Тень

На сегодня в планах у меня было выслать макет на проверку начальнику и провести очередной день в тишине своей квартиры. Но сначала надо встать с кровати, что собственно и делаю, тянусь к потолку, ощущая некую вялость в теле. После снов всегда так, словно я бежала марафоны, оттого хочется вернуться в постель. Но делать нечего пора окончательно просыпаться и прожить этот день.

Плетусь на кухню. Там достаю из холодильника все, что нужно для быстрой готовки, а именно пару яиц и сосиски. Включаю плиту и достаю сковородку, та быстро нагревается, и я начинаю готовить. Первыми в бой с маслом отправляются сосиски, их особо не жарю — времени не так много. Параллельно включаю электрический чайник, и перехожу к следующему этапу готовки: разбиваю яйца, убавляю огонь и накрываю крышкой. Простая еда помогает не умереть раньше времени.

Еще вспоминаю, что где-то была лапша быстрого приготовления. Ищу по шкафам и нахожу заныканный мною пакет. Раскрываю упаковку и, руководствуясь инструкцией, закидываю содержимое в глубокую тарелку. Заливаю вскипячённой водой будущую еду и отхожу в ванную. После ритуала у раковины, возвращаюсь обратно, выключаю плиту и бухаю все со сковороды в готовую лапшу. Да простят меня азиаты, но это блюдо называю рамёном и никак иначе. Для антуража не хватает палочек, но мне достаточно и вилки.

Аромат готовой еды разносится по квартире, желудок начинает урчать и рот наполняется слюной. Подумываю еще на скорую руку навести растворимого кофе. Пусть он и не помогает проснуться, но лучше, чем ничего. Поедаю свой шедевр, кидаю посуду в раковину в надежде, что она сама там как-нибудь вымоется. Топаю обратно в спальню.

Заваленный стол, куча кружек, что клятвенно обещала самой себе отнести и вымыть, никак не мешают мне включить компьютер и открыть рабочую почту. Дизайн давно был сделан, но я, как обычно, оставляю себе несколько дней для доработок, которые не делаю. Затаскиваю файлы в письмо и кликаю на кнопку «Отправить». Начальник мгновенно отвечает достаточно отстраненной фразой и сообщает, что скоро пришлёт новое техническое задание.

Усмехаюсь экрану, знал бы он, как сложно было делать предыдущее яркое месиво из счастливых людей. Какая-то пожилая пара захотела красивый семейный альбом, а я, глядя на их счастливые лица, сидела и проливала слезы от зависти. На фотографиях они в полной семейной идиллии: их дети ласково обнимают внуков, а те в свою очередь целуют родителей в щеки. Двое детей излучали счастье, а я, вспоминая свою семейку, хотела побыстрее избавиться от них в своих мыслях.

И, как назло, звенит телефон, и там высвечивается одно единственное слово «мама». Не сразу отвечаю на звонок, со временем у меня возникло правило пяти секунд: сначала выдохнуть, собраться с силами и только потом ответить. Нажимаю на зеленую трубку и прикладываю к уху.

— Что так долго? — скрашивает как обычно, ни тебе «Привет, дочь», ни «Как у тебя дела?» ничего из этого она не говорит никогда. — У твоей сестры скоро выпускной, ты придешь?

— Я не думаю, что она ждет меня там, — говорю ей, а сама вспоминаю свой, когда мама даже не сделала попытку прийти на вручение моего диплома.

— Она будет рада, я уверена, еще фотоаппарат возьми. Воспоминания надо оставить, — так вот зачем она звонит, бесплатный фотограф в моем лице. Это раздражает. Каждый раз меня вспоминают, когда что-то нужно им.

— Кстати, а мои фотки с выпускного где? Или с вручения? — ядовито спрашиваю ее, прекрасно понимая, что она сейчас придумает кучу оправданий.

— Как где? В альбоме, ты же не особо любишь фотографироваться. Их мало, но они есть, — а я помню эти фотографии, сделанные на телефон школьной подруги. Еще пара снимков фотографа от школы, специально нанятого, где мы были всем классом. Вручение диплома прошло по идентичному сценарию: совместное фото и пара селфи перед колледжем.

