Эпилог
Спрятавшись под зонтом зябко веду плечами. Промозгло и слякотно...
Квартира теперь у меня съёмная, с работы я уволилась. Не хочу никого видеть. Выслушивать сочувственные монологи, слышать обвинения в пособничестве Муратову от коллег. Всё. Стоп. Надо отсюда куда-нибудь уезжать, где меня никто не знает. Фамилию, что ли поменять...
Оглядываюсь. Замечаю опять знакомую машину в темноте. Сначала немного нервничала, потом поняла, что вероятно это Даня оставил охрану. Следуют по пятам, иногда сменяясь пешими провожатыми. Один раз притормозили приставших журналистов, позволив мне сбежать.
Пусть будут... Мне так спокойнее. Спасибо.
На первом этаже дома, в котором я живу - кофейня. Готовить совсем не хочется, чувство голода пока не вернулось. Такая вот побочка... Покупаю себе стакан кофе на ужин.
И пью его из трубочки под зонтом у подъезда. Домой тоже не хочется. Чувства «дома» там нет. Нигде нет. Да и не было...
Мне первый раз в жизни так свободно и пусто. Мой мир замедлился и застыл... Из него исчезли адреналин и вынужденность. И мне хорошо. Почти. Если не вспоминать, что где-то там есть Даня. Которого в моей жизни больше нет. И, вероятно, не будет. Он не звонит, не пишет... Растворился... Но я знаю, что звонил Лене, узнавал как у меня дела. Она сказала, тайком от матери.
У меня в кармане лежит его визитка. Там есть телефон. Но я тоже не пишу и не звоню. Потому что моё решение - оно верное. Первый раз во взрослой жизни меня отпустил страх. И его место ничего не заняло. Я теряюсь от этой пустоты. И не знаю, что делать с чувством свободы. Это проблема всех, кто долго находился в плену или жил «под прицелом».
«Пусть будет пусто и свободно! Это очень хорошо!» - головой я понимаю. Но сердцу этого не объяснить...
Оно надрывно и истошно стучит, болит и рвётся. Я игнорирую его. Но степень моего внутреннего отчаяния нарастает.
Голова и сердце никак не договорятся...
Делаю последний глоток кофе выбрасываю пустой стаканчик в урну. Всё безвкусное! Не чувствую ни сладости, ни горечи, ни остроты, ни соли...
Единственная ценная побочка от моей инъекции - равнодушие к сигаретам. Я больше не хочу курить, не чувствую тяги. Хоть научную работу пиши по борьбе с зависимостью. А может, это побочка от того, что в моей жизни больше нет страха. И мне не нужен никотин, чтобы успокаивать свои расшатанные нервы.
В холодной квартире, не переодеваясь и не включая свет ложусь на диван. Вздохнув, подтягиваю колени к груди. Прижимаю к лицу подушку и тихо рыдаю, пытаясь выплакать то, что болит и не умещается у меня в груди.
Я так его люблю!..
Главное - ничего не вспоминать - о нас... о нём... И про будущее не думать.
Надо переболеть. Иначе... мне никогда не выйти из этой реальности - реальности не видящих границ своей власти мужчин.
Но Даня же не пользуется своей властью, Юля, уехал. Все как ты захотела! А если только пока?..
Вон, что его семья в городе устроила, до сих пор гудит как улей, головы летят.
Да и пусть летят к чёртовой матери!..
Отчего-то я уверена, что Даниил не позволит всплыть тому эпизоду, которым удерживал меня рядом Глеб. Даниил другой...
Поспать бы. Но как назло не спится. Сны поверхностные и все плохие. И в каждом он! Но я уверенна с ним всё в порядке, возле него столько близких. И еще уверенна, что такой мужчина будет быстро утешен другой женщиной.
А сердце все равно ноет... От этого еще сильнее ноет! Хоть и прогнав его, я не имею права на это чувство.
Моя депрессия и равнодушие ко всему плавно сменяются чувством благодарности к Данилу, что он как катализатор запустил события, которые вырвали меня из вечного плена. Пусть и такой кровью. Я была готова и к большей. Спасибо, что обошлось.
«Надо поспать...» - уговариваю я себя, сжимая крепче подушку. В темноте на моем столе виден силуэт букета с пионами.
