Последняя кнопка 3

Я просыпаюсь и вижу белые стены. Мир вокруг размыт, я не понимаю, где нахожусь.

Где Оливия? Где Брайан?

Я пытаюсь сесть, но боль пронзает все тело. Живот разрывается от малейшего движения. Меня ранили ножом? Почему я чувствую себя так, будто меня избили? Что произошло? Где я? Почему я ничего не помню? Голова раскалывается от вопросов.

Когда я наконец осматриваюсь, замечаю бинты на животе и кровь. Вокруг больничные койки, белые стены, капельницы. Я один. Это больница.

Почему я здесь?

Память у меня подводила, но я все же пытался что-то вспомнить. Мы с Брайном и Оливией сидели в квартире, когда пришел какой-то человек. Он просил нас подписать соглашение о защите тиктокеров. Но что было дальше, я не помню. Зато я помню своих друзей и последние события. Где они сейчас? Где Брайн?

Вдруг я услышал голоса в коридоре. Один из них был мне очень знаком, другой я слышал впервые.

— Как он? 

— Когда мы приходили в последний раз, он был без сознания. Сейчас, по моим расчетам, он уже должен очнуться. Лекарство подействовало.

— Сколько он еще будет здесь лежать?

- Боль в животе не пройдет быстро, особенно после ранения с повреждением внутренних органов. Потребуется около четырех-пяти месяцев, чтобы полностью восстановиться.

Когда голоса приблизились к моей палате, я понял, что Брайн разговаривает с врачом. Он беспокоится обо мне. Я улыбнулся, а через несколько секунд дверь открылась, и вошел врач. Он остановился у порога, посмотрел на Брайна и сказал:

— Подождите, пожалуйста, здесь. Посещения временно запрещены.

Брайн кивнул и, вероятно, сел на ближайший стул у моей палаты.

Врач закрыл дверь и подошел ко мне, присев на край койки.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Живой, — ответил я с грустной улыбкой и посмотрел на врача.

Пока он что-то записывал, я внимательно разглядывал его: голубые глаза, небрежно уложенные светлые волосы, белый халат. На нем были синие джинсы и черные кроссовки. Небольшой намек на усы и очки дополняли его образ.

Тело слегка мускулистое, плечи широкие, видны бицепсы. Смуглая кожа. Будь я девушкой, я бы влюбился.

— Я рад, что вы чувствуете себя лучше. Сообщу об этом вашему другу.

— Как скажете.

— Примите лекарство и отдыхайте.

Врач протянул мне коробочку с таблетками, поставил стакан с водой на тумбочку и сел на край койки.

— Извините, можно вопрос? — я выпил таблетку и поставил стакан.

— Конечно.

— Как я сюда попал?

Врач рассказал, что поступил вызов на улицу Зеринкова, в местное кафе. 

- Еще один вызов был от юноши, который представился Брайном. Вероятно, это ваш друг. Вы пострадали в офисе. Врач осмотрел офис и обнаружил тело девушки и мужчины, у которого не было пульса и дыхания. Мы поняли, что ничем ему уже помочь не сможем и решили присоединиться к людям которые осматривали девушку. Она еще дышала, сердце билось, но пульс был слабый.

Я не понимал, о каком офисе он говорил и кто эта девушка. Воспоминания приходили обрывками, и я мог лишь догадываться, о ком он ведет речь. Неужели он имеет в виду Оливию? Что же все-таки произошло в тот день?

— А вам известно, как выглядит эта девушка?

— К сожалению, нет.

А вдруг это не Оливия, и я ошибаюсь? Хотелось бы знать, что с ней. Как она там? Все ли с ней в порядке? Моя девочка... Мысли путались, не давая сосредоточиться.

— Хорошо, я вас понял. Это все?

Он кивнул, поднялся с моей койки, закрыл за собой дверь и вышел в коридор.

Я остался один и устремил взгляд в окно, погрузившись в свои размышления.

* * *
Спустя 5 дней.

Просыпаюсь от голосов. Будто кто-то громко разговаривал или меня разбудили. Открываю глаза и вижу мужчину в белом халате. Часто моргаю, он замолкает. Я неотрывно смотрю на него. Затем замечаю Брайана, который удивлённо сидит на краю койки. Напротив меня стоит врач и что-то пишет.

Возвращаю взгляд к Брайану и вопросительно смотрю на него.

— Как ты? — спрашивает он, положив руку на мой больной живот.

— Намного лучше, чем в первый день, — отвечаю я.

— А шрам на животе? — Брайн начинает поглаживать мой живот.

— Болит, но жить можно, — усмехаюсь я и снова перевожу взгляд на врача.