— Хорошо, я приду. Когда?

— Сегодня, через полчаса, — и так всегда: о своих планах мне сообщают прямо перед ними, красота какая. Отключаюсь, а сама сижу на стуле и бросаю на стол телефон.

Сжимаю кулаки от злости, которая находит после каждого разговора. Меня постоянно ни во что не ставят, говорят приказным тоном, будто им по гроб жизни должна. Вспоминают, когда им что-то нужно. От обиды прикусываю губу — нет, не время плакать, надо собираться, сама же пошла на уступки.

— Не злись, — за спиной шепчет Икиру. Его еле различимый голос, словно отголосок тишины, помогает успокоиться. Со временем я перестала показывать перед ним эти негативные эмоции, что разрушают меня как личность. Но так хочется ощутить поддержку в этот момент, больше физическую, чем моральную.

— Я не злюсь, все хорошо. Видишь, улыбаюсь, — хорошо, что он находится позади меня, словно тень, и не видит эту фальшивую улыбку, которую выдавливаю из себя.

— Вот скажи мне кому ты врешь, а?

— Тебе, конечно, Икиру, — тяжело вздыхаю. — Пора собираться, не помнишь, куда я положила фотик?

— Если бы ты разгребла свой бардак, то увидела его на столе, — устало шепчет он, а я воображаю его лицо и то, как его глаза закатываются от раздражения. Улыбаюсь своим мыслям и оборачиваюсь к столу, там среди хлама лежит кейс с фотоаппаратом.

Не помню даже, как он там оказался. Беру в руки аппарат и проверяю батарею — как обычно заряжена на полную. Невольно думаю испортить выпускной и вытащить аккумулятор, но мысли о нотациях, которые мне светят, останавливают. Лишний раз давать родителям повод высказать все, что они думают обо мне, сравнимо очередному нервному срыву, да и защищать меня некому.

Беру вещи и иду одеваться в ванную, единственное место куда проход для теневого существа запрещен. Мы изначально договорились об этом, когда стала старше и начала соображать. До сих пор стыдно, что раньше могла переодеваться перед ним. Хотя, надеюсь, он учтиво отворачивался. Об этом как-то не могла спросить: лучше не знать и спать спокойно, чем знать и все время думать.

Выхожу из своей безопасной комнаты полностью готовая идти. В коридоре в последний раз перед выходом смотрю на себя в зеркале. Одергиваю толстовку и тянусь за ключами, лежащими на полке рядом.

— Ты ничего не забыла? — раздается спиной, и тут я вспоминаю о самом важном. Бегу обратно в комнату и хватаю фотоаппарат. Возвращаюсь в коридор и надеваю обувь.

— Спасибо, что напомнил. Меня бы сожрали эти пираньи, — выскальзываю за дверь и иду на улицу.

Погода отражает мое настроение, такая же пасмурная и недовольная. Надеюсь, дождь не начнется раньше, чем я доберусь до места. Пока иду по улице, периодически поглядываю на небо, тучи с каждым мгновением сгущаются. Внезапно начинает накрапывать дождь. Просто прекрасное начало для — промокнуть под дождем, пока топаю до места, в котором вообще не хочется находиться. Как минимум с этой компанией.

Натягиваю капюшон на голову, спасти свою шевелюру мне дороже. За технику я не беспокоюсь, чехол очень плотный и маленький дождь ему не страшен. Через пару кварталов дохожу до школы, путь до нее привычен даже спустя столько лет после окончания, веет какой-то ностальгией.

Пропускают свободно, охрана меня на удивление помнит, хотя я была для них одной из мимолётных школьниц. Иду по такому же бледно-зеленому коридору. Видимо, краску закупали оптом, раз за столько лет они даже не думали обновить цвет. Трещины подкрашивали поверх, создавая новый слой. Даже надписи не пытались убрать основательно, местами проглядывались художества былых деятелей. Чтобы окончательно не поддаться ностальгии, шагаю быстрее к залу, где проходит вручение, и замечаю у дверей маму. Она даже успела приодеться и накраситься — все для любимой дочки. Аж завидно тому, как она старается для мелкой.

