запретное влечение

«Иногда ближе всего — когда ничего не произошло. Но именно это «ничего» потом долго не даёт покоя.»

Проснувшись, Джианна потянулась и сразу ощутила привычную тяжесть сна, не покидающую её, несмотря на то, что она проснулась уже давно. Тёмный, почти непроглядный свет, который пробивался сквозь занавески, создавал уютную атмосферу, но её мысли не покидала недавняя встреча с Дереком. Он был в её голове, даже когда она пыталась отвлечься. Она заставила себя встать с кровати и пошла к ванной.

Шум воды, когда она открыла кран, был успокаивающим. Она умыла лицо холодной водой, чувствуя, как холод пробуждает её тело. В этот момент она заметила, как её отражение в зеркале слегка побледнело, а глаза стали более затуманенными, чем обычно. Может быть, это из-за ночных мыслей? Или потому, что она так и не смогла понять, что на самом деле происходит между ней и Дереком? Она вздохнула, стараясь не зацикливаться на этом.

Следующим шагом было принятие душа. Тёплая вода струилась по её телу, с каждым касанием смывая остатки усталости, напряжения. Она закрыла глаза, подставляя лицо под поток воды, наслаждаясь моментом уединения. Джианна всегда ценила эти моменты, когда могла быть наедине с собой, без лишних разговоров и ожиданий. Но, в глубине души, она знала, что её отношения с Дереком не позволяли ей оставаться в этом состоянии долго.

После душа Джианна быстро вытерлась полотенцем и принялась за свою утреннюю рутину. В ванной стояли её любимые ароматы — свежий ментоловый крем для тела, который она наносила на кожу, чтобы освежиться. Она сделала это медленно, наслаждаясь каждым движением, ощущая, как её тело начинает пробуждаться. Затем нанесла немного макияжа, но совсем лёгкий, чтобы не перегружать лицо. Лишь немного туши, немного румян, немного блеска на губах. Всё это она делала автоматически, как будто это было частью её жизни, частью её существования.

Потом она надела что-то простое и удобное — джинсы и белую футболку, которая была немного слишком большой, но именно такую Джианна любила носить, когда чувствовала потребность в расслабленности и покое. Она быстро расчесала волосы, оставив их распущенными, слегка волнуясь на концах.

Когда Джианна закончила, в комнате всё казалось мирным и привычным, но её мысли не давали ей покоя. Это утро было странным, наполненным ожиданиями и тревогой. Вдруг её размышления прервал звук стука в дверь. Лорен.

— Джианна, — раздался голос Лорен снаружи. — Ты готова? Дерек сказал, что нужно собраться. Он хочет, чтобы ты была готова через 40 минут.

Джианна замерла на месте, её сердце слегка подтянулось. Что-то в её голосе заставило её почувствовать, что это не просто обычное утреннее поручение. Это было нечто большее.

— О, да, — ответила Джианна, стараясь скрыть волнение. — Через 40 минут. Поняла.

Лорен кивнула за дверью, но не ушла сразу. Она стояла на пороге, и Джианна могла почувствовать её взгляд даже сквозь дверь. Лорен всегда была внимательной, чуткой, она понимала, когда что-то не так, даже если Джианна не говорила об этом вслух.

Когда Лорен ушла, Джианна глубоко вздохнула. Теперь она не могла больше тянуть время. Она ощущала, как с каждым моментом увеличивается давление внутри неё. Почему Дерек хотел, чтобы она была готова так быстро? Куда они собирались поехать? Вопросы теснили её, и, несмотря на то, что она пыталась сосредоточиться, мысли о нём снова заполнили её сознание.

Джианна вышла из дома и направилась вниз, чувствуя, как адреналин начинает расползаться по её венам. Она старалась не думать о том, что произошло с Дереком в последние дни, но это было сложнее, чем она предполагала. Когда она подошла к машине, её взгляд сразу упал на чёрную матовую Audi. Дерек сидел за рулём, лицо его было непрочитано, как всегда. Он даже не заметил её сразу, его внимание было сосредоточено на дороге, или на чём-то, что было только ему известно.

— Привет, — сказала она, пытаясь добавить лёгкости в свой голос, как будто всё было в порядке. Она открыла дверцу и села на сиденье рядом с ним. — Ну что, куда едем?

Он быстро взглянул на неё, но его взгляд был холодным, почти отчуждённым. Это сразу заставило её почувствовать себя неловко, но она постаралась скрыть это, улыбнувшись шире.

