three./
Мы переписывались с Глебом практически круглосуточно. Он скидывал мне наброски своих будущих песен, строчки, которые придумывал на ходу в машине или очередном самолете, он постоянно интересовался моим мнением. Иногда я чувствовала себя его сестрой, за которую он переживал и старался контролировать каждый шаг, иногда близкой подругой, с которой можно не только дружить. Эти недоотношения ни капли меня не смущали, я чувствовала себя вполне спокойно и умиротворённо. Каждая наша встреча, где бы она не проходила, будь то кафе или торговый центр, заканчивалась в кровати Глеба. Я шла на это осознанно. Было странно, но воодушевление в нашем общении не спало даже спустя несколько месяцев, хотя я делала ставки максимум на пару недель. Я успешно сдала зимнюю сессию и спокойно ушла на зимние каникулы, на которых я решила максимально освободить себя от работы и ничего не делать.
Больше всего меня тревожило то, что в последнее время Глеб практически не выходил у меня из головы. Когда он уезжал на несколько дней, неделю или даже больше я переживала за него, волновалась, все ли у него хорошо, в каких условиях он живет, хорошо ли кушает, не слишком ли много пьет. В общем, это было то волнение, которое вряд ли присуще "просто друзьям".
– Как ты? – громкий звонок телефона оглушил меня, внезапно раздался уставший хриплый голос по ту сторону провода, разрушая ночную тишину, – Не разбудил?
– Нет, – сонным голосом соврала, резко усевшись на кровати, – Сейчас всего-то три ночи, всё нормально, – я улыбалась сама себе, сидя в темноте и потирая глаза, – Я хорошо, как ты? Как концерт?
– Прости, я совсем не слежу за временем, – он вздохнул, – Хорошо, разъебали Питер, – я слышала, что он улыбается, – Увидимся завтра?
– Да, можно вечером, – внутри у меня все ликовало, – Хочу в Питер, – я зевнула и снова откинулась на подушку, потягиваясь.
– Я напишу, когда заеду за тобой, – параллельно я слышала чьи-то голоса, но Глеб не говорил с ними, – Значит, обязательно съездим сюда как-нибудь, – он тоже зевнул, – Пиздец, как же я хочу спать!
– Отоспишься до вечера, – я снова потёрла глаза.
– Если бы ты знала, как я хочу лечь и не вставать целую неделю... – Глеб закряхтел и я поняла, что он потягивается.
– А ты чего не в клубе или не на очередной тусовке? – я лежала и боялась дышать, чтобы происходящее не оказалось всего лишь обычным сном, – Я думала, после концертов ты только так, – я боялась его обидеть, но мой интерес вперемешку с такой неожиданной радостью напрочь отключил то место, которым обычно думают нормальные люди.
– Потому что сразу же после концерта решил ехать домой и спать. Кажется, старею, – я слышала его улыбку и у меня перед глазами появилось лицо парня, его еле желтоватые зубы, края которых слегка показываются во время снисходительной ухмылки.
– У нас снег идет, – я проигнорировала слова Глеба, уставившись в окно. Крупные белоснежные хлопья отчетливо выделялись на фоне яркого желто-оранжевого фонаря, довольно часто пролетая мимо моего окна. Я встала с постели и подошла к окну, уткнувшись лбом в холодное стекло.
– У меня не видно, – тихо пробубнил парень, – Не люблю зиму, холод и всю прочую хуету.
– Я наоборот, – фыркнула я, – Как можно не любить зиму, ведь Новый год, по-моему, самый лучший праздник в мире!
– Не знаю, Новый год – это классно, конечно, но я бы лучше встречал его где-нибудь на песке в окружении полуголых красоток в мокрых бикини, – он засмеялся.
– У тебя одно на уме, – вздохнула я, продолжая завороженно наблюдать за пушистыми большими снежинками, аккуратно ложащимися на землю, укутывая её уже приличным слоем.
– Соскучилась? – внезапно после недолгой паузы спросил Глеб. У меня будто воздух из легких выкачали. Мы никогда не говорили друг другу подобных вещей, это было чем-то вроде негласного правила. Я не знала, как себя вести и стоит ли говорить правду.
– А ты как думаешь? – у меня замерзли ноги и я решила вернуться в объятия своего еще теплого толстого одеяла.
– Думаю, да, – Глеб был совершенно спокоен, его голос не выказывал каких-либо сверхъестественных эмоций.
– А ты? – я тщетно старалась подавить улыбку на своём лице, но получалось откровенно плохо.