— Явилась, долго ты, — хватает за руку и тащит в актовый зал. Снова эта женщина забыла правила приличия, хотя сама создала ситуацию, что мне пришлось подрываться к ним сюда.

Краем глаза замечаю учителей, что когда-то были частью моей жизни. Помнят ли меня? Это не так важно, но все же хотелось бы. Снимаю капюшон. Мама толкает локтем и взглядом показывает, куда смотреть. Младшая сестра стоит за кулисами в красивом бирюзовом платье с вышивкой на талии. Автоматически тяну руку за фотоаппаратом, пара манипуляций с настройками и делаю первый снимок. Все же она красивая в этом наряде, кусаю губу, у меня такого не было.

Замечаю, как одна из девушек рядом с мелкой обнимает ее и улыбается, прям какие-то закадычные подружки. Делаю еще пару снимков. Директор школы просит внимания и начинает читать свою поздравительную речь. Потом к нему подходит пара учеников помладше, чем те, кому вручают аттестаты. И вот начинается основная часть, моей сестре отдают заветный документ, и она счастливая находит нас с мамой.

— Она что тут делает? — это ее первая реакция на меня, но как только она видит в руках фотоаппарат, меняется в лице. — Раз уж ты пришла, сфоткай.

Она встает в позу, и я делаю пару снимков. Как бы хорошо я к ней не относилась, но мы от чего-то враждовали. Причина нашей многолетней войны была потеряна, однако мы продолжали относиться друг к другу как чужие люди, высказывая претензии с желчью в словах.

К нам подходит преподавательница, что взрастила во мне любовь к дизайну. Она ласково смотрит на меня, прошло порядка шести лет, но ее лицо нисколько не изменилось. Для меня она была очень хорошим человеком, чуть ли не единственным в этой школе — разглядела во мне какой-то талант и пыталась помочь развить его.

— О, какая встреча! Морин Джейкобсон, рада тебя видеть, — учитель берет меня за руку и нежно с теплом пожимает ее. — Как ты поживала после школы?

— Здравствуйте, Элизабет Торис, не ожидала вас застать сегодня, — стараюсь улыбаться как можно естественнее. — У меня все хорошо, как у вас дела?

— Ой, замечательно, это твоя сестра? Жаль, что талант к рисованию не перешел к ней, — опечалена произносит женщина. Я была знакома с тем, какие художества выдавала младшая. До того, как съехала от родителей, мне приходилось делать за нее домашку по этому предмету: ночи не спала, рисовала. Думаю, учитель догадывалась чьих рук эти работы.

— Ей не нужны эти ваши глупые рисунку, — вклинивается в диалог мама. Она почти сразу теряет чувства такта, когда дело касается мелкой.

— Не обижаетесь, я пыталась помогать Амелии, но все равно разница с Морин у них велика, — Элиза поворачивается на меня. — Кстати, чем ты занимаешься?

— Я работаю мелким дизайнером, — признаюсь, хотя мечта была рисовать картины и продавать их коллекционерам. Хотя и сейчас неплохо живу, и работаю на вполне адекватного человека, в целом не жалуюсь.

— Неплохо. Рада была встретиться вновь с тобой, еще увидимся, — Элиза направляется к кому-то в толпе и мельком машет мне.

— Увидимся, — шепчу ей в след, все равно она бы не услышала меня среди гомона голосов.

Чувствую за спиной чей-то неприятельский взгляд, оборачиваюсь, а там стоит моя сестрица. Ей явно не понравилось, что обсуждали ее не в неприглядном свете. Не знаю, какие у нее отношения с учителями, но, надеюсь, хорошие. А то выслушивать потом не хочется весь вечер.

— Наговорилась? — спрашивает мама и снова тянет меня в сторону. — Сделай еще пару снимков и можешь быть свободна.

— Хорошо, как-раз успею по делам.

— Какие у тебя могут быть дела? — усмехаясь, спрашивает она. — Ты же ничего делать не умеешь.

