Глава 6. «Смерть» и «безрассудство» в одной постели.
Гермиона сидела в кабинете Дамблдора, незаметно потирая обоженную руку, которая словно пылала изнутри и, не переставая, пульсировала.
— Я нашел выход, — спокойно сказал директор и поставил на стол небольшой пузырек с золотистой жидкостью.
— Что это, — измученно поинтересовалась девушка.
— Это ваша дверца домой.
Взгляд Гермионы был, мягко сказать, удивленным.
— Но как же так, вы же сказали, что это опасно для течения времени и…
— Я старый дурак, моя девочка, — с усмешкой произнес Дамблдор, хотя в его глазах Гриффиндорка могла увидеть сожаление. – Думаю, что самое время будет вам исчезнуть, пока события не приняли опасный поворот. Но есть одно «но».
— Но?
— Да… Боюсь, что зелью нужно время, чтобы, как это лучше сказать, настояться.
— Сколько? – прерывисто дыша, спросила Гермиона, чувствуя, как сильнее забилось сердце.
— Думаю, двое суток будет достаточно.
Гермиона уже подходила к дверям, сжимая в руках заветный флакончик, когда дрожащий голос директора заставил ее остановиться.
— И еще… Не общайтесь в эти дни с мистером Риддлом. Сейчас он способен проникнуть в ваши мысли и тогда… Мне неприятно вам это говорить, но я так же не советовал бы вам спать.
— Я понимаю, профессор, — кивнула Гриффиндорка и вышла, прижавшись спиной к двери.
Теперь она сможет вернуться… Вернуться и все исправить!
* * *
Гермиона сидела в ярко освещенной Выручай-Комнате, прижимаясь спиной к стене и чувствуя, как холод пробирается под кожу. В комнате то и дело кто-то смеялся или шептался, но девушка не различала слов. Она уткнулась лицом в колени и тихо повторяла одно и тоже – «Мне нельзя спать…».
Неожиданно свет превратился в темноту и Гермиона вскрикнула, резко встала с пола. Руки нестерпимо дрожали. В тишине все так же шептались голоса, но на этот раз они казались пугающими. Тихое змеиное шипение заставило девушку сжаться. И вновь этот ужасный сон…
…Она бежала… Бежала по темной пещере. Нет, это туннель. Длинный, бесконечный туннель. За ней идут… «Он» скоро будет рядом! Надо бежать. Бежать, что есть сил…
Холодная рука страха с силой схватила Гриффиндорку за плечо и потянула куда-то вниз. Девушка попыталась вырваться и заплакала, задыхаясь от ужаса.
— НЕТ! Пожалуйста, отпусти меня! ГАРРИ!!!…, — закричала она, чувствуя, как холодные пальцы касаются ее лица и губ…
* * *
Что-то горячее легло на плечо, и Гермиона резко вздрогнула, подняв голову. Слегка освещенная лунным светом комната, красные гобелены на стенах… Ревущие друг на друга золотые львы, символ Гриффиндора… Что происходит?
— Ты так кричала, что тебе снилось?!
Обернувшись на звук голоса, девушка застыла, словно парализованная.
— Этого не может быть…, — вырвался у девушки прерывистый возглас, и она слегка попятилась.
Рядом, как ни в чем небывало, лежал Гарри Поттер. На лице застыло беспокойство, рука касалась ее плеча, чуть сжимая и не давая упасть с кровати.
— Гермиона, тебе приснился кошмар? Ты кричала и звала меня!! Что случилось?!!
Моргнув два раза, Гриффиндорка не смогла сдержать испуганного крика. Это не могло быть правдой! Ложь, это все обман!!!
Взгляд скользнул по комнате. Обычная комната префекта Гриффиндора. Рядом лежит Гарри, такой обеспокоенный, словно что-то случилось. Ах да, это же она кричала и он разбудил ее… Разбудил ее…
Но как бы Гермиона не хотела, все вокруг было слишком… не настоящим, а значит, не могло быть реальностью, ведь… Да нет, глупость какая-то!! Или, может…, это и правда был всего лишь сон, кошмар?…
Но он был так реален! Или то, что сейчас и есть сон?!
— Что случилось-то, в конце концов, Герм!!
