Red Velvet Cloak

С памятных для всех, а для Джой особенно, событий прошло почти две недели. И за это время многое изменилось.

Самое главное, король подписал особый указ, согласно которому оборотни признавались законными жителями Эйдлиона. Отныне королевство гарантировало равенство прав и свобод не только для людей, но и для оборотней. Дискриминация, преследование, причинение всякого рода вреда оборотню — все это каралось законом. К оборотнями, тем не менее, тоже предъявлялись некоторые требования: запрещено было обращаться в волков в местах массовых скоплений людей, дабы не создавать панику; нельзя было также нападать на человека, запугивать, собираться в стаи на территории населенных пунктов. Это были основные моменты, и в дальнейшем, разумеется, планировалось этот указ расширить и дополнить, исходя из возможных проблем, которые могли возникнуть в будущем.

А проблемы, конечно, не возникнуть не могли.

Несмотря на то, что жители Рейнгога приняли Джой как принцессу и оборотня, с тех пор, как по всему королевству разнеслась эта новость, в некоторых поселениях вспыхнули небольшие волнения. Это не было даже отдаленно похоже на восстания, но до столицы доходили сведения о недовольных: в перспективе Джой должна была стать королевой, а королева-оборотень... это многих пугало.

Но к счастью, пройдёт ещё много лет, прежде чем это случится, так что остаётся лишь ждать и верить, что со временем все привыкнут. Ну а пока Джой будет учиться у своего отца премудростям управления огромным королевством, чтобы однажды стать достойной королевой Эйдлиона.

Что же ещё изменилось за это время? Например, у Джой наладились отношения с родителями. Не сказать, что они были плохими, но раньше, пожалуй, они не до конца понимали и не доверяли друг другу. Теперь Джой больше не запрещали выходить за ворота, во дворец на службу приняли больше прислуги, окна перестали закрывать плотными ставнями и завешивать шторами — началась новая глава не только истории Эйдлиона, но ещё и жизни Джой.

Наверное, многим было бы интересно узнать, что стало с Чонгуком и Лукасом. Что касается Охотника, у него, к сожалению, все шло не так хорошо, как хотелось бы. Как и планировалось, в один из дней он отправился к Зачарованному озеру, чтобы поговорить с сиреной, но, увы, у него ничего не получилось — ему даже не удалось попасть к озеру, несмотря на рассказанный, с его слов, секрет. Таким образом, все его ниточки, за которые он цеплялся в поисках способа освобождения Дженни, оборвались, оставив его ни с чем. Он уже решил, что вернётся обратно на юг и попробует попытать удачу там, ну а пока задержался ненадолго в Эйдлионе, тем более что королевская семья пригласила его во дворец.

Ну а Лукас... Лукас вернулся к себе домой. И этому молча поспособствовала приближающаяся свадьба Джой с принцем Джином.

Королевская чета Фидлирии была, естественно, ошарашена новостью о том, что принцесса Суен оказалась оборотнем. И сюрприз этот был для них неприятным. Настолько неприятным, что король и королева Фидлирии завели речь о расторжении помолвки. И только благодаря Джину они этого не сделали.

Как только новости дошли до Фидлирии, принц Джин, который на тот момент находился в своей стране (родители Джой скрыли от него факт «пропажи» невесты, заявив, что принцесса приболела, и принц с родителями вернулся на время к себе домой), почти сразу же прибыл в Эйдлион. У них с Джой произошёл довольно серьёзный разговор: принцесса поведала ему правду о том, что она оборотень, о семье, о путешествии... И к ее крайнему удивлению, Джин не стал ее осуждать или обвинять. Более того, когда его родители захотели расторгнуть помолвку, к чему Джой была готова, он заявил, что не собирается отказываться от своего слова, только потому что принцесса оказалась оборотнем, и что он не будет на своём примере демонстрировать пренебрежительное отношение к оборотням. Его речь была такой простой, но вместе с тем такой проникновенной, что Джой даже прослезилась: она, честно говоря, не надеялась, что принц Джин сможет ее понять. Но на деле принц лишь доказал своё благородство, которое было ему присуще с детства, — и Джой стало вдвойне стыдно, что она в нем сомневалась.