– Да, очень, – я слышала, что Глеб тоже улыбается и у меня проснулось непреодолимое желание прижаться к нему всем телом, дотронуться до красивого фактурного лица и забыться.
Я молчала, потому что не знала, о чём можно говорить, меня распирали эмоции. Я хотела кричать, хотела прыгать на кровати, как в далёком детстве, хотела поскорее уснуть и проснуться за несколько часов до встречи с парнем, – Хочешь съездить со мной на вечеринку к моему другу? – внезапно раздался голос, нарушая уютную тишину.
– Я не знакома с твоими друзьями, Глеб, – я продолжала улыбаться, но эта идея мне не шибко нравилась, поскольку нашу встречу я представляла несколько иначе.
– Это не проблема, я просто думал, что ты захочешь развеяться и отвлечься от своей вечной работы, – он говорил с напускным безразличием, но я понимала, что ему нужно быть на этом мероприятии, а отпускать его туда одного мне совсем не хотелось. В голову тут же полезли образы парня в обнимку с различными моделями с идеальной внешностью.
– Я ведь не сказала «нет», – я закусила губу, – А где это будет происходить? – в мою голову уже полезли мысли о том, что надеть, как накраситься и прочее.
– Мне нравится твой настрой, – произнёс парень, – В баре, вроде, я не гребу, если честно. Скажу тебе сразу, как определишься с выбором.
– Хорошо, Глеб, только лучше я сделаю это с утра, ладно? – я поняла, что очень хочу спать. Возможно, это желание так резко обрушилось на меня из-за сильных эмоций и внезапной радости.
– Да, прости, малышка, что-то я совсем не подумал... – он тут же затараторил, – Спи, встретимся завтра! – его голос был чистым и спокойным, без единой капли негатива.
– Спокойной ночи, Глеб, – я облизнула свои губы, подсознательно представляя парня. «Малышка»...
– Спокойной ночи, Арина, – вздохнул Глеб и отключился после короткой паузы. Спустя пару мгновений я убрала телефон на тумбочку и откинулась на подушку. Господи, в меня вселился какой-то демон, иначе я никак не могу объяснить этого всепоглощающего желания как можно быстрее увидеться с белобрысым пожирателем женских сердец.
Утро выдалось тяжёлым. Я проснулась около полудня с тяжелой головой, очень хотелось спать и в голове кружилось назойливое желание не вставать с постели весь день. Даже такое длительное и одновременно сладкое ожидание встречи с Глебом сейчас не радовало.
– Ну сколько ты ещё будешь спать? – с улыбкой спросила мама, показываясь в дверном проёме. Она бесцеремонно вошла в мою комнату и уселась на кровать около моих ног.
– Я хочу умереть, – я зевнула и потянулась, устремляя затуманенный от усталости взгляд в окно. Снег все так же плавно спускался от свинцовых серых туч к твёрдой почве.
– Что за глупости? – она схватила декоративную подушку и кинула мне в голову. Это было нечестно, так как мама находилась сейчас в более выгодном положении, – Что это за мысли дурацкие? Что-то произошло? – она убрала подушку и слегка склонилась надо мной, подвигаясь ближе.
– Произошло, – серьезно ответила я, сжимая губы и потирая глаза.
– Ну, выкладывай, – мама обеспокоено глядела на меня, в её глазах появилась тревога, а морщинки на лбу проступили чуть сильнее, чем обычно.
– Я влюбилась, – внезапно призналась я, не отдавая отчета о том, что я говорю. Осознание пришло так внезапно и резко, что я будто сама впервые слышала свои слова, они словно удивили даже меня.
– Что? – видимо, мама пока не поняла сказанного и ждала какой-то новости о смертельной болезни или беременности.
– Говорю, крышу мне снесло сильно, – я села, опираясь спиной о подголовник, – Говорила с ним в три часа ночи и чувствовала себя счастливой, – я серьёзно смотрела на маму, а она слегка приоткрыла рот. Её взгляд был отсутствующим, словно только что услышанная информация всё ещё обрабатывалась. Наконец, она моргнула и её глаза округлились, а морщинки исчезли. Тревога отступила.
– Вот дурочка, а я уже испугалась! – она схватилась за голову, потрепав свои волосы и снова выпрямилась. Её лицо озарила улыбка, – Кто он? Как давно вы знакомы? Я хочу знать всё! – она вела себя как моя лучшая подружка, с которой мы любим посплетничать сидя на маникюре или в спа.
