Глава 37
= Лалиса =
На пятый день нашей холодной войны я нашла в себе силы склонить мужа к незащищенному сексу. Когда месячные закончились, я проснулась с новыми силами задолго до звонка будильника, установленного на два часа дня, и потратила возмутительное количество времени на то, чтобы привести себя в порядок. Даже побрила все места ниже подбородка.
После нашей ссоры Чонгук избегал меня любой ценой. Теперь это прекратится.
Я эффектно вошла в обеденный зал ровно в шесть утра, зная, что Чонгук будет там после восьмикилометровой пробежки и ледяного душа. Сказать по правде, это я должна бояться заводить с ним детей. Разве гены психопатии не передаются по наследству?
Когда я ворвалась, Чонгук перевернул страницу газеты и поднес дымящуюся чашку кофе к губам. Я взяла себе с подноса круассан, вермонтского масла и две слоеные булочки, что Хэтти пекла каждое утро. Затем села напротив мужа.
Чонгук даже не поднял взгляда от газеты.
– Доброе утро, Печенька. У меня галлюцинации, или ты встала до трех?
– У тебя точно галлюцинации.
– Судя по тому, что ты намазала четыре куска масла на один круассан, я так не думаю. Слишком похоже на тебя, чтобы быть наваждением. – Он закрыл газету и аккуратно сложил рядом с собой. – Тебе лучше?
– Да, хотя в этом нет твоей заслуги.
Он поставил кофе на стол.
– Хочешь верь, хочешь нет, но я собирался проведать тебя в выходные, если бы ты к тому времени не показалась сама.
Я прижала ладонь к груди.
– А говорят, романтика мертва.
– Романтика правда мертва. Приложения для знакомств убили ее уже много лет назад. Ты единственная до сих пор в нее веришь. Меня даже немного беспокоит, что ты проводишь ужасно много времени за просмотром «Охотников за привидениями» на случай, если повстречаешь приведение.
Я слупила круассан за два укуса.
– Я хочу, чтобы ты меня сегодня развлек.
По какой-то неведомой причине я знала, что он пойдет мне на уступки. Он неизменно давал мне своеобразную версию того, чего я желала.
Чонгук допил кофе.
– Я могу прийти к тебе в конце дня, если позволит график, и при условии, что ты ослабишь свои правила в отношении секса.
– Я имела в виду дневное время.
– А как же насчет одного досадного дела, коим является моя работа?
– Значит, возьми меня с собой на работу.
– Нет уж, спасибо.
– Я не спрашивала.
– А я не предлагал. – Наступила пауза. Он воспользовался ею, чтобы выдохнуть, лишь бы не придушить меня. – Не сегодня. Состоится демонстрация вооружения, и я должен присутствовать. Это опасно.
– Мне нравится опасность.
– А мне нравится, когда ты жива и невредима. – А потом запоздало добавил: – Как одно из моих самых дорогостоящих достояний, разумеется. Твое обслуживание обходится мне в сотни тысяч долларов. Ежемесячно.
– Я поеду сегодня с тобой на работу.
– Нет.
Я надулась, наматывая прядь волос на палец.
– Ты же знаешь, что случается, когда мне скучно. – Я, конечно же, намеренно капризничала, ведь знала, что его это раздражает.
В безжизненных хищных глазах Чонгука сияло мое отражение. В нем разыгрывались события последних нескольких месяцев. Все то количество дерьма, которое мы заставили друг друга пережить. Однако Чонгук по большому счету никогда не боялся моего дурного поведения. А на этот раз его намерения были написаны у него на лбу.
Уступка за уступку.
Какая глупая мысль.
Естественно, я надеялась, что он продолжит так думать.
Мы зашли в тупик.
Наконец, он встал и глянул на Rolex.
– Я отправлю Джареда, чтобы забрал тебя в полдень. Демонстрация пройдет на летном поле. Настраивайся на ветер, холод, грязь и разумную дозу дискомфорта. Не надевай ничего, что может привлечь внимание, особенно туфли на высоких каблуках. Пока мы там, ты не отойдешь от меня ни на шаг, не будешь слоняться вокруг и делать то, чего нет в руководстве, которое я отправлю тебе по электронной почте после ухода.
