-18-
Из зала суда я вышла со свободной душой. Блейз стоял у машины, облокотившись на нее. Побежав к нему, он подхватил меня и закружил. Я теперь свободна. Нас так быстро развели, что сама того не ожидала. Эллиот отказался от денег, и то же самое сделала и я. Мы не имели претензий друг к другу. Детей у нас нет общих, как и общего дома. А дом где мы жили, был его. Я на него не претендовала.
Блейз открывает для меня дверь машины, и мы едем в дом, где я собираю еще два чемодана вещей для переезда в Париж. Не зря его называют городом любви. Там и правда можно встретить человека, который растопит охладевшее сердце.
Мы пили шампанское. Целовались. Мой разум был затуманен. По прилету в Париж поехали домой, а следующим вечером пошли в ресторан. Блейз заказал самое дорогое вино, что было в ресторане. На мне дизайнерское платье, а на Блейзе дорогой костюм. Руку его украшают швейцарские часы. На моем пальце сверкает изумрудное кольцо его матери. Когда мы оплатили наш дорогой ужин в лучшем ресторане Парижа, Блейз повел меня на балкон, вид которого открывался на Эйфелеву башню. Через минуту она загорается сверканием огоньков, а на мои плечи укрыли. Пиджак пахнет Блейзом. Моим Блейзом.
— Париж такой красивый, – шепчу я, смотря на сверкающую башню.
— Ты еще красивей. – Его губы касаются моей шеи. Он обнимает меня за талию, а я кладу голову ему на грудь.
Даже если мы когда-нибудь и расстанемся, то я точно не забуду этот момент и время, проведенное с ним. Эллиот даже не пытался начать ухаживать, несмотря на то, что у него был большой шанс приврать фиктивный брак в настоящий. Его опередил другой мужчина, который мне безумно нравится. Я влюблена в него.
Мы едем, держась за руки и улыбаемся. Более чудесного вечера я еще не проводила в своей жизни. Блейз сжимая мою ладонь, целует ее, смотря на дорогу...
Визг шин и яркий свет ослепляет меня... Запах бензина... По виску что-то стекает теплое... Его рука сжимает мою... В глазах темнеет...
Глаза ярко слепит от света. Что-то пищит рядом и этот звук раздражает. Смотрю на монитор, где показывается мой пульс и давление. Я в больнице. Что произошло? Помню только свет и сильный удар машины. Запах крови. Мы попали в аварию. Я жива, но Блейз...он жив? Боже, надеюсь, он жив! Пожалуйста, пусть он будет живой. Запах больницы и дезинфекторов раздражает слизистую носа. Отвратительный запах.
— Доктор Ревон! – кричит женский голос. — Она очнулась!
— Не кричи так, Элиса.
Да, я очнулась. Не нужно об этом кричать. Голова сейчас взорвется. Смотрю на иглы, воткнутые в мои вены. Достаю трубки из носа и вен. В палату вбегает мужчина и несколько медсестер. Меня снова подключают ко всем возможным аппаратам и проверяют меня на реакции. Я могу двигать телом, и значит, не парализована.
— Мужчина со мной должен был быть мужчина... он живой? – хрипло спрашиваю я.
— Мадам, – говорит доктор, — Не тратьте силы.
— Он жив? – снова спрашиваю его, схватив за руку.
— Да, мадам, он жив. Находится в соседней палате.
Сердце отпускает. Он жив. Жив. Я улыбаюсь. Надо мной заканчивают проводить «опыты» и в палате остается только я и доктор. Он берет стул и садится рядом с койкой.
— Мадам, я задам один вопрос и ответьте честно, – я киваю, — Вы знали, что были беременны?
Беременна? Я не могла забеременеть. Или могла... Я не знаю. У меня кажется, была менструация. Я молчу, а потом качаю головой. Беременна. Моя рука накрывает плоский живот.
— Значит, не знали. К сожалению, мадам, ребенок не выжил.
— Какой срок был? – мой голос дрожит.
— Семь недель. Мне жаль, мадам, – он сжимает мою руку, — Думаю, супругу вы сами скажете об этом.
— Конечно.
Он уходит, а я остаюсь тут новостью, которой меня окатили словно ушатом с ледяной водой. Врача немного напрягло моё спокойствие, но мне привычней не показывать то, что творилось внутри. Я была беременна и даже не подозревала этого. Мой ребенок умер в той аварии. Мне едва хватило сил встать с кровати. Дойти до Блейза помогла медсестра. Я должна ему сказать. Он обязан это знать. Это был наш ребенок. Девушка открыла передо мной дверь.
