Клетка

Soundtrack

Jason Walker " Down "

- Куда вас отвезти, мисс? - перегнувшись через сиденье, обратился улыбчивый молодой таксист к пассажирке.

- Просто езжайте...- безразлично ответила она, припав лбом к прохладному стеклу.

Улыбка и дружелюбие вмиг испарились, после короткой заминки тот резко произнёс.

- Знаете что, дамочка, вылезайте. Мне семью содержать нужно, платить по счетам. Ступайте развлекаться, шутить в другое место.

Чимин устало взглянула на рассерженного мужчину, рассеянно гадая, куда податься. В тяжёлой голове расстилался сплошной туман, поэтому она назвала первое, что взбрело на ум.

- Парк Сокчон...и побыстрее, я тороплюсь, - с претензией, хамовато ответила Чим, и таксист, недовольно бурча, развернулся и завёл мотор.

Сакура потихоньку отцветала, и парк утопал в нежно розовом цветенье. Лепестки ковром усыпали ухоженные дороги, вертлявые полудикие тропинки и загадочно шуршали под ногами прохожих, лаская незатейлевой мелодией слух. Даже в позднее время здесь неторопливо прогуливались парочки, а вдалеке, благодаря десяткам фонарей и подсветке, поблёскивала зеркальная гладь озера. Чимин, стоящая у самого берега, зачарованно всматривалась в его чёрные воды, вздрагивая от редких взрывов омежьего смеха, когда мимо проходили, держась за руки, влюблённые. Проводив их печальным взглядом, омега нехотя возвращалась в свою, совсем не радужную реальность, к мыслям, которые всегда, сколько себя помнила, вертелись вокруг одного человека. Поганей, чем сейчас, ещё не было - Чим чувствовала себя разбитой в хлам, растоптанной, обманутой. С детства пробивая стену безразличия альфы, омега выучила его, как свои пять пальцев, понимала лучше остальных, они были так похожи...изгои собственных семей, паршивые овцы - амбициозные, страстные, азартные, сверх меры эгоистичные. Однако Минхо ничего не трогало. Тот всегда держал на расстоянии, игрался, как кот с мышью. В лицее альфа трахал всё, что движется, но до неё не дотрагивался, объясняя холодность нежеланием портить дружбу. Ситуация изменилась после смерти братьев Ли, кардинально и подозрительно, но Чим не утруждалась самокопанием и анализом, пребывая на седьмом небе от того, что друг детства спустя неделю после женитьбы потащил её в ближайший дешёвый мотель. Сейчас причина странного поведения альфы смутно вырисовывалась, у неё имелось имя - Хван Хёнджин. Мелочи, которым в прошлом омега не придавала значения, неожиданно обретали смысл. В тени, ореоле таинственности последние годы тот находился неподалёку, купался в любви альфы, занимал её выстраданное, отвоёванное ценой немыслимых уступок гордости место. Чимин смахнула жгучие слёзы с густо подведённых глаз, от чего вокруг образовались тёмные, как у панды круги. Утерев мокрый нос и встряхнувшись - сдаваться без боя было не в её принципах - серьёзно призадумалась, ведь речь шла не только о Хване и Ли. Как долго длилась их связь, окончена или те до сих пор встречаются? Если да, то ребёнок, которого вынашивает Хван...волосы на затылке шевелились от масштаба надвигающегося скандала, но не такова была Чимин, чтобы спустить ситуацию на тормозах, позволить ублюдку и дальше водить за нос двух главных мужчин в её жизни. Однако рубить с плеча было боязно, месть отца, если аргументы окажутся неправдоподобными, способна стереть её в пыль и развеять по ветру. Упрямо вздёрнув подбородок, омега вытащила из сумочки айфон и вызвала такси.

