С чистого листа
Soundtrack
https://youtu.be/fQ-BPdkoSMw
Четыре месяца спустя.
В крохотной кухне закипал чайник. Лиенн сновала между плитой и столом, сноровисто выкладывая из сковороды пышущие жаром оладьи, доставая из холодильника панчаны, старательно делая вид, что появления взъерошенного сына в проёме двери, не замечает. Брови её озабоченно сходились, образуя морщинку на лбу, а движения становились нервознее и резче - Бин, приперев плечом косяк двери, внутренне готовился к худшему. Омега, закончив хозяйничать, посмотрела на сына в упор, в глазах её слишком явно читались укор и страх.
- Нужно сообщить отцу, он договорится...- от волнения голос Лиенн дрожал.
- Нет, - оборвал альфа речь матери и, усевшись за стол, бодро наложил в тарелку стопку свежеиспечённых панкейков.
Омега в отчаянии рухнула на стул рядом, пальцы её без конца мяли кухонное цветастое полотенце.
- Сначала они вызвали тебя как свидетеля, в следующий раз предъявят обвинение и наденут наручники. Это же очевидно, сынок...парень из богатой семьи, родители наняли ему лучшего адвоката. Я звоню отцу, - полоснул решимостью голос Лиенн, но едва та подорвалась с места, Бин перехватил её запястье.
- Обратишься к нему, и я уйду из дома... насовсем, - заявил альфа, и подавленная омега безвольно опала обратно на стул, негромко всхлипывая.
Бин бросил палочки, отодвинул тарелку и виновато поглядел на плачущую мать, неуклюже попытавшись хоть как-то утешить.
- Кихён не из болтливых и в долгу передо мной, а в клубе не меньше сотни человек тёрлось. То, что я был там, не доказательство...не плачь, всё будет хорошо. Я разберусь, - неубедительно врал Со, задницей чуя, что на этот раз влип, и бережно накрыл худенькую руку матери своей.
- Твердишь одно и то же. Что с тобой происходит последние месяцы? Сам не свой...- тоскливо поглядывая на сына, допытывалась мать, а тот, судорожно сглотнув, увильнул от проницательного взгляда.
- Мне пора, хотя бы на вручении аттестата этого долбаного лицея появлюсь вовремя... после заскочу к Дже в сервис, буду поздно, - торопливо доев, попрощался Со и поцеловал мать в висок, а вскоре из коридора до задумчивой, скорбно сгорбившейся за столом Лиенн донёсся зычный голос и хлопок закрывающейся входной двери.
Со, сломя голову бежал из дома, на ходу запахивая чёрную кожанку и, сев на любимый байк, сразу же завёл мотор. Скорость избавляла от остатков сна, ветер, хлещущий со всех сторон, игриво гнал на подвиги, лёгкое чувство опасности приятно щекотало нервы, только проклятый им сотню раз образ не выветривался из памяти, неотступно следовал по пятам. Бин не один месяц пытался. Выбивал клин клином, глушил ревность спиртным, адреналином, но Хвана ничем было не вытравить из головы и сердца. Стоило закрыть в пьяном угаре или оргазменной неге на секунду глаза, и изящная фигурка, пересекающая школьный двор, потупленный невинный взгляд, уродливая метка на шее - клеймо жуткого собственника, вонь, которой разило от него за версту, представали издевательски отчётливо, словно случилось всё не четыре месяца назад, а вчера. Толпа школьников в тот злосчастный день расступалась перед Хваном, словно море перед Моисеем, ахала, гудела и шепталась, ошалелые глаза их буравили прямую спину омеги, и самые невероятные предположения роились дикими пчёлами в воздухе. Поодаль, бледная как смерть, в окружении хмурых подруг - некогда всемогущей четвёрки - за эффектным появлением омеги настороженно следила Чимин. И если бы глаза могли ранить, пускать смертоносные ядовитые стрелы, то Хван корчился на земле в предсмертных судорогах, но та, сложив руки на груди, лишь молча обдавала ледяным презрением и сохраняла дистанцию. Бин пребывал в аналогичном, как и все шоке, но решил не рубить с плеча, вызнать подробности у четвёрки или на худой конец вытрясти ответы из Ли. Чимин дала альфе отворот поворот, Ли после похорон братьев бесследно исчез, но уже на следующий день необходимость в распросах отпала - тайна Хвана стала достоянием общественности. Утром омега, дверцу которому открыл водитель, вылез из Бановского лимузина, а следом появился