Вскочив с кровати, Гарри быстро натянул бардовый халат и включил ночник, который слегка осветил комнату. По стенам и потолку поползли мрачные тени. Юноша подошел к Гермионе и навис над ней. Волосы как всегда растрепаны, зеленые глаза заспанны.
Протянув руку, девушка осторожно коснулась пальцами бледного лица Гарри Поттера. Кожа была теплой и слегка грубоватой, словно обветренной.
— Да что произошло-то, — уже чуть мягче произнес юноша, присев на краешек постели.
Гермиона дрожала, содрогаясь от душивших ее рыданий. Поднявшись и сев, девушка прижалась всем телом к Гарри, зарывшись руками в его непослушные волосы. На глаза навернулись слезы.
— Гарри… Гарри, мне приснился кошмар! Я видела его… Я попала туда. Господи, это было ужасно… Я пыталась убежать и попала в прошлое Волдеморта… Это было ужасно!!
Слегка напрягшись от такого проявления чувств, Гарри поднял руку и положил на голову девушки, осторожно перебирая ее спутавшиеся после беспокойного сна волосы.
— Ну-ну, не плачь. Это всего лишь сон… Кошмарный сон…
Слегка отодвинув от себя девушку, Гарри прижался лбом к ее лбу и посмотрел в глаза. Его ладони теперь сжимали ее лицо, заставляя смотреть в глаза, в которых играли желтоватые огоньки от ночника.
— Слышишь? Это всего лишь кошмар…
Медленно кивнув, Гермиона прижалась к юноше и ее губы прикоснулись к его собственным. Мягкий, нежный поцелуй… Гарри как-то неуверенно отодвинулся и слегка покраснел.
— Я не думаю, что... Пожалуй, мне стоит уйти…
Он отвернулся и девушка чуть не вскрикнула от страха. Он не должен уходить сегодня!! Он не может оставить ее одну, когда призраки сна все еще так реальны…
Гермиона прижалась к спине Гарри, словно пытаясь остановить, чувствуя сквозь его халат горячее тело. От него исходил слегка горьковатый запах и девушка невольно закрыла глаза, скользя руками по его груди и упругому животу, напрягшемуся от ее прикосновения.
— Гермиона, я не думаю, что сейчас самое время, чтобы…, — начал было Гарри, но неожиданно замолчал.
Слегка привстал, девушка потерлась щекой о лохматые волосы, которые щекотали ей лицо. Грудью она касалась напряженной спины, чувствуя прерывистое дыхание юноши, рука которого с силой сжала подол ее ночной рубашки.
Гермиона медленно убрала руки и подползла к Гарри спереди, быстро поцеловав его в губы, но не только для того, чтобы продемонстрировать ему свою решимость, но и потому что сама этого хотела всем сердцем. Девушка смотрела на него, сидя так близко, что чувствовала, как смешивается их дыхание, а шепот сливается с мольбой.
Глаза сверкали от зарождающейся страсти, в зеленых омутах сверкали огоньки. Неожиданная тревога заставила Гриффиндорку слегка напрячься. Все было таким странным, словно сон… Вдруг все это ложь? Очередная иллюзия?
И словно в ответ, пресекая все «но», руки Гарри обвились вокруг ее талии и притянули к себе.
— Поцелуй меня, — хрипло выдохнул он, все сильнее стискивая податливое тело.
— Я… Я поцеловала, — неуверенно отозвалась девушка и покраснела, когда на лице юноши появилась усмешка. Гарри так крепко сжал ее талию, что у Гермионы перехватило дыхание. Взгляд зеленых глаз опалял кожу и жег душу, бросая то в омут льда, то в пламя огня.
Слегка поежившись, Гермиона закрыла глаза и слегка подтянулась, ожидая поцелуя, которого так и не последовало. Открыв глаза, девушка наткнулась на твердый, несгибаемый, дерзкий взгляд, под которым она невольно прикусила нижнюю губу. В зеленых глазах мелькнуло удовлетворение, и лицо вновь превратилось в каменную маску. Чувствуя нервное напряжение, Гермиона обхватила рукой шею Гарри, осторожно потянув к себе и плотно прижавшись к нему своими губами. Первый поцелуй оказался неловким, но Гриффиндорка не отчаивалась. Ее губы раскрылись навстречу мужским губам, она целовала их, облизывала, а затем слегка укусила нижнюю губу Гарри, который крепче прижал ее к себе. Его рука захватила ее подбородок, а губы накрыли ее рот, вторгаясь языком в ее рот и наслаждаясь этой пленительной сладостью.
