Глава 16
Не хочу торопиться. Мне не физика сейчас важна... От ее близости мои пустые дежавю становятся гораздо плотнее. Прижавшись к её губам, расстегиваю белый халатик. На груди он натянут. Пуговица вылетает из паза от одного только прикосновения к ней и Юлиного глубокого вдоха.
В полной тишине - только наше шумное дыхание.
Медленно обвожу пальцем горошину соска, выделяющуюся под тканью.
Меня раздваивает в восприятии.
С одной стороны все очень остро и горячо, словно в первый раз между нами. И в то же время, так близко и трепетно... словно с родной женщиной. Замираю, стараясь вырвать у отказавшей памяти хоть какие-то детали!
- Скажи мне что-нибудь...
- Что?..
- Чтобы я вспомнил...
- Мне хочется кофе... Объятий...
- И синего моря... - киваю я.
Откуда я знаю этот стих?
- На кухне сидеть о политике... - дергаются ее губы в короткой горькой улыбке.
- Споря... - синхронно произносим мы.
Навеянное чувство домашнего уюта, тепла, праздника и любимой женщины оглушает. И сначала я взлетаю до небес от восторга и целостности. Но потом обрушиваюсь вниз, разбиваясь об чувство глубокой невыносимой болезненной тоски. От мысли, что через пару дней я уеду... открою дверь в свою квартиру... зайду на пустую кухню... и Юля она останется как эпизод где-то в прошлом. И вот этого всего не будет - кофе, объятий, свечей и почему-то толстого урчащего кота!..
- Юля...
- Ты называл «Любимая»... - шепчет она срывающимся голосом.
Все вдруг рассыпается от наполняющего грудь чувства и опять пытается собраться в конструкцию из стертых неподходящих друг другу пазлов.
- Поехали со мной, Юль?..
- Господи... - тихо рыдает она, крепко обнимая меня за шею и зацеловывая челюсть, скулу...
Поднимаю ее под бедра. Уношу на диван, усаживая верхом на себя.
- Любимая?... - пробую прочувствовать этот эпитет обращенный к ней.
И он очень хорошо и искренне ложится.
- Ты же поедешь, правда?... Я тебя увезу... - я как пьяный абсолютно не могу контролировать то, что очень хочется сказать. Хотя обычно, я могу это легко, даже если в дрова! А сейчас просто не хочу.
Из моей жизни словно вырвали год, что мы вместе прожили с Юлей! Прожили по-разному: клялись друг другу в любви, ссорились, мирились, спорили, тонули в сексе... Стёрли начисто! Оставив только многогранные глубокие чувства.
Меня как будто обокрали. Самое ценное, что можно украсть у человека это близкие. И у меня украли Юлю. Но ведь этого года не было! Но я чувствую - мой человек, моя женщина, часть меня
- Послушай, - шепчу ей в губы. - Я не могу уехать быстро, мне нужно передать дела... Но... Я прошу тебя... не возвращайся к нему... Почему ты до сих пор с ним, если у тебя уже был... есть я?!
- Тсс... Так надо... - накрывает в мои губы своими, не позволяя говорить.
- Юль! - поднимаю лицо, уворачиваясь от ласки.
- У нас так мало времени! Не трать его...
Мы соприкасаемся и кружим языками. Сдергиваю с ее плеча халатик, облизываю и впиваюсь с пахнущую знакомым парфюмом кожу. В голове вспышка!.. Короткая как выстрел. Резной маленький флакончик духов в моей руке. Наполовину пустой...
Работает? Образы! Образы появляются!
Втыкаюсь лицом в мягкую грудь, вдыхаю глубже, кусаю губами упругую кожу. Стягивая бюстгальтер и халат ей на талию.
Отстраняюсь. Рассматриваю... Ловлю неожиданно мощную вспышку ревности. И еще несколько волн ярких необъяснимых логически чувств. И я опять оглушён. Ссаживаю её... Встаю. Крыша едет! Встречаемся взглядами. И снова короткое замыкание! Так уже было! Вот также она сидела передо мной, а я стоял. Повернул голову и увидел себя в отражении зеркала. Обнажённого по пояс.
Сдергиваю через голову больничную рубашку. Она меня бесит - эта больничная роба. Я как будто неполноценный! И даже повторно принятый душ не дает ощущения чистоты в казенной одежде.
Юлин взгляд плывёт по моему телу. Делаю шаг к ней... Протягиваю руку, она вкладывает в неё ладонь. Стягиваю резинку штанов чуть ниже по бёдрам, обнажая член. Подхожу впритык, вкладывая его ей в руку.