И они решили не отменять свадьбу.

Это решение не было спонтанным, потому что Джой долгое время взвешивала все «за» и «против». Аргументов «за» было больше: во-первых, она уже согласилась выйти замуж за принца и брать своё слово назад было бы, наверное, неправильно; во-вторых, брак с принцем Джином был не только союзом двух людей, но и союзом двух королевств — и союз этот планировался не один год и был экономически выгоден для Эйдлиона; ну и наконец, принц Джин был прекрасным человеком, он был бы мудрым правителем и хорошим мужем для Джой, и ей не хотелось его расстраивать. Таким образом звучали аргументы «за»: их было достаточно, они были очень логичными и очень твёрдыми — особенно это касалось союза двух королевств, ведь на кону стояло будущее Эйдлиона.

Ну а «против»... Против было лишь то, что Джой, как оказалось, не чувствовала к Джину того, чего ей хотелось бы. Она очень уважала его, восхищалась им, его силой, мудростью и знаниями, он нравился ей как человек, как друг, как приятель по детским играм... Но любить его как мужчину? Джой мало что знала о любви: и когда соглашалась выходить замуж, и после — и даже сейчас все это было для неё потемки. Но она совершенно ничего не чувствовала рядом с Джином — ничего, что дало бы ей предположить, что она хоть немного влюблена; ничего, что чувствовала, когда рядом с ней был Лукас. Вот и все.

Это было трудное решение, которое ей пришлось принять самостоятельно, поскольку родители позволили ей наконец самой вершить свою судьбу. И увы, но не слишком вразумительный и невнятный аргумент «против» сломался о твёрдую стену «за».

А это значило, что свадьбе быть.

Сегодня.

Королевские свадьбы всегда проходят с размахом: это было известно всем и каждому. Несколько лет назад, когда принц Чимин женился на принцессе Розэ, их свадьба была столь масштабна, великолепна и богата, что о ней едва ли не слагали легенды: празднование длилось неделями, все королевство гуляло и веселилось, каждый житель получил по стопке золотых монет — даже в самом дальнем уголке Сказочного Королевства, в Эйдлионе, люди обсуждали это событие, словно сами там присутствовали.

Свадьба Джой и Джина, несмотря на то, что они носили тот же статус, что и Чимин и Розэ, была намного скромней. Никто не планировал праздновать неделями: все-таки в Эйдлионе люди были несколько спокойнее и умиротвореннее, чем на юге, — тут редко устраивали масштабные гуляния (исключение составляли Рождество, день основания Эйдлиона и отдельно день основания каждого города, ну и, пожалуй, Хэллоуин — но последнее с очень большой натяжкой, поскольку на севере магия, даже добрая, была не в почете). Джин, а особенно Суен были такими же, поэтому свадьба должна была пройти достаточно быстро и без лишнего размаха.

Свадебную церемонию решили провести в Эйдлионе, прямо в королевском замке. Это было удобно и потому что замок все равно, так сказать, немного «отреставрировали" и потому что Джин и Джой оба были в Эйдлионе. Поэтому все, что нужно было — лишь дождаться приезда родителей Джина и гостей и завершить не слишком масштабные приготовления.

Алтарь решили разместить в банкетном зале. Этот зал был больше тронного, поэтому мог вместить достаточное количество приглашённых. Их было около двухсот: представители знати — короли, королевы, принцессы и принцы из ближайших королевств; министры, видные государственные деятели, почётные граждане, геройские личности и другие. Все они разместились на специально приготовленных длинных скамьях со спинками, расположенных рядами по две стороны от прохода, ведущего к алтарю. Кроме этого, зал, конечно, украсили; и самое необычное заключалось в том, что для украшения использовались в том числе и живые цветы, которые было очень непросто найти в Эйдлионе — в основном это были белоснежные розы, которые привезли прямиком из Фидлирии. Видеть нежные розы на контрасте с пусть и облагороженными, но все теми же холодными каменными стенами замка было необычно и приятно.