Наконец, Гарри слегка отпрянул, внимательно изучая смущенное лицо. Глаза юноши приковывали к себе взгляд, не давая отвести его в сторону. Одним резким движением Гарри скинул с плеч халат, а затем тонкую ночную рубашку Гермионы, которая была между ними явно лишней и совершенно ненужной. И вот они уже лежали на кровати, а напряженная рука скользит по нежной девичьей коже.
Гриффиндорка чувствовала, как кровь пульсирует у нее в ушах, заставляя трепетать и задыхаться почти что от боли. Во рту пересохло от жажды. Желание прикасаться к коже Гарри заставляла ее содрогаться, но у нее не хватало смелости сделать первый шаг.
Нежно погладив девушку по щеке, Гарри снова заглянул ей в глаза, в которых Гермиона увидела не нежность, а застывшую голодную страсть, которая даже слегка напугала ее. Не отрывая пристального взгляда, Гарри провел рукой вниз по шее девушки, затем спустился по ложбинке между грудями, потом снова вверх, выводя круги на плечах и шее.
Прохладный воздух касался разгоряченной кожи, и Гермиона невольно вздрагивала. И опять горячие пальцы скользнули вниз, обводя напряженные соски, которые покалывало от неудержимого желания ощущать более откровенные ласки, но Гарри явно не торопился. Он смотрел на девушку, вбирая взглядом ее тело, словно делал это впервые. Каждая черточка, каждый изгиб и впадина, ничто не могло укрыться от его внимания. Пальцы ласкали и одновременно дразнили, не принося долгожданного удовлетворения. Жар, словно адский огонь ползущий по жилам, поднимался все выше, заставляя Гермиону пылать. Слегка поерзав, девушка подтянулась ближе к юноше, желая вобрать в себя жар его тепла. Горячий взгляд зеленых глаз был таким пристальным, что тело Гермионы задрожало, а соски невольно затвердели. В ответ послышался тихий смех, чужой и пугающий. Взгляд девушки вновь скользнул к такому знакомому лицу… Зеленые глаза, шрам на лбу, загорелое лицо и плотно сжатые губы.
Каждая частичка тела Гермионы – рот, грудь, живот – жаждала удовлетворения той безумной страсти, которую возбуждал в ней этот человек. Почему же он не хочет подарить ей его?…
Рука Гарри вновь скользнула вдоль напряженного тела и опустилась, почти дотронувшись до напряженного соска, но неожиданно он отдернул руку, словно обжегшись. Пристальный взгляд вновь оказался на лице Гермионы.
— Поцелуй меня, пожалуйста, — прошептала она, чувствуя, как лицо заливает краска смущения.
Но Гарри услышал не только просьбу, но и мольбу. Глаза его немного смягчились, словно он оттаял и даже понимает ее чувства.
Слегка опустив голову так, чтобы Гермиона смогла молча дотянуться до него, он уперся локтями по обоим бокам ее тела. Странно, но девушку не волновало, что он будет делать дальше, если вообще будет… Она просто была счастлива оттого, что может вот так просто смотреть на него…
Гарри в ответ дразнил ее легкими быстрыми поцелуями в губы, отстраняясь каждый раз, когда девушка пыталась продлить поцелуй, и возвращаясь снова, покусывая ее нижнюю губу.
Острое, почти болезненное желание и разочарование попеременно охватывали Гермиону. Хриплое дыхание вырывалось из ее груди и когда Гарри снова коснулся ее губ, она поднялась навстречу и обхватила напряженную шею руками. Ноги обвились вокруг пояса, прижимая юношу все сильнее. Усилив поцелуй, девушка чуть не задохнулась, когда Гарри стал целовать ее еще сильнее. Никакого сопротивления, только горячая страсть и безумное желание.
Гриффиндорка хотела прижаться к нему еще сильнее, она почти молила, чтобы он вошел в ее разгоряченное тело. Ее руки скользнули к его груди, желая притянуть и в нерешительности уперлись в нее. Ногти слегка вошли в кожу и Гарри оторвался от ее губ. Сильная рука с легкостью сжала тонкие запястья и завела ей за голову. Взгляд зеленых глаз не отрывался от ее лица.