— Не спрашивай, — коротко ответил он, заводя машину. Его голос был низким и безэмоциональным, как всегда. — Просто едим.

Джианна слегка прищурила глаза, не успев ни на секунду подумать, что это могло быть просто банальное вождение.

— А почему? — не унималась она. — Куда, интересно, мы едем, а? Это вроде как не похоже на обычную поездку в магазин, ты ведь не за хлебом.

Он молчал несколько секунд, его лицо оставалось непроницаемым. Только звук двигателя разрывал тишину между ними.

— Да неважно, — буркнул он с таким оттенком сарказма, что она чуть не засмеялась. — Ты не задавай вопросов, и всё будет проще.

Джианна, понимая, что от него не дождаться подробных объяснений, решила не сдавать позиций. Она наклонилась к нему, как бы заинтересованно изучая его профиль.

— Ну, давай, расскажи мне хоть что-нибудь интересное. Ты ведь обычно такой молчаливый, даже когда мы просто едем в какое-нибудь место. Пошутить хотя бы не хочешь? — спросила она, пытаясь вывести его на разговор, надеясь, что хотя бы его сарказм поднимет ей настроение.

Он посмотрел на неё искоса, а затем вернулся к дороге.

— Ты знаешь, Джианна, шутки — не моё. И, если честно, мне это не нужно. Не пытайся развлекать меня, я сам знаю, что делать, — ответил он, его голос стал ещё более сухим, будто он был в отчаянном стремлении избежать разговора.

Она закатила глаза, подбираясь к самому интересному моменту.

— Ну, ладно, если уж так, — она произнесла это с лёгким вздохом, но всё же не сдавалась. — Ты ведь хочешь, чтобы я угадала? Я вот не понимаю, может, мы поедем куда-нибудь на выходные? Или ты мне всё-таки что-то приготовил? Это тайна, да?

Он укоризненно посмотрел на неё, его глаза едва заметно сузились, но это не остановило её. В ответ она слегка приподняла бровь, и, несмотря на холод в его голосе, в её голосе звучала лёгкая игривость.

— Ты любишь задавать вопросы, не так ли? — Он нахмурился, отвечая в том же саркастическом тоне. — Но тебе я ничего не скажу. Поняла?

Она снова подалась в кресло, явно разочарованная, но и немного развеселённая тем, как он её отшивает. На самом деле, несмотря на его молчание, Джианна знала: он всё равно не мог скрыть, что был с ней в этом моменте. Так что, несмотря на его холодность, она ещё не собиралась сдаваться.

***

Машина свернула с широкой дороги и въехала в старую узкую аллею, окружённую высокими деревьями, сквозь которые почти не пробивался солнечный свет. Асфальт под колёсами был потрескавшимся, местами будто забытым временем, и чем дальше они ехали, тем сильнее чувствовалось, что это место — вне суеты и шума, будто вырвано из другого века.

— Это не парк, — наконец сказала Джианна, глядя в окно, слабо улыбнувшись. — Не пляж и не магазин. Что-то новенькое.

— Восхитительная наблюдательность, — пробормотал Дерек, чуть усмехнувшись. Но в его голосе всё ещё чувствовалась сухость, будто он до сих пор не решился полностью оттаять.

Когда они подъехали ближе, перед ними открылось здание, которое будто материализовалось из старой акварели. Каменные стены, покрытые пятнами времени, тяжёлые дубовые двери с потёртой латунной ручкой, высокие окна, почти полностью скрытые под густыми плющами. Над входом еле различимо читалась надпись на латинице: Archivum Librarium Antiqua.

Джианна замерла, не сразу открыв дверь.

— Это... библиотека? — она повернулась к нему, глаза её округлились от удивления.

— Не просто библиотека, — спокойно сказал Дерек, уже выходя из машины. — Здесь хранятся книги, которых ты не найдёшь ни в одной современной системе. Рукописи, заметки, старые архивы... Некоторые датируются XIII веком. Сюда пускают по особому разрешению.

Он обошёл машину и открыл ей дверь. Джианна вышла, будто всё ещё не веря, что он действительно это сделал ради неё. Она провела ладонью по каменной стене здания, её пальцы задержались на выщербленных трещинах. В этом месте была история — и она чувствовалась на коже.

— Ты знал, что я люблю книги, — тихо сказала она, больше себе, чем ему.