Джой готовилась к свадьбе с самого утра. Исключительно морально, потому что всеми остальными приготовлениями занималась толпа слуг, которых прислала ее мать. Они и расчёсывали ей волосы, и одевали ее, перед этим даже выкупав в купальне. Последнее вполне могло довольно сильно смутить принцессу, если бы она не была глубоко погружена в свои мысли.

А мысли были все теми же, что и последние две недели.

Не так много времени понадобилось Джой, чтобы прийти к выводу, что она плохой человек. Ей не давало покоя то, как она поступила с Лукасом и Джином. Было одинаково стыдно перед обоими: перед Джином, потому что она ответила на поцелуй другого, будучи помолвленной,, и, получается, в каком-то смысле она ему... изменила? И при этом смалодушничала, ведь ничего не рассказала.

А перед Лукасом, потому что даже не смогла даже толком с ним попрощаться, перед тем как он вернулся обратно к себе домой. На месте оборотня она чувствовала бы себя обманутой.

— Суен, ты слышишь меня? Суен?!

Джой тряхнула головой и с удивлением обнаружила себя сидящей в своей комнате спиной к зеркалу уже полностью готовой к церемонии.

Над ней стояла ее мать.

— Прости, мама, я задумалась, — отозвалась девушка, поднимаясь на ноги.

Королева довольно оглядела принцессу с головы до ног.

— Ты выглядишь превосходно, милая, — гордо кивнула она и мягко повернула дочь к зеркалу.

Теперь Джой могла и сама посмотреть на себя.

На принцессе было надето белое свадебное платье с утонченным силуэтом «русалка» с высоким горлом: оно плавно облегало девушку по фигуре, а лиф его был расшит тонким искусным кружевом. На ногах были лаконичные лодочки, а волосы собрали в высокую причёску при помощи шпилек, выпустив несколько прядей. Бросив взгляд за спину, Джой обнаружила длинный шлейф.

— Просто идеально, — сказала мама.

Джой смущённо улыбнулась, все ещё витая в где-то далеко в своих мыслях.

В дверь громко постучали.

— Его Величество, король, — объявил стражник.

Все, кто были в комнате, преклонили головы.

Король легкой походкой зашёл внутрь: он уже был полностью готов к началу, облачившись в церемониальный мундир и надев корону.

— Знал, что найду вас здесь, — гордо обьявил он, словно догадался о чем-то невероятно сложном.

Все добродушно, но украдкой улыбнулись.

— Девочка моя, ты самая красивая принцесса, которую я когда-либо видел, — широко улыбнулся отец, разводя руки и сгребая Джой в объятия.

— Дорогой, ты помнёшь платье! — испугалась мама.

Отец отпустил Джой.

— Нет, этому не бывать — платье будет в полном порядке! — деланно серьезно и торжественно объявил он.

Джой попыталась улыбнуться, но тяжелые думы все ещё занимали ее голову.

Отец подозрительно поднял одну бровь.

— Что ж... — Он огляделся по сторонам. — Оставьте-ка меня с дочерью наедине — король должен сказать пару напутственных слов.

Слуги тут же поспешили к выходу. Королева, напоследок ещё раз довольно окинув взглядом дочь, вышла следом.

Джой и ее папа остались вдвоём.

Король с негромким кряхтением опустился на небольшой пуфик около кровати, с трудом умещая на нем своё могучее тело.

— Ну давай, рассказывай, — кивнул он.

— Что рассказывать? — не поняла Джой, прилаживаясь на стул.

— Почему ты не хочешь выходить замуж, например, — предложил отец.

— Это не так, — стушевалась девушка, но любопытство ее немного выдало: — Как ты догадался?

Отец усмехнулся.

— Я довольно проницателен и наблюдателен — я ведь король, — пояснил он. — Давай, не стесняйся — все, что ты скажешь, останется между нами в этой комнате. Даже твоя мама ничего не узнает, — шепотом пообещал он.

Джой нерешительно посмотрела на отца из-под опущенных ресниц, нервно заламывая пальцы рук.

А потом открыла рот... и неожиданно слова полились сами собой, так что даже если бы она захотела, она не смогла бы заставить себя замолчать.