Я занимаюсь мазохизмом? Может быть... Пусть... Ну, просто это самое хорошее, что случилось со мной за много лет - Милохин в этом купе. Наша такая неправильная, может быть, близость... Лицо его счастливое...
Ты же обещала себе не думать о нем! О чем тогда еще думать?!..
Всхлипывая закрываю глаза. Пусть у него всё будет хорошо...
Телефон тихо вибрирует в руке.
- Алё...
- Юля, - Ольга звонит мне каждый вечер. - Ты как? Можно я приеду?
- Олечка не надо, правда. У меня все хорошо, - убедительно вру я. - Просто все время хочу спать. И я уже легла.
- Ну ладно... этот твой... Милохин... звонил?
- Нет...
- Ну и хорошо.
- Да...
- Мама твоя к тебе собиралась. Звонить, предупреждать, сказала, не будет, а то ты открестишься, как обычно.
- О, боже...
- Так нельзя, Юля, она переживает. Открой ей.
- Конечно.
И десяти минут не проходит - звонок в дверь. С мамой сил говорить вообще никаких! Она плачет, всех проклинает и жалеет меня. От этого еще хуже.
Свет не включаю, только ночник над диваном. Не хочу, чтобы видела мои заплаканные глаза. Отдышавшись и морально подготовившись не глядя открываю дверь. И растерянно застываю встречаясь взглядом... Лара Крофт! Та самая, что выстрелила тогда в процедурной.
- Привет! - кладёт руку на дверь, видимо, чтобы я не захлопнула без разговоров. - Помнишь меня?
- Помню...
- Нужно поговорить.
Решительно тянет на себя дверь. За ее спиной ещё две девушки.
- Что-то с Данилом? - обрушивается всё у меня внутри.
- Да!.. - нестройным хором.
- Заходите.
- Меня зовут Диляра, - снимает она кроссовки. - Эва... Варвара... - представляет мне девушек, - на кухню можно?
- Можно, а что с Данилом?..
Замечаю что второй рукой она за горлышко держит большую бутылку коньяка.
- Юля, - обнимает меня за плечи та, что с толстой косой на плече - Варвара. - Ты не волнуйся. Мы все свои. Мы сейчас всё объясним...
Включив по-хозяйски свет Диляра ставит бутылки на стол. Открывает шкафчик, достаёт кружки для чая.
- Можно? - поднимает их.
- Можно... - растерянно стою я.
Эва - копия Диляры, но чуть потоньше и мягче - садится за стол. Достаёт два альбома с фотографиями. Варвара поглаживая меня по плечу усаживает напротив её.
Что происходит?...
Диляра разливает по стаканам коньяк.
- Ну... - требовательно смотрит на Эву. - За знакомство! - всовывает мне в руку кружку. - Еще раз: Эва, Варя, Яра.
- А вы кто?...
- Вот! - открывает альбом Эва. - Всё по порядку... Смотри, это Виктор Милохин. Дядя твоего Даниила.
От того как настойчиво она произносит это «твоего» моя голова начинает кружиться еще сильнее. Это какой-то сюр...
Оглядываю еще раз девушек. Все очень красивые, яркие...
- Виктор - мой муж... - продолжает Эва. - Послезавтра у нас венчание.
- Поздравляю... - ищу я в её взгляде хоть намёк на то, что произошло с Данилом.
- А вот здесь все братья, - разворачивает ко мне альбом. - Молоденькие еще совсем. С бабушкой - Марией Васильевной. Бабушка у нас ух! Когда родители Милохиных погибли она их и воспитывала. Вместе с Виктором. Даниил тогда правда уже, считай парнем был. Поэтому тоже - за старшего.
«Даниил!» - вздрагиваю я, узнавая взгляд и черты лица. Только молоденький совсем. Лет двадцати.
- А это мой Ванечка, - с улыбкой показывает Диляра на фотке веселого мальчишку лет двенадцати с чертами Дани. Ты его тоже видела, но не запомнила, наверное. Младший из братьев.
- А это - Андрей... ему здесь восемнадцать примерно, - улыбаясь показывает Варя. - Средний. Мой муж. Вот... - листает второй альбом. - Сыновья наши...