***

Поёрзав в горячих объятиях, Джин осторжно отодвинул руку Бана и выбрался из кровати. Тот крепко спал, а его мучил зверский голод. Хотелось шоколада, клубники, рамёна или всего вместе - омега не определился, но был уверен, что не выдержит и пяти минут без еды. Спустившись на первый этаж, он шмыгнул на кухню и широко улыбнулся, наткнувшись на огромное блюдо с клубникой на столе, которое кто - то из слуг предусмотрительно оставил на самом видном месте. Привычки юного хозяина те раскусили сходу и старались услужить. Джин не делил людей на классы, был прост в общении, добродушен и открыт, что для обслуги, привыкшей к королевским замашкам и занозчивости Чимин, строгости самого Бана, принципиально соблюдающего с обслуживающим персоналом дистанцию, явилось восхитительным открытием. Омегу полюбили, единогласно приняв за своего, с удовольствием угождали и исполняли любую прихоть прежде, чем та была озвучена. Спустя пятнадцать минут, существенно подчистив холодильник и набрав в мисочку с горкой особо крупных ягод - про запас - Джин, шаркая тапочками, засеменил в спальню. Проходя мимо зеркала в гостиной остановился, разглядывая россыпь малинового оттенка засосов и укусов, украсивших длинную шею.

- Животное...- надувшись, пробормотал омега, и губы его тронула робкая улыбка.

Бана заносило всегда, но то ли причина в беременности, то ли в тлетворном влиянии этого альфы, Джин замечал, что в последнее время частенько сам становился инициатором разнузданного поведения. Вспыхнув стыдливо и отмахнувшись от дурацких, ни на чём не основанных Бановских теорий, он по привычке списал свои слабости на гормоны, плохую погоду, сопутствующие обстоятельства и, полностью довольный разумностью доводов, потопал наверх.

- Стой, - раздалось за спиной, когда добрая половина лестницы, ведущей на второй этаж, была преодолена.

Он оглянулся на входную дверь, но при виде Чимин, не раздумывая, ускорился. Девушка с апломбом, нагловато ещё раз окликнула.

- Я сказала стой, оглох? Не смей поворачиваться спиной, когда я с тобой разговариваю...

Мысленно чертыхнувшись и призвав на помощь выдержку, парень послушался, смерил кислым взглядом растрёпаную, с растёкшимся макияжем на лице омегу.

- Это не моё дело, но клубы и попойки до добра не доводят - прими душ, - посоветовал Джин, но прозвучала фраза осуждающе, и Чимин, побелевшая от негодования, взбежав по лестнице, зашипела на него змеёй.

- А ты давно ли моралист? Когда успел прыгнуть к Минхо в кровать, вы до сих пор трахаетесь, чей это ребёнок?! - накинулась она, забыв о том, что ещё пол часа назад поклялась себе оставаться сдержанной и благоразумной.

- Да ты психованная, проспись! - возмущённо воскликнул Хван, твёрдо намереваясь убраться и избавить себя от потока пьяной ругани и незаслуженных оскорблений.

- Не так быстро, - схватив за локоть, задержала его Чимин, агрессивно напирая, - ты признаешься во всём - в измене, предательстве, прямо сейчас пойдёшь к отцу и расскажешь правду, иначе я это сделаю сама.

Джин, сытый по горло нелепыми обвинениями, гневно стряхнул с себя чужую руку, от чего миска с клубникой выскользнула и звонко поскакала по ступенькам. Неповоротливый, не такой пластичный, как прежде, он, не рассчитав силы, пошатнулся, потерял равновесие, и не успев уцепиться за перила, полетел кубарем следом, с отвратительным грохотом преодолевая ступень за ступенью, пока не рухнул ничком на мраморно белый пол. Чимин на лестнице ошеломлённо таращилась то на свою вытянутую руку, то на неподвижного Хвана внизу. Всё произошло слишком быстро. Еще секунду назад пальцы сжимали чужой локоть, затем перед ней промелькнуло испуганное лицо, беспомощно взметнулись в воздух руки - замешкавшейся, растерявшейся омеге не хватило жалкого мига, чтобы поймать их. Распахнутые от ужаса глаза неотрывно следили за кровавой лужей, расползавшейся между ног Хвана, но Чимин так и не тронулась с места. Крики слуг, сбежавшихся на шум, перекошенное, обвиняющее лицо Шивона - даже суматоха поднятого на ноги внезапным несчастьем дома не привела девушку в чувство.