— Не сопротивляйся, Гермиона, не отталкивай меня…
— Я не собиралась, просто не знаю, как…
На щеках девушки появился легкий румянец.
— Ты знаешь, просто доверься себе… И мне…
Легкая дрожь скользнула по девичьему телу. Необъяснимая тревога заставила опустить взгляд. Доверие… Она должна доверять своим чувствам…
— Понимаешь, я неуклюжа и… Ты будешь смеяться…, — неуверенно выдохнула Гермиона. Гарри жадно смотрела на девушку сверху вниз. Медленно отпустив запястья, он ласково провел костяшками пальцев по ее щеке.
— Я так сильно хочу, чтобы ты прикаснулась ко мне…
…Желание все сильнее разжигало тело и разум, стремясь вырваться наружу. Жар заливал тело, опаляя душу. Гарри приподнял Гермиону чуть выше на кровати и накрыл свои телом. Раскрытой ладонью он провел по ее груди, животу, мучительно медленно спускаясь вниз.
Дотронувшись языком до темной ягодки девичьей груди, Гарри захватил ее губами. Рука спустилась вниз, осторожно касаясь влажной впадины между ногами и погружаясь в сладостную темноту. Гермиона дернулась от острого ощущения, чувствуя странную пустоту внутри себя. Медленно и осторожно Гарри начал осторожные движения, поглаживая, лаская и возбуждая чувствительную плоть, пока девушка не потеряла всякую связь с реальностью.
Желание стало почти непереносимым, по щекам потекли слезы. И словно почувствовал эту нестерпимую муку, Гарри приподнялся над Гермионой. Устроившись между ее бедер, он собрал в кулак темные волнистые пряди ее длинных волос, прижав голову девушки к кровати и жадно целуя ее трепещущий рот. Она вся изогнулась под ним, полностью отдаваясь во власть этой пугающей страсти и желая большего. Гермиона хотела ощутить его в себе…
— Произнеси мое имя.
Девушка распахнула карие глаза, в которых застыло слепое желание.
— Гарри …
Гриффиндорка провела руками по мускулистой спине, стараясь прижать юношу к себе еще сильнее. Она хотела почувствовать, впитать в себя этот поток безудержной страсти, который жег ей душу, но не удовлетворял плоть
— Посмотри на меня, — прорычал хриплый шепот ей на ухо, и Гермиона почувствовала, как гибкое тело замерло над ней. Желание сделало девушку слабой и она с трудом отдавала себе отчет в том, что происходит. И вновь горячий шепот, наполненный нетерпением и желанием, заполнил пространство маленькой комнатки, заставляя содрогаться. – Посмотри на меня, черт тебя побери!
Гермиона с трудом сфокусировала взгляд на возбужденном лице. Бледное и напряженное, оно, казалось, было высечено из камня. Резки черты, слегка приоткрытые влажные от поцелуев губы и пронзительный взгляд голубых глаз.
Это не могло быть правдой, это какой-то дурной сон…
Словно в забытьи, Гермиона закрыла глаза и, измученно застонав, отвернулась в сторону, натянув волосы, которые сжимала безжалостная рука. Нестерпимая боль обожгла затылок, и девушке вновь пришлось смотреть в пылающие красными бликами глаза. По щекам Гриффиндорки потекли слезы разочарования, и она попыталась отстраниться, но горячее тело, прижавшее ее кровати, не позволяло даже вздохнуть полной грудью.
Страсть жгла плоть даже теперь, заставляя Гермиону прерывисто дышать, почти задыхаясь под пронзительным взглядом этих ненавистных глаз.
— Обман, все обман…, — бессвязно стонала девушка, крепко зажмурившись и глотая слезы отчаяния.
— Гарри ведь никогда не делал ничего подобного, не так ли? – шептал хриплый голос рядом с ухом. Горячая ладонь легла на грудь, слегка сжав податливую плоть. – Он был слишком неуклюж в своей страсти…
— Пожалуйста, не надо…, — вздрогнула Гермиона, с трудом соображая, о чем идет речь. Все тело словно пылало изнутри, все чувства обострились. – Это жестоко…
— Ты тоже жестока! – раздраженно выдохнул юноша. – Возможно, было бы лучше все это закончить сейчас, раз ты хочешь не меня…
Тело Гермионы было в напряжении неудовлетворенного желания, заставляя ее биться в судорогах страсти. Она хотела уйти, но тело не умело лгать…
— Скажи, Гермиона, мне остановиться сейчас?