— Сильно болит? Встать или пошевелить ногами можешь? — обращается ко мне врач.

— Пробовал присесть и пошевелить ногами, реакция не такая острая, как позавчера. А вот вставать не пробовал, — отвечаю я, понимая, к чему он клонит.

— Хочешь попробовать? Или пока не готов?

— Можно рискнуть, — соглашаюсь я.

— Хорошо. Если что-то пойдет не так, я и Брайн будем рядом.

— Ладно, — отвечаю я, убираю руку Брайна с живота и сажусь. Затем осторожно встаю, держась за живот. Понимая, что ситуация не критична.

— Отлично, теперь попробуйте ходить, — говорит врач и отходит в противоположную сторону.

— Подойдите ко мне.

Я киваю, делаю несколько шагов и дохожу до врача. Ходить не так уж и больно, хотя в животе слегка покалывает. Это терпимо.

— Как ощущения? Больно ходить? — спрашивает врач.

— Нет, но немного колет, — отвечаю я и возвращаюсь к кровати, аккуратно сажусь.

— Тогда, если все в порядке... — врач смотрит на свои бумаги, задумавшись. — Вы можете ходить от палаты до туалета, но старайтесь избегать физических нагрузок, чтобы боль не усиливалась, как в первые дни. Это включает ходьбу, наклоны, подъем тяжестей и так далее. Понятно?

— Понятно, — говорю я и вздыхаю.

— Хорошо. Тогда я ухожу. Но перед этим, Брайн, хочу предупредить: покиньте палату пациента ровно через час. Иначе у нас обоих будут проблемы. Я и так позволил вам слишком много, — строго сказал врач.

— Без проблем, — ответил Брайн, закатив глаза.

— Отлично. До свидания, — врач вышел из палаты.

Мы остались с Брайном наедине. Только сейчас я заметил у него в руках пакет.

— Что это? — спросил я, кивая на пакет.

— А, чуть не забыл, — Брайн почесал затылок и начал копаться в пакете, доставая вещи. — Чтобы ты не скучал, я принес твои любимые книги, — он вытащил научную фантастику. — Поесть, конечно же, — Брайн достал фрукты и овощи. — И твоя любимая алгебра, — он положил учебник и все принадлежности на тумбочку, а пакет скомкал.

— Спасибо большое! — я обнял Брайна.

Максюша закатил глаза и сказал: «Да ладно тебе, пустяки».

На самом деле он многое сделал для нас: приютил у себя, терпел наши характеры. Несмотря на то что Оливия случайно спалила квартиру, а няня неудачно пыталась приготовить торт Максиму на пять миллионов, Брайн прощал нас и всегда находил выход из любой ситуации.

Он самый лучший. А он ещё и отрицает это.

Вскоре Брайн ушёл, и я достал научную фантастику. Начал читать..

* * *

Брайн Мапс

— Объясните ещё раз. Вы действительно видели своих друзей издалека, хотя они в это время были в больнице? — Полицейский замолчал, перебирая документы и ожидая моего ответа.

Время тянулось мучительно медленно. Мне казалось, что этот допрос длится уже пять часов. Я устал отвечать на один и тот же вопрос, который, казалось, задавали уже раз пять.

— Да, я видел их издалека, когда они были в больнице, — ответил я, скопировав его слова, но с ноткой иронии. Терпение моё было на исходе, и я едва сдерживал желание ударить его.

— Боюсь, вам придётся некоторое время полечиться в психиатрической больнице, — сказал он, хмуро глядя на меня и сложив руки на груди. Меня это не испугало. Я давно смирился со своей шизофренией.

Но, если так подумать: то одно дело лежать в психушке и ни с кем не разговаривать, а вот не навещать Ботана и оставить его одного без какой-либо возможности связаться и оставить без нормального общения, это уже совсем другое. Я то знаю, что он, кроме врачей ни с кем толком то и не общается, ну и за исключением меня конечно.

Я не мог его оставить, даже если бы оказался здесь временно. Он остался бы без нормальной еды и общения. Это ужасно. Мой бедный малыш.

— Вы видите призраков, старых друзей или потусторонние сущности? — спросил он с усмешкой, и я был поражён его наглостью.

Он издевается надо мной?

Я вскочил со стула и ударил его по лицу. Он нахмурился, но не попытался защититься или позвать на помощь.

Что происходит?

Я отступил и наблюдал за его реакцией. Он не вызвал охранников и не попросил помощи. Вместо этого он начал гладить щёку, по которой я его ударил, и улыбаться.

Затем он рассмеялся знакомым мне смехом — смехом психа, который я запомнил навсегда.