– Хорошо, Красавчик, – промурлыкала я.
– Если будешь хорошо себя вести, в чем я очень сомневаюсь, можем потом пойти на обед. Не заставляй меня пожалеть об этом, Печенька.
Я вскочила, выбросив кулак в воздух.
– Не буду!
Чонгук покачал головой, перекинул пиджак через предплечье и ушел.
Готова поклясться, я слышала, как он пробормотал:
– Я уже жалею.
Возможно, Чонгук нужно было более точно определить, что такое «наряд, не привлекающий внимания». Поскольку пока я вышагивала от «Майбаха» по бесконечной взлетной полосе, вид у мужа был недовольный. И под этим я имею в виду, что он с радостью столкнул бы меня со скалы, окажись она поблизости.
Я впервые увидела огонь в его глазах, и этот огонь желал сжечь меня дотла. Если спросите меня, то с моим черным мини-платьем на бретельках все было в полном порядке.
Крошечные лоскуты легкого нейлона, которые прикрывали интимные части моего тела, можно было описать только как творение высокой моды. В довершение образа я надела сапоги от Louboutin на двенадцатисантиметровой шпильке, чтобы Чонгук не подавлял меня ростом. Лакированная кожа обтягивала мои ноги, доходя до середины бедра.
Десятки мужчин в униформе столпились на асфальте вокруг припаркованного на окраине Александрии «Хамви» размером с дом. Все они уставились на меня с разинутыми ртами и остекленевшими глазами.
Я, виляя бедрами, вышагивала к своему мужу, его отцу и заклятому врагу. Все стояли возле вертолета в наушниках с шумоподавлением и не сводили с меня глаз.
Полагаю, я достигла своей цели – напомнить Чонгуку, насколько желанна его жена, учитывая, что все мужчины, мимо которых я проходила, раздевали меня взглядом. От моей лучезарной улыбки взгляд Чонгука стал еще суровее.
Он сорвал с себя наушники и сунул их Каре в руки.
Старший разглядывал мое декольте, будто потерял в нем ключи от машины. Стоящий рядом с ним Брюс, похоже, был готов вызваться добровольцем, чтобы их поискать.
Лопасти вертолета разгоняли воздух. Но я все равно отчетливо услышала, как Старший прокричал:
– Что она делает?
– Добивается, чтобы я запер ее в клетке, пока у нее не начнется менопауза. – Чонгук уже шагал мне навстречу, обгоняя ветер, пляшущий между нами. Мы встретились посреди взлетно-посадочной полосы. Кожу стало покалывать от беспокойства, ведь я знала, что к нам прикованы все взгляды в радиусе полутора километров.
– Привет, муженек. – Я обняла его за шею и привстала на цыпочки, чтобы поцеловать. Его губы, накрывшие мои, были холодными и неподатливыми. Я высунула язык и провела им между ними, а потом втянула в рот его нижнюю губу.
Чонгук не шелохнулся.
– Ты выглядишь как шлюха.
От этого слова у меня перехватило дыхание и закружилась голова. Я потеряла равновесие и точно упала бы, если бы он не придержал меня за спину.
Он никогда меня так не называл. Даже когда я совала свои гениталии ему в лицо, требуя удовлетворения, что происходило ежедневно.
Чонгука, которого я знала, не считал раскрепощенных женщин безобразными. Его что-то спровоцировало.
А может, ты просто пытаешься оправдать его токсичную мужественность.
Выражение его лица оставалось напряженным и неумолимым, как и плечи.
– Ты ведь этого и добивалась, не так ли?
Мне было тошно от того, что мои возражения угасли, не успев назреть, отрастить конечности и задушить его до смерти. Признаться честно, я видела, как порнозвезды трахаются в нижнем белье, на которое ушло больше ткани, чем на мое платье. Стоит ветру подуть не в ту сторону, и все мужчины поблизости смогут насладиться видом моей груди.
А поблизости было очень много мужчин.
И ветра тоже.
– Ладно. Если ты хочешь, чтобы я так к тебе и относился, то поздравляю. Я позволю тебе быть моей маленькой шлюхой.
