Глава 11
В коридорах полная тишина. Слышен гул ламп дневного света. Жизнь конторы как будто замерла днем и активизировалась по ночам.
Проходя мимо дежурных на проходных и секретарей, бросающих на меня тайком взгляды из открытых кабинетов, я чувствую себя прокажённым.
В расследование затягивается все больше и больше персонажей. Мой список «отстранить до выяснения» вырос до двенадцати человек. И это, считай, половина старшего офицерского состава отдела Муратова. А значит, сюда приедет временная команда Московских спецов на смену под командованием нового полковника. И выплывет в разы больше, чем накопал я один. Титаник тонет под кипой бумаг с моими пометками. Отчет пишется.
Если придираться, то здесь куча вопросов по любому наугад взятом делу. Абсолютно каждому. Это вообще специфика глубинки «на отъебись» собирать документы в дело. То отчёты экспертов датированы задним числом, то отсутствует экспертиза улик, то нет приложений к делу, которые фигурируют в тексте. «Видео утеряно по техническим причинам». Отцифровать, конечно, руки не доходят. А закрытые судебные заседания без видеоотчетов - это вообще в порядке вещей!
Но самое главное, какая-то парадоксальная текучка персонала. Экспертов, что фигурируют в делах, уже не найти днем с огнем. Ни одного. Пожалуй, только патологоанатом работает больше десяти лет. Остальные сменились по два три раза за этот период. Для Москвы нонсенс! У нас из службы безопасности добровольно не увольняются. Либо растут, либо уезжают в ссылки за косяки. Но не увольняется все равно! Здесь же - сплошь и рядом. Спросить не с кого!..
Документы исправно уничтожаются - потоп, пожар...
Мутите Вы, гражданин Муратов!
Это большой риск. А большой риск должен быть оправдан. Муратов не дурак.
Значит, должны быть большие бабки.
Дом у него хороший, но не роскошный. Тачка - то же самое. Ну, квартира еще числится за ним в Москве. Скромная однушка. Так не бывает...
Как и куда поступает бабло?
- Татьяна!..
- Да, товарищ майор, - заглядывает в кабинет.
- Собери мне коммуникационную сеть по Муратову. Официальную и теневую. Распечатки переписок и звонков с черных симок.
- Мм... Извините, теневую? Не поняла.
- Академия тебе точно не помешает. Оператор по твоему запросу выдает тебе все контакты, общение с которыми осуществлялось более трёх раз. Потом контакты всех этих контактов. Получается официальная коммуникационная сеть. Вырезать из нее службы, случайные звонки и можно обрабатывать в программах статистики. Потом делаешь обратную операцию с поиском одинаковых телефонов, на которые выходят объекты сети и так, довольно легко, можно обнаружить скрытые номера и симки изучаемого объекта. Там уже запрашиваешь с них распечатки звонков и переписок с теми, кого он желает скрыть.
- Программы статистики?
- Я отправлю спецам в Москву, они прогонят. Разделят все контакты на типы.
- Хорошо. Официальная будет завтра. Но... я должна буду сообщить... - продолжает она беззвучно.
Киваю.
Набираю начальника местного ОБЭПа.
- Полковник Лайко.
- Добрый вечер. Майор
Милохин беспокоит, служба безопасности, девятый отдел, Москва.
- Слушаю...
- Я Вам сейчас запрос отправлю. Мне нужно отследить денежные потоки по региону. Кто и куда систематически выводит суммы выше миллиона в месяц.
- На сколько систематически?
- Ну... пусть от пятнадцати миллионов в год.
- Я отправлю вам список. Мне нужны совпадения в нём с объектами из моего запроса.
- Сделаем.
- Быстро?
- Большой список?
- Полторы тысячи.
- Сутки.
- Спасибо, жду.
Эти люди, что отмывают его бабло должны быть среди тех контактов, что совпадут. Там же сидят и те, кто ему эти деньги платит. Дальше привязать их ко всем сомнительным делам и операциям, понять мотив и Титаник на дне. Одного Гузова мне уже топить неинтересно! Хочу потопить Титаник. Я твой айсберг Муратов!
Единственный момент, как снять вовремя с этого корабля Юлю.
Погружаюсь в отчет по убийству полковника Шахина... и жду в гости Муратова. Открыто дав задание Татьяне я, можно сказать, пригласил его в гости.
Через некоторое время дверь моего кабинета открывается.
- Добрый вечер, Даниил Вячеславович
- Добрый вечер, Глеб Евгеньевич.
Под глазами синяки, глаза покрасневшие... Не спишь? Правильно. Нехрен тебе пока дома делать. Здесь живи!