Вражко.

Он резко встал из-за стола, подбежал ко мне, схватил за горло и прижал к стене.

— Что ты сделал с ней?!

— С кем... с чем? — Я едва дышал и говорил тихо.

Он отпустил меня, но я остался стоять, прижатый к стене.

— Ты сжёг её! — догадался он. Его голос звучал нечеловечески, словно принадлежал демону, от которого по коже бежали мурашки. Как будто он и сам был не человеком?

Что за чертовщина?

Вражко погиб в офисе год назад. Как он здесь оказался? Что вообще происходит?

Я был в ужасе. Собрав всю волю в кулак, я оттолкнул его и бросился бежать.

— Нет!

Он кинулся за мной, но я уже выскочил из участка и мчался, куда глаза глядят. Оглянувшись через плечо, я увидел, что он остановился.

Может, мне показалось?

Я оглянулся и снова понял: не надо гнаться.

Я бросился в больницу к Ботану. Влетев в здание, я сразу побежал к его палате. Войдя внутрь, я быстро подошел к нему, опустился на колени и приложил голову к его животу.

Через некоторое время я почувствовал, как все вокруг начало расплываться перед глазами.

* * *

Было далеко за полдень. Солнце светило в окно, вынуждая меня проснуться. Я открыл глаза и почувствовал, как голова раскалывается. Яркие лучи солнца не давали открыть глаза, и я морщился от боли.

— Это был только сон? — спросил я себя, уже зная ответ. Но тут вспомнил, что сегодня допрос.

Чёрт.

Я встал, протёр глаза и потянулся. Затем надел штаны и пошёл в ванную. Открыл дверь, вошёл и посмотрел на себя в зеркало.

Слабак.

Ничтожный.

Я не смог...

Эти мысли крутились в голове, пока я смотрел на своё отражение. Под глазами были мешки, глаза красные, словно я не спал больше месяца. А ведь так оно и было. Я постоянно звонил врачам и спрашивал о состоянии Ботана. Слава богу, он выжил. А вот Оливия...

С Оливией было непросто. Врачи отчаянно боролись за её жизнь, но она пережила слишком многое. Её сердце не выдержало, и она умерла.

Я не знаю, как сообщить об этом Владу. Он всегда так много о ней рассказывает, вспоминает, переживает. Он любит её. Мне будет страшно смотреть на него после этого, и ещё страшнее думать о его реакции и о том, как это на него повлияет.

О, боги, пусть с ним всё будет хорошо.

Я взял пасту в правую руку, зубную щётку в левую. Выдавил пасту на щётку и начал чистить зубы.

Я стал думать о предстоящем допросе. Возможно, этот сон был предупреждением. Он намекал, что куда бы я ни пошёл, нужно всегда иметь при себе средство самообороны.

Хотя при чём здесь это? О, чёрт, кажется, я понял.

Во-первых, он снова вернулся. Вопрос «зачем?» остаётся открытым. Во-вторых, я понял, что мне нужно носить оружие, чтобы выжить, потому что он везде. Он рядом. Где бы я ни был.

Иногда мне кажется, что я попал в фильм ужасов.

Прошло две минуты, и я начал сплевывать воду, удаляя остатки пасты. Вдруг я заметил, что сплевываю не пасту, а кровь. Я отпрянул от раковины, посмотрел на испачканную поверхность и медленно перевел взгляд на зеркало. За моей спиной стоял Вражко. Его улыбка была безумной, а в руке он держал окровавленный нож. Я застыл от страха, не в силах пошевелиться. Он продолжал улыбаться. Что это было?

Я резко обернулся, но позади никого не оказалось. Я выдохнул с облегчением, но когда снова взглянул в зеркало, увидел надпись, сделанную кровью: «Посмотри на порог за дверью ;)». Я выбежал из ванной, открыл входную дверь и увидел кейс с кнопкой. Я поднял его и внимательно осмотрел, словно видел впервые. Черный кейс с надписью «YouTube».

Я открыл кейс и взглянул на кнопку. Перевернул её задом наперёд и тут же пожалел об этом. Страх сковал моё тело, я снова стоял в оцепенении, не понимая, что происходит.

Как, чёрт возьми, кнопка, которую я сжёг, снова оказалась на пороге моего дома? И почему она выглядит как новая?

Я закрыл кейс и отбросил кнопку подальше в кусты. Мне было всё равно. Захлопнул дверь, запер её на замок и, опершись на стену, схватился за волосы. Сел на пол, пытаясь собраться с мыслями. В голове крутилась только одна фраза: «Что за хрень?!»