Уже повзрослевший Андрей держит на руках двух годовалых близнецов, гордо улыбаясь в камеру.
- Похожи на Милохиных? - смеется Варвара.
- Похожи... - сглатываю я ком в горле.
- Милохины- все богатыри, - стреляет в меня взглядом. - С ними ничего не страшно.
Девочки, выдергивая друг у друга альбом показывают мне еще фотографии, что-то рассказывая. А я на каждой ищу Даниила с замиранием сердца.
И из их рассказов, мне кажется, я знаю уже каждого из
Милохиных. Что Виктор - строгий и требовательный, но очень заботливый. Иван - бравый самоотверженный весельчак, Андрей - упёртый, горячий и отличны отец, муж. Даня... а про Даню я и сама всё знаю. Он самый-самый...
- Вот смотри - это последнее фото... - закусив губу пододвигает ко мне Эва. - Семейное.
Все такие красивые и счастливые на нём. На руках у Виктора девочка.
- Дочка моя... - поясняет Эва. - Отец её похитил. Виктор помог вернуть. Все они помогли...
- Ты из-за этого с ним? - заглядываю ей в глаза.
Улыбаясь опускает взгляд. Отрицательно качает головой.
- Нет. Я с ним потому что он... настоящий мужчина! - гордо и очарованно. - Я таких до него не встречала.
- Это ж Милохины!.. - многозначительно делает мне бровями Варя. - Это - особая порода. Династия! Таких больше не найдёшь!
Яра с Иваном на фото целуются за спиной у бабушки. Эва обнимает Виктора, который держит её дочь на руках. Варвара с Андреем держат мальчишек...
- А Даниил... он всегда один, - строго смотрит на меня Варвара.
Зажмуриваясь выпиваю коньяк.
- Вакансия у нас в семье, понимаешь? - покусывает губу Эва. - Для полного счастья одной упрямой девушки не хватает.
- А сам он за тобой не поедет, - доливает мне в кружку коньяк Яра. - Он считает, что... права не имеет. Потому что не смог тебя уберечь от того, что случилось. Но если бы ты знала, как он старался!.. Я - знаю. Меня, поверь мне, удивить сложно. Но я под впечатлением.
- Да причем здесь это?! Господи... - всхлипываю я, закрывая руками лицо. И начинаю захлебываться слезами, не в силах ничего объяснить.
Чувствую, как они гладят меня по спине и что-то говорят успокаивающее. И спаивают меня опять этим чертовым коньяком.
- Юль, если ты его не любишь, то вопросов нет! - продолжает Яра. - Мы сейчас же отсюда уедем. И больше никогда тебя не потревожим. Но если любишь... ты же тоже его так отчаянно спасала!
- Послезавтра... - гладит меня Эва. - Варвара и Андрей, Я и Виктор, Яра и Иван все будем венчаться одной церемонией. Даня, естественно, не смог нам отказать и приедет на венчание. Но ты бы видела его потерянное лицо, когда мы ему об этом сообщали... Хоть церемонию отменяй...
- Хватит... - рыдая прошу я.
Ложусь на руки на стол. Господи, стыдно-то как! Вот чего я реву при них?
- Он не знает, что мы здесь. Мы ему ничего не говорили. Он бы не пустил. И сегодня мы улетаем обратно. Мы бы тебя похитили и силой увезли. Но Сергей такого не примет. Он очень принципиальный.
- Мы тебя будем все очень ждать. А он - больше всех будет. Он тебя каждый день ждёт, на каждый звонок телефона дергается...
Чувствую, как кто-то из девочек обнимает меня. И они потихонечку уходят. Слышу, как захлопывается дверь.
Поднимаю глаза. Передо мной та самая семейная фотка, где они все, счастливые и парами, и он один... билет на самолёт на завтра до Москвы... пригласительная на венчание с указанием места и времени и пол бутылки коньяка.
Судорожно выдыхая прикладываюсь к горлышку.
Ох, мамочка...
***
У ворот на территорию храма несколько знакомых машин. Все уже здесь. Под ногами шелестят чуть подмерзшие с утра листья. Москва - это не Владикавказ. Холодно... И внутри и снаружи. Застегиваю куртку, накидываю капюшон.
