часть 7.
На следующий день в школе всё было как обычно. Обычные уроки, обычные разговоры, обычный шум в коридорах. Но для Аэлиты что-то изменилось.
Она чувствовала это с самого утра, когда вошла в класс и поймала на себе взгляд Артёма. Это был всего лишь короткий момент, но он заметил её, осознанно посмотрел, а не просто мимоходом, как раньше.
Этого было достаточно, чтобы внутри неё что-то дрогнуло.
Она села на своё место, но мысли снова возвращались к вчерашней прогулке.
«Это опасный интерес».
Почему он так сказал?
Аэлита вертела ручку в руках, стараясь сосредоточиться на уроке, но это не помогало. Она вспоминала его голос, интонацию. Слова, которые он выбирал. Он всегда говорил так, будто в них был скрытый смысл.
Она решила, что больше не хочет просто гадать.
После уроков она его поймает.
Когда прозвенел последний звонок, Аэлита уже знала, что делать.
Она вышла из класса и направилась прямо к нему. Он стоял возле окна в коридоре, прислонившись к подоконнику, как будто ждал кого-то, но при этом не торопился никуда уходить.
— Артём.
Он поднял голову и посмотрел на неё с лёгким любопытством.
— Да?
— Пошли.
Он чуть склонил голову.
— Куда?
— Просто пошли.
Он посмотрел на неё ещё секунду, затем медленно выпрямился.
— Ладно.
Они вышли из школы.
На улице было пасмурно, но дождь ещё не начинался. Ветер чуть холодил кожу.
Они шли молча.
Аэлита чувствовала, как напряжение нарастает. Она не знала, как начать разговор.
— Ты всегда такой? — наконец спросила она.
— В каком смысле?
— Спокойный. Закрытый.
Артём усмехнулся.
— А ты всегда такая прямая?
— Я просто хочу понять.
— Что именно?
— Ты правда ничего не чувствуешь?
Он остановился.
Аэлита замерла, понимая, что её вопрос прозвучал громче, чем она хотела.
Артём смотрел на неё чуть прищурившись, будто оценивая.
— Думаешь, я робот?
— Нет... — она запнулась. — Просто... ты никогда не показываешь, что тебе не всё равно.
— А тебе не всё равно?
Она вздрогнула.
— Что?
— Ты показываешь?
Аэлита открыла рот, но не смогла сразу ответить.
Артём чуть склонил голову.
— Вот видишь.
Она почувствовала, как внутри всё сжалось.
— Это другое.
— Почему?
— Потому что...
Она не успела договорить.
Первые капли дождя упали на асфальт.
Дождь начинался медленно. Сначала несколько капель упали на асфальт, оставляя тёмные, расползающиеся пятна. Затем он усилился, забарабанил по крышам, зашуршал в кронах деревьев.
Аэлита поёжилась.
Артём не шелохнулся.
— Ты мокнешь, — сказала она, глядя, как капли скатываются по его волосам.
Он медленно поднял голову, будто только сейчас заметил дождь.
— И ты тоже, — спокойно ответил он.
Аэлита фыркнула, но ничего не сказала.
Они стояли напротив друг друга, не двигаясь, пока вокруг шумел дождь.
— Ты так и не ответил, — напомнила она.
— На что?
— Почему ты никогда не показываешь, что тебе не всё равно.
Артём чуть прищурился, глядя на неё.
— А почему тебе так нужно это знать?
Аэлита закусила губу.
— Потому что мне кажется, что ты не такой, каким хочешь казаться.
Он смотрел на неё молча.
Капли стекали по его лицу, но он даже не моргнул.
— И если ты права?
— Тогда... — Аэлита задумалась. — Тогда я хочу понять тебя.
На губах Артёма мелькнула лёгкая, почти незаметная усмешка.
— Глупая, — сказал он, но голос его был мягче, чем обычно.
Аэлита ощутила, как внутри что-то дрогнуло.
— Может, — тихо ответила она.
Он снова посмотрел на неё, но уже иначе.
Не с привычной насмешкой, не с безразличием, а с чем-то похожим на...
Она не успела додумать.
Артём шагнул ближе.
Аэлита замерла.
Он медленно поднял руку и убрал мокрую прядь волос с её лица.
— Ты вся мокрая, — сказал он ровно.
— Ты тоже, — её голос дрогнул.
