Обычный день
Будильник назойливо дребезжал, разрывая остатки сна, словно тупой нож. Я, укутавшись в бархат подушек и ощущая сладкую тяжесть пухового одеяла, отчаянно пыталась продлить миг тепла и покоя, вцепившись в него всеми силами. Но память уже услужливо выкладывала список моих дел, заставляя нехотя оторваться от кровати.
Струи душа, горячие и упругие, смыли последние следы дремоты, а тщательно выверенный ритуал нанесения макияжа и выбора одежды вернул драгоценное чувство контроля над реальностью. Ровно в 7:30 я была готова. Итог в зеркале меня не разочаровал : черное платье , струящееся по линиям фигуры, пиджак, подчеркивающий талию , каблуки, добавляющие уверенности каждому шагу , алые губы и уложенные в идеальные локоны волосы. Все как всегда - безупречно.
В восемь мне предстояло быть в кафе «Юлдыз», чтобы обсудить с Мечом план работы. К вечеру вся информация о группировках должна была лежать на столе у папы. Дела не терпели отлагательств.
Я вела машину неспешно, почти лениво. Между пальцев тлела сигарета, из динамиков лился любимый «Мираж», а затемненные стекла очков скрывали взгляд. Папа не одобрял их, считая, что мой проницательный, убийственный и серьезный взгляд должны видеть все.
Не знаю , что бы я делала без машины. Она - моя любовь, моя верная подруга, всегда выручающая так же, как и нож с резиновой петлей на голенище.
Подъезжая к кафе, я заметила Влада. Он, как и я, всегда выглядел безупречно - будто только что сошел с подиума. Черный костюм сидел на нём безукоризненно, волосы были уложены с безупречной точностью. Он курил на крыльце «Юлдыза», и в его позе читалась привычная уверенность.
В нашей структуре Влад был добытчиком информации. О любом человеке, о любой группировке, о любом событии он узнавал за считанные часы. Талант, без сомнений.
- Здравствуй, красота, - произнес он, протягивая руку, чтобы помочь мне выйти из машины. Его фирменная широкая улыбка озарила лицо. - Ты, как всегда, замечательно выглядишь.
-Привет, - коротко бросила я. Дело было не в настроении - оно было как раз на высоте. Просто я привыкла быть холодной и отстраненной, и Влад, как никто другой, это понимал. Возможно, если бы я не считала любовь и отношения бессмысленной тратой времени, он бы мог стать объектом моего интереса. Но сейчас не до этого. Я строю свою карьеру под крылом у папы, а после учебы планирую стать юристом, таким же бесстрашным и влиятельным, как его личный адвокат. Быть под защитой у опасных людей - вот моя цель.
Тяжелая дверь ресторана бесшумно закрылась за нами, отсекая уличный шум и погружая в иную реальность. Воздух был густой, пропитанный ароматом свежесваренного кофе, дорогого табака и едва уловимой нотки старого дерева. Музыканты в углу зала извлекали из своих инструментов спокойную, обволакивающую мелодию, которая висела в пространстве, как дымка, создавая иллюзию уединения, несмотря на присутствие других гостей. Полупустой зал - свидетельство кризиса в стране.
Влад, не говоря ни слова, жестом, отточеным до автоматизма, указал на столик в самом дальнем углу, у стены затянутый темным бархатом. Я двинулась вперёд, чувствуя, как его взгляд скользит по моей спине. С той же молчаливой галантностью он отодвинул тяжелый стул, давая мне занять место, и лишь затем устроился напротив. Его движения были плавными, почти кошачьими, и в них читалась уверенность.
- Эспрессо, - сказала я официанту , даже не взглянув в меню. Мне был нужен не вкус, а эффект - резкий, концетрированный толчок, чтобы окончательно проснуться и включиться в работу. Влад тем временем извлек из кожаного портфеля увесистую папку. Бумаги внутри были аккуратно отсортированы - от скупых справок справок на мелкие, дворовые группировки, едва ли набирающие по двадцать человек, до развернутых досье на серьезные, отлаженные организации, чья численность переваливала за три сотни.
-Похвально, - произнесла я, перелистывая страницы. Каждый лист был кирпичиком в том фундаменте власти, который мы с отцом возводили день за днём.
- Я предлагаю начать с «Чайников», - голос Влада вернул меня к реальности. - Их двести пятьдесят человек. Глава - Азамат Муслимов. На местах крутят делами супера - Тамир по кличке Бурый и Миша по кличке гвоздь. Последний кстати отличается жестокостью.
-Погоди... Это те самые, что на пробег с чайниками бегали? - уточнила я, мысленно прокручивая архив памяти. Слух о банде, использующей для запугивания зажигательные смеси в обычных чайниках, доходил до меня и раньше.