Боль, нестерпимая боль точно тысяча иголочек металась в крови.
— Я… уже все сказала, — всхлипнула девушка, старательно пряча глаза.
— Ты хочешь, чтобы именно я ласкал твои волосы, прикасался к тебе, вошел с тебя? – безжалостно напирал юноша, стискивая волнистые пряди.
— Я…
— Ну тогда скажи это! – настаивал он с горящими от страсти глазами. Это пугало и отталкивало, заставляло содрогаться и желать большего…
— Я хочу… т-тебя…, — сквозь слезы выдохнула девушка, чувствуя, как дрожат ее руки, стискивающие белую простыню.
— Кого «меня», Гермиона, кого! Имя, произнеси мое имя!!
Подняв затуманенный желанием и болью взгляд, Гермиона вцепилась руками в плечи лежащего рядом юноши, и в ее наполненных слезами глазах появилась жгучая ненависть. Она хотела контролировать себя, но не могла. Слишком сильно она «его» желала, слишком велико было «его» воздействие на нее.
— ТОМ РИДДЛ!
И словно огонь пронзил все тело, когда Темный Лорд коснулся ее рта, страстно лаская своими губами. Одним уверенным толчком он вошел в ее податливое тело, и Гермиона поняла, что потеряла остатки самоконтроля. Тело выгнулось навстречу огню, растворяясь в пламени.
Том вонзался в ее тело, прислушиваясь к жадному биению девичьего сердца и яростному дыханию. Он словно поглощал эту страсть, чувствуя, как энергия скользит по его телу. Взгляд голубых глазах пронзил карие, заставляя смотреть в них, подчиняясь бешенному ритму.
Движения становились все резче и быстрее. Гермиона, не сдержавшись, тихо застонала сквозь стиснутые зубы, стыдясь собственного позора.
— Не надо, не сдерживайся. Я хочу слышать, как ты стонешь…, — прорычал Том ей на ухо. Неутолимое желание бушевало в нем, сжимая изнутри. Он хотел, чтобы девушка наслаждалась его прикосновениями, чтобы желала только их!
Гермиона же с каждой секундой все больше задыхалась. Напряжение внизу живота все нарастало, а затем неожиданно вырвалось наружу, пронзая тело жаркими лучиками удовольствия и принося долгожданное удовлетворение. Холодящая дрожь пронзила девушку с ног до головы, когда с губ Темного Лорда сорвался животный стон удовлетворенного желания.
Руки Гермионы все еще лежали на его плечах, кожа ладоней чувствовала тепло его тела…
— Судьбу не изменишь, — прерывисто выдохнул Том, проводя большим пальцем по нежной шее. Его пальцы ласкали и дразнили чувствительную кожу, в голубых глазах застыл отблеск только что пережитой ими страсти.
Девушка отвела взгляд, вспомнив волнующее удовольствие, скользящее по телу. Зубы сжались так сильно, что это причинило боль. Тело Гермионы все еще дрожало от взгляда этих пронзительных глаз. Ненависть жгла душу…
Внутри все похолодело, и Гриффиндорка быстро оттолкнула от себя тело Темного Лорда, откатившегося в сторону. Повернувшись на бок, спиной к нему, девушка сжалась в комочек, чувствуя, как дрожь сотрясает тело. Обида, печаль и ненависть заставляли содрогаться, пальцы сильно дрожали, а из глаз брызнули слезы.
— Это не может быть правдой… Не верю, это просто кошмарный сон…, — жалобно повторяла Гермиона, чувствуя, как горячее тело Слизеринца прижалось к ее спине.
— Судьбу не изменишь…, — вяло повторил он, и его горячее дыхание скользнуло по девичьей щеке и шее…
* * *
Том лежал с закрытыми глазами, прижимая к себе сонное тело Гермионы. Долгое время ее тело содрогалось от рыданий, но постепенно они затихли, и девушка погрузилась в сон. А он… Он позволил ей насладиться этим сном…
Тело Темного Лорда расслабилось и отяжелело после пережитой им страсти. Тело Гриффиндорки прижималось к нему, и горячая волна вновь скользнула по телу Тома, возбуждая и притягивая. Мягкие пряди волос, щекотавших его грудь и щеку, заставляли вновь и вновь вдыхать этот сладостный весенний аромат.