Это животные инстинкты. Хочется метить свою самку, чтобы никто не смел касаться! Кончать в нее, на эту идеальную грудь, присваивать этот рот!
- Ты очень красивый мужчина! - вспыхивают её глаза.
Меня снова на секунду раздваивает. Пара неясных вспышек. Я помню, как маняще двигаются эти припухшие губки, произнося это.
- Ты уже говорила... - прислушиваюсь к себе. Юля кивает.
Обвожу её губы подушечкой большого пальца, сминая податливую плоть. И так было... Она обхватывает мой большой палец губами, сжимая крепче член. Всасывает палец глубже. И это было... Я по маленьким деталям заполняю свою пустоту.
Пока ее кисть скользит по члену, я собираю руками её волосы в хвост. И притягиваю к себе ближе. Головка касается губ...
Через мгновение я погружаюсь в горячее удовольствие её послушно приоткрытого ротика.
Закрывая глаза, делаю несколько толчков, преодолевая сопротивление её языка, вдавливаясь до самого горла. Не жестко, но настойчиво. Выплескивая ревность и чувство собственности! С кайфом ощущаю сопротивление ее горла и тела, возмущённые стоны и рефлекторные попытки выкрутиться.
Выхожу, за хвост тяну ее вверх, со стоном впиваюсь в мокрый, чуть растерзанный рот. Трахаю его теперь языком. Ловлю за талию, ощущая как её колени подкашиваются. Отрываемся друг от друга пытаясь отдышаться. Взгляды тлеют... губы дрожат от перевозбуждения.
Садясь на диван, стягиваю с неё трусики с колготками. Она скидывает халатик. Млея от нежности оставляю несколько быстрых поцелуев на гладком красивом лобке. Втягиваю ее снова к себе на колени. Сжимая кисть на ее затылке, прижимаюсь лицом к её лицу.
- Даня... - скользят ее пальцы по моей груди.
Меня прёт от её голоса, от того как шепчет моё имя. Я ладонями изучаю ее тело, сминая грудь. А может, вспоминаю...
И первый раз в жизни мне хочется остановить секс и насладиться только лаской.
Но только на пару мгновений, пока её телефон в кармане халата не начинает вибрировать. Она мгновенно застывает и зажимается.
- Я должна ответить...
- Нет!
Впиваюсь грубо в шею, прогибая ее на себе.
Она что говорит мне - испуганно, убеждающе, умоляюще.
Мне похую, я оглох сейчас!
В ушах и правда звенит от этой вибрации, потому что знаю, кто может звонить моей женщине ночью так настойчиво.
Но так не будет. Не будет моя женщина еще с кем-то. А она моя. «Надо...», «не надо...»... Пусть приезжает Муратов, выясним всё открыто.
Сжимая в руке член, чуть грубовато всаживаю в нее снизу, ловя ее вскрик ртом. Вырываясь, мычит, толкает в плечи, дергается.
И я, слетая в неадекват от возбуждения и ревности, крепко сжимая, трахаю ее, игнорирую вибрацию в кармане халата, лежащего рядом. Которая замолкает и начинается вновь через мгновение.
- Юля! - рявкаю я, теряя голос.
Обхватываю её лицо руками, заставляя смотреть мне в глаза.
- Я только есть, слышишь? Больше никого у тебя нет теперь!
Замирает, испуганно дыша в мои губы.
Закрываю ладонями её уши. И не моргая, глядя мне в глаза она наконец-то начинает медленно двигаться на мне.
- Да... вот так!..
Теряя связь с реальностью и игнорируя всё - телефон, тихий стук в дверь... мы закрываем глаза.
Тело расслабленно и оргазм подкатывает плавно, нарастает как теплая, пьянящая и ослепляющая лавина. Я что-то шепчу в чувствительное ушко. Задыхаясь вздрагивает и её бедра трясёт от оргазма. Сжимаю их крепче, наслаждаясь тем, как она теряет контроль над своим телом. Следом тут же улетаю сам, едва успевая выйти. Окатываю её губки и лобок спермой.
Прижимаю к себе.
Штиль... Минут десять нам просто охуительно хорошо плавать в этом нигде!
Положив голову мне на плечо, Юля как будто уснула. Я медленно глажу её обнаженную прохладную спину ладонями.
Вздрагивает. Отрывается от меня. Словно протрезвев с ужасом смотрит мне в глаза.
