9. Турецкие признания
Выходные. Тепло. Вечер. Город будто специально замедлял ход времени, чтобы подростки могли дышать полной грудью. Лейла, не особо любившая шумные компании, всё же согласилась пойти гулять с девочками. Обещали просто посидеть у воды, поболтать и отдохнуть. «Будет спокойно», — говорили они. И она поверила.
На ней были прямые голубые джинсы и та самая белая кофта Джуниора — мягкая, чуть великоватая, уютная. Она не знала, почему решила её надеть. Может, потому что в ней было ощущение защищённости. А может, потому что пахло им. Или потому что ей хотелось, чтобы он увидел.
И он увидел.
Когда они подошли к группе на набережной, она сразу заметила его — Джуниор стоял, облокотившись на перила, и пил колу. Он поднял глаза, заметил её — и медленно, самодовольно улыбнулся. Такой знакомой, ленивой, наглой улыбкой, от которой сердце Лейлы пропустило удар.
Да, он понял, чья это кофта. Да, он заметил.
— Ничего себе, — хмыкнул кто-то из парней. — У тебя крутая кофта, Лейла. Где купила?
— Эм... — она замялась, бросив взгляд на Джуниора, но тот просто подмигнул и сделал глоток.
— Позаимствовала, — ответила она коротко, и девочки захихикали.
Посиделки начались мирно: разговоры, смех, спонтанные фотки, ветер с реки, блеск огней города. А потом из чёрного рюкзака кто-то достал бутылки — дешёвое вино, слабоалкогольные напитки, пара банок чего-то покрепче.
— Ну чё, неужели вы такие приличные, что даже не попробуете? — сказал один из парней.
Лейла не собиралась пить. Совсем. Она не любила алкоголь, не доверяла себе в состоянии опьянения, да и терпеть не могла терять контроль. Но...
Все пили. Смех становился громче. Все были расслаблены, весёлые, почти счастливые.
А она — как будто снова «не в своей тарелке».
Белая ворона.
И она взяла банку. Сделала глоток. Потом ещё.
— Эй, полегче, — прошептала одна из девочек, но было поздно.
Лейла пила. Не очень много, но для неё — достаточно. Горячо в щеках, лёгкость в теле, губы постоянно расплывались в улыбке. И внезапно... она стала всех обнимать.
— Ты такая милаяяя! — визжала она одной подруге. — А ты... боже, у тебя просто идеальные брови!
Она хлопала по плечу парней, смеялась в голос, хватала их за руки. Но больше всех страдал Джуниор.
Он заметил уже по взгляду — расфокусированному, влюблённому и абсолютно неосторожному. Он подошёл, когда она уже была почти у третьей банки.
— Лейла. Эй. Хватит.
— Ммм? — она посмотрела на него с наивной улыбкой.
— Ты перебрала. Не пей больше, окей? Тебя потом вырвет, я ж знаю. Ты ж вообще не пьёшь.
— Джуниоооор, — вдруг сказала она на выдохе и обняла его. Просто впилась руками ему в талию, прижимаясь щекой к его груди. — Ты тёплый...
Он опешил. Но не отстранился. Только кивнул кому-то из ребят:
— Я её отведу. Всё ок.
— Ты уверен? — спросили.
— Да. Она моя... ответственность, — с лёгкой усмешкой бросил он, и Лейла рассмеялась, будто поняла намёк.
Он аккуратно обнял её за талию, придерживая, и они медленно пошли вдоль берега. Её шаги были неуверенными, она чуть шаталась, то и дело облокачивалась на него, прижималась.
— Seni seviyorum... — вдруг прошептала она.
— Что? — удивлённо повернулся Джуниор.
— Ben... seni seviyorum... — у неё сбивался язык, голос был нежный и пьяный. — Çok... çok seviyorum seni, tamam mı?..
("Я... люблю тебя... Очень... Очень люблю тебя, понял?")
Джуниор выдохнул и улыбнулся, глядя перед собой.
— Хоть бы раз сказала это на португальском... я ж всё равно ничего не понял.
Она вдруг снова начала что-то бурчать, перескакивая с турецкого на английский и обратно, как будто мозг сам выбирал язык.
— Senin gözlerin çok siyah... тьфу... eyes... black... I like... — она посмотрела на него, заливаясь румянцем и смехом. — Ты красивый, Джуниор. Прям... ух.
— Спасибо, Афродита, — фыркнул он, — но лучше давай уже дойдём до дома, пока ты меня не поцеловала тут перед прохожими.
— Хм. А я могу? — она замерла и, кажется, действительно подумала.
— Нет.
— Жаль.
Он рассмеялся.
— Ты завтра ничего не вспомнишь, да?
— Помню. Я точно помню. Ты добрый. Ты держишь меня. Ты тёплый...
И она снова прижалась. А он снова вздохнул.
Смешная. Глупенькая. Пьяная. Прекрасная.
А ещё — в его кофте.