Где-то внутри ярким огоньком вспыхнуло воспоминание того, как девушка обнимала его, как горело возбужденное тело в ее объятиях. И все же, сквозь сладость победы, Том чувствовал гнев! Гермиона знала и понимала такие вещи, которые не знал никто про него! Она заставила его почувствовать себя кем-то, кем он пока не был…
И все-таки желание все так же сжигало душу, несмотря на злость. Девушка ненавидела его, отталкивала… А он, как жалкий дурак, старался пробиться сквозь стену этой ненависти!
Том дотронулся до девичьего плеча, откинув густые волнистые волосы. Гермиона принадлежала ему, черт побери! Он может взять ее, войти глубоко в ее тело и похоронить все мысли о ненависти…
Нежно проведя пальцами по голому плечу, Темный Лорд почувствовал легкую дрожь. Улыбка коснулась плотно сжатых губ. Как бы девушка не желала это скрыть, он может возбудить ее, хочет она того или нет.
Сердце его напряженно колотилось в груди, шея покрылась потом. Он не хотел причинять ей боль, просто желал обладать ею. Разве он многого хочет? Страсть и подчинение, согласие и понимание… Разве это так много?!…
Поежившись сквозь сон, Гермиона повернулась к Тому лицом, прикоснувшись своими маленькими ладошками к его груди. Там, где неистово билось сердце…
Внутри у юноши все сжалось от желания, он вновь хотел ее…
Всхлипнув сквозь сон, Гермиона сильно вздрогнула и сжала руки в кулачки, впившись ногтями в грудь Тома. На бледной коже тут же проступили красные следы.
Поджав губы, Темный Лорд прищурился и напрягся. Он не должен поддаваться страстям, не должен быть уязвимым. Сквозь полу прикрытые глаза Том изучал мягкие черты бледного заплаканного лица. Она так сильно ненавидела его, и все же подарила ему себя.
«Не тешь себя иллюзиями, ты взял ее, обманув!» — кричал внутри голос рассудка, но Тому было все равно.
Он получил то, о чем так долго мечтал. А мучающая его страсть… У него еще будет шанс удовлетворить ее в любой момент, ведь теперь он никогда не отпустит эту девушку.
Теперь она не сможет спрятаться от него…
Никогда!!
* * *
Гермиона бежала по коридору. Бледные лунные лучики скользили по каменному полу, словно стараясь догнать ее. Тысячи картин кричали ей вслед, но она не слышала их голосов. В ушах стоял барабанный бой сердца. Дыхание вырывалось прерывистыми толчками, девушка задыхалась…
— Беги, беги быстрее!! – кричали картины, указывая куда-то вперед, в темноту коридора. – Он обманул, обманул тебя!! Смотри…
Гермиона все бежала и бежала, дрожа всем телом и чувствуя, как темная тень надвигается на нее сзади. Резко обернувшись, Гриффиндорка встретилась взглядом с стоящим за спиной Упивающимся. Серый плащ скрывал его фигуру, а маска – лицо. Но девушка уже знала…
— Беги, Гермиона…, — прошептал он, и его губы растянулись в усмешке. – УБЕГАЙ ОТ МЕНЯ!!
Уверенная рука с силой толкнула ее в грудь и девушка начала падать. Темнота, она словно засасывала ее все сильнее. Что-то с силой схватило Гриффиндорку за руки и ноги. Это были змеи, они тащили ее в бездну ада. Вниз, все ниже и ниже!!
Приземление было резким и это заставило Гермиону на мгновение задохнуться. Легкие покалывало от недостатка кислорода. И вот уже змеи превратились в настойчивые руки, а губ коснулись напряженные губы Темного Лорда. Глаза жгли душу, а пальцы – кожу.
Гермиона хотела закричать, но не единого звука не сорвалось с ее губ. Лишь глаза молили о милосердии… Милосердии, которое не знакомо ни Тому Риддлу, ни Волдеморту…
* * *
Резко вздрогнув, Гермиона открыла глаза. Взгляд уперся в широкую грудь Слизеринца.
