Глава 32
= Чонгук =
Спустя несколько дней после того, как Лиса огорошила меня откровением в моем кабинете, она надела одно из многочисленных платьев от Chanel, дорогие украшения и накрасила пухлые губы своей любимой красной помадой.
Проходя мимо камеры наблюдения на пути к выходу, Печенька показала мне средний палец, села в «Майбах» Джареда и уехала по своим делам.
Сидя в кабинете «Чон Индастриз», я набрал номер Джина, опытного мастера боевых искусств, которого нанял за ней следить.
– Моя жена вышла из дома. Проследи, чтобы она была в безопасности. – Я задумался, прозвучала ли для него эта ложь убедительнее, чем для меня. – Не забудь держать меня в курсе о том, где она и с кем.
– Да, сэр.
– Куда Джаред ее повез?
– Похоже, она едет к вам в офис, сэр.
Мое предательское, ни на что не годное сердце бешено колотилось в своей костлявой клетке. Я посмотрел на фотографию Печеньки, которую для приличия держал на столе.
Ты каким-то образом узнала, что я втайне добился внезапной поддержки со стороны Конгресса для твоего запрета на бортики в детских кроватках? Ты едешь поблагодарить меня в сексуальном белье под платьем?
Бросив ручку с гравировкой на стопку документов, я откинулся на спинку кресла, сцепил пальцы в замок и постучал указательными по губам. Думаю, с момента моего прошлого промаха прошло достаточно времени, чтобы я мог позволить себе вкусить ее снова.
То, с какой непринужденностью я направил пульт на жалюзи и заранее их опустил, должно было навести меня на мысль о собственной крепнущей неспособности здраво рассуждать в отношении Лисы.
К сожалению, мой мозг намека не уловил.
Вместо того чтобы использовать клетки своего мозга для чего-то продуктивного, – например, для работы, – я жевал жвачку и наводил порядок на своем и так безупречно чистом рабочем месте. Можно подумать, она ценила аккуратность.
Когда десять минут превратились в двадцать, я начал задаваться извечным вопросом: «Какого хрена?» Однако звонить Джину и выпытывать у него, где моя жена, было ниже моего достоинства.
Возможно, они попали в пробку. Ужасные автомобильные аварии в наших краях не были чем-то из ряда вон выходящим. Здесь бывало множество иностранных представителей, которые были защищены дипломатической неприкосновенностью и в свободное время любили наезжать на людей, будто выполняли миссию в GTA.
Когда двадцать минут превратились в тридцать, у меня зачесались пальцы от желания позвонить Джину. Как раз в этот момент телефон заплясал на столе, а на экране высветилось его имя. Я снял трубку.
– Да?
– Она приехала в место назначения, сэр.
Не может быть. Если бы она в самом деле приехала в место назначения, то стояла бы на коленях под столом и отсасывала мне.
– Вот как? – Я раздавил жвачку зубами, испытывая небезосновательное беспокойство, притом как независимо Печенька себя вела. – И где конкретно она находится?
– Только что вошла в Le Bleu. Заняла столик на балконе с видом на улицу и заказала бутылку шампанского. Похоже, она кого-то ждет.
Уж точно ждала она не меня. Le Bleu – отмеченный двумя звездами Мишлен ресторан, который расположен через дорогу. Собственно, из кабинета Брюса открывался вид прямо на него.
Мне сразу стали ясны два момента: во-первых, это очередной ход конем в исполнении Лисы, призванный вывести меня из себя. А во-вторых, это последний раз, когда она портит мне жизнь.
Второго шанса больше не будет.
Никакого простора для переговоров.
– Проверь, нет ли поблизости папарацци. – Я раздавил жвачку, стиснув челюсти. Готов поставить все свое состояние и правое яичко на то, что они там были.
Джин прокашлялся и замолчал на мгновение, видимо, высматривая фотографов.
– Да, сэр. Папарацци здесь. Через дорогу. – Штаб-квартира другой компании стояла чуть ли не впритык к «Чон Индастриз». И эта компания – «Ким Холдингс». – Сэр, к ней кто-то подходит. Я повешу трубку и сделаю видеозвонок, чтобы вы могли...
– Не нужно. – Я встал и накинул пальто. – Дай угадаю: довольно высокий светловолосый мужчина с разбитым носом, одетый в сшитый на заказ костюм и напрочь лишенный обаяния?