Опираясь спиной на машину выдыхаю вверх сигаретный дым. На входе несколько человек охраны в штатском. Для посторонних храм сегодня закрыт. Дядька подсуетился.
Вижу издали Андрея с Иваном, рядом с ними кружатся белоснежные наши девочки. Бабушка невдалеке катит двойную коляску со спящими племяшами.
Благодать...
Я не спешу в эту благодать. Внутри у меня тоскливо. Не хочу слишком мелькать и портить им праздник. Им неудобно передо мной за своё счастье, я это чувствую. Но и не идти не могу.
Мы с Юлей могли бы быть сегодня там. Четвёртой парой. И должны были быть.
Открываю ее контакт на телефоне. Делаю это несколько раз в день. Но никогда не звоню. Я её понимаю и решение её я принимаю. Беспокоить понапрасну не хочу. Но от этого нисколько не легче...
Пытаюсь улыбнуться самому себе и расслабиться, чтобы сейчас там при встрече улыбнуться искренне, не проецируя на семью того, что у меня внутри.
Телефон в руке звонит.
- Майор Милохин.
- Капитан Шкварин, Владикавказ.
Это один из сотрудников новой команды. Я его знаю лично.
- Слушаю.
- Товарищ майор... ваш бывший секретарь у меня на допросе.
- Татьяна?
- Да. Просит набрать Вас. Мне игнорировать?
Хм...
- Ладно. Дай ей трубку.
- Даниил... - слышу знакомый голос.
- Я, думаю, пора вернуть статусы. Наше соглашение давно аннулировано, лейтенант. Ты меня предала...
- Подожди!...
- Жду.
- Мне угрожали. Ты бы меня не прикрыл. Что мне было делать?
- Разве ты не знаешь инструкций? Брать "чистый" телефон и звонить в девятый отдел на горячую линию для сотрудников.
- А если там у них свои люди? Система бы меня не защитила.
- Ты не глупая женщина, Татьяна. Ты знаешь чины и фамилии руководителей в Москве. Легко могла пробить мою крышу и обратиться напрямую.
- Я испугалась...
- Как женщину - понимаю. Как сотрудника - нет.
- Ну и отнесись как к женщине! Я же не сделала ничего... А теперь меня под такие статьи упаковывают, что хоть следом за Юлией твоей в петлю лезь!
Меня дергает, в глазах темнеет. Опять накатывает тем ужасом, когда я совершенно беспомощно пытался повлиять на ситуацию с Юлей. Мгновенно решаю позвонить ей сразу после церемонии. Просто позвонить... и... сказать, что я рядом. И если что-то будет нужно, то...
- Даниил... - умоляюще.
- Дай мне капитана.
- Да, товарищ майор.
- Что там по ней?
- Сошка мелкая. В основном - исполнение незначительных распоряжений вслепую. Никаких левых переводов на счета. Крупных покупок. Так... в рамках должности пользовали. Но за "соучастие" от трех до семи можно раскатать.
- Ладно... Выведи её. Пусть фигурирует как свидетель. Но с таким личным делом, чтобы больше ей никогда ни одна должность не грозила. Волчий билет.
Хочет быть женщиной в этой истории - пусть. Черт с ней.
- Ясно. Сделаем.
Мне становится немного легче внутри. Хватит мне умирающих из-за меня женщин. А Юля обязательно позвоню. Немного наберусь энергии у своих и...
Решительно иду ко входу в одну из церковных построек с высоким куполом, где проходит венчание. Все мои уже парами. Ждут батюшку.
- Добрый день, - улыбаюсь я. Чувствую - вынуждено. Пожимаю руки мужчинам, девочки, обнимая целуют в щеки. Я плаваю в их свежих, сладких запахах, вспоминая Юлин. Пальцы тонут в белых пушистых шубках. Мои челюсти сводит.
Не завидовать! - одергиваю я себя. Братьям завидовать нельзя. Каждый из них свою заслужил! Надо найти силы радоваться за близких. Но сил очень мало. Подубило меня последнее дело.
Девушки тревожно переглядываются. Виктор о чем-то говорит с батюшкой. Он здесь ради Эвы. Для неё это важно.