Блейз лежит весь в трубочках. Бледный. Щеки впалые. На лице синяки. Его глаза закрыты. Девушка помогает мне подойти к его кровати. Тело у меня болит, а на плече след от ремня, который спас меня от того чтобы не вылететь из машины. Но он так сильно сдавил тело, что теперь там красуется фиолетово-красная полоса. Из-под больничной рубашки Блейза виднеется точно такая же. Нас спасла наша аккуратность за рулем. Я провожу по его руке пальцем. Кожа у него на руке шершавая и ее покрывают волосы. Беру его ладонь и сжимаю. Он все еще не пришел в сознание. Девушка выходит из палаты по моей просьбе.
— Блейз... у меня для тебя одновременно счастливая и грустная новости. Я беременна. И я же потеряла нашего ребенка.
По щеке скатывается слеза. Я не смогла защитить то, что мне дал Бог. Он посчитал, что я не достойна и забрал его у нас с Блейзом. Шмыгаю носом и крепко сжимаю его руку.
— Тот день был самым лучшим для меня, но в ту же ночь стал ужасным. Я полный лузер, Блейз.
Если бы я узнала раньше, но не могла это предполагать. У меня не было никаких признаков. Ни токсикоза, ни прекращения менструации. Он рос во мне, а я не знала. Пила алкоголь. Не изменилась как-то в теле.
Прошу девушку отвезти меня обратно в палату. Вечером приходит Джулия, на ней лица нет. Она в легком ужасе от того что мы попали в аварию. Она улетела вместе со мной в Лондон и там осталась.
— Я прилетела, как смогла, – она осторожно обнимает меня. — С тобой все нормально?
— Да. Только плечо болит.
— Твой врач передал мне твои анализы. Ты была беременна?
— Я не знала...
— Господи, сестренка, мне жаль, – она крепко обнимает меня, и я плачу на ее плече. Горько.
Мне больно. Я могла родить и растить этого малыша со своим любимым человеком, но вместо этого мы лежим в разных палатах. Я в сознание, а он нет.
Через несколько дней Джулия забирает меня из больницы вместе с Блейзом. Когда говорят, что люди все равно слышат нас, даже если не в сознание. Почему-то я в это поверила, но это все полная чушь. Зайдя в нашу спальню, он упал на кровать. Я легла, рядом уткнувшись в его шею. От него пахнет лекарствами.
— Мне сказали ты приходила ко мне после того как очнулась, – говорит он.
— Да мне нужно было знать, что ты жив.
Я не могу сказать ему про ребенка. Мне страшна реакция. Он обнимает меня.
— Блейз... мне нужно тебе кое-что рассказать. Не знаю, что ты скажешь, но я все это время, проведённое в больнице, думала об этом.
— Мне давали твои анализы, Дайана. Я знаю о беременности и то, что ребенок умер в тебе в аварии. Джулия говорила, что ты переживаешь, и хотела сказать мне, но боялась. И когда я был без сознания, говорила.
Я смотрю на него, а в глазах скапливается влага. Он целует меня в лоб и прижимает к себе. Под моей рукой размеренно бьётся его сердце. Блейз накручивает прядь волос на палец. Мы лежим с ним до самой ночи и молчим. Больше о ребенке он даже заикаться не хочет. Ноша с плеч хоть и упала, но мне все равно не по себе.
Как только Блейз смог трезво смотреть на все, то стал рыскать о том, кто виноват в аварии. Мы или другая машина. Блейз платит огромные деньги своему адвокату. У Блейза много связей в полиции и высших органах власти. Для человека, который вырос в обычной обстановке. Но его биологические родители были богатыми и оттуда деньги, но связи – это значит, что он им сам помогает.
Блейз и я сидели в его кабинете. Он разговаривал по телефону со своим человеком из полиции, а я просматривала кадры с места аварии.
— Послушай, Эйдан, найди мне того человека что сбил нас! Я из-за него ребенка потерял.
— Блейз, я бы с радостью, но там нет ни камер ничего, что может указывать на человека, что причинил вам вред. А в вашей крови был алкоголь.
— Бокал шампанского. Больше ничего. Что с тем человеком?
— Он не пострадал и скрылся, судя по всему. Мне жаль, Блейз, но вряд ли мы сможем найти его.
— Пробей, что в тот день делал Данте. – Блейз садиться в кресло, — Я думаю, что это он. Чтобы не марать себе руки мог нанять козла отпущения. Либо меня убить, либо мою невесту. Вместе с ребенком.