Она поведала ему обо все своих размышлениях, о тех самых пресловутых «за» и «против», которые ни на секунду не покидали ее мыслей; о Джине, о Лукасе... Словом, действительно обо всем. Если подумать, впервые в жизни Джой была настолько откровенна: раньше она лишь ответила бы, что с ней все в порядке, молча проглотила бы все, что вертелось на языке, и сделала то, что он неё требовалось. Но не теперь — теперь она была другим человеком.

Отец слушал ее молча, не перебивая, с сосредоточенным выражением лица. Джой была ему очень за это благодарна: ей было нужно сказать все это вслух, чтобы оно перестало грызть ее изнутри.

Закончив свой монолог, она почувствовала одновременно и крайнее облегчение, и вместе с тем стыд. Сразу же закрались неприятные мысли: "А стоило ли все это говорить? А не переборщила ли она?"

— И что ты... думаешь, отец? — спросила она и замерла в ожидании сурового вердикта.

Король почесал бороду.

— Что ж, как король я думаю, что сейчас нам следует спуститься вниз и вытерпеть эту церемонию, сохранив честь и достоинство, — твёрдо решил он. — Ну а как отец... как отец хочу сказать, что если мы выйдем сейчас, успеем добраться до одного моего секретного охотничьего домика до того, как твоя мама обнаружит наше отсутствие и пойдёт по горячим следам.

У Джой от удивления челюсть отвисла.

— Ты ведь это несерьезно, правда?

— Конечно, несерьезно — от твоей мамы невозможно спрятаться, — вздохнул он.

Поднявшись на ноги, король подошёл к дочери и мягко положил руки на ее плечи.

— Суен, я знаю, что ты в жизни принимала очень мало решений — и это наша вина, — начал он. — Поэтому неудивительно, что ты так растеряна, — это совершенно нормально. И если прямо сейчас ты действительно решишь отменить свадьбу — я не буду возражать.

Суен посмотрела на отца снизу вверх.

— Но как же... союз Эйдлиона и Фидлирии? Ведь столько лет...

Король отмахнулся.

— Да ладно, — хмыкнул он. — Этот союз, конечно, принесёт кое-какую выгоду для Эйдлиона, но Фидлирии он нужен больше, чем нам: их король уже давно заглядывается на наши шахты и лесную промышленность.

— А как же Джин?

— Поверь мне, принц Джин без внимания точно не останется. Для него найти другую принцессу будет так же просто, как тебе — другого принца.

Подобные слова из уст отца звучала крайне неожиданно и заставили Джой задуматься.

А что, если все-таки...

— Нет, — отрицательно мотнула головой принцесса. — Я... я ведь уже решила... Я должна, — кивнула она, убеждая саму себя.

Отец убрал руки с ее плеч и улыбнулся.

— Ну раз это твоё решение — то вперёд, на бой кровавый, — и видя непонимание на лице дочери, добавил: — Ну то есть, под венец.

***

— Возлюбленные дети мои, мы собрались здесь, перед лицом Господа, чтобы соединить принца Кима Сокджина Фидлирийского и принцессу Пак Суен Эйдлионскую узами брака...

Джой, сжимая в руках букет белых роз, стояла около алтаря. Удивительно, но момент между тем, как она разговаривала с отцом, а потом вдруг оказалась перед алтарем, начисто стерся из ее памяти — казалось, она только что сидела в своей комнате напротив отца, а вот теперь уже стоит напротив Джина.

Ким Сокджин, в белоснежном церемониальном мундире, как обычно приковывал к себе взгляды всех своей прямой осанкой, расправленными плечами и умиротворенным выражением лица. Он вежливо, но несколько отстранённо улыбался, демонстрируя привычное спокойствие.

Джой же смотрела будто бы сквозь него и чувствовала странное оцепенение. Казалось, будто она наблюдала за всем этим со стороны: будто она сидела, к примеру, рядом с Чонгуком в пятом ряду справа и смотрела на то, как эта незнакомая девушка в белом платье выходит замуж.

Тем временем отец, который все это время читал речь, закончил основную часть и перешёл к клятвам.

— Согласна ли ты, принцесса Суен, взять в мужья принца Сокджина, чтобы быть с ним в болезни и здравии, в богатстве и бедности — пока смерть не разлучит вас?