- Ну что ж Вы так со свадьбы меня сорвали Вашим отчётом? - улыбается по-свойски, но в глазах агрессия.
- Ну что Вы! Это секретарь нашего генерала даты перепутал. Я здесь не при чем. Отчет я дописываю. Завтра к обеду, думаю, Вас генерал на ковёр пригласит, не раньше. Пока что дистанционно. В первой итерации.
Давай-ка еще одну ночь тут протусуйся. А я... я к Юле поеду.
- Я правильно понимаю, что Ваше расследование приняло немного иной ракурс? И касается не только капитана Гузова и инцидента с Мамедовой?
- Я ищу концы, они ведут в другие дела, - с улыбкой развожу руками. - Процедура такова какова она есть. Я - исполнитель. Вы же и сами все понимаете. Если не отработаю я, приедет другой спец. Разницы никакой. Запрос уже в базе, значит, будет результат по этому запросу.
- Мм... то есть, суд беспристрастный? И Вы намеренно меня не закапываете?
- Я не судья, я инспектор. Моё дело отыскать нарушение устава, процедур, положений, протоколов, закона.
- Но вы же понимаете, что в полевой работе это неизбежно. И зачастую оправдано. Иначе свою миссию нам не выполнить. Кавказ - сложный регион.
- Конечно. Но... я же не судья. Моё дело - проверка. Вердикт по обоснованности выношу не я.
- Да?.. А можно личный вопрос?
- Попробуйте.
- Ольга... Иванова.
Это неожиданный заход! И я не успеваю поймать свою реакцию.
- Это вопрос?
- Вы ехали в поезде с сестрой моей жены, как оказалось. В одном купе.
- В чем вопрос?
- А потом... Вы посетили её уже в городе.
- Не понимаю, какое отношение это имеет к нашему делу.
- Вот и я не понимаю. Пока. Но мне кажется, это что-то личное.
Так... теперь он прессанёт нервную Ольгу, и возможно, доберётся до тех десантников, что вышли вместе со мной во Владикавказе! А один из них, как минимум, угостил меня резинками. И Ольгу они вряд ли перепутают с Юлей . Стоит только как следует копнуть. И дальше - непредсказуемая реакция и последствия для Юли.
Сглатываю.
Надо ускориться! И отвлечь его насущным.
- Вы, извините меня, товарищ подполковник. Нужно работать. Мне отчет через пару часов отправлять, - смотрю на часы.
- Конечно. Работайте...
Чувство тревоги не отпускает. И я решаю отправить в отдел недоделанный отчет в черновой версии. На всякий... Нарвался-то я знатно! Нужно подстраховаться. Быстренько добиваю вердикты. Архивирую папку. Там множество сканов, поэтому процесс идет медленно.
- Татьяна!
Заходит другая девица.
- Я вместо нее. Старший лейтенант Ишимова.
- А где Татьяна?
- Ей стало плохо. Врача вызвали. Увезли... Полковник Муратов приказал подменить.
Блядство! Понеслось?..
На кнопке экстренного вызова у меня майор спецподразделения, у которого приказ подчиняться только мне.
Или, правда плохо стало? Не может же Муратов в лоб дичи натворить?
- Может, кофе?
- Нет, спасибо. Узнайте, где Татьяна. Сейчас же. Я хочу лично съездить и убедиться...
Наклонившись над своим ноутбуком несколько раз щелкаю по кнопке «отправить». Но иконка вай-фая мигает «нет соединения».
- А что с интернетом?
- Сейчас выясняю, - слышу её голос слишком близко за спиной.
Резко выпрямляюсь, чувствуя неожиданный укол в шею. Растерянно хватаюсь ладонью за это место. Разворачиваюсь, еще не осознав что это было, смотрю в глаза девице, они расплываются. Это инъекция?... Чувствуя, как всё плывёт, вертится, летит, выключается...
Размеренный цикличный скрип и покачивание. Почему скрип? Должен же быть перестук колёс. Я же в поезде... только прилег...
Но почему-то скрип. Как будто я не в поезде... а после операции на аппендицит в коматозе еду на больничной каталке... точно так же скрипела...
Но я же в поезде. Вот... только с Ванькой попрощались. Мне кажется, я еще чувствую его горячую ладонь в своей.
Голова ломит от недосыпа. Но ломит как-то иначе. Тупо... и глаза открыть нет никаких сил.
Еще часик посплю... И нужно садиться за документы по Эве...
«Свет слишком бьёт в глаза, даже через закрытые веки...» - отмечаю я, отключаясь.
Сны такие яркие...
Эмоции бьются в грудной клетке. Словно я опять маленький и не вижу необходимости контролировать это. Просто отдаюсь накатывающей радости и лёгкости.