– Ты его знаешь, ма, – мысли о том, что я зачем-то рассказала маме о своих чувствах, медленно врезались в подкорку моего мозга и я не понимала, чем руководствовалась, ведь теперь она будет выпытывать мельчайшие подробности.
– Ну же, не томи! – она скрестила пальцы, завороженно ожидая деталей.
– Глеб, – я с равнодушным видом прикусила нижнюю губу, отводя взгляд от меняющегося лица мамы к окну.
– Тот, который Голубин? – она неуверенно почесала нос, подпирая подбородок ладонью. Её лицо выражало недоумение.
– Да, мам, тот самый, – я напряглась, так как не ожидала такой реакции, и раскрылась, поджимая под себя ноги, – Всё так плохо? – неуверенно спросила я, вглядываясь в её лицо.
– Нет, не плохо!.. – она взглянула на меня, вздыхая, – Но ты же сама его знаешь, он ведь такой непостоянный, он ещё такой ребёнок... – мама смягчилась и улыбнулась, – Я просто боюсь, как бы он не разбил твоё сердце.
– Ма, всё будет хорошо, – неуверенно произнесла я, – Я ведь уже не подросток, справлюсь сама, – я подвинулась к маме, хватая её руку. Меня словно пробирал озноб от осознания того, что я только что сказала. Впредь это было чем-то вроде негласной истины, которую я пыталась скрыть от самой себя, но этот ночной разговор напрочь выбил почву из-под ног. Мой мозг будто переосмыслил все сам, пока тело мирно спало.
– Ох, милая, – мама обняла меня за плечи, медленно покачиваясь, – Я так на это надеюсь. Но порой сердца разбивают не только подросткам или двадцатилетним девушкам, а и женщинам за сорок и даже за пятьдесят, – она гладила меня по волосам, а мне почему-то сильно захотелось заплакать и свернуться калачиком у мамы на коленях.
– Я обречена? – тихо спросила я, тяжело вздыхая.
– Рано говорить, но, надеюсь, нет, – она легко похлопала меня по плечу и слегка отстранилась, чтобы видеть моё лицо, – Вы с Глебом знаете друг друга с детства, он всегда тебя оберегал и любил как-то по-особенному, даже тогда, десять лет назад, – мама улыбнулась, – Я буду надеяться, что и сейчас он убережёт тебя от падения с небес.
Я молча смотрела на маму, чувство тревоги медленно испарялось.
– Наверное, мне нужно в душ, – вдруг произнесла я, вставая с кровати и хватая первую попавшуюся футболку.
Я выскочила из комнаты и стремглав бросилась в душ. Горячая вода словно способствовала скорейшему испарению негатива. Я взяла сахарный кокосовый скраб с полки душевой и с остервенением начала втирать его в свои плечи, грудную клетку, шею, желания выскрести остатки нерешительности. Я желала взять сложившуюся ситуацию целиком под свой контроль.
– Арина, у тебя уже трижды звонил телефон, – с дьявольской улыбкой произнесла мама, как только я, раскрасневшаяся от горячей воды и скраба, покинула ванную комнату.
– Можно даже не спрашивать, кто звонил, – улыбнулась я в ответ, – Трубку-то чего не взяла?
– Я решила, что лучше тебе с ним поговорить. Я не хочу вмешиваться, – заговорщически ответила она.
– Ма, нет ничего страшного в том, чтобы ответить на звонок, – засмеялась я, набирая номер Глеба.
Я удалилась в свою комнату, прикрывая двери, но прекрасно знала, что по ту сторону будет стоять любопытная женщина, прижимаясь к древесине ухом.
– Ну неужели, – голос Глеба был довольно бодрым, – Ты что там, спишь ещё?
– Я в душе была, – вздохнула я, – Как самочувствие? – как можно более небрежно поинтересовалась я, накручивая свои волосы на указательный палец.
– Всё супер, когда встретимся? – выпалил Глеб и я тут же покраснела.
– Ну, вечером же договаривались, вроде... – неуверенно ответила я, окидывая взглядом открытый шкаф, сразу примечая нужные мне вещи.
– Не, до вечера ещё долго, приходи ко мне, – Глеб зевнул, а у меня внутри всё сжалось, – Одевайся и приходи, а потом уже от меня поедем в бар к Серому.
– Серый – это твой друг? – без особого энтузиазма поинтересовалась я, хватая с полки светлые джинсы и бежевый свитер.
– Да, именно. Давай, я тебя жду, – нетерпеливо произнёс Глеб и скинул звонок.