– Что... как вы узнали?
– Скоро буду.
Я повесил трубку и пошел в конференц-зал напротив по коридору. Печенька каким-то образом заметила, что ей сели на хвост, ей это не понравилось, и она решила в отместку встретиться с Телисом в общественном месте.
Сообщение получено.
Пришло время дать ответ.
Цель, которую преследовал Телис в этом соглашении, можно было увидеть с завязанными глазами с вершины монумента Вашингтона. Попасться на глаза вместе с моей женой (что к тому же будет зафиксировано местной прессой) и тем самым унизить меня.
Но я играл вдолгую. К тому же с каждой минутой, что я не врывался в ресторан и не устраивал сцену, им становилось все более некомфортно.
Я нажал указательным пальцем на кнопку внутренней связи.
– Кара.
Моя ассистентка возникла будто из ниоткуда, спеша за мной на высоких каблуках и сжимая айпад наманикюренными пальцами.
– Да, мистер Чон?
– Я пришлю тебе список людей, с которыми мне нужно срочно созвониться.
– Насколько срочно?
– Сейчас же.
Целых сорок пять минут Лиса и Телис томились в собственной неловкости, пока я заканчивал конференц-звонок, а потом съел полную тарелку брюссельской капусты с куриной грудкой, приготовленной шеф-поваром компании. Периодически поступали сообщения от Джина.
Джин: Очень странно, сэр. Они просто молча смотрят друг на друга.
Джин: Похоже, они чего-то ждут?
И этим «чем-то» был я.
Джин: Оба едят голубого тунца. Мужчина каждые две секунды смотрит на часы.
Если Телис надеялся, что я выбью из него всю дурь на людях, то его ждало жестокое разочарование.
В одном я должен отдать своей юной жене должное. Каким-то образом ей удалось заставить меня, человека, гордившегося своим ограниченным эмоциональным диапазоном, чувствовать. Злость, досаду, раздражение и отвращение – но все же чувствовать.
Наконец, спустя час после того, как Лиса и ее бывший жених вошли в Le Bleu, я тоже туда отправился. В лифте встретил Брюса.
– Похоже, с твоей маленькой южной красавицей опять скандал. – Он нажал кнопку вестибюля и стал наблюдать, как цифры над раздвижными дверьми сменяются от больших к меньшим. Должно быть, он увидел Телиса и Лису из своего кабинета. Трудно не заметить толпу папарацци у входа. – Это не пойдет на пользу репутации.
Я разгладил костюм рукой.
– Как и статья в светской хронике об интрижке некоего кандидата на пост генерального директора с сотрудницей гольф-клуба.
Его улыбка исчезла быстрее, чем приветственная корзинка с хлебными палочками перед Лисой в «Олив Гарден».
– А это откровенно злонамеренные слухи.
– Скажи об этом крошке Джинни, которая обещала написать о тебе разоблачающую статью, если я покрою ее долг за учебу.
Как только я вышел через вращающуюся входную дверь «Чон Индастриз», папарацци окружили меня, как голодные пираньи, и принялись делать сотни снимков.
Шестьдесят минут самодовольного предвкушения слились воедино, пока я переходил улицу. Печенька неуклюже устроилась на краешке дизайнерского кресла на балконе Le Bleu. Увидев меня, вытянулась по струнке. Она изучала каждый сантиметр моего тела, отчаянно пытаясь хищным взглядом что-то прочесть на моем бесстрастном лице.
Проследив за направлением ее взгляда, Телис тоже на меня уставился. Нацепив редкую лучезарную улыбку и собрав всю свою невозмутимость, я взлетел по трем лестничным пролетам в ресторан.
Итак, информация дошла до руководства.
Я уже наслаждался плодами своего труда.
Подошел к Печеньке, без разрешения взял стул у соседнего занятого столика и присоединился к своей жене и ее бывшему жениху.
– Как тебе тунец, милая?
Я взял у нее вилку, отломил себе хороший, сочный кусок и закинул его в рот. Лиса почесала висок, насупив брови. Краем глаза я заметил вспышки камер.
– Дорогая, прошу, закрой рот. – Я прикрыл его кончиком пальца, а затем наколол на вилку кусок мертвой рыбы и задержал его между нами. – Очень неприлично своим видом напоминать то, что ты ешь.
Телис прокашлялся.