- Так... - ведет рукой по волосам.
Встает. Выглядывает в окно. Кидает в меня рубашкой. Перехватываю одной рукой.
Поспешно одевается. Приоткрывает дверь, выглядывает в коридор. Подхожу к ней, но увернувшись от моей руки, она выталкивает меня за дверь.
- Быстро в палату! - шипит на меня. - Ты должен быть сейчас в отключке. До обеда спи. Я приеду...
- Подожди...
- Замолчи, Милохин! - рассерженно.
Но больше стараясь скрыть под гневом страх.
- Тебе не должны больше ничего вколоть, слышишь? Не позволяй!
- Юля. Да мне вообще похеру! Я сейчас попрошу чтобы мне отдали мои вещи и выйду отсюда.
Отрицательно качает головой, запечатываю мой рот ладонью, и подталкивает к палате. Мы застываем у рекреации.
- Не вздумай! - беспомощно взмахивает руками. - Дождись меня!
- Зачем?
В окне рекреации мелькает свет фар.
- Уходи!! Быстро! Пожалуйста! - отчаянно. - Сделай, как говорю!..
Хм...
Захожу в палату, гашу свет, ложусь плечом на косяк, наблюдая в приоткрываю дверь.
- Юля! - слышу незнакомый женский голос. - Тебя обыскались!
- Уснула. А ты не ложилась еще, Свет?
- Нет. Сегодня буйные задолбали. Полнолуние что ли, не пойму... с ног валюсь... - подходит к ней девушка.
- А ты иди, поспи! - чуть торопясь говорит Юля, с истеричной ноткой в голосе. - Там кабинет главного открыт. На диванчик...
- Ты что... приедет, сожрёт! - с сомнением.
- Не сожрёт. Я тебя разбужу в шесть, мне карты нужно заполнить... Иди-иди... ложись.
Юлия застывает посреди коридора, обнимая себя за плечи. Растерянно дергается, делая несколько шагов к стальной решетчатой двери на выход из отделения. Замирает, словно передумав. Разворачивается обратно и уходит за стойку медсестры. Вытаскивает пачку бумаг и хлопнув ей об стол, закрывает глаза ладонями. Несколько раз судорожно всхлипывает.
И как только я решаю выйти к ней, стальная дверь лязгает. Издали слышу мужские голоса.
Юля испуганно теребит медальон на груди. Поправляет растрепавшиеся волосы и осаживается на кресло.
Слышу гулкие шаги по коридору. Инстинктивно делаю шаг назад, прячась в тени палаты.
- Здравствуй, Юля... - скрипящий голос Муратова.
***
Оперевшись предплечьями на стойку Глеб внимательно смотрит в мои глаза. Взгляд тяжёлый, но показательно спокойный. С самообладанием у него полный порядок.
- Что-то случилось? - прокашливаюсь на середине фразы, теряя голос.
- У меня или у тебя?
Растерянно облизываю горящие губы. Мне кажется они опухшие и по мне прекрасно видно, что я вся зацелованная, растрепанная и затраханная! Между бёдер все еще судорожно вибрирует от внушительного члена Милохина. И глаза бесконтрольно закатываются от этих ощущений.
- Ночь просто... - бормочу я.
Глеб давно сюда заходит как к себе домой в любое время суток. По его удостоверению обязаны пропускать. Но даже помимо этого, у него плотные личные связи со всеми врачами нашего отделения. Начиная с меня и заканчивая нашим Главным. И даже трое из пяти наших санитаров попали сюда по его проекции.
Личные связи - это вообще конёк Глеба. Он плетёт свою сеть из взаимных услуг со всеми значимыми людьми города, включая даже патологоанатома, который запишет всё что угодно по просьбе Глеба. Как в случае с тем полковником. «Выстрел в голову». Если бы был выстрел в пах, то это вызвало бы кучу вопросов при попытке выдать это убийство за совершенное при исполнении. А так...
- Ночь, да... - хмыкает Глеб. - А который час?..
Я дергаю рукой, чтобы посмотреть время на новых, подаренных им сегодня часах. Оглушающая волна ужаса идет снизу вверх, бросая кровь мне в лицо. Глеб не отводит от меня пытливых глаз.
- Черт... я часы забыла...
- Где? - голос становится жёстче.
Он разворачивается к палате Милохина. Там приоткрыта дверь.
- В кабинете Григория Васильевича... - выдыхаю я поспешно.
Разворачивается обратно.