Я отпрянула от него, уязвленная и взбудораженная. Даже на пике нашей ненависти он никогда не смел так со мной разговаривать. Всегда чувствовалось подспудное уважение.
Но сейчас его не было.
Чонгук подошел ближе, обжигая прикосновением руки на моей талии, пока мне не начало казаться, что кости превратятся в пыль. Провел губами по моей щеке и остановился возле уха.
– Встань на колени, достань мой член и дрочи мне, пока я не кончу на твой «наряд». Давай. Вперед.
Левое колено подкосилось, но я заставила себя стоять прямо. На нас обрушился безжалостный ветер. Кудри, которые я так старательно укладывала, метались вокруг нас как лезвия блендера. Я отчетливо осознавала: единственное, что скрывало мои соски от глаз всех присутствующих мужчин, – это выступивший от волнения пот, который приклеил крошечные клочки ткани к коже.
Если бы мне хватило смелости, я бы разоблачила его блеф. Встала бы на колени. Взяла бы его член в рот перед всеми сотрудниками. Но я этого не сделала. Будто приросла к месту, боясь, что упаду, стоит мне пошевелиться, но все же зная, что Чонгук не даст мне упасть.
– Так я и думал, Печенька. – Он просунул пальцы мне под платье и сжал бедро. – Как только вернусь сегодня домой, сожгу этот наряд дотла, а вместе с ним все, что сочту непристойным. Похоже, ты все же станешь свободна от меня.
– Свободна? – Во рту пересохло. Я вовсе этого не хотела. Я хотела совсем другого. – Куда ты собрался?
– В тюрьму.
– Что?
– А где еще я окажусь после того, как вырву глаза каждому мужику, который раздевал тебя взглядом?
Я вгляделась в его лицо в поисках сарказма, но увидела только пустоту и предостережение о том, что произойдет. Стоящая по ту сторону полосы машина манила меня, побуждая убежать. Но я отказывалась терять лицо перед его отцом и коллегами. Ни за что не доставлю Чонгуку такого удовольствия.
– Ой. – Я смахнула невидимую ворсинку с его пиджака. – Боишься, что я сбегу с настоящим мужчиной? Может, с тем, у которого нет проблем с отцом размером с Вьетнам? – Я не удостоила вниманием его суровый взгляд. – Я сказала Вьетнам? Он слишком мал. Я имела в виду Китай.
– Следи за своим ртом. – Он запустил пальцы мне в волосы, что со стороны, возможно, походило на проявление нежности, но в его прикосновении отчетливо угадывалось предостережение. – Иначе сегодня ночью я трахну его так сильно, что неделю не сможешь есть.
Его слова не должны были меня возбудить.
Но все же это случилось.
Как ни печально, больше всего на свете я была рада, что еще не надоела ему.
Я нацепила улыбку.
– Попробуй засунуть член мне в рот, малыш. Я откушу его и исполню твое желание никогда не иметь детей.
– Лалиса, милая. – Отец Чонгука махнул мне рукой, приглашая к нему присоединиться. – Идем. Учения вот-вот начнутся. Ты же не хочешь пропустить такую красоту?
Я поспешила к нему, лишь бы сбежать от Чонгука, пока не слетела с катушек. Когда я подошла к Старшему, он поцеловал меня в щеку и подал пластмассовые очки.
– Надеюсь, мой сын не доставляет тебе слишком много хлопот.
Брюс передал мне наушники с шумоподавлением.
– Младший порой ведет себя незрело.
Я отвернулась, пытаясь сосредоточиться на «Хамви». Он был цвета хаки, с такими большими колесами, что мог бы сровнять с землей одноэтажный торговый центр, и, вероятно, оплачивался за счет моих налоговых отчислений. Вернее, с налоговых отчислений Чонгука. Вот в чем преимущество отсутствия работы.
Старший указал на машину.
– Мы являемся единственным поставщиком восьмого прототипа «Хамви» для армии США. Это наше новейшее творение. – Он опустил руку на предплечье Брюса, чтобы сохранить равновесие. – Мы производим больше двадцати тысяч «Хамви» в год, но ни один из них и вполовину не так проработан, как этот малыш. HMWWV3.