– Мы вообще-то заняты. – Он весь вспотел, пока ждал эмоционального срыва, который никогда не наступит. – Тебя никто не приглашал к нам присоединиться.
Я повернулся к нему.
– Ты абсолютно прав. Но я пришел с предложением.
Телис приподнял бровь.
– Что бы это ни было, меня не прельщает.
– Сделай одолжение.
– Чонгук... – Печенька взяла бокал. Ее рука так дрожала, что вода расплескалась через край. А что же случилось с потоком вызывающего поведения, в котором она топила меня все свое время?
Поразительно, но эта робкая версия Лисы казалась мне не такой привлекательной, как та вспыльчивая, к которой я привык. А то, что я думал о ней так часто, что у меня сформировались предпочтения, должно было меня насторожить.
Телис напряг челюсти. Его неудавшаяся попытка смутить меня взглядом вызвала редкий искренний смех.
Я взял у Лисы льняную салфетку и промокнул уголки губ.
– Поскольку вам двоим, видимо, трудно быть порознь, я пришел к неизбежному выводу о том, что больше не могу мешать истории любви, какая, несомненно, бывает только раз в жизни.
Окутавшая стол тишина была такой плотной и оглушительной, что можно было подумать, будто мы в морге.
Телис заговорил первым:
– Ты женился на ней.
– Женился. Но, видишь ли, существует такое изобретение, которое называется «развод». Он проходит невероятно эффективно и быстро, особенно с такими жесткими условиями брачного договора, как у нас. – Я сжал правую руку Лисы. – Правда, милая?
Она была бледная, как свежевыпавший снег, – и такая же застывшая. Как и всегда, ее эмоции были отчетливо написаны у нее на лице.
Да, твой план обернулся против тебя.
Да, я знаю, что ты хочешь Ким Телиса чуть меньше, чем остаться без ноги после нападения акулы.
И да, мы оба знаем, что Телис, по правде говоря, еще более испорченный, чем твой покорный слуга.
Телис бросил салфетку на тарелку.
– Ты лишил ее невинности.
– Не будь ханжой, Ким. Ты своей лишился так давно и так основательно, что я удивлюсь, если она все еще в одной вселенной вместе с нами. К тому же... – Я снова повернулся к Лисе. – Разве не этого ты всегда хотела? Вырваться из нашего брака?
– Да, – слово с усилием сорвалось с ее губ. – Но не для того, чтобы оказаться в очередных токсичных отношениях.
Я, хмыкнув, потер подбородок.
– Стоило уточнить.
Телис бросил взгляд на Печеньку.
– Я на ней не женюсь.
Лиса откинулась на спинку кресла, оставшись равнодушной к его отказу.
– Это взаимно.
– Какая печаль. – Я зевнул. – А я уже думал, что благодаря моим навыкам в сватовстве ангел обретет свои крылья. – Когда я встал, они повторили мои движения, прицепившись ко мне с пьянящей смесью ужаса и смятения. – Мистер Ким... – Я подался к нему всем телом. – Будьте добры покинуть помещение.
Телис расправил плечи и вытянулся в полный рост, готовый к противостоянию, которого он так ждал.
– Не тебе указывать мне, что делать. Это не твой ресторан.
– Вообще-то мой. – Я взял телефон и повернул экран в его сторону. – Договор о передаче права собственности был подписан не более часа назад. Признаться, разбудить Жан-Пьера, который сейчас во Франции, чтобы убедить его продать мне ресторан, было непростой задачей, но, как вам хорошо известно, я никогда от них не бегу.
Телис, разинув рот, уставился на договор.
– Ты купил этот ресторан только для того, чтобы выгнать меня отсюда?
– Как и все прочие рестораны и забегаловки на этой улице, – подтвердил я, зная, что окружавшие нас фотографы, слишком далеко, чтобы подслушивать. – А это значит, что теперь обеденный перерыв станет для тебя особенно непростым делом.
– Ты не можешь этого сделать.
– Какой смысл говорить мне, что я не могу сделать то, что уже и так, очевидно, сделал?
– Ты окончательно выжил из ума. До меня доходили слухи, но теперь я сам в этом убедился.
– Сомневаюсь, что я вообще когда-то был в своем уме. – Я вздохнул. – Что-нибудь скажешь на прощание, пока я не вызвал охрану?