- Это не я... не я... он сам...- повторяла без конца она, безумно уставившись на безжизненное, истекающее кровью тело на полу гостиной.

Бан несколько часов просидел на стуле в стерильно белой палате частной клиники, абсолютную тишину которой разрывало монотонное пищание приборов. Сцепив руки на затылке, согнувшись, словно неподъёмный груз не позволял распрямиться, он не сводил глаз с идеально начищенного пола. Порой альфа оживал, проверял омегу на больничной койке, от запястий которого исходило множество трубок, и снова горестно ронял голову на грудь.

- Простите, господин Бан, ваш водитель в приёмной...- потревожила альфу заглянувшая медсестра, и тот встрепенулся, как ото сна, силясь понять, кто она и что ей нужно.

- Шивон, водитель.. - сдавленно произнесла омега, промаргиваясь, - по долгу службы ей не единожды доводилось бывать свидетелем людских трагедий, каждая из которых оставляла свой, неизгладимый след.

Коридор нервно мерил шагами взъерошенный, словно его только что вытащили из кровати Шивон.

- Я просил не беспокоить...- рыкнул альфа, как только вышел из палаты, а тот спешно поклонился, извинясь - сложившаяся ситуация требовала неотлагательного решения, принять которое мог только Бан.

- У Чимин истерика, её накачали успокоительными...- начал он, но запнулся, не зная как преподнести информацию в более выгодном для девушки свете, - слуги - свидетели, она не виновата. Пыталась помочь, но не успела - исход решила доля секунды. Это трагическое стечение обстоятельств, несчастный случай.

- Убери её из особняка. Отправь в Европу, куда угодно, хоть в адское пекло - главное подальше и приставь охрану, - холодно, не раздумывая, выдал Бан, а Шивон поборол дикое желание отпрянуть - волны ярости, исходящие от альфы, подстёгивали инстинкты, побуждали защищаться, волосы вставали дыбом от размеренного тона голоса и решимости, звенящей в нём, - второй раз я не ошибусь - не выпускайте её из зоны видимости ни на минуту.

- Я не защищаю Чимин, но ..- не сдавался Шивон, однако Бан был непреклонен.

- У тебя не получится...- глухо заявил он, и желваки на челюсти заиграли, глаза предостерегающе сузились, - это ради её же блага, Шивон. Не уверен, что сдержусь..

От хищной, примитивной жажды крови, которую альфа даже не скрывал, внезапного осознания, что тот имел ввиду, Шивон похолодел и, испуганно тряхнув головой, смирился с неудачей - помочь малышке Чимин ни ему, ни единой живой душе на всём белом свете было сейчас не под силу.

- Господин Бан, омега приходит в себя...- озабоченно сообщила медсестра и Бан, переменившись в лице, позабыв обо всём, устремился к мужу.

Слабый стон донёсся с койки, следом болезненное кряхтение. Глаза омеги разлеплялись через усилие и чутко реагировали на яркие цвета: свет лампы, белые стены и одеяния суетящейся над ним медсестры. Джин встретился взглядом с Баном и еле узнал - до того измученным, постаревшим тот выглядел - и ощутимо напрягся. На лбу его образовалась глубокая морщинка - память возвращалась после наркоза, но муторно, словно со скрежетом отворяющиеся несмазанные проржавелые створки дряхлой двери. Тревожно озираясь, он споткнулся о тонкое больничное одеяло, прикрывавшее почти до груди. Рывком сдёрнув его, омега изумлённо уставился на плоский живот. Усердно напрягая память, стараясь воспроизвести ход событий, предшествующих отключке, Джин трясся и бледнел, пока, заикаясь, не забормотал.

- Где он, чччто вы сделали? Верните мне ребёнка...

Он принялся с остервенением стаскивать робу, не реагируя на подскочившего к койке доктора и её навязчивые уговоры лечь, Бана, хватающего за руки и пытающегося унять. Потемневший, с заострившимися чертами лица, покрасневшими от невыплаканных слёз глазами тот вгонял в ещё большую панику и до смерти пугал. Джин сопротивлялся, что было сил, вырывался, как дикий кот, царапаясь и завывая, терзая слух душераздирающими воплями до тех пор, пока в палату не ворвалась ещё одна медсестра и не вколола омеге снотворное. Убитый горем и невозможностью облегчить страдания мужа, Бан бросил отчаянный взгляд на лечащего врача. Омега жестом предложила выйти в коридор, чтобы не мешать пациенту.