- Нда?.. А зачем ты их сняла?
Сердце поднимается в горло, истошно колотясь там и мешая дышать.
- Глеб... я медик... после и перед процедурами я мою руки с антисептиком до локтя... ну как не снимать??...
- Да, действительно... Не подумал. Но ты же не в кабинете Григория Васильевича процедуры проводишь?
- Нет! Но я пару раз их чуть не оставила на раковине в процедурке и решила, что там будет надёжнее оставить до конца смены.
Опять прокашливаюсь. Опуская взлетающие руки, которые, как и положено при вранье хотят почесать защекотавший нос и потеребить мочку уха. Ненавижу ложь! Но без нее не выжить.
- Ну, пойдём.
- Куда?
- В кабинет. Часы заберём.
- Нельзя... туда.
Не дослушивая, отворачивается и идёт к кабинету.
- Глеб!
Выбегаю за ним. Там остались мои капроновые колготки, которые я не успела надеть! И мало ли что еще...
И вообще, мне кажется, он зайдёт туда и всё сразу же считает с этих стен всё, что делал там со мной Милохин!
Голова едва соображает! Быстро прикрываю дверь в вип-палату Дани. Догоняю Глеба.
- Глеб, туда нельзя!
- Мне. Можно. Всё.
Внушительно и тихо рявкает мне в лицо. Дергает дверь, застывая на входе.
Опускает растерянный взгляд на диван. Там, свернувшись клубочком, спит Света. Я отправила её туда интуитивно... И сейчас понимаю, что сделала правильно. Пуговица на ее груди расстегнулась, оголяя бюстгальтер.
Он отводит от неё глаза.
Его внимательный взгляд скользит дальше. Я замечаю свои телесного цвета капронки. И если он сейчас посмотрит на мои голые ноги у него будет много вопросов! Снова озадаченно смотрит на Свету.
- Иди... нечего разглядывать... - отталкиваю его, пытаясь изобразить хоть толику ревности. - Я сейчас тихонько заберу часы и приду.
Залетаю в кабинет, закрывая за собой дверь. Трясущимися руками надеваю кольцо, резинку и часы бросаю в карман. Скидывая туфли натягиваю колготки, из-под ногтя вылетает стрелка! Плевать сейчас!
- Юль... - сонно приоткрывает глаза Света. - Ты чего?..
- Спи-спи...
Выбегаю, притормаживая в дверях и спокойным шагом возвращаюсь к стойке, за которой покручивается в кресле Глеб, хмуро и задумчиво глядя на палату Милохина.
Останавливаюсь около него.
- Как мой пациент?
- Под препаратами...
- А что под такими препаратами пациенты могут... - перебирает пальцами в воздухе, скептическая ухмылка. - Что-нибудь могут?
- Что могут? В отключке он...
- А мне не показалось.
И теперь на меня накатывает паранойя! Не просто так он приехал. И не просто так про часы спросил. А значит, и подарил - не просто!
Что в них? Прослушка, GPS? Все сразу?! Он что - слышал, как мы с Милохиным там?!..
Панически перебираю все фразы сказанные вслух, пока часы были на мне, и все фразы озвученные в полный голос, когда Даня их уже снял.
Мамочка моя...
В голове манная каша. Глеб смотрит на часы.
- Собирайся. Поедем домой. Есть разговор.
- У меня смена до семи, ты что?
- Я уже вызвал Григория Васильевича. Пусть занимается моим отделением, - прохладная улыбка. - А у нас с тобой другие дела.
От омерзительного чувства адреналина в крови начинает тошнить. Ну что я могу еще сделать в этой ситуации?!
- Минуту...
Поднимаю со стойки карточку с чьим-то анамнезом и делаю вид, что читаю.
Сама же проклинаю эту ненавистную мне контору, вместе со всеми мужиками, кто возомнил себя всемогущими и безнаказанными. Чтобы вас всех бог по заслугам наказал! Эпидемией какой-нибудь! Жаль, я не Бог!
Не Бог...
Поднимаю взгляд. Но эпидемию я вам сейчас сделаю такую!!.. Заодно и Милохина выведу отсюда в маске!
- Глеб, кофе хочешь? Мне еще минут двадцать надо...
- Кофе? Сделай. Все равно Григория нужно дождаться и обсудить по Милохину.
Торопясь иду в кабинет Главного со своей кружкой.
- Света... Вставай! Сейчас Григорий Васильевич приедет.
- Ой... - сонно поправляет одежду. - А что уже семь?