Они стояли слишком близко.
Аэлита ощущала его дыхание.
Артём чуть прищурился.
— Ты знаешь, что делаешь?
Она не знала.
Но было уже поздно.
Аэлита не двигалась.
Она слышала только шум дождя и биение собственного сердца.
Артём был слишком близко. Слишком. И всё же он не спешил сокращать это расстояние окончательно.
Он смотрел на неё — прямо, сосредоточенно, словно пытался что-то увидеть. Или проверить.
Аэлита чувствовала, как внутри всё переворачивается.
Она не знала, чего хочет.
Нет, знала.
Но признаваться в этом — даже самой себе — было страшно.
— Ты боишься? — тихо спросил он.
Она сглотнула.
— Нет.
— Врёшь.
Он был прав.
Но она не ответила.
Артём чуть склонил голову, затем медленно отступил назад, словно давая ей пространство.
Холодный воздух тут же хлынул между ними, оставляя после себя странное чувство потери.
— Ты прав, — наконец сказала Аэлита.
— О чём?
— Я боюсь.
Артём чуть прищурился.
— Чего?
Она не знала, как правильно сказать.
— Тебя, — наконец выдохнула она.
Он удивлённо поднял брови, но быстро спрятал реакцию.
— Почему?
Аэлита покачала головой.
— Я не знаю.
Они снова замолчали.
Дождь не прекращался.
— Нам пора, — вдруг сказал Артём.
Она кивнула.
Они разошлись в разные стороны.
Но внутри у неё что-то перевернулось окончательно.
Аэлита шла домой, но мысли оставались там — в той секунде, когда он смотрел на неё, когда между ними почти ничего не было, кроме дождя и тишины.
Она слышала собственное дыхание, чувствовала, как в груди нарастает странное, тревожное чувство, будто что-то уже изменилось, но она ещё не успела это осознать.
Она сказала, что боится его.
И это была правда.
Но не в том смысле, в каком он, наверное, понял.
Она не боялась, что он причинит ей боль.
Она боялась, что он уже это сделал.
Артём зашёл в подъезд, скинул капюшон, провёл ладонью по мокрым волосам.
Ему нужно было выдохнуть.
Но это не так просто, когда в голове всё ещё крутится чужой голос:
"Я боюсь тебя."
Он закрыл глаза, прислонившись к стене.
Она сказала это всерьёз.
Не с вызовом, не со злостью, а просто. Признала это, даже не пытаясь уйти от ответа.
Артём не знал, что с этим делать.
Он не привык к таким разговорам.
Он вообще не привык, что кто-то настолько хочет докопаться до того, что у него внутри.
Аэлита не отступала.
Она смотрела на него так, как будто ей действительно есть до него дело.
И это сбивало с толку.
Артём выдохнул, открыл глаза и поднялся в свою квартиру.
Но даже там, в темноте своей комнаты, он не мог избавиться от ощущения, что что-то изменилось.
И что пути назад уже нет.
Аэлита провела остаток вечера в каком-то странном оцепенении.
Она пыталась делать домашку — но слова не складывались в предложения.
Она пыталась смотреть фильм — но через десять минут поняла, что не помнит ни одного кадра.
Она пыталась просто лечь и заснуть — но в темноте её комнаты слишком громко звучали собственные мысли.
Она боялась его.
Но в этом страхе было что-то неправильное.
Не то, что пугает и заставляет держаться подальше.
А то, что тянет к себе ещё сильнее, потому что ты не можешь его понять.
"Ты знаешь, что делаешь?"
Нет, не знает.
Но внутри уже что-то решилось за неё.
Артём лежал на кровати, уставившись в потолок.
Дождь за окном наконец-то утих.
Тишина.
Но внутри было совсем не тихо.
Ему нужно было выбросить её из головы.
Просто забыть.
Но вместо этого он снова видел её взгляд.
Смелый. Напрямую в него. Без привычных масок, без отговорок.
"Я хочу понять тебя."
Артём закрыл глаза.
Она правда думала, что сможет?
Понять его?
Ему хотелось сказать ей, что она не должна даже пытаться.
Но он не сказал.
Он вообще ничего не сделал, когда понял, что она говорит серьёзно.
Почему?
Он перевернулся на бок, сжал руку в кулак.
Всё это — ошибка.
Он не должен был соглашаться. Не должен был идти с ней. Не должен был позволять ей заходить так далеко.