Я лукаво посмотрела на ещё нераспечатанный комплект нового кружевного белья цвета пыльной розы и решила надеть его под свои тёплые вещи. В течение часа я была полностью собрана. Все это время, пока я мыла голову, укладывала волосы, одевалась, бегая из комнаты в ванную, мама следила за каждым моим шагом.
– Закроешь за мной? – выкрикнула я с порога, натянув коричневые угги и пуховик, пытаясь совладать с вязанной шапкой. Тут же показалась мама, которая с интересом взглянула на меня, приподнимая бровь, – Прекрати так смотреть, я ведь уже не в первый раз с ним встречаюсь! – не выдержала я, проворачивая ключ в замке.
– Знаю, знаю, но раньше я и не подозревала, что ты питаешь к нему нежные чувства... – мама осторожно поправила мне капюшон и улыбнулась, – Не обожгись.
Я помедлила пару секунд в дверях и вышла из квартиры. Моя голова напоминала улей, в котором роились мысли, перебивая друг друга. Я вышла на улицу и поморщилась, сужая глаза. Слишком светло. Слишком чисто. Слишком бело. В то же время, я просто неистово обожала зиму и все, что с ней связано. Снег медленно кружился в воздухе, не собираясь заканчиваться. За ночь его нападало столько, что слой достигал моей щиколотки. Я медленно двигалась в сторону дома Глеба. Чем ближе я подходила, тем больше нервничала. Тягучая истома сковывала живот, но голова была занята совершенно не этим. Я брела по длинному заснеженному парку, который расположился между нашими домами. Снег укутывал деревья и кусты, облепил огромные валуны, которые кто-то зачем-то сюда притащил лет пять назад и положил около небольшого пруда. У меня приятно скрипело под ногами. Раскрасневшиеся маленькие дети в огромных куртках и варежках на резинках катались на санках, бегали и зарывались в снегу, падали и плакали от неизведанных ощущений, которые приносила эта белая субстанция, пытались лепить снеговиков, хотя на улице стоял приличный морозец. Я улыбалась.
Пройдя мимо консьержки, которая смотрела в своей уютной комнатке старый новогодний концерт, я направилась к лифту. Моё лицо слегка пощипывало от перемены температуры. В лифте я сняла шапку и струсила с неё налипший снег, глядя в зеркало. Мои щёки слегка покраснели, волосы, старательно уложенные дома, примялись и немного слиплись на концах, но глаза блестели. Я покинула кабину лифта и подошла к двери. Только мои пальцы коснулись большой чёрной кнопки звонка, как дверь резко отворилась. Я замерла от неожиданности и скорости действий. Цепкие сильные руки хватают меня за плечи и затаскивают в квартиру, попутно захлопывая дверь, длинные пальцы тянут бегунок на куртке вниз, а ладонь второй руки ложится мне на затылок. Я еле успевала дышать. Внезапно губы парня нашли мои и я словно мгновенно растворилась. Он стягивал мой пуховик, пока я скидывала ботинки. Глеб потянул меня за собой, обхватывая со всех сторон. Он как будто был везде, блуждая по моему телу, а его рот настойчиво терзал мой. Я терялась в пространстве, пытаясь прийти в себя до тех пор, пока он одним движением не прижал меня к стене и не разорвал поцелуй. Я тут же глубоко задышала, жадно хватая воздух.
– Ты чего?! – ошарашено воскликнула я, прикладывая палец к припухшим губам, но ответа не последовало. Большие яркие глаза смотрели на меня, а я лишь улавливала очертания. Растрепанные волосы обрамляли уставшее лицо, слегка увеличившиеся губы были приоткрыты. Он снова поцеловал меня, а его руки схватили меня под ягодицы и приподняли. Я обхватила ногами бёдра парня и обняла его за шею. Он легко покусывал мои губы и снова впивался в них, чертя языком замысловатые линии. Я запустила руку в его волосы и несильно тянула их, пылко отвечая на поцелуй. Рука Глеба полезла под мой свитер, ладонь накрыла мою грудь.
– Что это? – удивленно спросил он, поставив меня обратно. Его пальцы подцепили края моего свитера и потянули его вверх, – Мать твою, что я вижу! – воскликнул парень и начал страстно целовать мою шею, отводя от стены. Он одним движением уложил меня на кровать, застеленную покрывалом, и лёг сверху.
– Глеб, мне больно, – прошептала я, когда его зубы впились в моё плечо. Он тут же его поцеловал и начал стягивать мои джинсы.