Её раздражение чувствуется в воздухе. Хочется уйти поскорее, поэтому делаю нужные фото, чтобы от меня отстали. Они счастливо улыбаются, а я смотрю на это и мне противно. Такого со мной никогда не было. Я как будто никому не нужный человек из этой семейки. Сестра — любимица обоих родителей. Мне же выпала честь стать изгоем, а позже потерять и связь с обществом.

— Я пошла, пока, — они даже не замечают, что я ухожу, стоят разговаривают с какой-то женщиной. Единственное, мама через минут десять присылает смс со словами: «Фотографии скинь мне на почту». Ну что поделать, такова моя семья. В какой-то степени я привыкла, хотя иногда накрывает отчаянное чувство несправедливости.

Бреду по школьным коридорам и встречаю знакомое лицо. У одного из кабинетов стоит мой старый друг, облокотившись на стену, словно ждёт кого-то. Сначала не решаюсь подойти к нему и заговорить. Но он первый замечает меня, машет и, отпрянув от стены, спешит ко мне.

— Морин! Что ты здесь делаешь? — спрашивает парень, счастливо улыбаясь.

— Привет, Айрик. Рада тебя видеть, я у мелкой на выпускном была в качестве фотографа, — показываю сумку от фотоаппарата.

— Столько лет, а они не меняются. Ты же часть их семьи, — мой друг протягивает ко мне руки для объятий. — Давай тебя пожалею, малышка.

— Я не маленькая, — возмущаюсь, но все же иду в такие заветные объятия. Мы с этим парнем знакомы с детского сада. Став старше, почти перестали общаться, у него появилась другая компания, а у меня Икиру и мир снов. Но все же этот человек знает обо мне больше чем кто-либо другой. Думаю, наша связь все же остается даже после такой долгой разлуки.

— Для меня ты девчонка-сорванец, даже не выросла с того времени. Помню, бегала с рогаткой в кармане и при любом удобном случае стреляла в меня. Между прочем было больно, — он положил свою голову мне на макушку.

Айрик очень изменился, мы давно не виделись с ним. Сейчас он больше походил на огромного медведя по телосложению, однако симпатичное личико было все таким же. Я всегда считала, что с его внешностью можно идти в модели, попадать на обложки журналов и в целом жить как заблагорассудится.

— Ты не умел защищаться тогда, вот и получал, — парень смеется и отстраняется. Чувство тепла шлейфом разносится по рукам, видимо, в своей толстовке я умудрилась замерзнуть.

— Я тут жду решение о своем назначении, — поднимаю глаза на дверь и читаю прикрепленную табличку «Отдел кадров». — Да, я буду тут работать, надеюсь на это. Даже странно: спустя столько лет возвращаюсь в нашу школу.

— И кем ты будешь? — насколько помню он поступал на психолога, но как это связано со школой ума не приложу. Для меня вообще странно видеть Айрика в стенах школы, а если представить, что он тут еще работать будет... картинка не складывается совсем.

— Помощником школьного психолога — это что-то типа подработки и отдыха, — он улыбается мне искренне. — Просто решил, что работа со взрослыми людьми меня немного утомила. А у школьников проблем выше крыши, да и вакансию моя классная руководительница подкинула. Тут отказывать стало совсем неудобно.

Мы еще немного стоим болтаем и Айрика зовут обратно в кабинет для вынесения решения. Я же решаю его не ждать, да и нам, по сути, не о чем разговаривать. Нас мало что связывает: учились в разных учреждениях, разница в возрасте, иные увлечения. К тому же я остаюсь той же мечтательной девочкой, которая, несмотря на возраст, все еще живет прошлым и никуда не двигается. Но было приятно увидеть его и немного поговорить.

— Опять этот придурок, — шепотом шипит Икиру. — Не общайся с ним.

Я молчу. Вне дома общаться с этим существом опасно, можно словить ненужные взгляды. Пусть в школьном коридоре никого нет, но я направляюсь к выходу и не хочется быть пойманной за разговор с самой собой. Прощаюсь с охраной и выхожу из здания.

Дождь на улице не прекратился, а наоборот усилился. В очередной раз я пожалела, что не имею привычки брать с собой зонт. Стою и на крыльце и наблюдаю за тем, как люди спешат мимо здания школы под разноцветными зонтами. Делаю фото, задумчиво уставляюсь на экран, как вдруг кто-то подходит сзади.

