожающий взгляд на группу, задержавшись на Вайше, чьё безразличное лицо казалось ещё более отстранённым после этой сцены.
— Пошли, — прошипела она, хватая меня за руку уже с такой силой, что не оставалось вариантов ослушаться. — Они мне не нравятся. А этот твой Вайш... Он выглядит так, будто только что сошёл со страниц учебника по психопатологии. Я не шучу. Пошли отсюда. Сейчас же.
Её последние слова повисли в воздухе, резкие и не допускающие возражений. Она уже тащила меня за собой, прочь от смущённо переминающихся парней и от ледяного, ничего не выражающего взгляда Вайша.
— Ты повела себя некрасиво, Одри,— выдохнула я, когда мы отодвинулись на безопасное расстояние, и я наконец вырвала руку из её цепкой хватки.— Что это было?
Она остановилась, повернулась ко мне. Её лицо, обычно такое оживлённое, теперь было напряжённым и серьёзным.
— Они странные. Ты видела вообще их? — она бросила взгляд через плечо в сторону той группы.— Группа психов. Ты посмотри. Четверо хи-хи ха-ха, как клоуны на выезде, а пятый... Пятый будто холодная скульптура, которая вот-вот оживёт и пойдёт кого-нибудь резать. У них не все дома, Хлоя. Я это чувствую.
Я нахмурилась, скрестив руки на груди. Её слова казались несправедливыми и резкими.
— Если мы с тобой тоже «хи-хи ха-ха», то мы тоже психи? — парировала я.— Что такого? Они просто общаются. Я не понимаю, в чём проблема. Парни как парни.
Одри закусила губу, её взгляд стал беспокойным. Она оглядела шумный зал, будто ища подтверждения своим словам в толпе, но ничего не нашла.
— Не знаю,— сдавленно ответила она наконец, отводя глаза.— Просто... Они мне не нравятся. Всей этой их атмосферой. И особенно этот Вайш. У него глаза пустые. Я боюсь... — она запнулась, подбирая слова,— Что с тобой может что-то случиться, если ты начнёшь с ними общаться. Просто предчувствие.
Я обняла её, пытаясь снять напряжение, которое висело между нами тяжёлым покрывалом. Моё лицо оказалось на её плече, и из-за её спины мне снова открылся вид на ту самую группу парней.
И тут моя кровь похолодела.
Алан смотрел прямо на нас. Не отвёл взгляд, не сделал вид, что просто смотрит в нашу сторону. Его обычно дружелюбные голубые глаза теперь были пристальными, изучающими, почти безжизненными. Он не улыбался.
А Вайш... Вайш что-то шептал. Его губы едва шевелились, почти неразличимо в общем гуле зала, но он явно говорил что-то тихо и быстро, обращаясь к остальным. Его холодные серые глаза были прищурены, взгляд заострён и направлен куда-то в нашу сторону.
Итен, Кайл и Лео больше не перебивали друг друга и не смеялись. Они слушали. Внимательно, с полной серьёзностью, повернув головы к Вайшу. Их позы из расслабленных стали собранными, почти напряжёнными. Кайл скрестил руки на груди, Итен сузил глаза, Лео перестал улыбаться.
Они были похожи на стаю, получившую тихую, но чёткую команду от своего вожака.
Мне стало не по себе. Очень. Лёгкая дрожь пробежала по спине. Одри, чувствуя моё напряжение, ослабила объятия.
— Что? — прошептала она, пытаясь поймать мой взгляд.
Но я не могла оторваться от этой странной, внезапно преобразившейся группы. Алан всё так же смотрел на нас. Вайш замолчал. Его губы сомкнулись, а взгляд, тяжёлый и невыносимый, встретился с моим на долю секунды, прежде чем я резко отвернулась, прижимаясь лбом к плечу Одри.
— Ничего,— выдохнула я, но голос мой дрогнул.— Просто... Ты была права. Пошли отсюда. Быстро.