– Я просто умираю, – он окинул взглядом моё белье и молниеносно разделся сам, бесцеремонно вторгаясь в меня, – Я кончу через минуту, блять, ну что ты делаешь? – он снова впился в мои губы и его движения участились. Он громко стонал мне на ухо, как никогда ранее, покусывая мочку, переходя к шее. Всё его внимание в данный момент было уделено мне, все его действия были направлены на меня. Я практически отключалась от внешнего мира, проводя по его спине и плечам своими пальцами.
– Ты был в таком восторге от моего белья? – спросила я, натягивая свитер и поджимая ноги под себя.
– Арина, у меня почти две недели не было секса, – расслабленно улыбнулся Глеб и подмигнул мне, затягиваясь сигаретой. Он стоял у окна, открыв его настежь. Я поёжилась от холода и накрыла голые ноги пледом, лежащим у изголовья кровати, на которой сидела.
– Ты что, ни разу за свой маленький тур не спал с девушками?.. – ошарашено спросила я, незаметно для Глеба зардевшись и спрятав лицо в ладони.
– Да не приходилось как-то, – он надул губы, поворачиваясь ко мне. Парень изучал меня взглядом, а я понимала, что спрятаться мне некуда. Я словно сидела в прозрачном террариуме под внимательным взглядом хищника. Конечно, мне польстили слова Глеба и где-то в душе мне стало невероятно приятно, что в последнее время спит от только со мной, – А что? Тебя это так удивляет? – он не отводил глаз, выдыхая густые облачка дыма вперемешку с паром.
– Н-нет! – растерянно воскликнула я. Глеб выкинул окурок в пепельницу и закрыл окно. Он уселся около меня и притронулся ледяными пальцами к моей щеке.
– Ты что же, думаешь, я такой блядун? – его лицо оказалось слишком близко, у меня закружилась голова.
– Что за бред? – выпалила я, осматриваясь по сторонам. Я делала все, чтобы его взгляд перестал сводить меня с ума.
– Да ладно, я знаю, какого ты мнения обо мне, – Глеб облизал нижнюю губу и поцеловал мой подбородок, – Кажется, я опять хочу тебя, – он поджал губы и хищно улыбнулся.
– И какого же я мнения? – еле слышно спросила я.
Глеб лишь промычал что-то мне в шею и мой свитер снова оказался на полу.
Мы вышли из квартиры, держась за руки. Я была счастлива и абсолютно спокойна. Глеб закурил, поэтому нам пришлось постоять пару минут на улице, пока машина прогревалась.
– Что за парень, к которому мы едем? – поинтересовалась я.
– Мой хороший знакомый, – ответил Глеб. На улице давно стемнело, а в свете фонарей и без того крупные снежинки казались просто гигантскими. Они осторожно ложились на волосы Глеба, на его одежду, руки. Казалось, будто снег хочет укрыть парня, защищая от всего мира, окутать его собой так же, как этого хочу я.
– И давно вы знакомы? – тихо спросила я, поднимая лицо вверх и открывая рот. Снежинки попадали в эту ловушку и мгновенно умирали, оставляя после себя лишь крошечный мокрый след.
– Не так давно, как с тобой, – Глеб рассмеялся, увидев меня в такой позе, ловящую ртом снег и тут же навис надо мной. Меня обдало едким запахом табака и я опустила лицо, потирая мокрый от снега лоб рукавом свитера, слегка выступавшего из-под куртки. Он улыбался мне, – Садись в машину, дитё, – парень открыл дверь, кивком головы приглашая меня внутрь. Я уселась на тёплое, предварительно подогретое лично для меня, сидение и пристегнула ремень безопасности. Мне хотелось оказаться сейчас где-то у камина в теплых носках и с глинтвейном или какао в руках. Главное – чтобы Глеб тоже был рядом. Двигатель автомобиля загудел, выводя меня из омута приятных мыслей. Нужно довольствоваться тем, что есть.
– Знаешь, мне очень не хочется сегодня пить что-то алкогольное, это не сочтут за дурной тон в баре? – задумчиво спросила я, следя за пролетающими мимо городскими пейзажами.
– Не думаю, что кто-то будет заставлять тебя наебениваться в хлам, – Глеб нахмурил брови, внимательно следя за дорогой.
– Нет, я совсем не хочу. Ничего, – мне почему-то стало очень неловко и я уже заранее почувствовала себя лишней на предстоящем празднике жизни.