-Те самые, - подтвердил Влад, и в его глазах мелькнуло что-то вроде уважения к моей осведомленности. Еще бы. - Сейчас как раз идеальный момент, чтобы на них надавить. У них там внутренний разлад, группировка трещит по швам. Можно взять их почти голыми руками.
Наша встреча растянулась на два часа. Мы прошлись по всем значимым игрокам на карте города, расставили приоритеты, наметили ходы. Когда я наконец вышла на улицу, голова была тяжелой от информации, но приятное чувство контроля не отпускало. Я почти села в машину, как вдруг услышала его голос снова :
- Красота, а не хочешь на свидание со мной сходить? Сегодня , после собрания.
Вопрос повис в воздухе , такой неожиданный и неуместный после двух часов сухих фактов и стратегий. Он поставил меня в тупик, на мгновение выбив из колеи.
-Тебе известно моё отношение к этим... сердобольным делам, - ответила я, и мой голос прозвучал холоднее, чем я предполагала.
Услышав короткое , безэмоциональное «Понял», я резко захлопнула дверь, завела двигатель и выехала на пустую улицу. Мне нужно было туда, где меня никто не найдет. В мою квартиру.
Тишина, встретившая меня за порогом, была осязаемой, почти живой. Она была моим главным богатством в этом городе. Я сбросила каблуки, затем - платье и пиджак, с наслаждением чувствуя, как с кожи спадает напряжение дня. Надев мягкие спортивные штаны и затертую до дыр красную футболку с выцветшим логотипом Coca-Cola, я почувствовала себя собой. Настоящей. Той, которую никто не знал. Эту футболку я хранила как реликвию. Ту самую колу я пробовала лишь раз, когда папин знакомый, спортсмен, привез несколько бутылок из за границы. С тех пор моей самой самой безобидной и детской мечтой был целый холодильник, полный этого сладкого, шипящего напитка. Но хватило воспоминаний. Я встряхнула головой и принялась заваривать кофе.
Сидя на кухне под приглушенные звуки «Комбинации» из старого радиоприемника, я составляла в уме список дел. Разрешение на экспорт оружия... Папина идея, но моя головная боль. Как и все по-настоящему важное. Час одиночества восстановил мои силы и я вновь была готова к бою.
На улице я на мгновение остановилась, наблюдая за жизнью, в которой не участвовала. Дети на площадках, их матери, смеющиеся над каким-то своим, простым секретом... Мимо пробежали две школьницы лет 14, их беззаботный смех отозвался во мне странной, давно забытой нотой. Всего полтора года обычной школы...Потом - частные учителя, занятия по экономике, обществознанию, иностранным языкам и юриспруденции. Иногда мне хотелось променять все это на один день такой вот, обычной, глупой юности.
Я села в машину , привычным движением вставила ключ в замок зажигания, закурила. Темные стекла очков скрыли мир от меня, а меня - от мира. Я уже была готова тронуться, когда в стекло постучали. Те самые две девочки.
- Вам чего? - спросила я, приспуская стекло. Мой голос прозвучал резко, даже для меня самой.
-Извините, а можно у вас попросить две сигареты ? А то нам не продают ещё, а курить ужасно хочется, - произнесла та, что посмелее, ее подруга лишь робко кивала.
Я усмехнулась - коротко, беззвучно, но по доброму. Вскрыв пачку, обнаружила одну единственную сигарету. Расставаться с ней не хотелось, а значит, путь лежал в магазин.
- Садитесь, подвезу до магазина. Куплю себе, заодно и вам.
Они снова переглянулись, тот немой диалог, понятный только им двоим, и затем запрыгнули на заднее сиденье, словно боясь , что я передумаю. Это было так несвойственно мне - эта внезапная, спонтанная «доброта». Но в них было что-то цепляющее. И по ним сразу было видно - ходят с пацанами. Это читалось в развязанных движениях ,в слишком взрослом блеске глаз.
- Вам по сколько лет? - сорвалось у меня. Услышав «по шестнадцать» , я едва заметно улыбнулась. Всего год разницы. А кажется, что пропасть.
- С кем ходите ? - вопрос прозвучал сухо, по-деловому. Мне была нужна информация, в не подружки для душевных разговоров.
- А вы откуда узнали ? - удивилась бойкая.
- На лбу написано, - парировала я. - Так откуда?
- С «Универсамом» ходим. Я с Пальто, она с Маратом, - выпалила она, указывая на подругу.
«Универсам»...Интересно. Я улыбнулась им уже с едва заметной долей снисхождения и доехала до магазина в тишине. Выйдя из машины , я докурила свою сигарету, раздавила окурок каблуком об асфальт - резко, почти с агрессией.