- У него шок, что совершенно естественно, - посочувствовала доктор, а Бан, взлохматив волосы и уперев руки в бока - услышав крики прислуги, он надел первое, что попалось под руку - мятую футболку и брюки - кусал от волнения губу, - Джину понадобится время, чтобы свыкнуться с выкидышем... нелегко будет не только ему, но и вам.

Врач деликатно предупреждала о предстоящих трудностях, но Бан нетерпеливо тряхнул головой.

- Я справлюсь, сейчас важен лишь он. Как долго Джин пробудет в клинике? - перевёл разговор в более комфортную для себя, практичную плоскость альфа.

- Физически ваш муж здоров, пара тройка дней и можно выписывать, но имейте ввиду - психическое состояние его крайне нестабильно. Здесь за омегой круглосуточно наблюдает мед персонал, по мере надобности, исходя из показателей, колит лекарства, витамины. Шансов на качественное восстановление в клинике больше и займёт оно пару недель... решать вам, - весомо умолкла доктор, и Бан, не представляющий, как справиться с чудовищной утратой в одиночку, опасающийся за состояние мужа, скрепя сердце, согласился с доводами профессионала.

- На этаже разместится моя охрана, все сотрудники клиники будут досконально проверены, а допуск в палату строго ограничен. Я переночую сегодня здесь, - безапелляционно заявил Бан, и омега грустно улыбнулась своеобразному, но такому трогательному проявлению преданности и заботы.

- Как угодно, но мужу вы понадобитесь, когда он очнётся, сильным и убедительным, как никогда, - мягко посоветовала доктор, - езжайте домой, отдохните, как следует - впереди самые трудные будни и бои. Поверьте моему опыту, так будет лучше...

Не дожидаясь ответа, врач удалилась, а Бан бросил тоскливый взгляд на дверь палаты и прикрыл покрасневшие слезящиеся глаза.

Громадный особняк притих в ожидании новостей. Тревожность витала в высоких потолках, отскакивала от стен, давлела в спёртом воздухе, и альфе в какой-то момент стало невыносимо тошно находиться в собственном доме. Широкими шагами пересёк он гостиную и, как только закрыл дверь кабинета, налил в мини баре виски. Опрокинув обжигающий гортань напиток, поставил бокал на столешницу из красного дерева и впервые за прошедшую кошмарную ночь позволил себе расслабиться. Обслуге следовало раздать указания, позвонить компаньонам и уверить, что он по прежнему в строю, способен разобраться с чем угодно, наметить новую стратегию касательно Чихо...тысяча проблем кружили бешеным смерчем, затягивая в свою бездонную воронку, а он застыл у бара, глядя в пустоту, будто там мог найтись ответ на мучающий ежесекундно вопрос - почему это случилось именно с ними?

- Простите, босс, - поклонившись, окликнул Шивон Бана, и тот вздрогнул, неуверенно покосился на дверь, а затем налил в стакан из плотного стекла ещё виски и подошёл к окну, за которым занимался розоватыми всполохами рассвет.

- Я лично отвёз Чимин в отель, приставил Джо с Каном. Когда проснётся, обязательно устроит ребятам взбучку, но я их предупредил - спуску не давать и не выпускать до отлёта. Квартира в Париже готова, слуги тоже, с академией о переводе договорится Лэй чуть позже...

Бан не прерывал, молча потягивая свой напиток, а Шивон, по мере того, как отчитывался о проделанной работе, недоумевал и нервничал. Внушительная, окаменевшая фигура альфы на фоне окна, очевидная незаинтересованность и гробовое молчание вызывали подозрение - слушал ли тот вообще его доклад? Альфа закончил и в кабинете воцарилась тишина, нарушить которую Шивон ни за что бы первым не отважился. Секунды пролетали, складываясь в минуты, чужая скорбь, растворяясь в воздухе, отдавала мерзкой горечью в горле, неприятно царапала за живое, рождала непреодолимое желание сбежать из особняка без оглядки.