– Солнце, ещё раз. Никто тебя не будет заставлять, – на мгновение Глеб перевел свой взгляд на меня, улыбнулся и снова уставился на дорогу, – Возьму тебе сок или лимонад, – добавил он после короткой паузы.
Я в открытую смотрела на него, исследуя каждый сантиметр уставшего лица. Волосы были собраны в небрежный хвост, отдельные растрепанные пряди спадали ему на лоб, иногда залезая прямо в глаза, от чего Глеб психовал и всеми пальцами, словно орудуя расческой, заправлял их обратно.
Мы подъехали к высотке, искрившейся разноцветными огнями. Глеб припарковал машину и вышел из неё. Я не стала дожидаться, пока он откроет мою дверь и выскочила сама. В этот раз мои пальцы сами нашли ладонь Глеба и вцепились в неё мёртвой хваткой. Я не знала, можно ли так делать, но, кажется, он не был против. Мы прошли внутрь, и мои глаза начали невольно щуриться от запредельного количества разноцветных ярких лампочек и неоновых вывесок. Глеб не останавливался и вёл меня к лифту.
– Что это за место? – с плохо скрываемым восторгом спросила я. Мы вошли в лифт.
– Мы едем на верх, в лаунж, – как-то отсутствующе произнёс Глеб и дверь лифта за нами закрылась. Тут пахло какими-то дорогими духами и мерцал неяркий свет, давая глазам передышку. Лифт двигался очень медленно и плавно, словно парил в воздухе. Я подошла к Глебу и потёрлась носом о его щеку. Он незаметно тряхнул головой, словно выгоняя непрошеные мысли и тут же улыбнулся, – Что это тебя на нежности потянуло? – парень провёл пальцами вдоль моего позвоночника и запустил руку мне в волосы.
– Потому что ты рядом, – улыбнулась я и положила свою ладонь ему на щеку, легко закусывая губу. Я хотел уже его поцеловать, но предательские двери отворились и тут же замелькали несколько десятков ослепительных вспышек, – Что за... – я не успела договорить, как Глеб убрал свою руку с моей спины и слегка отдалился.
– Идём, – тихо скомандовал он, не улыбаясь. Я послушно поплелась за ним, неумело игнорируя несколько человек с фотоаппаратами. Когда мы вышли в просторный холл, я немного расслабилась. Тут не было фотографов (по крайней мере, я их не увидела), не было яркого света и оглушительной музыки. Я подошла в плотную к Глебу и взяла его за предплечье. Мне было неловко.
– Не уверенна, что мне тут нравится, – честно призналась я. Мы поднимались по невысокой лестнице, которая вела на самый верхний ярус, что-то вроде просторного балкона для наблюдения за тем, что происходит на танцполе.
– Не нервничай, ты ведь еще не освоилась, – улыбнулся Глеб. Внезапно его взгляд устремился куда-то в конец помещения и он резко отпрянул от меня. Я непонимающе уставилась на Глеба, но он быстро пришёл в себя и взглянул на меня.
– Что с тобой? – не поняла я.
– Всё супер, – натянуто улыбнулся Глеб. Мы подошли к столику, за которым сидел взрослый парень, который выглядел старше своих лет, – С Днем рождения, брат! – воскликнул мой спутник, а я лишь слегка приоткрыла рот и покраснела. Черт, на День рождения и без подарка. Ту же, словно услышав мои мысли, Глеб полез в карман своего бомбера и выудил оттуда небольшую коробочку.
– Я же просил приходить без подарков! – с укором произнёс парень и встал из-за стола. Он улыбнулся мне и открыл коробку. Там лежал браслет в виде цепочки. Стильно и сдержанно, – Чувак, вот это здорово! Спасибо! – кажется, этот незамысловатый подарок действительно произвел на парня восторг, – Глеб, не хочешь меня познакомить со своей девушкой? – взгляд парня устремился в мою сторону.
– Это Арина, – Глеб говорил как-то равнодушно и безучастно, – Моя подруга детства.
Я улыбнулась и легко пожала руку именинника, любезно протянутую мне.
– Рад познакомиться, Арина. Глеб прежде рассказывал о тебе, – парень улыбнулся, – Вы хорошая пара, мне нравится – Серёжа почесал щетину и жестом пригласил нас присесть.
– Мы не пара! – неожиданно громко воскликнул Глеб, – Арина просто моя подруга, ничего больше! – я с ужасом смотрела на Глеба, желая провалиться сквозь землю, так как он произнёс это до того громко, что все заинтересованные глаза зевак устремились на меня. Сам Глеб глядел куда-то вдаль, словно выискивая кого-то. Я не понимала, что мне делать и куда себя девать, я сгорала от стыда. На лбу выступила испарина и я отошла от Глеба.