- Пора? - хмуро смотрит на часы Андрей.
- Давайте еще полчасика потянем, - переворачивая руку Ивана смотрит на его часы Яра.
- Может, перенесём?... - вздыхает Варя.
- А что случилось? - всматриваюсь в их не слишком-то радостные лица.
- Да ничего...
- Зачем переносить? - недоумеваю я.
- Ладно, - подходит дядька, протягивая руку Эве. - Начинаем. Мне через час надо быть у генерала.
Пары под руку одна за другой заходят в церковь. И девочки, словно запрограммированные, перешагивая порог, каждая оборачивается на меня.
- Пойдём, София? - тяну руку маленькой дочери Эвы.
Отрицательно качает головой.
- Я к бабушке... - расправляется она свое длинное пышное платьице. - Погуляю.
- Ну, беги, - вздыхаю я.
Набрав в грудь побольше воздуха, делаю пару шагов внутрь, чувствуя, как мои пальцы кто-то ловит, чуть меня притормаживая.
Мне приходит мысль, что вернулась маленькая Софийка. И я оборачиваюсь, встречаясь глазами...
- Ты!... - застывает воздух в моих лёгких. Растерянно веду взглядом по длинной белой юбке вниз упираясь взглядом в белые носочки сапожек. И ничего не соображая шокированно поднимаю взгляд на её лицо. Тревожно и неуверенно она ловит мой взгляд, съеживаясь от холода в своём тоненьком светлом плаще.
Подрагивающими пальцами дергаю молнию вниз, срывая с себя куртку. Накидываю ей на плечи. И молча вжимаю её в себя, зажмуриваясь и вдыхая так необходимый мне запах. Руки рефлекторно сжимаю податливое тело, пытаясь убедиться, что это не сон, а реальность.
- Юля... - шепчу я, не находя слов.
Сжимая бережно в ладонях её лицо, ничего не соображая ловлю ее губы. Все словно отключается вокруг!
- Даня... - поднимает лицо, целуя меня в уголок губ. - Ты что... в церкви мы...
- А?...
- Нельзя здесь!...
Ложится лицом на моё плечо. Всё колотится у меня внутри от переизбытка чувств к ней!
- Замёрзнешь, - гладит по спине. Через рубашку чувствую её холодные ладошки.
- Замерзну? Да я сгорю сейчас к чер... - закрывает мой рот ладонью.
Ах, да... нельзя ругаться! Церковь.
"Церковь!" - вдруг доходит до меня.
Белое ее платье и загадочные мои невестки вдруг складываются в целостную картинку. Привезли мне невесту, лисицы!
И я нервно смеюсь, утыкаясь своим лбом в Юлин.
- Ты не права, - шепчу я ей. - Тебе очень идет белый. Очень!! Пойдём скорее... Там некомплект без нас.
Тяну её внутрь. Скидываю с нее свою куртку, плащ. Пары обходят алтарь. Взяв за руку тяну к ним. Мы пристраиваемся последними.
Батюшка прерывается на полуслове...
- Я не могу четвёртую пару венчать.
- Почему? - в тоне Виктора сквозит командный тон, не терпящий возражений. Хотя он еще ничего не приказал.
Верующий из него так себе! Церемонию и так должны были упростили максимально под его давлением. Свидетелей убрали, "короны", которые они должны держать соответственно тоже.
- Есть правила проведения церемонии венчания, - проникновенно объясняет батюшка. - Записываться на венчание нужно заранее.
- Может, не в этот раз? - смущённо шепчет Юля.
- В этот, - держу её крепче, чтобы не сбежала.
Вот на такой эмоции венчаться хочу! Вместе со своими. Не вижу повода переносить из-за формальностей.
- Епархия требует свидетельство о браке, - поясняет батюшка. - К тому же... пара не была на беседе. Я даже не знаю, крещеные ли они.
- Крещеные... - синхронно произносим мы с Юлей.
- Может, они с другими людьми в браке состоят.
- Я, как полковник ФСБ отвечаю - не состоят. Я лично обоих проверил. Или Вы считаете, что есть более достоверный источник чем я?
Вернули, значит, сегодня погоны дядьке!
Батюшка растерянно пожимает плечами.