И сон тут же трансформируется, показывая мне моё детство. Мяч катится по траве. Трава такая сочная!.. Словно пролили зелёнку.
- Данька, давай пас! - детский голос брата, Андрюхи. А Ванька еще совсем маленький... в коляске...
Я пинаю по мячу. Он очень медленно летит, словно утягивая меня за собой. И когда он приземляется, я словно падаю на спину, вздрагивая всем телом.
На меня сверху смотрит Варя, жена брата. Её лицо расплывается. А нет... не Варя, это же Яра Ванькина со своими ухмылками. На лице появляется шрам вдоль уха... взгляд становится тревожнее... Эва! Не Яра. Ошибся. Но и не Эва. Цвет глаз и разрез меняется. Следом - изгиб бровей... Лицо снова течет. Губы полнее... и родинка на скуле... мушка! Как у барышень восемнадцатого века.
Незнакомка. Но очень красивая! Очень!! И взгляд такой... Я зависаю в нём!
Тянусь к ее лицу рукой, но рука проходит сквозь нее, как сквозь приведение.
Чувствую, как кто-то сжимает моё запястье. Рука становится очень тяжёлая. Я ее опускаю.
Снится отец...
Он ругает меня. Я вижу словно со стороны. Мне лет тринадцать...
- Пап, но это же не я!
- Ты старший, сын. Ты должен отвечать за братьев! Насколько ты будешь прикрывать их сейчас, пока они слабее тебя, на только же и они будут прикрывать тебя, когда станут равными. Вы - целое. Ты или не ты... Неважно! «Вы»! Значит, ты где-то не объяснил, не уберёг, не отговорил. А значит, и твоя вина есть. Как старшего!
А потом снятся похороны родителей... И как плачет Иван у бабушки в руках. А мы с Андрюхой уже взрослые. И стараемся не плакать. Отец бы не одобрил...
И потом опять меня швыряет то в детство, то в армию, но на дачу к бабушке...
Там дочка Эвы... маленькая забавная кудряшка... но я никак не могу вспомнить ее имя. Как я мог забыть?.. Мы же с ней вот... вчера общались... Я пытаюсь окликнуть ее, перебираю в голове женские имена и ни одно ни склеивается с ней.
- Даня... - слышу я женский голос с придыханием. То ли умоляющий меня о чем-то, то ли просто ласкающий мой слух. В груди все переворачивается и начинает трепетать.
Чей это голос? Он кажется знакомым и очень родным. Но не навевает никаких образов.
- Даня! - интонации меняются на тревожные.
Голос гаснет. В голове начинает шуметь. Я немного выныриваю из снов. Веки словно залиты гипсом. Не открыть.
Слышу голоса. На этот раз мужские и словно из бочки, гулко.
- Вот здесь все назначения, дозировки.
- Миорелаксант, психотроп... антидепрессант... нейролептик...Что ж так много всего?
- Кто из нас двоих врач?
- Да просто поинтересовался. Вроде как психотропы и нейролептики при травмах вместе не назначают.
- Вроде как... - пренебрежительно. - Меньше анализируй, больше работай.
- А кто он?
- Пациент. Меньше вопросов задавай, интерн. В нашей больнице любопытные надолго не задерживаются.
Мне хочется открыть глаза и встать, но пошевелиться я не могу.
Чувствую, как начинает жечь локтевой изгиб.
И потом я снова начинаю отъезжать в сны. Их много. Они насыщенные. Я устаю от них... И я где-то в пограничном состоянии. Вынырнуть в реал никак не получается.
Через какое-то время, чувствую прохладу.
Ощущаю, как мои веки оттягивают. Но сил поднять руку и отмахнуться нет. Двигаю пальцами онемевшей руки. С трудом разлепляю веки сам. Белый потолок....
С гигантским усилием поворачиваю голову.
Врач?..
- Я... где?
Язык еле ворочается.
- Вы в больнице. Не волнуйтесь мы Вам поможем.
- Что... со...
«Со мной»- сил сказать уже нет.
- Вы упали. У Вас травма головы. Чтобы не было кровоизлияния мы временно держим вас на препаратах. Вы чувствуете сонливость и слабость. Это нормально. Через некоторое время мы изменим терапию. Потерпите.
С трудом моргаю.
Какая травма? Где я упал? Я же в поезде ехал...
- Вы не помните?
- Нет...
- Что последнее помните?
- Поезд...
- «Поезд...» - записывает он себе в блокнот.
- Сколько... - делаю несколько вдохов, - я... тут?
- Третьи сутки. Отдыхайте. Всё будет хорошо.
Он регулирует что-то на капельнице и меня опять уносит в небытие...