Я смогла бы придумать более цепляющее название, но, наверное, не мне предлагать радикальные изменения в маркетинге. К тому же оружие, как правило, само хорошо продавалось без музыкальных роликов и рекламы на радио. Я кивнула и посмотрела на пулеметную установку, изо всех сил стараясь не думать о недавней перепалке. Меня еще никогда так не унижали. А мы к тому же только подошли к какому-то подобию перемирия.
Я заставила себя сосредоточиться, не желая высматривать Чонгука.
– А что в нем такого особенного?
– Рад, что ты спросила. – Старший взял меня под руку и неровным, слабым шагом направился к двери с покрытием из пуленепробиваемого волокна. – Боевое пуленепробиваемое стекло способно выдержать прямое попадание. Но при этом он легкий. Это наш самый быстрый «Хамви» на сегодняшний день. Он может везти втрое больше военной техники, чем образцы наших конкурентов, и оснащен поглощающими элементами, способными выдержать удар большинства баллистических ракет.
– О.
Прекрасное дополнение, Лиса. Что дальше? Напишешь диссертацию?
На самом же деле мне хотелось знать, куда ушел Чонгук. Мне казалось странным, что он упустил возможность растоптать Брюса на глазах у отца.
Мы остановились перед шеренгой мужчин в черной военной форме, защитных очках и шлемах. Все четверо уставились на меня, будто я прибыла прямиком из космоса. Возможно, я правда немного перестаралась с нарядом.
И все же выпад Чонгука был совершенно неуместен.
Старший показал на мужчину, стоявшего ближе всего к «Хамви».
– Это Мэттью Красински, один из наших лучших инженеров. Мэтт, это моя невестка Лалиса.
Мэтт потянулся к моей руке.
– Очень приятно.
Я пожала ее, а взглядом снова стала искать Чонгука. Но нигде не смогла его найти.
Меня охватила паника. Неужели, это та самая капля, которая переполнила чашу терпения? Дурацкое мини-платье от La Perla отправит нас в кабинет адвоката подписывать документы на развод?
И тут меня осенило. В глубине души я знала это уже на протяжении нескольких недель, но отказывалась озвучивать в голове: я не хотела развода. Я хотела противоположного. И мои старые уловки (действовать ему на нервы неряшливостью, ленью и непримиримо возмутительным поведением) не работали.
Я не притягивала его.
Я отталкивала его.
Мэтт указал на чудовищную махину.
– Готовы увидеть крошку в действии?
Ни чуточки.
– Конечно.
Но «Хамви» не сдвинулся с места.
Как и все стоящие вокруг него мужчины.
Наконец, Старший, посмеиваясь, покачал головой.
– Ладно, вижу, все немного рассеяны. Лалиса, давай-ка дадим им немного пространства?
Он опустил ладонь мне на спину и повел к вертолету, а Брюс поплелся следом.
Я блуждала взглядом по летному полю.
– Куда ушел Чонгук?
Брюс нагнал нас с другой стороны.
– Наверное, хандрить. Младший часто так делает. Терпеть не может, когда люди хорошо относятся к его отцу. Какая непростительная черта для того, кто, как ожидается, унаследует руководящую должность.
Старший согласно кивнул.
– Он тебя не изводит?
– Нет, вовсе нет, – выпалила я. В горле встал ком от странного чувства собственности. Только я могу уязвлять Чонгука.
– Ты всегда можешь обратиться ко мне по любому вопросу. Стоило сказать об этом раньше. Я рядом, если понадоблюсь.
– Эм... спасибо.
Я продолжила его искать, смутно ощущая, что что-то не так – и не только с моим мужем. Рука Старшего соскользнула и коснулась округлости моих ягодиц. Я вздрогнула и втянула плечи, когда он снова опустил руку мне на спину.
Его щеки залил стыдливый румянец.
– Прошу прощения. К сожалению, мои руки уже не те, что прежде. Не так тверды.
Я выдала ему кредит доверия, потому что другой вариант показался мне слишком нелепым.
Брюс бросился к Старшему и подал ему руку.
– Где Младший, когда так нужен отцу? На него совершенно нельзя положиться.