До Джой эти слова донестись будто издалека, и она только и могла, что глупо смотреть прямо перед собой, не шевелясь.

— Суен? — позвал ее отец.

Она очень медленно, будто бы через силу, повернулась к нему.

— Ты согласна? — повторил отец.

Принцесса повернулась к Джину.

— Я... я... — пыталась выдавить из себя девушка и неожиданно наклонилась вперёд, зашептав: — Мы можем поговорить?

Принц выглядел удивленным.

— Прямо сейчас? — также шепотом уточнил он. — А это не может немного подождать?

— Боюсь, что нет, — отозвалась принцесса.

Джин нерешительно посмотрел на короля.

— Тогда мы... отойдём?

— Можете не спешить, — ответил король притворно безразличным тоном, хотя Джой уловила довольные нотки.

И тогда Джин и Джой под недоуменные и шокированные взгляды прошли мимо рядов и вышли из зала.

Джой толком не знала, куда они идут, но ноги сами вывели ее к входным дверям — а оттуда прямиком наружу и в сад. Благо поверх свадебного платья была надет уже известный красный бархатный плащ (Джой начала учиться контролировать свои превращения, но пока еще не была в себе уверена), так что было совсем не холодно ни ей, ни Джину в его тёплом мундире.

Герои шли по Зимнему саду, и Джой испытывала чувство дежавю: в последний раз она была здесь тогда, когда Джин делал ей предложение — с тех пор и правда прошла целая вечность. И в итоге они вновь вернулись сюда, буквально в самое начало.

Джой молчала, пытаясь подобрать слова, чтобы точно выразить все, о чем думала.

В конце концов они добрались до уже знакомой беседки и поднялись по ступеням.

Еще несколько минут они провели в тишине, и только после этого Джой нашла в себе силы начать разговор.

— Джин, я... Я не могу выйти за тебя замуж, — наконец выдавила она, избегая необходимости смотреть в глаза парню и рассматривая раскинувшийся перед глазами Зимний сад.

Джин облокотился локтями об ограждение.

— Честно говоря, я это уже понял, — заметил он.

— Я... мне жаль, Джин, но я... не люблю тебя, — сказала она.

Она наконец посмотрела на парня. Лицо Джина было не таким непроницаемым, как обычно: задумчивым, с ноткой грусти.

— Да, что-то в этом роде я и представлял, — признал он.

Джой почувствовала грусть, но дороги назад уже не было — да она и не хотела возвращаться.

— Прости, я должна была сказать раньше, — продолжила она, снова глядя в сад. — Я действительно думала, что люблю тебя, когда соглашалась выйти замуж. Но после путешествия...

— Тебе нравится этот парень, да? Чонгук?

Джой аж поперхнулась.

— Нет, Чонгук мой друг, — тут же возразила она. — Дело даже не в том, что я полюбила кого-то другого. Просто я поняла, что... никогда не любила тебя. Точнее, любила, но как друга или брата — раньше я не знала, что можно любить кого-то по-другому. Мы с тобой с детства вместе: мы привязаны друг к другу, у нас много общего, много воспоминаний. Но ты не чувствуешь, что это... не совсем то? Будто мы были влюблены друг в друга, только потому что так было нужно и это было правильно — не по-настоящему. Это был... не наш выбор, понимаешь?

Принцесса с надеждой посмотрела на принца.

Джин задумчиво смотрел перед собой.

— Если честно, Суен, мне кажется, что я тебя понимаю, но не до конца. Возможно, между нами нет тех пламенных чувств, которые могли бы быть, и мы не выбирали друг друга, но мне кажется, мы могли бы быть счастливы вместе — со временем мы бы могли влюбиться...по-настоящему, — сказал он. — Но я уважаю твой выбор. Возможно, однажды я пойму тебя, когда влюблюсь в кого-то, кого выберет мое сердце, — печально улыбнулся он.

Джой глубоко вздохнула и взяла принца за руку, вложив в неё кольцо.

— Я уверена, что однажды ты встретишь такого человека, — искренне пожелала ему принцесса. — Я пойму, если ты больше не захочешь быть моим другом.

Джин ничего не ответил: лишь улыбнулся и напоследок сжал ее руку.