К сожалению, если ему и было что сказать, то у меня не было возможности выслушать, потому что Телис зашагал прочь из зала, даже не попрощавшись с женщиной, с которой вместе проводил бранч.
Я повернулся к Печеньке. Сегодня второй рабочий день в этом месяце, который она полностью испортила. И хотя меня нельзя винить за то, что я не восторге от общества Ромео-старшего, я должен хотя бы сделать вид, что мне не плевать.
– Не стесняйся попробовать любой из наших восхитительных десертов. Приношу свои извинения за отсутствие компании.
С этими словами я пошел прочь.
Лиса, как я и ожидал, последовала за мной. Я сел на заднее сиденье «Майбаха», не удостоив ее даже взглядом, когда она без приглашения устроилась с другой стороны.
– У тебя два варианта. – Я удобно расположился в коричневом кожаном кресле, пока Джаред выезжал с парковки Le Bleu. Лиса пододвинулась ближе, внимая каждому слову и понимая, что от них зависит ее жизнь. – Поскольку я знаю, как сильно ты хочешь иметь детей и вернуться к своей семье, я не дам тебе ни того ни другого, а вместо этого запру в моем особняке в Хэмптонсе, где ты будешь жить вдали от всего и всех, кого любишь, зато лишишься возможности нанести моей жизни серьезный вред. Или...
Я потер подбородок, размышляя.
Как правило, я не поощрял дурное поведение. Но в случае с Печенькой часто ловил себя на мысли, что делаю исключения, – например, когда подарил ей коробку с книгами после благотворительного вечера, несмотря на ее выходки во время ужина из трех блюд.
(Она пыталась выпить шот с сисек поп-звезды. А когда я оттащил ее прочь и прочитал лекцию о том, как вести себя на людях, она пожала плечами и сообщила, что с большой силой приходит большая ответственность.)
А в этот раз та же всепрощающая часть меня, которую я никогда прежде не раскрывал, пока в мою жизнь не вошла Лиса, хотела дать ей второй шанс.
Или, вернее, триллионный.
Я списал это на то, что разрушил ее жизнь. Должно быть, именно по этой причине во мне осталась капля терпения для сидящего передо мной создания.
Брови Печеньки взметнулись вверх почти до самой линии роста волос.
– Или?
– Или я дам тебе то, что ты хочешь. Развод. Ты вернешься в Чапел-Фолз и станешь живым олицетворением скандала. Уничтоженной во всех смыслах слова. Вероятно, выйдешь замуж за вдовца или разведенного мужика с детьми. Зато у тебя будет свобода, которой ты так жаждешь.
Я так сильно разозлился, что у меня перехватило дыхание, пока мы сверлили друг друга взглядом в ожидании, когда она сделает выбор. Я намеренно исключил хотя бы отдаленно привлекательный для нее вариант. Лисе нужно осознать всю серьезность своего положения.
Наконец – наконец-то – она нарушила молчание.
– Можно мне подумать об этом по дороге домой? – Вот уж хуже она ничего сказать не могла. Ожидание станет пыткой.
Я пожал плечами и переключил внимание на сообщения. Как только Джаред высадил нас, на подъездной дорожке тут как тут ждали Хэтти и Вернон.
– Ну что? – спросила Хэтти, пока дверь со стороны Печеньки еще даже не открылась полностью. – Ты вывела его из себя?
Вернон побрел за ней.
– В нашем доме наконец-то появится карапуз?
Я первым вошел в дом, отчего мои неблагонадежные сотрудники, обращенные против меня моей же женой, отступили назад, покраснев и потупив взгляд в пол.
– Вы оба – выметайтесь к чертовой матери.
Вернон, кроткий великан, моргнул.
– Но куда же нам идти?
– С глаз моих долой, если хотите сохранить работу, – посоветовал я, снимая пальто и направляясь к лестнице. Я не удостоил Печеньку взглядом. – У тебя есть еще полчаса, чтобы подумать над ответом, пока я сделаю пару звонков. Приду в твою комнату, когда буду готов.
Сквозь высокие окна, тянущиеся вдоль лестницы, я наблюдал, как Печенька рухнула на нижнюю ступеньку в своем красивом платье и опустила голову на руки, а ее волосы каскадом рассыпались по спине.
Она не получит ребенка.
И развод она тоже не получит. Ей светит только возвращение в реальность.
А что до меня?
Я всегда, всегда получаю желаемое.