Как только начались учения, я поняла, почему Чонгук не хотел, чтобы я присутствовала. Испытание состояло в том, что «Хамви» под управлением обученного специалиста несся по взлетной полосе, пока все – от природных факторов до рукотворных бедствий – пыталось стереть его с лица земли.
Автомобиль налетал на всевозможные опасные объекты: грязь, лед, воду и поваленные деревья. Тем временем десятки вооруженных людей стреляли ему в тыл.
Как только шум стих, земля под моими ногами задрожала от взрыва. Я пошатнулась и чуть не шлепнулась на твердый асфальт. Старшему, похоже, пришлось еще хуже – он едва удержал равновесие, что и так всегда давалось ему с трудом. Брюс поспешил на помощь и снова подал руку.
Машина затихла, заглушив двигатель. Человек с оранжевым химическим фонарем велел ей проехать мимо нас на вторую полосу препятствий. Мое мини-платье задралось, обнажив край ягодиц. Я заставляла себя смотреть, дрожа в своем дурацком наряде и проклиная себя за то, что не послушала предупреждения Чонгука насчет погоды.
Старший оттолкнул Брюса, достал телефон, навел его на ракетную пусковую установку и включил запись.
– А это моя любимая часть. Увидишь, как машина выйдет невредимой.
Но, судя по всему, этот всемогущий «Хамви» не выдержал езды на дистанцию в три метра, потому что, едва он вновь с ревом ожил, как тут же угодил в канаву.
– Да что же это за бардак?! – Старший поплелся к машине, которая торчала перпендикулярно дороге, застряв капотом в полутораметровой траншее. – Что случилось?
Водитель выбрался из нее и сорвал шлем.
Мэтт бросился к нему, смерив меня сердитым взглядом.
– Ваша невестка, сэр. Стивен не мог перестать на нее глазеть и отвлекся.
Стивен вскочил на ноги, покраснев, как помидор.
– Простите, сэр. Это не... то есть... послушайте, сэр, через этот ее, с позволения сказать, наряд, все видно.
– Следи за языком, мальчик. – Старший покачнулся от силы собственного крика. – Не смей отпускать замечания о наряде моей невестки, а тем более о том, что под ним. Где мой сын? – Он оглядел толпу, пока Мэтт уводил Стивена прочь.
– Должен быть с минуты на минуту. – Рядом появилась Кара в пальто. В очень симпатичном, практичном пальто. У меня уже стучали зубы, а пальцы были близки к обморожению. – Пошел забрать что-то из вертолета.
– И пропал на пятнадцать минут?
Кара вздернула подбородок.
– Ему нужно было ответить на важный звонок.
Не было никакого звонка. Мне было прекрасно об этом известно, как и о том, что Чонгук исчез, чтобы не убить меня у всех на глазах.
– Он пропустил учения? – в изумлении вытаращился Старший. – Да что с ним такое, черт побери?
– Какой же дурной пример для наших сотрудников, – добавил Брюс.
Что этот кретин вообще здесь забыл?
Ладно, у меня тоже не было веских причин здесь находиться. Честно говоря, я уже жалела, что приехала.
Кара поджала губы.
– Я не хотела подслушивать, мистер Чон, но Чонгук предупреждал вас, что Стивен слишком неопытен для такой работы.
Старший повернулся ко мне.
– Позволь пригласить тебя на обед, Лалиса, раз мой сын-грубиян не в состоянии развлечь собственную жену.
– Я не голодна.
Мало того что это (как ни удивительно) было правдой, но к тому же Старший так и не убрал руку с моей поясницы, хотя мы уже подошли к вертолету. Я бы предположила, что он сделал это намеренно, чтобы все увидели, и мне это совсем не понравилось.
– Сэр. – Мэтт подбежал к нам, но остановился на несколько метров дальше, чем необходимо, когда заметил руку Старшего на моей талии. Я не смахнула ее только потому, что не была уверена, что не надумываю лишнего. – Нам нужно порядка сорока человек, чтобы вытащить «Хамви» из ямы. У нас недостаточно рабочих рук. Я вызвал подмогу.