сам альфа и уверенно проследовал в кабинет директора. Не поняли, что к чему только те, у кого начисто отшибло нюх из - за гриппа или хронические аллергики - возмутительную связь свою те не потрудились даже скрыть. Открытие возымело эффект разорвавшейся бомбы, а Хвана уже никто не оправдывал. Все, в том числе Бин, восприняли ситуацию однозначно и осудили, а затем посочувствовали... Чимин. Обсуждали сенсационную новость все, кому не лень, и сплетни со скоростью света перерастали в теории коварного заговора. Уму непостижимо, насколько распутным, бессовестным оказался тихоня новичок - сдружился с четвёркой, пролез в ближний круг, соблазнил богатого влиятельного альфу вдвое старше себя, отца собственной подруги... Лютая ненависть Чимин к бывшему товарищу, бойкот, который та объявила Хвану от лица учащихся, лишь подтверждали мерзкие домыслы. Раздавленный, уязвлённый Со не находил себе места, вот только Хвана незавидное положение как будто не волновало вовсе. С омегой отказывались разговаривать, брезгливо отодвигались, как от юродивого, однако тот продолжал подбрасывать поводы для осуждения и бесконечных сплетен, выставляя бесстыдство своё напоказ. Провокационная фотосессия у модного фотографа в Париже, обложки журналов одна другой краше, бриллиантовое, вызывающе дорогое обручальное кольцо от Картье, изготовленное на заказ, свадьба в июне в Итальянском поместье, что анонсировала пара и о которой трубили все таблоиды страны интерес к личной жизни омеги только подогревали. Со ревновал и злился, бросая косые, полные сожаления взгляды на объект своей любви, сторонился и отмалчивался, пополняя тем самым ряды Хвановских недоброжелателей. Когда опостылела собственная бесхребетность, разочарованный Бин с головой окунулся в работу, надеясь отвлечься, но неприятности категорически не желали с альфой распрощаться. Месяц назад в одном из клубов, в котором он толкал дурь, копы организовали облаву и поймали обдолбанного придурка. Парень из состоятельной семейки, постоянный клиент. Родители парнишки откупились от правосудия, но копы настроились на поимку дилера и упорно таскали того на очные ставки в отделение, наведывались в лицей, действовали на нервы в рассчёте на то, что альфа не выдержит и сдаст поставщика. Со наблюдал за развитием событий издали, порядком нервничая, хоть и не показывал вида - копы на хвосте, учитывая его нелегальный бизнес в автосервисе, не сулили ничего хорошего. С такими невесёлыми мыслями и отвратительным настроением припарковал Со байк на школьной парковке и, сняв шлем, присмотрелся к шумной стайке учеников перед главным зданием. Последний день в ненавистной школе - с облегчением думал он, - обещание, данное матери, перестанет тяжёлым ярмом висеть на шее, тень отца омрачать будни. Долгожданная независимость - лучшая награда за его терпение. Не будет больше раздражающих звонков, монотонного учительского говора, альфьих потасовок, драк с маменькими сынками на заднем дворе до первой крови... ершистого омеги с пронзительно карими глазами - льдинками, что так часто, вскинув гордо подбородок, обзывал качком без мозгов. Тряхнув головой, Со прогнал неуместную меланхолию - скучать по лицею он точно не станет, слез с коня и выпрямился, равнодушно глядя на неутихающие воодушевление и восторги одноклассников. Бин не разделял их, на его душе скреблись, истошно воя, кошки, но альфа как и они верил. В то, что окончание школы лишь начало, по - настоящему взрослой жизни, в которой даже самый забитый заучка и лоботряс получат второй шанс, а разбитое первой любовью сердце непременно забьётся в унисон ещё более будоражащему, глубокому чувству.
В салоне стояла невыносимая духота. Джин нервно расстегнул верхние пуговицы пиджака и провёл ладонью по влажному от пота лбу. Стрельнув стервозным взглядом на водителя, недовольно отвернулся к окну, за которым мелькал порядком наскучивший городской пейзаж.
- Шивон, я разве просил включать кондиционер? Здесь дышать нечем...- с претензией заявил он альфе, и тот, нехотя ткнул в кнопку на панели авто, а затем извинился.
- Простите... господин.