— Красиво, — это Айрик. Оборачиваюсь к нему и замечаю, то парень тяжело дышит, словно бежал куда-то.

— Может быть, — отворачиваюсь от него и убираю фотоаппарат в сумку. Только я хотела сделать шаг вперед и вступить под стену дождя, как меня хватает за руку мой друг.

— Я на машине, может тебя подбросить? — он разворачивает меня, чтобы посмотреть на мое лицо и заботливо натягивает на меня капюшон. — Если не хочешь, то хотя бы голову прикрой.

— Даже не думай, ты не поедешь с ним, — гневно шепчет Икиру мне на ухо.

— Знаешь, а подкинь меня домой, если не сложно, — говорю Айрику, взвесив все «за» и «против». Мокрые кроссовки не самое приятное, что может быть, а Икиру я редко слушаю, когда нахожусь не во сне. Он правда может перестать разговаривать со мной, но это мне пережить проще, чем внеплановую простуду.

Айрик ведет меня к парковке возле школы, там стоит большое количество машин. Мы подходим к серебристому кроссоверу, парень галантно открывает дверь и усаживает на переднее сиденье. Обходит машинку и садится на место водителя. Он продолжает улыбаться, несмотря на то, что на улице не нет ничего радостного: серость, морось и холод.

Называю адрес, и мы едем. Параллельно парень включает мелодичную музыку и обогреватель. Он рассказывает, как жил все эти годы, иногда вспоминая наше детство и школьную жизнь. Мы погружаемся в ностальгию, оказывается у нас было много смешных моментов о которых я забыла. Айрик быстро привозит меня к дому, но мне как-то не хочется покидать его общество. Мы продолжаем общаться, словно у нас не было длительной разлуки.

— Слушай, может встретимся в ближайшее время. Я тебя познакомлю с друзьями, будет весело, — внезапно произносит друг.

— Ты же знаешь, что я не люблю компании, — напоминаю ему, хотя очень хочу встретиться еще раз.

— Да брось, все будет хорошо, — он берет меня за руку и смотрит своими голубыми глазами, словно моля согласиться на его предложение. Мы были слишком близко, и я поддалась чарам парня, киваю.

— Хорошо, я позвоню тебе. Кстати, дай номер, я недавно сменил свой и все контакты потерял, — диктую цифры, и мы расходимся. Быстро добегаю до подъезда и напоследок смотрю на машину, что выезжает из лабиринта двора.

Поднимаюсь в квартиру. Закрываю входную дверь.

— И когда ты начнешь меня слушать?

— Почему мне нельзя с ним возобновить общение? — отвечаю вопросом на вопрос. Икиру и в прошлом тоже пытался разрушить нашу дружбу, но она сама распалась постепенно.

— Потому что, тебе не зачем знать причину. Скажем, он мне не нравится и все, этого достаточно, — произносит тень, его голос раздражен. Как обычно, он не хочет отвечать на мои вопросы конкретно. А пока не начнет, я буду делать, что мне хочется, и пойду, куда мне вздумается.

— Ну, значит, я буду общаться, нравится тебе или нет. Я не маленькая девочка.

После моего ответа Икиру молчит и больше не отвечает. Вечер проходит сонно, я занималась новым проектом, что мне скинул начальник. В этот раз мне дали две недели на реализацию, ничего сложно там нет обычная разработка логотипа для новой компании по производству свечей, в последнее время такого добра навалом. Вдобавок они попросили сотворить им визитки, а этим я буду заниматься на следующей неделе, чтобы не мучаться со сроками.

Время идёт к ночи. Я напилась кофе и поэтому ничего не придумала лучше, кроме как посидеть за книгой перед сном. Вчитываясь в текст, представляю книжный мир, героев и то, какие там взаимоотношения между ними. Очень затягивает в сюжет, не замечаю, что прошло уже порядка двух часов с полуночи. Кладу книгу на полку и, укутавшись в одеяло, закрываю глаза в надежде, что мне приснится именно такой красочный мир из прочитанного мною романа.