Джой осталась одна. С одной стороны, ее мучила совесть, но с другой стороны, она чувствовала облегчение. Глубоко вдохнув морозный воздух, она улыбнулась и посмотрела на сияющее на небе солнце. По щекам скатилось несколько слезинок.

— Какая трогательная сцена. Нет, правда — жаль, я не принёс цветы.

Резко вздрогнув, Джой стремительно обернулась, чтобы увидеть, как в другой части беседки, вальяжно усевшись на перилах, расположился высокий длинноногий парень со скучающим выражением лица.

Пара секунд потребовалась ей, чтобы вспомнить, кто это.

— Джонни?!

Оборотень из клана Ледяных Когтей, который помог Лукасу вытащить Джой из реки, демонстративно зевнул, после чего спрыгнул и двинулся к принцессе плавной, даже можно сказать «лисьей», походкой.

Стоит сказать, что Джой не на шутку испугалась.

— Т-ты... что здесь делаешь? — спросила она, изо всех сил делая вид, что ей не страшно.

— Ну уж явно не пришёл понаблюдать за свадьбой человека и волка, — хмыкнул тот. — Это, как ты теперь наверняка знаешь, ни к чему хорошему очень не приводит.

Он снова залез на ограждение, но уже рядом с Джой и посмотрел на неё «говорящим» взглядом.

— Ты хочешь сказать, что знал о моей бабушке? — предположила принцесса.

Джонни хмыкнул.

— Знаешь, у оборотней есть одна сказка о волчице, которая ушла жить к людям, — сказал он. — Она вышла замуж за человека...

— ...А потом люди узнали ее тайну и казнили, — перебила его Джой. — Это легенду рассказывал русалке Лукас... Неужели это про мою бабушку?

Джонни пожал плечами.

— Было бы слишком утомительно самостоятельно сочинять всякие легенды и сказки, — заметил он. — Так что, как правило, за основу всегда берут реальную историю. И немного меняют, так что в итоге никто даже не помнит, про что и кого она изначально была. Таковы издержки народного творчества.

— Но ты всегда знал, про кого эта история, верно? — прищурившись, в тон ему заметила девушка.

Джонни довольно улыбнулся:

— Весьма проницательно, Ваше Высочество.

— И как давно ты это знал? И как догадался, кто я такая? Ведь ты догадался, верно?

Оборотень снова довольно улыбнулся.

— Как я и говорил, я понял, что ты волк в ту секунду, когда тебя учуял, — напомнил он. — Ты ведь тоже почувствовала, да? Будто бы мы с тобой уже встречались раньше? Точнее, будто мы знаем друг друга, хотя никогда раньше не виделись?

Джой вспомнила, как сразу же поняла, что Джонни оборотень, едва посмотрев на него. И как странно она чувствовала себя рядом с ним: Джонни не врал — между ними действительно было что-то необъяснимое, что она чувствовала и тогда, и сейчас. Это необъяснимое не давало ей крикнуть страже, чтобы они вывели Джонни прочь, и это же, несмотря на странную ситуацию, позволяло чувствовать себя в безопасности рядом с этим волком.

— Ты понимаешь, о чем я, верно, — утвердительная интонация позволила сделать вывод, что это не вопрос. — Это называется «зов крови», — пояснил он. — Слышала про клан Тёмной Ночи? Когда-то это были самые могучие волки, которым подчинялись все остальные кланы, — и твоя бабушка была одной из них. После войны с Тёмной Ведьмой этот клан был уничтожен, но потомки некоторых все же выжили. И создали новый клан. Угадаешь название? — предложил он.

— Клан Ледяных Когтей, — ответила Джой.

— Умница, — улыбнулся Джонни.

— Значит, мы родственники? — заключила принцесса.

— В точку. Можешь звать меня оппой, если очень хочется, — предложил он, демонстрируя клыки.

— Я подумаю над этим, — ответила принцесса, про себя решив, что не станет этого делать никогда в жизни. — Почему же ты не рассказал все это тогда в лесу?