- В вам сколько лет? - раздался сзади робкий голос.
- Семнадцать, - отрезала я. - Ждите здесь.
Вернувшись через пару минут с тремя пачками сигарет, я протянула одну из них девочкам.
- Спасибо, но у нас нет денег столько. Мы потом отдадим , честно! - защебетала та, что с Пальто. В её глазах была та самая искра - смесь наивности и дерзости, которая так часто приводит к беде. Я эту искру знала. Видела , как она погасла. У меня.
-Это подарок, - сказала я, и голос неожиданно для меня самой смягчился. Не дав им опомниться, я села в машину и уехала, оставив их на тротуаре с их внезапным богатством.
Солнечный свет, заливший улицы, казался мне назойливым и фальшивым. Я ждала ночи, темноты, когда город надевает на себя маску.
Офисная прохлада встретила меня как родная. Стук моих каблуков - тот самый, фирменный, быстрый и отчетливый, - эхом разносился по коридорам, заставляя замирать разговоры и склонять головы. Я была не просто девушкой. Я была дочерью Сибирского, моё присутствие ощущалось физически.
Кабинет 201. Михаил поднял на меня голову, когда я вошла без стука.
- Отец просил передать, - я положила папку на его стол. - Документы по экспорту. К вечеру нужно быть готовым к подписанию.
-Спасибо, Аделиночка. - Он попытался улыбнуться, но улыбка вышла напряженной. - Как настроение ?
-Настроение работать, - парировала я. - Папа ждет вашего звонка по поводу договора до начала собрания. Без опозданий.
Развернувшись, я вышла , не дожидаясь ответа. Поручение должно быть выполнено. Точно и в срок.
Кабинет отца. Он сидел, углубившись в бумаги, но поднял взгляд, когда я вошла.
- Документы передала. К шести все будет готово. Я уезжаю на пару часов, - доложила я.
-Хорошо, - он снял очки , и его лицо смягчилась. - Загляни в свой кабинет. Так кое-что для тебя.
Я вкинула и направилась и направилась в свою крепость - кабинет номер 222. На столе ждали три коробки. Две - изящные, розовые, пахнущие дорогим парфюмом. И одна - глянцево-черная, перехваченная алым шелковым бантом, похожим на капли крови. Интригует.
Отец всегда умел делать подарки, которые были не просто дорогими вещами, а символами. Я решила оставить главное на потом. В первой розовой коробке лежало платье. Черное, строящееся, усыпанное мелкими стразами, которые должны были переливаться при каждом движении. Вырез на спине был откровенным, почти дерзким. Во второй - туфли на тончайшей шпильке, черный лак которых контрастировал с подошвой цвета запекшейся крови.
-Вау, - вырвалось у меня вопреки всем правилам самоконтроля. Я на мгновение представила себя в этом наряде на каком-нибудь светском мероприятии - холодной, недоступной, идеальной. Это был дар и оружие одновременно.
И наконец, черная коробка. Я медленно развязала бант. Внутри, на алой атласной подкладке, лежал пистолет. Рядом - сложенный листок.
«Чтобы ты всегда была в безопасности, моя любимая дочка».
Я взяла оружие в руки. Оно было тяжелее моего привычного, чувствовалось серьезная, мужская мощь. Осматривая его, я нашла на рукоятке изящную гравировку : «А.С.». Пистолет с моим именем. Это был не просто подарок. Это был символ. Доверие. Признание.
Убрав его в кобуру, я набросила сверху пиджак. Пусть пока пистолет хранится в бардачке, в машине. На всякий случай. Взяв ключи, я вышла. Надо было доехать до дома. Мне необходимо переодеться и чуть-чуть освежиться.
__________________________________
Я остановилась у светофора. Загорелся красный. Все долгих сто восемьдесят долгих секунд я бессознательно отбивала нервным ритм пальцами по прохладной коже руля. Внутри пела тихая радость - и от безупречных папиных подарков, лежавших на соседнем сиденье , и от погоды за окном. Наконец-то небо оправдало мои ожидания : они затянулось ровным слоем серых, не грозящих ливнем туч, и по лобовому стеклу медленно ползли редкие капли дождя. Даже в такой мягкий, рассеянный свет я не снимала очки- мне нравилась эта загадочность, эта невидимая стена между мной и остальным миром.
Едва зелёный свет загорелся, я плавно тронулась с места, но тут же резко, до хруста вдавила педаль тормоза. Перед капотом метнулась тень какого-то придурка, решившего, видимо , что зелёный загорелся для него.
«Твою мать!» - вырвалось у меня с адреналиновой остротой. Я с силой дернула ручку стеклоподъемника, и влажный воздух ворвался в салон.