- Странно терять того, кого никогда не видел...оплакивают, вспоминая привычки, черты, повадки, смешные истории и нелепые казусы, хоть что-то...- пространное размышление вслух, но Шивону стало вмиг неловко, словно он ненароком подслушал чей - то личный разговор для чужих ушей не предназначенный, - Джин упрекал, что ребёнок любит меня больше, обижался и считал несправедливостью, ведь вынашивал и принимал все тяготы - токсикоз и кучу побочных "приятностей" именно он. Я отшучивался, но...

Бан запнулся, казалось, каждое слово давалось ему с трудом, но потребность высказать, что накопилось и точило изнутри, была несоизмеримо выше боли, которую тот испытывал. Шивон, затаив дыхание, опасливо наблюдал за поражённым горем альфой, бывшим для него эталоном силы и непоколебимости, пока тот, витая в мыслях где - то очень далеко отсюда, неосознанно изливал душу.

- Светящиеся любознательностью озорные карие глаза, идеальный носик и губы пельмешки, с живой мимикой и прелестной непосредственностью омега сын...я эгоистично жаждал его маленькую копию, бегающую по дому, изводящую слуг капризами, беззаветно и безоговорочно любящую меня настолько, что, узнав пол ребёнка, едва не обезумел от счастья, всерьёз поверил в эту несусветную хрень с исполнением желаний и визуализацией цели...дурак, решил, что перехитрил судьбу, обманул чёртову природу, а она всё это время смеялась, глядя на меня.

Шивону поплохело, он судорожно ослабил ставший непривычно тугим галстук. Разговоров о личном Бан не поощрял, предпочитая держать семейную жизнь в секрете, раскрывал ровно столько, сколько требовали обстоятельства, от неожиданности водитель опешил. Очевидно, что потеря сына стала для альфы ударом. Оправится, станет ли прежним - взволновонно гадал Шивон, но вслух поторопился неказисто ободрить.

- Он молод, а вы крепки - у вас ещё будут дети...

Бан удручённо хмыкнул, задумчиво изучая остатки виски на дне стакана, и, сделав последний глоток, отошёл от окна, поставил его на стол.

- Поспи, тебе тоже досталось. Джекс отправится через пару часов в офис, а я вернусь в больницу. Позже наведи порядок в доме - Джина скоро выпишут, не хочу упоминаний о произошедшем, идиотских ремарок и тем более вопросов, пусть слуги держат рот на замке и приглядывают за ним 24/7, - отдавал приказы он, а у Шивона потихоньку отлегало от сердца - альфа этот непоколебимая глыба, неприступная твёрдь, пережившая не одну жизненню бурю, которую не одолеть, не накренить. Трудности его лишь закаляли, как огонь закалял дамасскую сталь, в организации альфа день ото дня набирал вес, значимость - Шивону нравилось думать, что традиция эта и впредь останется неизменна...

Кивнув, водитель покинул кабинет, а Чан обессилено привалился к столу - видимость несгибаемости, бесстрастности обходилась недёшево. Слёзы упрямо наворачивались на глаза, а фраза Шивона, который не знал о перепитиях их с Джином отношений и надавил ненароком на больное, ещё долго набатом гремела в ушах. Бан не сомневался, что Джин его к себе больше не подпустит.

Так и не сомкнув глаз, альфа провёл несколько часов, разбирая бумаги и отвечая на рабочие звонки, пока не глянул на часы. Приняв душ, он поспешил в клинику, где промаялся без толку пол дня, от усталости вырубившись в итоге прямо на стуле рядом с койкой мужа. Неизвестно, сколько он продремал, час или три, но дёрнувшись во сне, открыл глаза и обнаружил Хёнджина, безучастно уставившимся в потолок. Изящная шея выгнулась, так как голова его была чуть запрокинута, одеревеневшее тело, укрытое простынёй, напоминало бездыханную мумию. Чан жадно сглотнул и подскочил к койке, схватил холодную ладонь, сжал в своих, горячих и больших.