— Видишь ли, я бы с удовольствием — особенно ради того, чтобы увидеть выражение лица этого олуха из клана Полной Луны, — чистосердечно признался оборотень. — Но Дахен считает, что никто не должен сильно вмешиваться в чужую судьбу. «У каждого свой собственный путь», — воодушевленно закончил он, пародируя, очевидно, Дахен.

— Дахен? А причем здесь Дахен?

В этот раз Джой удивилась ещё больше.

— А это, кстати, самое интересное,  — завил Джонни.  — Ты ведь знаешь, что Ким Дахен не владеет магией, но при этом является ученицей Тёмной Ведьмы. Странно, правда?

— На самом деле, все, что касается Ким Дахен — странно и совершенно непонятно, — призналась Джой.

— Этого она всегда и добивается, — поделился будто по секрету Джонни. — Ты помнишь, что у твоей бабушки, кроме отца, была ещё и дочь?

— Да, это ведь из-за неё ее тайну раскрыли, когда та превратилась в волка. Бабушку казнили, а ее отравили.

— Правда — но частично. Видишь ли, хоть твою бабушку и казнили, но твоя, получается, тётушка все же спаслась: так называемые «отравители» не рассчитали правильно дозировку — оборотни ведь имеют повышенные способности к регенерации, так что организм юной принцессы смог побороть яд. Ее вывезли за город и собирались похоронить в лесу, но как только она очнулась — сбежала в лес, где ее нашёл лесоруб и взял к себе на воспитание. Ну а когда принцесса-волк выросла, она вернулась в Рейнгог и стала жить там, — рассказывал Джонни. — Потом была знаменитая война между оборотнями и Тёмной Ведьмой, которая закончилась сама знаешь чем. Именно потомки клана Тёмной Ночи первыми вернулись в Эйдлион — здесь их встретила бывшая принцесса и смогла воочию лицезреть ту горстку покалеченных и обескровленных оборотней, которая осталась от некогда могучего клана, к которому принадлежала ее мать. В погоне за оборотнями Ким Дженни собственной персоной прибыла в Эйдлион; тогда принцесса не только сумела укрыть выживших оборотней, но и набилась в помощницы к самой Тёмной Ведьме — на деле же шпионила за ней. В конце концов именно благодаря ее содействию Чимину и Розэ удалось заточить Ким Дженни в мире мертвых — Темная Ведьма до последнего не догадывалась, кто обвёл ее вокруг пальца.

Джой слушала его с открытым ртом, в очередной раз пытаясь разложить все по полочкам.

— Выходит, Ким Дахен — это оборотень, бывшая принцесса и моя тетя, — медленно подытожила она. — Это звучит просто безумно! Почему тогда она выглядит как моя ровесница, если ей почти пятьдесят лет?

— Она же оборотень, забыла? Оборотни живут долго и стареют медленнее, — пояснил Джонни. — К тому же она несколько лет служила Тёмной Ведьме: хоть она и не умеет колдовать, но в зельях и снадобьях ей нет равных. Они, конечно, не работают в полную силу без магии, но все же работают, а на крайний случай магию можно отыскать. Кроме того, ей удалось, так скажем, «развить» свой природный дар: мы, оборотни, обладаем талантом к метаморфозу — так вот Дахен, используя это свойство и подчерпнутые у Тёмной Ведьмы знания, научилась менять свою внешность. Очень полезный навык, если хочешь помочь нерадивой принцессе завоевать любовь народа.

Потребовалось несколько секунд, прежде чем Джой осенило.

— Женщина с ребёнком на площади! И волк, который напал на ребёнка... Это что, были вы?!

Джонни рассмеялся.

— Неплохой план, да? Я сомневался, но Дахен сделала ставку на твои благородство и безрассудность. Видимо, у вас это семейное, — пошутил он. — Я еще боялся, что ты узнаешь меня из-за кровного родства, но Дахен удалось замаскировать меня с помощью магии  — то же самое, кстати, помешало тебе узнать в Дахен волка. И кстати, насчет метаморфоза... та старушка на площади, которая подарила тебе перчатки, — это тоже была Дахен. Зря ты их не носила — они, как и твой плащ, блокируют магию.

Джой в изнеможении опёрлась об ограждение и опустила голову вниз — голова кругом шла от услышанного.