- Батюшка, мы люди военные, занятые, - хмурится дядька. - Нам людей спасать надо. С епархией спорить нам некогда. Да и не к ней мы пришли. А к Богу. А Вы же проводник, так?
- Так, но...
- Вот и провожайте, как положено. А с начальством Вашим земным я договорюсь.
- Но венчание не признают как законное...
- Кто не признает? Епархия?
- Да...
- А Бог признает? Или он у Епархии разрешения спрашивает?
- Вить... - щипает его Эва.
- Ладно... - показательно терпеливо. - Мы её очень попросим - епархию. Как дружественную организацию. Или, мне напрямую патриарху звонить? Я могу его и сюда пригласить. Но отвлекать от молитв не хочется. Может, мы как-нибудь между собой сейчас?..
- Свидетельства о венчании не будет... - сдаётся батюшка.
- Переживут. Завтра привезут свидетельство о браке, всё оформите официально. Спасибо!
- Ви-тя... - строго шепчет ему Эва.
- А что я такого сказал? - шёпотом. - Продолжайте... - чуть громче батюшке.
Кто-то всовывает нам в руки горящие свечи. Церемония продолжается. Я ничего не соображаю. Постоянно смотрю на Юлю. На её голову наброшен газовый прозрачный капюшон от платья. Он как вуаль. И сама она такая красивая, что всё вибрирует у меня в груди от счастья! И я едва сдерживаю улыбку, кусая губы.
Юля же, наоборот, скользит взглядом по иконам и сводам, как слепая держась за мою руку. Я бережно её веду. Глаза у неё словно пьяные, с поволокой, щеки горят. Мне хочется спрятать её от всех и заласкать губами эти щеки. К концу церемонии, к моменту обмена кольцами я неловко застываю.
Ну кто ж знал?
Мои поспешно, из рук в руки, передают незаметно что-то маленькое. Варя, стоящая передо мной, всовывает мне в руки коробочку с кольцами. И это продумали!
- Спасибо! - шепчу я
Юля, смущаясь, утыкается носом мне в плечо.
- Какая семья у тебя!... - восхищенно.
Киваю. Сам горжусь!
Мы меняемся кольцами. Надеваю на ее тоненький безымянный большеватое колечко.
Худенькая совсем... Не удержавшись поднимаю ее руку к лицу, целую этот пальчик. Батюшка наконец-то завершает церемонию. Шепчась и с улыбками поглядывая на нас все идут к выходу.
На улице распогодилось. Солнце бьёт в глаза и слепит. Мы, обнявшись, молчим в сторонке от всех. Оба, наверное, не веря в происходящее. Мне так горячо внутри, что я не чувствую холода даже в рубашке.
Фотограф расставляет всех на крыльце. Но только поставит одних, как на что-то отвлекаются другие.
- Пойдем?..
Мы скромно становимся с краю.
Эва ловит хохочущую Софию. Илюха на руках Андрея задумал проснуться и пореветь... Он, пытаясь его отвлечь, подкидывает над собой повыше. Дядька на кого-то по телефону рычит. Ванька втихаря зажимает Яру. Нормальный такой привычный семейный хаос!...
- А я кота купил, - говорю я Юле, с растерянной улыбкой смотрящей на всё это.
- Какого кота, Даня?..
- Ну как же... цитирую ей:
Мне хочется:
кофе,
объятий,
зимнего моря,
на кухне под водку сидеть, о политике споря,
еще обниматься, поскольку когда зима,
то без обнимашек не выжить в холодных домах.
Еще мандаринок,
чтоб свечи и темнота,
потолще и потеплее обнять кота
(коты - это очень полезно зимой, не так ли?),
цветов. И неважно каких. Только чтобы пахли...
- ... ты приедешь, а у меня ни кота, ни мандаринов, ни свечей...
- Ты всё вспомнил?
- Всё. Ну, не плачь... ты что... тушь на фото размазана будет!
- Да Бог с ней! - шмыгает она носом. - Главное, ты улыбайся. На этом фото...
- Господа Милохины! - устало повышает голос фотограф. - Замрите!
Все замирают, разворачиваясь к объективу
- Улыбаемся! Изображаем счастье!
Вспышка...
- Запечатлены!
Конец))))))