— Да. Я не глухой, — усмехнулся он. — Ты часами могла говорить о каком-то романе, а я, признаюсь, не слушал. Но потом стало интересно, о чём ты вообще. И... вот.

Она нахмурилась, медленно повернув голову в его сторону.

— Подожди... ты...

— Да, я взламывал твой телефон, — невозмутимо сказал он, пожав плечами. — Иногда подключался к микрофону, когда ты думала, что просто разговариваешь с Кристи. Ну а что? Ты сама всё рассказывала, и довольно ярко.

Её глаза расширились, но он не дал ей вставить ни слова.

— Я просто... пытался понять, чем ты живёшь. Что тебе нравится. Что тебя трогает. Не могу сказать, что понял всё, — он хмыкнул, — но одно я усвоил: книги тебе важнее половины людей вокруг. Так что... вот. Это и есть мой способ наладить хоть что-то.

Он отвернулся, как будто это признание не значило для него ничего. Как будто подслушивать её разговоры — это просто пункт в списке. Но она заметила, как его пальцы на руле сжались чуть крепче. Значит, всё-таки волновался.

— Значит, ты не слушал меня... а подслушивал. Романтично, — пробормотала она, качнув головой. Но внутри всё перевернулось. Не от страха — от странного ощущения, будто он и правда старался понять её. Просто по-своему. Очень по-своему.

Он не смотрел на неё. Слова давались ему трудно, но было видно — он пытался.

— Здесь есть один экземпляр De Philosophia Naturali, написанный вручную, — продолжил он, чуть оживившись. — В оригинале, на латыни. Некоторые считают, что его автор — анонимный ученик Роджера Бэкона. Книга — скорее философская, чем научная, но идеи в ней опережают время. А ещё здесь есть первые переводы Овидия, переписанные вручную монахами с margin notes. И да, они в стихах.

— Подожди... реальные рукописи? — Джианна чуть привстала на носки, заглядывая в массивную дверь. — Не копии?

— Настоящие. Только в перчатках, только под присмотром, и не все можно трогать. Но... — он повернулся к ней, и впервые за всё утро в его глазах мелькнула искренняя эмоция, почти тепло. — Ты ведь хотела прикоснуться к чему-то настоящему. Вот тебе и шанс.

Она стояла с ним перед дверью, не зная, что сказать. Её сердце неожиданно сжалось — от благодарности, от растерянности, от всего, что было между ними до этого и что вот теперь стояло, как будто позади. Он сделал шаг навстречу ей. Не телом, не жестом — поступком.

— Ну что, Джианна, идём? Или ты передумала и хочешь обратно в машину обсуждать погоду? — спросил он с той же насмешкой в голосе, но уже без холода.

И она — улыбнулась. Настояще, чуть растерянно, с капелькой удивления.
— Вперёд, профессор. Веди.

Внутри было тихо. Не глухо — а именно та тишина, которую хочется слушать. Воздух пах старой бумагой, пылью и чем-то древесным. Пространство тянулось вверх: своды потолка, деревянные балки, тёмные книжные шкафы до самого верха, будто лес из знаний, где каждое дерево — чужая жизнь, чужая история.

Джианна замедлила шаг, вглядываясь в корешки книг, многие из которых были без названий. Просто потрёпанная кожа, выцветшие символы. Она провела пальцами по полке, и в этот момент что-то в ней будто щёлкнуло.

— Здесь красиво, — тихо сказала она. — Но больше всего — спокойно. Тут, наверное, можно раствориться и исчезнуть навсегда.

— Ты бы и правда могла, — сказал Дерек, стоя чуть позади. Его голос звучал мягче, чем раньше. — Ты бы слилась с этим местом. Спряталась среди страниц. И никто бы не нашёл.

— А ты бы искал? — спросила она, не оборачиваясь, но он уловил в её голосе нотку уязвимости.

— Смотря, что хотел бы найти, — ответил он после паузы.

Она обернулась, и на секунду между ними повисло молчание. Спокойное, не неловкое. Как будто им не нужно было ничего говорить, чтобы быть в одном ощущении.

Они медленно пошли вдоль ряда. Дерек остановился у одной полки и достал тонкую книгу в бархатном переплёте.

— Это молитвенник, переписанный вручную в XV веке. Почерк — от руки одной женщины. Весь. До последней строчки. Она прятала его под подолом платья — чтобы не отобрали. Знаешь почему?

— Почему?

— Потому что внутри, между молитвами, она писала свои стихи. Никто не знал. А теперь это здесь.