Старший указал пальцем на траншею.
– То, что он не может выбраться из ямы без посторонней помощи, уже само по себе смеху подобно. Даже джип способен превзойти эту груду хлама. – Он улыбнулся мне, сверкнув зубами. – А ты настоящая проказница! – Не успела я сказать, чтобы убрал от меня руки (разве важно, надумываю я лишнего или нет? Я не чувствую себя в безопасности, и этого достаточно), как он ущипнул меня за бедро. – Ну и ну, а ты в теле! Намного фигуристее, чем Морган. Понятно, почему он так ревностно к тебе относится.
Меня сразило жуткое осознание. Вот же мерзкое, похотливое, отвратительное подобие мужчины! Неудивительно, что Чонгук так сильно ненавидел отца. Все кусочки головоломки сложились воедино.
Старший и Морган.
Морган и Старший.
Понятно, почему муж чуть не оторвал мне голову, когда я появилась в таком виде, будто я легкая добыча. Он не хотел, чтобы его отец в самом деле счел меня легкой добычей.
Основой любви служили боль, желание и правда. Чонгук отметил первые два пункта, и мне отчаянно хотелось выполнить третий. А теперь, когда он оказался у меня в руках, я ужасно боялась последствий.
– Убери руки от моей жены, пока я не переломал их на глазах у всего твоего персонала. – От ледяного голоса Чонгука похолодел воздух.
– Младший, – вкрадчиво произнес Брюс. – А мы уж подумали, ты ушел, чтобы Кара сменила тебе подгузник, и больше не удостоишь нас своим присутствием.
Я резко обернулась и увидела, как Чонгук обошел вертолет.
Он сбросил с плеч кашемировое пальто от Burberry. Старший отошел от меня, когда тот накинул пальто мне на плечи. Брюсу тоже хватило ума не стоять у него на пути.
Я не знала, зачем он меня укрыл: чтобы спрятать мои прелести от сотрудников или же потому, что я замерзла, но меня все равно переполнило чувство благодарности. И не только благодарности, но и восторга.
Господи, вот же я влипла.
При виде его лица мое сердце забилось чаще, а от мысли о том, что я больше никогда его не увижу...
Чонгук застегнул на мне пальто, как на маленьком ребенке, убедившись, что я плотно закутана. Клянусь, от него пахло спиртным и кровью. От злости между бровей пролегла глубокая морщина, а напряженные челюсти придавали неприступный вид. И все же я должна была попытаться.
– Чонгук, прости, по...
– Меня не интересует твое стандартное «прости», что обычно следует за отвратительным поведением, за последствия которого ты никогда не несешь ответственности. – Он обратился к Каре. – Отвези мою жену домой и проследи, чтобы она никуда не уходила, пока я не приеду.
Кара сжала ключи до побелевших костяшек.
– Конечно.
Теперь, когда я поняла, все казалось таким очевидным. Кара знала, что произошло между Морган и Старшим. В конце концов, она упоминала об этом в тот день, когда привезла мой новый гардероб.
Еще один очевидный факт: как сильно Кара ненавидела меня за выходку, которую я сегодня устроила. Я даже не могла ее винить. Я и сама начала испытывать к себе неприязнь за все те наказания, которым подвергла ее начальника.
Кара повела меня к машине Джареда. Я вытягивала шею в отчаянном желании поймать взгляд Чонгука, но он не обращал на меня внимания.
Не сводил глаз с отца. Отца, из которого он не мог сейчас выбить весь дух, поскольку претендовал на пост генерального директора, хотя это было бы совершенно оправданно.
На заднем плане мощные на вид мужчины вылезли из джипов и поспешили к траншее.
Вот же катастрофа.
И все это моих рук дело.
Мне хотелось окликнуть Чонгука, но голос застрял в горле.
Меня окутал мрак, пронзая плоть и кости и проникая прямо в душу. Осознание, что с моим мужем произошло нечто ужасное (и причиной тому стала его семья), вцепилось в меня, как демон с когтями, покрытыми ржавчиной.
Как я могла быть настолько слепа?
Мне стоило помнить о том, что я узнала из книг.
Чудовищами не рождаются, ими становятся.