– Где тут бар? – вдруг абсолютно спокойно поинтересовалась я у Сережи.
– Я проведу, – ему тоже было неловко. Общий градус неуместности и глупости повысился до максимума, вся эта ситуация получалась до смешного абсурдной. Глаза Глеба внезапно уставились на меня, но я его проигнорировала и молча последовала за именинником, – Что ты будешь? – поинтересовался последний.
– Что покрепче, – равнодушно ответила я, опираясь локтями о барную стойку.
– Прости, что так вышло, – вдруг произнёс парень, когда сделал заказ, – Я не знал, что вы не встречаетесь.
– Честно говоря, я тоже не знала, – я истерично рассмеялась. Передо мной поставили высокий полный стакан, – Что это? – тихо спросила я, отпивая жидкость.
– "Северное сияние", – ответил Сережа, попивая из стакана то ли виски, то ли коньяк.
– Что туда входит? – я продолжала пить коктейль. Вкусный, газированный, но крепкий. То, что надо.
– Водка, шампанское и что-то то ещё. Мёд, кажется, – он виновато улыбнулся. Я округлила глаза, но допила до дна.
– Наверное, через полчаса я улечу, но хочу ещё один, – я глубоко вздохнула и звонко поставила свой стакан на стойку.
Не знаю, сколько прошло времени, но Сережа, тщетно пытавшийся меня развеселить, куда-то удалился, а я продолжила молча сидеть за столиком в укромном месте вдалеке, куда мы переместились после второго коктейля.
– Ну и куда ты пропала? – раздался голос Глеба над ухом. Меня словно ударило током и я резко выпрямилась.
– Отъебись, – ответила я, равнодушно листая ленту инстаграма в телефоне, – Я вызвала такси и через десять минут ухожу. Спасибо, что опозорил.
– Ты чего? – ошеломленно спросил Глеб, усаживаясь напротив. Он внимательно смотрел на меня. Я убрала телефон в карман джинсов и с горечью вздохнула, допивая третий или четвертый коктейль. Что удивительно, я не была сильно пьяной от такого количества алкоголя, но это здорово меня расслабило.
– Ты привёз меня сюда, чтобы унизить? – я равнодушно посмотрела на Глеба, качая головой, – У тебя не было более подходящей кандидатуры? Типа, потрахались, можно и дерьмом облить? – во мне медленно вскипала ярость.
– Арина, ты что? Я же просто сказал то, что есть на самом деле! – пытаясь оправдаться, воскликнул Глеб.
– Я что, так тебе неприятна, как человек? Во мне ты ценишь только хорошее тело, с которым можно заниматься сексом, когда захочется? – я встала с дивана и пулей вылетела вниз по ступенькам. Я не хотела говорить, не хотела ничего слышать и никого видеть. Я вышла в еще одним просторный зал с кучей столиков, на которых лежали приборы и стояли бокалы, сами столики были украшены цветами. Кажется, тут в скором времени будет банкет, а сейчас зал был абсолютно пустым.
– Арина! – раздалось сзади. Я остановилась, – Куда ты убегаешь? Останься! – Глеб во все глаза смотрел на меня, а в моих лишь стояли слёзы.
– Ты же так чертовски мне нравишься, Глеб, – я тихо шмыгнула носом и тут же промокнула его салфеткой, которая лежала в моем кармане, скрывая влажные следы. Он приоткрыл рот и ошалело смотрел на меня.
– Что ты такое говоришь? – будто не веря своим ушам, спросил он.
– Я влюблена в тебя, представляешь? – выпалила я. Не думаю, что была бы способна сказать это на трезвую голову, но сейчас уже ничего не имело значения. Глеб молча смотрел на меня, словно отключившись от реальности.
– Нет, – тихо ответил он, словно умоляя меня взять свои слова назад.
– Да, – так же тихо ответила я, усаживаясь за один из многочисленных красивых столиков.
– Но я не тот! – истошно заорал Глеб. Этот крик, полный боли и неподдельного отчаяния, наполнил собой огромный зал, – Я не тот, кто ты думаешь! – он резко схватил в руки первую попавшуюся стеклянную бутылку и швырнул её о пол. Она звонко разлетелась на тысячи крошечных осколков. Я даже не шелохнулась, – Я не тот, кто будет целовать по утрам, не тот, кто будет смотреть с тобой сопливые мелодрамы! Я не тот, кто будет тебя любить и ждать в кровати, пока ты сутками работаешь! – по голосу было слышно, что он обессилен. Его руки безжизненно упали, голова вертелась из стороны в сторону, а глаза смотрели прямо на меня.