-Ты в своем уме? - Мой голос, холодный и злой, прорезал уличный шум.
Короткостриженный пацан лет пятнадцати обернулся, испуганно блеснув глазами, и что-то пробормотал вроде «извините».
-Марат, че творишь! Давай аккуратнее! - на него крикнул мужчина постарше, с густыми усами, чей силуэт показался мне смутно знакомым. Где я его видела - в памяти не всплывало.
Махнув рукой на эту досадную мелочь, я снова нажала на газ, и через двадцать минут машина уже стояла у моего дома. Я занесла внутрь коробки с платьем и туфлями - моими новыми доспехами - и быстро переоделась. Узкие черные брюки-клеш, облегающая водолазка, высокий собранный хвост, подчеркивающий резкие линии лица. Теперь я была готова к делам. До собрания оставалось полчаса - ровно столько, чтобы несмешно доехать до офиса.
__________________________________
Комната переговоров встретила меня гулом приглушенных разговоров и запахом дорого кофе. Это было сердце операций отца, место, где принимались судьбоносные решения. О чем пойдём сегодня речь, я не знала. Обычно эти собрания были для меня скучной формальностью, и я включалась лишь тогда, когда речь заходила о действительно интересных темах.
-Значит, так, - начал отец, его бас без усилий заглушил все остальные голоса. - Мы берем курс на мелкие группировки. - Он сделал паузу, бросив взгляд на Волка, будто проверяя, верно ли он поняли его стратегию. - Аделина и Меч, расскажите, что удалось узнать.
-Таких группировок насчитывается около пятидесяти, - мой голос, четкий и металлический, прорезал тишину. Я чувствовала, как на мне фокусируются взгляды присутствующих, и ни у кого не поворачивался язык меня перебить. - Начать предлагаю с «Чайников». У них сейчас внутренний кризис, распад. Сломать их будет проще простого, - я улыбнулась. - И мы можем переманить кого-нибудь на свою сторону. Судя по информации, особый интерес представляет их супер - Тамир по кличке Бурый. Хорошо владеет оружием, но главное - обладает острым умом. Самый ценный кадр у них.
Я выдохнула эту информацию будто на одном дыхании, и эстафету подхватил Меч.
- Значит, послезавтра Артём , Дима и Лысый идут на первый контакт. Объясняют «Чайникам» новые правила игры : они могут примкнуть к нам с выгодой для себя или выбрать иной, куда менее приятный путь.
Отец хрипло рассмеялся - коротко и беззвучно, одними уголками губ. Признаться честно, к тому моменту я уже изрядно заскучала и мысленно собиралась уезжать.
-Аделина, - отец указал на меня пальцем, и я мгновенно оторвала кулак от щеки, выпрямив спину. - Ты идёшь с ними, на всякий случай.
Я лишь коротко кивнула, принимая приказ, как должное.
-Пистолеты у всех с собой, чтобы были, - завершил отец. - Всем удачи. Собрание окончено.
Комната взорвалась гулким гулом. Кто-то собирал бумаги, кто-то спешил к выходу, кто-то горячо обсуждал услышанное. Я, как кошка, ловко пробралась сквозь толпу к отцу.
-Пап, спасибо за подарки, - сказала я, и на моем лице на мгновение расцвела самая что ни на есть искренняя, почти детская улыбка. - Мне очень понравилось.
- Все для тебя , дочка, - он мягко улыбнулся в ответ и по-отечески чмокнул меня в щеку.
Сказав , что переночую у подруги - стандартное и ни у кого не вызывающее вопросов объяснение, - я направилась к выходу. Фраза «у подруги» повисла в воздухе горьковатым привкусом лжи. У меня не было подруг. Это слово было просто ширмой, удобный и привычной маской, которую все давно приняли за правду.
Дверь лифта закрылась, отразив мое одинокое отражение. В тишине кабины эхом отозвалась эта мысль. Но странным образом она не несла в себе горечи. Было лишь тихое, холодное принятие. Моим единственным верным спутником была лишь тишина моей квартиры, моим делом - отцовское поручение, моей защитой - сталь в бардачке машины. И этого было достаточно. Подруги были роскошью, которую я не могла себе позволить. И, пожалуй, даже не хотела.
Лифт плавно тронулся вниз, увозя меня от шума собрания туда, где меня ждало только эхо моих собственных шагов. И в этой предсказуемости была своя, особенная свобода.
__________________________________
Всем привет! Надеюсь , вам понравилась эта глава. Я стараюсь с каждым разом делать все больше и больше слов.
Проголосуйте , пожалуйста, за мой фанфик для его продвижения, я буду Вам очень благодарна! Спасибо💋