Я смотрю на Блейза который только что назвал меня невестой. Он улыбается мне.
— Блейз, о ребенке никто не знал. Даже он.
— Какая разница, черт возьми! - я вздрагиваю от голоса Блейза, — Рано или поздно мы бы узнали о ребенке, и он родился, но из-за этого он умер. Хорошо, что мы выжили. Машина всмятку, Эйдан. Нас спасли ремни.
Переворачиваю страницу со снимками. Да машина ужасна, а в особенности ее капот просто в чудовищном состоянии. Она только на свалку, но сейчас она стоит на стоянке и значится как улика. Несмотря на то, что мы выжили это все еще или покушение на нас или же чистая случайность. Так или иначе, либо мы умерли бы, либо сейчас были бы с переломанными позвонками или как сейчас сидим тут.
— Блейз, чего ты от меня хочешь? Я и так взял на себя это дело. Мало того, что в моём округе сегодня убили проститутку и изнасиловали так еще ты с аварией. Я делаю все возможное.
— Ладно, делай все, что в твоих силах, Эйдан.
Мужчина отключается. Блейз кидает мне свой телефон и нагибается ко мне для поцелуя. Гормоны у меня начинают потихоньку устаканиваться. Теперь понятно, почему я хотела так часто секса с ним. Я была под властью гормонов.
— Как насчет того, чтобы заказать еды и посмотреть дрянное кино? – он нежно целует меня.
— Блейз, дрянное кино и еда из ресторана? Не это ли идеальный вечер.
— Ты же понимаешь, что, ища зацепки на фото все равно, что искать иглу в стоге сена? Тем более Эйдан, правда, будет делать все что нужно. Мы найдем того человека.
— Я знаю, Блейз. Просто мне стоило было напрячь свои мозги и сделать тест.
— Не вини себя, Принцесса. Мы уже ничего не сделаем.
Ужин мы проводим в кровати с едой из ресторана за просмотром сериала. Он настолько затягивает, что смотрим его всю ночь без остановки, и когда кто-то отходит, ставим на паузу. Но, в конце концов, я проигрываю Блейзу и засыпаю у него на плече, а его рука гладит меня по животу, будто я все еще беременна. Нет там никого. Ни девочки, ни мальчика. Ни даже близнецов. Перед выпиской из госпиталя мне делали УЗИ во избежание любых проблем в дальнейшем. Убрав его ладонь с талии, надеваю на себя футболку и спускаюсь вниз. В темноте открываю холодильник и нахожу стакан с шоколадным мороженым. В доме кроме нас никого больше нет.
Блейз спускается вниз, когда мой стакан уже опустел. Он усмехается и сам из холодильника достает мороженое.
— Почему сбежала?
— Захотела поесть. Если аварию подстроил Данте, то на время следствия он может куда-то слинять? Такое уже было?
— Да, когда он подстроил убийство полицейского. Об этом знаю только я, Адель и он. Они с Адель тогда улетели в Швейцарию. За день до этого, а я уехал к матери. Мы ни свидетели, ни подозреваемые. Что ты имеешь в виду?
— Что если Адель сбила нас по его приказу? Это возможно?
— Вполне. Она психичка. Хуже, чем он. Не знаю, где он ее нашел.
Мы с Блейзом поднимаемся в его кабинет, и он достает из коробки стопку папок. На каждой из них имя девушки «Ингрид Фокс»
— Это кто?
— Мой нью-йоркский адвокат. Но у нее есть адвокатская лицензия во Франции, только она вышла из тюрьмы три года назад. Не знаю, восстановила ли она репутацию. И Ингрид знакома со всем грязным прошлым, что творил я вместе с Данте.
— Чем она поможет?
Блейз садится за бумаги и что-то ищет, а, найдя, откладывает на угол стола. Я не беру это только потому, что там есть то, что мне явно не понравится, а я этого не хочу.
— Хочешь посадить Данте? – спрашивает Блейз, и я киваю, — Тогда она наш запасной план или запасной план два. У меня есть кучу доказательств, чтобы засадить Данте, но многое потянет за собой цепочку жертв. А то, что имею я, простив Данте, исключает жертвы и остается только он.
— Я буду верить в то, что там нет ничего против тебя, а только на него. Поверю на слово.
— Будь я тобой так бы и продолжал верить тому, кто защищает тебя. Ценой того что я могу сесть в тюрьму или быть убитым, – он гладит меня по голове и целует в лоб.