— Невероятно, просто невероятно, — заключила она. — Почему же Дахен сама не рассказала мне все это? Почему отправила тебя?

— Ну, для справки, я сам изъявил желание посетить королевскую свадьбу, — подчеркнул Джонни. — Но Дахен действительно не смогла прийти лично. Видишь ли, она сейчас о-о-очень далеко — на юге. У них там чрезвычайное происшествие.

— Какое происшествие?

— К счастью до нас с тобой, принцесса, это уже не наша история, — усмехнулся он. — Или пока не наша. В любом случае, у тебя будет время привести в порядок мысли и отдохнуть, — подмигнул он. — А вот что касается отдыха...

Он с хитрым видом посмотрел куда-то за плечо Джой. Проследив за его взглядом, принцесса к своему крайнему удивлению обнаружила на садовой дорожке Лукаса, который стоял несколько поодаль в тени дерева, но на достаточном расстоянии, чтобы наверняка слышать все, о чем они с Джонни говорили.

— Лукас!

Джой, тут же позабыв и про Джонни, и про Дахен, и про чрезвычайное происшествие, подхватила шлейф платья и торопливо сбежала по ступеням вниз, после чего радостно прыгнула прямо в объятия к оборотню. Тот будто специально не старался удержать равновесия, так что они оба полетели в обнимку в ближайший сугроб. И если сперва Джой испугалась, когда ее засыпало, уже через несколько секунд они с Лукасом, смеясь, катались, словно щенята, в снегу. После всего того, что сегодня случилось, включая расторгнутую помолвку и семейные тайны, это было так глупо и сюрреалистично, но вместе с тем так... хорошо! Нет, правда — невероятно хорошо!

Вдоволь наигравшись, они, по уши в снегу, наконец замерли, сидя в обнимку в развалившимся сугробе.

— Я так рада, что ты здесь! — улыбнулась Джой. — Я боялась, что больше никогда тебя не увижу.

— Я тоже. И ещё боялся, что ты и вправду выйдешь замуж за своего принца, — несколько обиженно сказал он, вместе с тем не сдерживая широкую улыбку. — Но в глубине души я знал, что моя неотразимость не сможет оставить тебя равнодушной.

Джой рассмеялась и с чистой совестью засунула ему за шиворот немного снега.

Лукас поёжился.

— Ладно, это я заслужил, — согласился он, улыбаясь и стряхивая с волос Джой снег.

— Если не секрет, как ты смог пробраться в замок? — опомнилась Джой. — И Джонни, кстати, тоже... — Она повернулась туда, где ещё совсем недавно они разговаривали с оборотнем, но того уже и след простыл.

— На самом деле, мы с ним пришли вдвоём, — ответил Лукас. — Вы кстати в курсе, кто у вас на страже ворот стоит? Они поверили в то, что я кондитер, а Джонни цветочница.

Джой прыснула, вспомнив и о своих «встречах» с караульными. Да уж, и где таких только находят?

— Эй, — снова осенило ее, — так значит, ты тут уже давно. И ты слышал...

— Все, ага, — подтвердил Лукас. — И прости, но твой принц мне совершенно не нравится. Ну а что касается твоей тети, Ледяных Когтей... даже того, что ты оказалась принцессой Эйдлиона... Думаю, мы с этим как-нибудь разберёмся, — решил он.

— Думаешь? — поддразнила его Джой.

— Конечно, — легкомысленно пожал плечами он. — Ты умная, я изобретательный — мы отличная пара.

Джой рассмеялась и подалась вперёд, чтобы поцеловать холодные губы Лукаса.

Они целовались несколько минут, прежде чем на всю округу прогремел громкий крик королевы Эйдлиона:

— Пак Суен!!!

Джой и Лукас оторвались друг от друга.

— Самое время спасаться бегством, — сказала принцесса. — У меня есть один охотничий домик на примете.

Лукас поднялся на ноги.

— Так чего мы ждём? — улыбнулся он, протягивая руку и помогая Джой вылезти из сугроба.

Взявшись за руки, они побежали, оставляя после себя отголоски веселого смеха, следы на снегу и забытый в сугробе красный бархатный плащ.