Джин побледнел, уловив в тоне альфы насмешку, и подбородок его затрясся, в глазах мгновенно заплясал недобрый огонёк - водителя Бана омега на дух не переносил и не сомневался, что неприязнь эта взаимна.
Прикрыв глаза, он мысленно призвал себя успокоиться, но расшатанные нервы, две бессонные ночи и лихорадочное возбуждение перед выпуском никак не получалось побороть. Четыре месяца не такой большой срок, но омегой они ощущались вечностью.
Даже в золотую бронированную клетку - элитную, в несколько этажей квартиру Бана иногда просачивались новости. О скорой свадьбе Ли, успехах в компании, в основном от строчащих хвалебные статьи в интернет журналах папарацци, но в остальном, он был ограждён от внешнего мира, 24/7 под неусыпным Бановским контролем. Охрана неотступно сопровождала на фотосетах, даже личный менеджер, англичанка Сью координировала модельный график и заказы напрямую с Баном. Путешествия, дорогие подарки и слава обманывали только сторонних наблюдателей, Хван же не обольщался - себе он больше не принадлежал. Трель телефона вывела омегу из задумчивости. Не удосужившись прочитать имя, он ответил на видеозвонок и едва страдальчески не взвыл.
- Madre mia, por fin! * - заголосила импозантная испанка, приложив костлявые, испещрённые перстнями пальцы в драмматичном жесте к груди, - предупреждаю, я в бешенстве, птенчик, так что не смей перечить...
Указательный палец взмыл предупреждающе вверх, а чёрные глаза - вороньи бусинки, воинственно сощурились.
- Свадьба на носу, а я извелась, во что тебя одеть, ручной пошив - дело не одной недели.. какая безалаберность, Хёнджин! - предъявляла претензию за претензией омега, а Хван с выражением лица, будто лимон без сахара за раз сжевал, угрюмо молчал, - баста. В выходные атакуем магазины, пока не отыщем идеальный наряд...
Ло увлеклась, эмоционально жестикулируя и предаваясь мечтам и о существовании Хвана позабыла.
- Ах, если бы времени было больше, мы отправились в Париж, прогулялись по Елисейским полям, посетили модные дома, вдохновились новыми коллекциями гениальных мастеров, но увы. Только попробуй сбежать... клянусь, не будь я Долорес Видальго - натравлю на тебя Бана, - вспомнив о насущном, припугнула Ло.
Заметив, что угроза не возымела действия, а Хван едва не зевает от скуки, оскорблённая Ло, нахмурившись, добавила.
- Dios mio, ты становишься таким же невыносимым, как он. Права была двоюрдная бабка из Малаги, покойся она с миром - муж и жена одна сатана....
Джин устало вздохнул, но обижать омегу, которая выполняла свою работу и по сути ничем ему не навредила, не хотелось.
- Суббота, 10.00 и не минутой позже, молодой человек, - строго сдвинув густые брови, безапелляционно заявила Ло и отключилась, а Джин отложил телефон и прикоснулся лбом к прохладному стеклу, гоняя в голове безрадостные мысли. День в компании несмолкающей Ло и сотни свадебных костюмов в примерочной - то, чего не хватало ему для полного "счастья".
Скосившись на водителя, давящего улыбку, омега раздосадованно вернулся к созерцанию пейзажа за окном и до конца поездки ни на что больше не реагировал.