- Нет, еще.
Насыпают ложку кофе с таблетками в свою кружку.
- Уже подъехал!
Слышу его баритон в коридоре.
- Капец! - обувается Света тут же просыпаясь. - Что я скажу...
- Температура у тебя, поняла?? Стало плохо, я тебя сюда уложила... Доброе утро, Григорий Васильевич!
Он недовольно оглядывает нас.
- Светлану нужно срочно отпустить. У нее видимо, ротовирус. Она нам всё отделение заразит!
Света, подыгрывая, шмыгает носом.
- Так сразу бы и отпустили, Юния Михайловна.
- Ей плохо стало. Положила на пару часов в себя прийти, пока температура спадет
- Почему не в палату.
- Там... в единственной пустой Евгений Палыч уснул.
- Все в моем отделении спят! Только я в пять утра - нет! - недовольно.
- Может, кофейку?..
- Будьте любезны и Глеба Евгеньевича пригласите.
Света поспешно сбегает.
Наливаю им по кружке своего кофе-зелья. Ставлю на стол. В дверях сталкиваюсь с Глебом.
- Не уходи, Юля. Разговор на троих.
- Я на минуту. За таблетками.
- Какими таблетками?
- Противовирусными! У нас западные есть. Будем объявлять карантин.
Торопясь роюсь в аптечке, складывая разные фармацевтические комбинации, и отметая те таблетки, что может узнать Григорий Васильевич по внешнему виду.
Насыпаю им еще «добавки» по две таблетки в пластиковые стаканчики - пироген, поднимающий температуру и легкое снотворное. Подхватываю их и разворачиваюсь.
- Боже!!.. - вскрикиваю.
Милохин.
- Иди-иди-иди... - испуганно шепчу, толкая его в грудь, кулаками в которых зажаты стаканчики.
- Не выходи! Не мешай мне! Я тебя вытащу завтра.
- А можно мне просто вещи мои принести? - зло дёргает бровью. - И я выйду сам.
- Нет!! - шиплю на него. - Лег в кровать и уснул! Быстро!
- Да, блять... - оскаливается он. - Ты не поедешь с ним.
- Я вернусь через час! Меня вызовут! Мы и до дома не доедем!
- Обещаешь?
- Да!
Оглядывается, ловит моё лицо ладонями, впивается жадным поцелуем. Беспомощно зло рычу, кусая его губу.
Дурак какой ревнивый!
Техничка гремит вёдрами. Даня недовольно отпускает меня.
- дань... - шепчу я гневно.
- М?
- Ты не всемогущий! И не бессмертный! Приди в себя! Ты не в своей системе! В нашей! Ты тут не майор ФСБ. Ты просто пациент! Ясно?! - меня потряхивает от страха и злости на него.
Из под бровей смотрит на меня с агрессивным прищуром. Мне хочется врезать по этому любимому лицу, чтобы пришёл в себя!
- Быстро в оплату, Милохин.
Лениво разворачивается.
Я залетаю к Главному. Ставлю перед ними стаканчики.
- Витамин С и интерферон. И... маски, - сладу перед ними. - Нужно весь персонал обязать не снимать маски.
Сажусь на диванчик, нервно поглядывая на приоткрытую дверь.
Милохин, умоляю! Капельку адеквата! Я уже все придумала. Дай мне только провернуть это всё до конца!
Как маньячка наблюдаю за каждым сделанным глотком кофе, прикидываю дозировки.
- В общем, Григорий Васильевич, я хочу, чтобы сегодня контрольная процедура нашему майору была проведена, - заканчивает фразу Глеб.
- Надо бы для надежности еще сутки продержать его на препаратах перед этим.
- Я не могу больше ждать, у меня планы. Поставьте ему дозировку побольше уже сегодня. В обед например. А к ночи, уже контрольный выстрел.
- Я не гарантирую эффект.
- Эффект гарантирует исследование моей жены. Если терапию провести не слабыми токами, а максимальным напряжением.
- Это опасно. Я никогда этого не делал. И... это противозаконно.
- Отказать мне - опасно, Григорий, Васильевич. Остальные опасности херня на фоне этого. Всё! Сегодня ночью. Юля сама проведёт процедуру. У нее есть опыт, она рассчитает миллиамперы и вольты, которые дадут нужный эффект. Подготовьте ей пациента. Ты же проведёшь? - разворачивается ко мне, губы сжимаются в жестокую линию.
- Да. Проведу. Он ничего не вспомнит...