Джианна аккуратно взяла книгу у него из рук, осторожно, будто это был живой организм.

— То есть ты привёл меня в место, где хранят чужие тайны, и хочешь, чтобы я... открылась?

Он усмехнулся.

— Я ничего не хочу. Просто думал, тебе будет интересно. Или... хотя бы приятно.

Она молча смотрела на него, а потом вдруг тихо сказала:

— Спасибо.

Он кивнул. И они пошли дальше — медленно, не прикасаясь, но шаг в шаг.

И это было уже ближе, чем всё, что было между ними до этого.

Они двигались между полками медленно, почти бесшумно. Где-то наверху скрипнуло дерево, и от этого звука библиотека показалась ещё живее — будто она дышала, наблюдала за ними, впитывала их шаги, их паузы, их мысли.

Джианна вдруг остановилась у одного из старых шкафов. За стеклом лежала книга с потрёпанным, почти выцветшим обложком. Её взгляд задержался на ней.

— Что это? — спросила она, не оборачиваясь.

— Переписка. Конец восемнадцатого века, — подошёл Дерек ближе и посмотрел туда же. — Женщина писала письма мужу, который ушёл на войну. Ни одно из них он не прочёл. Все возвращались обратно.

— Почему?

— Потому что он умер на второй неделе. А она не знала.

Джианна на мгновение замерла. Потом тихо выдохнула:

— Господи...

— Она писала ему ещё два года. Каждую неделю. Писала, как будто он жив. А когда узнала правду, принесла всё сюда сама. Сказала, пусть останется. Может, кто-то когда-то всё-таки прочтёт.

Они молчали. Впервые это молчание не давило, не кололо. Оно просто было. Обволакивало.

— Ты, кажется, знаешь все самые трагичные вещи здесь, — сказала Джианна с лёгкой улыбкой, не глядя на него.

— Ну... — Дерек пожал плечами, — у меня талант выкапывать сломанные судьбы. Особенно если они хорошо написаны.

Она обернулась к нему и впервые за долгое время посмотрела по-настоящему — не поверх маски, не через страх, не с упрёком. Просто смотрела. А он — не отвёл взгляд.

— Ты ведь не просто так всё это устроил, да? — тихо спросила она.

— Нет, — честно ответил он. — Не просто.

— Тогда скажи. Зачем?

Он чуть отвернулся, будто боролся с ответом. Пальцы нервно скользнули по корешку книги рядом, потом остановились.

— Потому что я всё испортил. — Голос у него стал тише, грубее. — И... хотя бы один раз я хотел сделать что-то правильно. Без давления. Без слежки. Просто... дать тебе то, что ты любишь. Даже если это всего на пару часов.

Джианна не ответила сразу. Она подошла ближе, почти вплотную, и, на секунду колеблясь, легко взяла его за запястье.

— Спасибо, — сказала она снова. — За это. За то, что помнишь, что я не только жертва и не твоя навязчивая мысль. А просто человек.

Он не сразу ответил. Взгляд его упал на её пальцы, обхватившие его запястье, потом — на её лицо. Медленно, почти осторожно, он поднял глаза, и их взгляды встретились.

Между ними было всего ничего — дыхание, полшага. Она не отстранилась. Он тоже не двинулся. Просто стояли. И в эту секунду всё будто замерло. Никаких чужих голосов, никакой старой пыли. Только она и он.

Джианна вдруг подняла взгляд чуть выше, зацепилась за его губы. И сама этого не заметила — как уголки её рта дрогнули, как дыхание стало чуть глубже. Он видел всё. Чувствовал.

Он чуть склонился — неуверенно, будто сам удивлялся, что делает. Его губы оказались совсем рядом с её. Настолько, что между ними уже не воздух, а электричество. Настолько, что чуть сильнее вдох — и они бы соприкоснулись.

Но она не двинулась. И он — не поцеловал. Только задержался, позволив моменту зависнуть.

А потом — так же медленно отстранился, взгляд его стал чуть жёстче, привычнее.

— Пора, — тихо сказал он, не глядя ей в глаза. — У нас всего два часа доступа.

И он пошёл вперёд, а Джианна осталась на месте, с пульсом в горле, с лёгкой дрожью в пальцах. Почти. Почти.

И это «почти» осталось висеть в воздухе, тянуться за ними между полками, между словами и шагами. И никто из них уже не мог сделать вид, будто ничего не произошло.