Спустя пару часов в туалетной комнате Хван сполоснул лицо и уставился в зеркало. Мешки под заспанными глазами, вода текла с кончиков тёмных волос на шею, капала с подбородка и оставляла на рубашке следы - видок убогий, но чувствовал себя омега во сто крат паршивей. Минуя Чимин с подругами, толпу шушукающихся учеников, затаив дыхание, он вошёл в заполненный до отказа зал, оборудованный сценой для торжественного вручения, не слыша ничего, кроме грохота своего колотящегося в груди сердца. Глаза суетливо, тревожно сновали по фигурам, лицам альф, омег несчётное количество раз, пока Хван не сдался - Минхо среди них не было. Облегчение или разочарование овладело им в тот момент, сложно определить - желание увидеть Ли хотя бы раз, мельком превратилось в навязчивую и весьма опасную идею. Десятки раз статную фигуру, привлекательное лицо истинного Джин рисовал в воображении, десятки сценариев проигрывал в мозгу. Стыдно ли ему, раскаивается или же безразличен... Была бы их встреча в пылу слёз, упрёков, пощёчин или же обыденным столкновением потерявших друг к другу интерес влюблённых, досадный конфуз, о котором оба постарались поскорее забыть? Мучая себя, Джин заново переживал предательство любимого, не в силах отпустить, расстаться с тем единственным, что Хо после себя оставил - перманентной болью. Неразумно, безответственно и ни к месту увяз в болоте скорби по почившей любви. К графику, расписанному до конца года, трещавшему по швам - за несколько месяцев Хван превратился в самую востребованную модель страны - добавились обязанности жениха и будущего мужа. Подготовка к свадьбе, уйма мелких дел и вопросов копились в огромных Бановских апартаментах, ожидая, когда омега снизойдёт до житейских бытовых проблем, но Хван открещивался от любой ответственности руками и ногами. Кардинально иная, с чистого листа жизнь терпеливо топталась за порогом школьных стен, пугая омегу до чёртиков. Замужество представлялось рисковой авантюрой, чистым безумием, но согласие Бан выудил уговорами и шантажом ещё четыре месяца назад - пути назад не было. Щёки против воли заалели, едва Джин вспомнил течку, и в сердцах злобно оторвав клок бумажного полотенца, наскоро утёрся. Спустившись по лестнице, повернул прямиком на парковку, не намереваясь ни на минуту больше задерживаться в лицее, но отвлёкся и тут же в кого - то врезался.
- Смотри, куда несёшься, принцесса, - произнёс Со, подхватывая Хвана под локоть.
Омега кивнул охране, встрепенувшейся, выдвинувшейся на подмогу, чтобы не вмешивалась, попытался альфу обойти, но тот грубо потянул за руку назад.
- Эти бугаи от тебя мокрого места не оставят. Свали, Со, - прошипел Хван, уверенный, что о сцене этой охрана в подробностях доложит Бану.
- Вообразить не мог, что именно ты окажешься хуже любой продажной здешней твари. Чимин - стерва, конечно, но даже она такого дерьма не заслужила, а Ян? Дурак встревал за тебя перед всем лицеем... поразительное лицемерие, - с отвращением высказался впервые за четыре месяца Бин, и Джин отшатнулся, как от удара.
Ослеплённый ревностью, Со стремился задеть, уколоть напоследок как можно больнее и у него неплохо выходило.
- Сколько Бан заплатил за тебя, назови цену. Возможно, не так дорого, и у меня всё ещё есть шанс....
Джин яростно стряхнул с себя чужие руки, глаза заблестели от слёз, хриплый голосок его срывался от возмущения.
- Я тебе не по карману, Со, уйди с дороги.
Со криво усмехнулся. Преувеличенно галантно отошёл в сторону, а Джин, проклиная это место и коря себя за то, что не уехал сразу, вернулся на парковку и забрался в лимузин. Обида встала поперёк горла, слёзы жгли глаза. Альфа всколыхнул чувство противоборства, стремление защититься от несправедливости и впервые своим обидчикам возразить. Глупый, ненужный порыв - проглотив слёзы, остывал Джин. Кому интересна правда и зачем выворачивать душу наизнанку, если всегда найдётся тот, кто с упоением в неё плюнет? Разве поверят те, кто месяцами обливал грязью, что деньги Бана не играли для Хвана роли и он отдал бы всё, чтобы повернуть время вспять, исправить свои ошибки? Тому, что о родстве Бана и Чимин поначалу не знал, а Яна оттолкнул исключительно ради его же безопасности. О верности дружбе и предательстве четвёрки даже речи не шло. Как ни старался, Джин так и не смог вписаться в элитный кружок Флауэр фор, построенный на фундаменте богатства, фамилии, чего угодно, только не человеских качеств и искренней симпатии, и ни капли об этом не жалел.
Отменив запланированное интервью в журнале и попросив помощницу не беспокоить до завтра, Джин заперся в спальне и провалялся в постели до самого вечера. Заснуть не удалось, слишком он был взвинчен, но выплакаться, похандрить, пожалеть себя, умяв две шоколадки и пачку печенья вполне. Однако к ужину пришлось выбраться из своего лежбища, принять душ и одеться - Бан никогда не пропускал его, как бы ни был занят.