– Тогда впредь я прошу оставить меня в покое, – я равнодушно встала со стула, пока душа внутри рвалась так же, как разбилась несчастная бутылка, попавшая под руку Глеба.
– Послушай, нам хорошо вместе, но я, блять, не хочу давать тебе надежду на то, чего никогда не будет! – он подошёл ко мне, но соблюдал дистанцию.
– Не хочешь давать надежду? – сухо переспросила я, – А что ты делал всё это время? – я изогнула бровь и легко улыбнулась. Я честно старалась держаться изо всех сил и не показывать того, как мне на самом деле больно. Не знаю, насколько хорошо получалось.
– Я мудак, признаю, – он поджал губы, – Солнце, ты не любишь меня, на самом деле. – Глеб практически улыбнулся, осторожно поднимая мою руку своей, – Ты любишь саму мысль обо мне, любишь быть со мной, проводить время, любишь секс со мной, но никак не меня, – Он положил мою ладонь на свою щеку.
– О, боже! – с отвращением воскликнула я, одёргивая руку, – С каких пор ты записался в психологи?! – меня начинало тошнить от сильного нервного напряжения, зато алкоголь почти улетучился за такой кратчайший срок. Кажется, это рекорд, – Глеб, я не буду тебя ни в чём переубеждать, не буду упрашивать, но использовать себя больше не позволю, – я сделала несколько шагов назад, – Я знаю, что осознанно шла на это, это моя ошибка.
– Ты правда хочешь сейчас уйти? – ошеломлённо спросил парень, медленно двигаясь в мою сторону.
– Нет, – честно ответила я. Кажется, я начинала сдуваться и моя поддельная храбрость и стойкость рушились, – Но мне лучше забыть тебя, потому что ты не входишь из моей головы с того самого дня, как мы встретились. Зачем тешить себя надеждами о том, что может быть когда-нибудь все будет хорошо?
– Но я тоже всё время думаю о тебе! – он словно умолял меня взять слова назад и вернуться к прежнему ритму отношений. Я рассмеялась сквозь слёзы, предательски подступившие к глазам.
– И что ты мне предлагаешь? – я подняла мокрые глаза на Глеба и в этот момент с моих ресниц сорвалась слезинка и покатилась к подбородку, обжигая своей солью кожу. Глеб подошел ко мне и снова взял мою руку в свою.
– Я предлагаю тебе понять, какие замечательные наши отношения, – тихо произнёс Глеб, – Мы можем забыть этот инцидент и поехать домой и всё будет как раньше. Я есть у тебя, ты есть у меня, разве это не ахуенно? – он с надеждой смотрел на меня, заглядывая прямо в душу. Нет, моей души тебе сейчас видеть точно не стоит. Я тут же отвела взгляд и немного отошла на безопасное для себя расстояние, чтобы объект, стоящий так близко, не мешал мне трезво рассуждать. Это нужно довести до конца, каким бы он ни был.
– И каков исход? – слабо спросила я, с горечью понимая, что ничего хорошего тут не будет.
– Ну, ты в итоге влюбишься в какого-то достойного чувака и будешь с ним счастлива, а я остаюсь на своём дне с бухлом и наркотиками. Все счастливы, хэппи энд! – воскликнул Глеб. Он не был радостным. Он, скорее, был похож на несчастного загнанного зверя, которого когда-то давно ранили охотники, а сейчас зажившая рана снова начала кровить.
– Нет, Глеб, – тихо ответила я, качая головой. Мне на мобильный наяривал таксист, а я машинально сбрасывала, не отводя взгляда от парня, смотревшего на меня с необъяснимой мольбой в глазах. Я не понимала, чего он хочет и это убивало меня, – Никакого хэппи энда не будет.
Я молча начала удаляться, прощаясь с человеком, которого любила до боли в сердце. Внизу меня ждал таксист, который, глядя на меня, ни слова не сказал о штрафе за простой, а лишь сочувственно закрыл своё окно и завёл мотор.
– Заблокируйте двери машины, будьте добры, – хриплым от слёз голосом попросила я, увидев в окно Глеба, выбегающего из здания.
Была рада снова узнать тебя, спустя столько лет.