- Она в тюрьме? - разлепив сухие слипшиеся губы, первым делом спросил омега, и настала очередь альфы каменеть.

Требовательный взгляд полоснул, пытливый, пугающе бесчувственный, и лицо Бана исказила вспышка отчаяния раненого, загнанного в тупик зверя.

- Слуги поклялись, что Чимин тебя не толкала. Это была ужасная... несправедливая случайность. Обещаю, она заплатит, - мучительно выдавливал из себя альфа, но иначе ответить не мог.

- Эта сумасшедшая... она держала меня под локоть, поэтому...хочешь сказать - сам виноват, что упал? - несвязно, давясь своей ненавистью и плача, предъявлял Джин, - как заплатит? Урежешь расходы? Селин бедняжка сменит на Зару, а Милан на Восточное поберьжье? Чимин убила его, пусть понесёт наказание...

- Чего ты хочешь, чтобы я упёк за решётку собственную дочь?! - взорвался Бан, и Хван побледнел, слёзы застыли на прекрасном измождённом лице.

- Он... тоже был твоим ребёнком, - задыхаясь, глотая слова, выплюнул омега и, отвернувшись к стене, холодно добавил, - убирайся...

Обескураженный, раздираемый на части виной и отцовским долгом Бан с щемящей нежностью долго смотрел на ровную спину, подрагивающие от рыданий плечи, понимая, что все аргументы и мольбы бессильны, и мужа не переубедят....и отступил. Альфа решил, что полагаться может лишь на время, которое лучше любых лекарей врачует раны, и собрав волю в кулак, вышел в коридор.

Втечение двух недель Бан ежедневно навещал мужа в клинике, выкраивал время в забитом до отказа графике, работал, как проклятый, забывая про сон и еду, и это приносило плоды. Плотное расписание медленно, но верно притупляло боль, на порывы жалеть себя, задаваться бесконечными вопросами, на которые невозможно получить ответа, физически не хватало времени и сил. Бан вынужденно принял то, что не в состоянии был изменить, отпустил прошлое, с осторожностью обжегшегося однажды человека возлагая робкие надежды на будущее, но проблема состояла в том, что Джин их не разделял. Дать тому возможность побыть одному, чтобы оплакать потерю, позволить эмоциям устаканиться и поразмыслить над ситуацией, возможно, было не лучшей идеей, но сожалеть об упущенных шансах было поздно, Бан понял это, едва Джин переступил порог особняка. Заметно похудевший, не проявляющий интереса к окружающему миру, чуть сонливый от таблеток и вялый, не обмолвившийся по дороге из клиники и словечком Джин, стоило слугам завозиться вокруг его чемоданов, уточнил.

- В гостевую спальню, распакуйте, пожалуйста, там...

Бан немигающим ястребиным взглядом впился в аккуратное бледное личико, отметив потупленные кротко в пол глаза, нервозное движение сухощавых пальцев, когда тот торопливо оправил ворот рубашки.

- Надеюсь, ты не против. Мне необходимо время, чтобы свыкнуться...

Губы омеги задрожали, голос страдальчески надломился, и Бан не смог возразить, хотя внутри вопил от негодования, протеста, порываясь разнести чёртову гостиную и проклятые чемоданы с барахлом подчистую.

- Я против, но если тебе это необходимо, настаивать не стану...пока, - ответил сдержанно Бан, не стараясь однако скрыть, как неприятен ему такой расклад, а Джин, надменно поджав губы и отвернувшись, переключил внимание на слуг, о существовании мужа напрочь забыв.

- Перенесите все мои вещи из общей спальни в гостевую. И вызовите дизайнера, обои там чересчур пёстрые. Ещё поставьте диффузор, а лучше два с любым сладким ароматом. Никакой соли, трав - ничего резкого и удушливого, меня от них тошнит....

Омега, поднимаясь на второй этаж, без умолку давал указания, а Бан мрачнел с каждой секундой, сжимая и разжимая кулаки, провожая прямую спину мужа пылающим от ярости и обиды взглядом.