Но уже поздно.
Она уже там.
На следующий день Аэлита чувствовала себя странно.
Будто всё вокруг было обычным — но при этом всё поменялось.
Она зашла в класс, бросила рюкзак на парту и машинально посмотрела в сторону Артёма.
Он был на месте.
Сидел, откинувшись на спинку стула, склонив голову в сторону окна.
Спокойный, как всегда.
Как будто ничего не произошло.
Но стоило ей задержать на нём взгляд, как он повернул голову.
Их глаза встретились.
На секунду.
А потом Артём просто отвернулся обратно к окну.
Аэлита почувствовала, как внутри всё сжалось.
Она не знала, что ожидала.
Но почему-то именно этот безразличный жест ударил сильнее, чем что-либо.
Она отвела взгляд, развернулась и села за парту.
Артём знал, что она смотрела на него.
Он почувствовал это сразу, как только она вошла в класс.
И всё же он заставил себя оставаться таким же, как всегда.
Никаких эмоций.
Никаких намёков.
Просто ничего.
Он не должен был втягиваться в это.
Но почему-то, когда он повернул голову и встретился с её взглядом, его внутри странно кольнуло.
Будто он сделал что-то неправильно.
Хотя по логике всё правильно.
Так должно быть.
Так лучше.
Артём сжал руку в кулак под партой, не подавая виду.
Всё под контролем.
Так он себе сказал.
Но почему тогда это не ощущалось как правда?
После того момента в классе всё стало... странным. Не между ними, а внутри неё. Аэлита чувствовала себя словно на грани чего-то важного, чего-то, что никак нельзя выразить словами.
Она пыталась сосредоточиться на уроке, но мысли продолжали бродить по кругу. Она не могла избавиться от того взгляда Артёма, от того, как он невозмутимо отвёл глаза.
"Всё под контролем."
Но это не было правдой.
Взгляд её сверстников, их косые взгляды, шёпот за спинами... Всё это казалось не таким важным, как раньше. Потому что в голове было только одно — Артём.
Что он думает? Почему он так держится? Что он вообще чувствует, если чувствует что-то?
Аэлита снова чувствовала этот странный момент. Кажется, её дыхание немного сбивается, когда она думает об этом.
Артём сидел в тишине, пытаясь сосредоточиться на книге. Но его мысли никак не могли вернуться к чему-то более нормальному.
Почему он, чёрт возьми, думает об этом?
Он не должен. Это не его проблема.
Она не его проблема.
Он открыл глаза и посмотрел в окно. Не зная, что именно ищет в пустоте за стеклом.
Но всё равно, по странному стечению обстоятельств, его взгляд снова оказался на Аэлите.
Она сидела, положив подбородок на руку, её взгляд казался задумчивым, а глаза смотрели в точку перед собой.
Как если бы она была где-то очень далеко.
И вдруг он понял, что это не просто случайность.
Она была здесь. С ним.
И он не знал, что с этим делать.
Когда день подходил к концу, Аэлита почувствовала, как странное напряжение накапливается внутри. Каждый её шаг по коридору, каждый взгляд Артёма — всё это будто напоминало о чём-то невыраженном.
Она знала, что что-то между ними изменилось. Может быть, даже слишком сильно. Но почему так тяжело дышать в этом пространстве, наполненном молчанием? Почему слова, которые она пыталась выстроить, не выходят из её уст?
Пока она шла домой, думала о том, как не смогла найти правильного ответа на свой вопрос. Не могла даже точно ответить себе, зачем она вообще подошла к нему в тот день.
"Ты боишься?" — этот вопрос снова звучал в голове. И вдруг её осенило: она не только боялась. Она пыталась понять, но, может быть, не готова к тому, что откроет?
Может, она не готова понять его, не готова впустить в свою жизнь то, что он может привнести.
Или может быть, наоборот... это он её боится. И именно потому так отчуждён?
Артём шёл через парк, попутно думая о своём. Но мысли снова уводили его к ней.
Почему она не спросила больше? Почему не настояла, не заставила раскрыться?
Почему всё было так просто, даже слишком?
Он ускорил шаги, глядя на землю, потому что, если он будет смотреть вперёд, то снова окажется в её глазах.
В её взгляд на улице, в её голосе.