Значит, это была правда…
Гермиона лежала в объятиях Темного Лорда, чувствуя, как бьется в его груди сердце. Осторожно подняв голову, девушка посмотрела в его лицо. Такое мягкое и спокойное. Даже не верится, что это и есть лицо смерти… Даже не верится…
Горечь наполнила сердце, а безнадежность – разум. Осторожно выбравшись из объятий, девушка спустила с кровати ноги, чувствуя, как холодные камни пронзают кожу невидимыми иголочками.
— Судьбу не изменишь, — с насмешкой прошептала Гермиона и закрыла глаза. Рука коснулась лба и слегка потерла его.
Значит, это и есть та судьба, о которой говорил Дамблдор. И Снейп…, он ведь оказался прав! Все имеет свое начало и конец. Началом послужила она сама.
И Волдеморт…
Его слова оказались правдой. Она действительно отдала ему себя в прошлом…
Быстро накинув лежащую на стуле мантию, Гермиона подошла к двери и надавила на ручку, которая медленно поддалась. Резко обернувшись, девушка внимательно уставилась на Том Риддла. Он спал…
…Гриффиндорка бежала по коридору. Холодные камни жгли ноги. Лунный свет медленно полз по полу. Это был словно кошмар, который ей снился.
Рука сжимала флакончик с зельем.
Она решила… Она все решила! Пусть зелье еще не настоялось, Гермиона больше не могла оставаться здесь. Ненависть, жалость к самой себе и ярость наполняли сердце. Одним движением девушка опрокинула флакончик и зелье скользнуло в горло. Мир словно закружился перед глазами, и Гермиона пошатнулась, ухватившись рукой за стену.
Через несколько мгновений все остановилось, и девушка неуверенно подняла глаза. Холодный лунный свет все так же полз по полу… Вой волков оборотней так и продолжал литься печальной песней…
— Я… вернулась? – тихо прошептала Гермиона и эхо подхватило ее жалобный голос, унося по мрачным коридорам все дальше.
— Вернулась…, вернулась…, вернулась…, — бессмысленно повторяло эхо, словно насмехаясь над ней.
— Надо предупредить Дамблдора, — прерывисто выдохнула девушка и медленно, опираясь о стену, двинулась вперед. Коридор тонул во мраке, лишь лунный свет освещал его.
Она вернулась, вернулась назад… Гермиона была уверена, что попала, куда надо. В коридорах стояла звенящая тишина, а значит, Упивающиеся Смертью еще не напали на замок… У нее еще есть время…
И все же, какая-то странная давящая пустота наполняла сердце девушки с каждый новым шагом.
— НЕЕЕТ!!!!
Дикий вопль залил все вокруг, заставив Гермиону застыть. Боль пронзила сердце, и она побежала вперед. Вой волков-оборотней усилился, заглушая наполненный яростью голос.
— Найти, немедленно найти ее!!
И замок словно ожил… Тысячи голосов наполнили залы и сотни волшебных палочек осветили коридоры. Гермиона бежала все дальше. Бледные лунные блики скользили по каменному полу, словно стараясь догнать ее. Тысячи картин кричали ей вслед, но она не слышала их голосов. В ушах стоял барабанный бой сердца. Дыхание вырывалось прерывистыми толчками, девушка задыхалась… Кошмар стал реальностью, повторяясь до мелочей.
Наконец, Гермиона оказалась около двери, ведущей в Большой Зал, рука с силой сжала ручку и потянула на себя. И мир умер в объятиях смерти…
Резкий вздох на мгновение заглушил все звуки…
Молчаливая пустота пугала и оглушала…
«Он» стояла там с вытянутой рукой, словно желая взяться за ручку двери. Но пальцы так и не сомкнулись на прохладной поверхности, а взгляд застыл на побледневшем девичьем лице.
Холодные руки появившихся за спиной людей схватили ее за запястья и волосы, не позволяя двинуться с места. Хотя, Гермиона не смогла бы этого сделать, даже если бы захотела. Ее словно парализовало…
…Бледное лицо, скрытое маской…
…Голубые глаза, горящие и пылающие красными бликами…
…Плотно сжатые губы, растягивающиеся в подобие улыбки…
Гриффиндорка не слышала голосов Упивающихся, лишь стук собственного сердца, готового вырваться из груди. Взгляд затуманился и девушка пошатнулась, чуть не упав на колени, но вовремя удержавшись на ногах. Руки сжимались в кулачки, а губы дрожали от горечи и ярости.
Весь мир сплошная ложь!!