Приглушённый свет настенных бра снимал напряжение, погружая просторную гостиную в приятную ленивую негу. Окна в пол, что позволяли днём любоваться парком Ханган в высоты птичьего полёта, вечером закрывались плотным тюлем, создавая комфортное уединение. Во встроенном в стену камине потрескивали поленья, обволакивая теплом, добавляя атмосфере романтичного ужина интимности и уюта.
- Как прошёл день? - поинтересовался альфа, и отпив воды, поставил бокал на стол.
Джин, сидящий на другом его конце, уныло копающийся в тарелке вилкой, неопределённо пожав плечами, ответил.
- Нормально, рад, что всё закончилось...
- Энн звонила, жаловалась, что сбрасываешь её звонки, умоляла повлиять на тебя...- хмыкнул Бан, но омега, продолжая безэмоционально терзать вилкой салат, выразился кратко и ёмко, закрыв эту тему.
- Она три месяца из Ниццы не вылазит, проматывая твои деньги...переживёт.
Бан не сводил с омеги внимательного взгляда, подмечая следы слёз на лице, апатию с которой тот ел, пока в гостиную не впорхнула служанка с подносом, на котором лежала прозрачная коробочка.
- Ты забыл принять таблетки, - сухо напомнил Бан, и девушка как по указке тут же положила блистер рядом с тарелкой Хвана.
Тот сцепил зубы, бросив на альфу затравленный взгляд.
- Бесполезная затея, - процедил язвительно он и небрежно откинулся на стуле, - есть вещи, которые даже тебе не по плечу. Меньше десяти процентов на беременность при соблюдении уймы условий - это чудо, а ты при всей своей власти и деньгах не волшебник, Чан.
Лёгкое превосходство сквозило в том, как омега отчитывал, а скорее глумился. Внутренне ликуя, с мазохистским удовольствием Хван повторял неутешительные прогнозы врачей альфе в лицо при любом удобном случае. Проигравшегося в пух и прах на личном фронте Джина грела мысль, что то, чего альфа одержимо добивался с первой ночи, невыполнимо. Не всё в этом мире вертелось вокруг него, не всё ему было подвластно. Природа против Бана 1/0 и её не обыграть, не обмануть - Джин бесплоден. Правда, омега сам втайне играл на её стороне, мстительно сливая часть таблеток в унитаз.
- Мы обсуждали это не раз, ты согласился, - мягко упрекнул альфа, а Хван фыркнул и закатил глаза, недвусмысленно давая понять, что право выбора его - чистой воды фикция.
Джин не мечтал о детях, всецело поглощёный учёбой, экзаменами, работой модели, пополнением личного счёта, что рос как на дрожжах, являясь отрадой для честолюбия - статус содержанки омегу тяготил. В планах и раннее замужество, не то, что дети, не фигурировали, однако Бан привык получать желаемое. Вот и сейчас завёл старую, выученную Джином наизусть песню.
- Курс терапии, лечение займут уйму времени. Да, сейчас ты не готов, но что будет через два, три года? Чем раньше начнём пытаться, тем больше вероятность. Одно дело не хотеть и совсем другое - быть не в состоянии, поверь мне. Однажды, бесплодие станет тревожить и угнетать тебя, как любая невылеченная своевременно болезнь...
Сытый по горло нравоучениями, Джин щёлкнул блистером и проглотил пару таблеток, запив водой, но в глазах его по - прежнему плескались враждебность и неверие. Бан отложил вилку, долго сверлил омегу нечитаемым взглядом, а затем поднялся и, обойдя, встал за спиной. Накрыл ладонями узкие плечи, лаская, успокаивающе принялся разминать. Шёлковая белая рубашка с низким воротом выгодно подчёркивала лебединую шею парня, розоватая метка у основания которой так соблазнительно контрастировала с белизной кожи... Альфа прилагал усилие, чтобы не нагнуться ниже и поцеловать её, мазнуть влажным языком, собирая любимый до одури клубничный вкус. Спина Хвана ощутимо напряглась, каменные мышцы не поддавались, но медоточивый шёпот всё лился и лился упрашивающе, вкрадчиво над Хвановым ухом.
- Ты переволновался. Горячая ванна и массаж вернут моего малыша в строй ...- голос Бана сексуально охрип, утонул в районе шеи, когда тот всё же впился поцелуем в метку, большие ладони поползли по груди, спускаясь ниже, подбираясь к поясу брюк, пальцы дёрнули пряжку ремня, в то время как Джин закусил губу, чтобы не разрыдаться в хлам, - примем ванну вместе, я так соскучился...