Она... она была так близка. И в то же время так далека. И в этом был страх. Страх из-за того, что он мог бы остаться в этом. Страх, что её понимание что-то изменит.
Но, может быть, он на самом деле больше всего боится того, что не сможет удержаться.
Аэлита не могла понять, как она оказалась в этой ситуации. Всё, что она знала точно — это то, что её чувства становились всё сложнее, а её собственные мысли уже не могли следовать за теми, кто был вокруг. Она чувствовала, как шаги начинают терять уверенность, как каждый взгляд на Артёма вызывает растерянность.
Когда она пришла домой, ей хотелось, чтобы хотя бы этот вечер оказался спокойным, но мысли, как будто чужие, продолжали терзать её. Мелькали воспоминания — его лицо, его голос, даже его тени в коридоре, когда он уходил. Она пыталась найти ответы, но с каждым разом они уходили в никуда. Чем дальше она пыталась понять, тем больше казалось, что сама ситуация уходила в туман.
Что с ним не так? Или что не так с ней? Почему не хватает простых слов, чтобы завершить этот круг?
Артём же сидел в своей комнате, поглощённый тем же. Он лежал на кровати, но каждое движение было неуверенным. Казалось, что его тело понимает больше, чем он сам. Он ждал того момента, когда всё это прояснится, когда она будет рядом и сможет дать ему ответы, но он не знал, что делать с этим беспокойством, которое съедало его изнутри. Ответы, которые он искал, не приходили.
Задумывался ли он когда-нибудь о том, что если всё не изменится, если всё останется, как есть, он потеряет контроль? Или, может быть, он просто боится того, что может узнать сам?
Аэлита снова стояла у окна, наблюдая за тем, как ночь неспешно окутывает город. Она не могла избавиться от ощущения, что что-то всё равно неизбежно изменится. И хотя она не понимала, что именно, это чувство не отпускало её.
Она вспомнила, как она посмотрела на Артёма в тот день, как он держался. Спокойно, без всякой реакции, как если бы она вообще не существовала в его мире. Или, может, наоборот, так долго пыталась скрыть свои чувства, что даже сама не понимала, что происходит.
Она закрыла глаза, пытаясь выдохнуть. Это было как внутреннее сражение, непрерывная борьба с собственными сомнениями и тревогами.
Может быть, она ошиблась, подойдя к нему тогда, на улице. Может, это было не нужно. Но почему тогда она так не могла просто уйти, оставить всё, как есть?
Не зная, как быть, она сделала шаг назад, пряча руки в карманах. Она понимала, что не может держать всё в себе, но она также знала, что не готова делиться этим с ним. Или с кем-то.
Артём тоже был далеко от простоты. Он снова разглядывал дождевые капли на стекле своего окна, но вместо того, чтобы дать себе хотя бы малейший шанс успокоиться, он чувствовал, как мир вокруг него сжимается. Он хотел бы не думать об этом, не думать о том, что происходило между ними, не думать о том, что она сказала.
Но мысли не оставляли его. И он не знал, что с этим делать.
Он сжал пальцы, ощущая, как напряжение нарастает. Возможно, он пытался сделать это правильным, контролируемым, но ничего не получалось.
Ночь в городе продолжалась, и с каждым часом улицы становились всё более пустыми, как и их мысли.
Аэлита продолжала сидеть у окна, её взгляд застыл на туманной, мокрой дорожке перед домом. Дождь, казалось, никак не утихал. Но она не замечала его, хотя капли, сбегая по стеклу, напоминали ей о том, что она не одинока в этом состоянии.
Мир за окном был пустым, и она ощущала это. Она ощущала, как из-за этого молчания и одиночества её собственные слова теряли смысл.
Что она ждала? Чего она на самом деле хотела?
Ответов не было.
Артём также оставался один в своём мире. Он наблюдал за тем, как ночь поглощает его мысли, как те бегают, скользят, пытаются найти выход, но всегда возвращаются к тому же: она.
Его пальцы продолжали бесцельно теребить край одеяла. Его тело было неподвижно, но мысли носились со скоростью, которая никак не совпадала с тем, что он ощущал. Он не знал, почему всё это имеет значение, почему всё стало так сложным и запутанным.
Как можно было так легко войти в чужое пространство и так же просто потеряться в нём?
Как бы он ни старался избавиться от этих мыслей, они не уходили. Напротив, они становились всё более настойчивыми.