И руки исчезли, повинуясь немому приказу. Исчезли и люди, удерживающие ее в своих тисках. Осталась лишь ненависть и пустота. За окном вновь раздался волчий вой, и девушка вздрогнула, когда Волдеморт поднял руку и протянул ее к ней.
— Судьбу не изменишь, Гермиона. От нее не убежишь и не скроешься…, — прозвучал хриплый голос, и Гриффиндорка вздрогнула. Взгляд скользнул к руке, затянутой в черную кожаную перчатку и подрагивающей от нетерпения. Дыхание сбилось, и девушка сделала шаг назад, чувствуя, как холод скользит по шее и спине.
— Пойдем со мной…, — настойчиво повторял Темный Лорд, делая шаг вперед и скидывая маску и капюшон.
Все тоже лицо, все те же слова. Все путалось, и Гермиона схватилась за голову, сжимая ее так, чтобы заглушить гудящие в ней голоса.
— Не верю… Это всего лишь сон… Когда я проснусь, ничего этого не будет!!
Шаг за шагом она отступала назад, пока не уперлась спиной в стену, а затем сползла на пол, чувствуя, как ужас перемешивается с безысходностью. Неужели это и есть то, к чему она так стремилась? Неужели протянутая рука Волдеморта и есть выход?
Подняв голову, Гермиона посмотрела Тому Риддлу в глаза, чувствуя, как страх сковывает все тело. Она не знала как поступить, ведь коснуться этой руки, означает отдать себя смерти. А оттолкнуть, значит опять же оказаться в ее объятиях…
— Пойдем со мной. У тебя ведь все еще есть выбор, — совсем тихо прошептал Темный Лорд и тоже опустился на пол. Он был так близко, что девушка чувствовала его сбившееся дыхание. Медленно протянув руку, Том взял холодную ладошку девушки и приложил к своей груди, в которой гулко и тяжело билось сердце. Даже сквозь кожаную перчатку Гриффиндорка чувствовала обжигающий огонь его кожи.
Она помнила…, помнила его слова… Том предлагал ей все и ничего, любовь и ненависть, жизнь и смерть… Но это всего лишь слова, ложь, которой он пытался одурманить ее!
— Выбор? Какой? – с горечью прошептала Гриффиндорка, поднимая на Темного Лорда полный неприязни взгляд и чувствуя, как гулко бьется в груди сердце, отдаваясь отголосками в сердце сидящего рядом человека, рука которого сжимала ее дрожащую ладонь.
— Ты можешь стать ничем, потеряв все, что имеешь…
— У меня итак ничего не осталось, — опустошенно выдохнула Гермиона и вздрогнула, когда на лице Волдеморта появилась мрачная усмешка.
— Ты так сильно ошибаешься… У тебя еще есть воля, сила, дух, надежда, в конце концов. Их так легко сломить, превратив тебя в тряпичную куклу, красивую игрушку для таких, как я… А ведь мы оба знаем, что ты не заслуживаешь такой жизни…
Горький комок подкатил к горлу, и девушка попыталась отвернуться, но пальцы, сжавшие ее подбородок, не позволили даже этого. Голубые глаза пронзили карие.
— Но есть и другой выход... Ты можешь стать одной из нас. Оно ведь того стоит, поверь мне…, — едва слышно выдохнул Темный Лорд, и его губы на мгновение коснулись дрожащих губ Гермионы. – Я ведь так мало прошу. Тебе нужно всего лишь выбрать…
…Темный коридор Хогвартской школы освещался лишь лунным светом. Тишина прерывалась только воем ночных призраков. Они были там, наблюдали и ждали своей доли на этом жестоком пиру воли и разума. Медленно, словно наслаждаясь своей ролью, они ходили вокруг, все сильнее сжимая круг…
…Темный Лорд и Гермиона Гренжер сидели там, на холодном каменном полу, глядя друг другу в глаза. Карие, в которых застыла нерешительность, и голубые, с плавающими в них красными огоньками.
И было не важно, что серые тучи медленно закрывали собой луну, погружая мир во мглу. И стало все равно, что холодная рука смерти коснулась всего этого мира, доказывая свое превосходство.
Самое важное, что теперь они все, ночные призраки — хранители кошмаров и демоны — властители смерти, знали, что…
…Нужно всего лишь сделать выбор…