- Не сегодня.... с самого утра голова болит, - в панике, на ходу придумал он отмазку.
Руки Бана замерли на одеревеневшем теле, а вскоре и вовсе с него исчезли. Джин выдохнул, торопливо поправляя худыми пальцами сбившийся с плеча ворот, планируя увильнуть от альфы, скрыться в спальне и притвориться спящим.
- По твоему я цирковой клоун, что носится вокруг с ненужной заботой и обременительной любовью, путается у тебя под ногами? - тихо предположил альфа, продолжая стоять позади, действуя омеге на нервы.
По спине Джина пробежал холодок, он заёрзал на стуле. Инстинкты велели вскочить и убраться прямо сейчас, пока не поздно, но Бан пресёк его трусливые замыслы, надавив на плечи. Пальцы вонзились в плоть с такой силой, что Джин вздрогнул и скорчился от боли. Голос альфы звучал в высоких потолках гостиной непривычно грозно и устрашающе.
- Думаешь, я слепой, не вижу, чем ты занят все эти месяцы? Даёшь понять, что терпишь своё положение, ни к чему интереса не проявляешь. Как зовут нашего повара? А служанку, убирающую спальню каждый день? Разумеется, не знаешь, зачем тебе? В курсе, как часто общаюсь с Ло по телефону, выслушивая, что свадьба нужна больше ей, чем жениху, ведь тот не удосуживается брать трубку и бегает от неё уже две недели?! Мне не девятнадцать, Джин, я не студент журфака, не твой одноклассник, и откровенно заебался выпрашивать то, на что имею полное право. Давай, расскажи, что ещё мне сделать, как себя вести... приглашение в спальню в стихах написать, чтобы наконец трахнуть своего без пяти минут мужа?!
Взбешённый Бан не сдерживался, но и Джин, вымотанный за день, растерял осторожность - хамоватая отповедь альфы легла на благодатную почву.
- Ты омерзителен, обязательно опускаться до скотства? - выплюнул он.
- Это я омерзителен? - рванув на себя омегу со стула, рявкнул альфа, и полыхающие гневом лица их оказались в нескольких сантиметрах друг от друга, - дни и ночи напролёт убиваешься по ублюдку, что вытер о тебя ноги. В чём дело, Ли не соизволил появиться на вручении - какая драма, сочувствую, ещё пол года упиваться горем будешь, пуская сопли в подушку? На что ты рассчитывал - на извинения, пылкие признания в любви до гроба, воссоединение?!
Слетевший с катушек Бан до того был не похож на выдержанного, полного достоинства альфу, которого он успел изучить за это время, что от неожиданности Джин сперва опешил. Однако тот не унимался, насмехаясь над его чувствами, и омегу прорвало.
- Я не навязывался, повторял сотню раз, что не люблю, просил выпустить, - орал, покрасневший от ярости парень, - негодяй, убийца, видеть тебя не могу....
- Придётся, - лаконично отчеканил Бан, в почерневших глазах которого появился злорадный звериный блеск, - жить будешь по моим правилам и уяснишь одно прямо сейчас. Нравится изображать королеву драмы, вечную жертву и пугать окружающих постной миной - чёрт с тобой, но супружеский долг будешь исполнять исправно, как и положено замужнему омеге.
Бан схватил парня за загривок, потянул вниз, открывая доступ к шее, что призывно изогнулась, и довольно усмехнулся, когда с пухлых губ сорвался жалобный стон. Унизительная неудобная поза, в которой тот замер, стеклянные от слёз карие глаза, дрожащее от страха тело - весь с головы до пят в абсолютной его власти, но разъярённого альфу, покорность уже не удовлетворяла. Едва теплющийся огонёк разрастался в нём с чудовищной скоростью до адского пламени, бордовые языки, обнимаясь и танцуя, вздымали облако искр в раскалённый до красна воздух, и всё меньше Бан ощущал себя человеком. Сжать тонкую шейку, пока тот не начнёт хрипеть и задыхаться, насладиться хрустом хрупких шейных позвонков - неистребимая жажда крови требовала утоления, но Бан её контролировал в отличие от той, что дурманила иначе, сводила с ума невообразимой сладостью, ей он противиться не мог. Один миг и клыки вспороли метку. Джин завопил, ладошки его что есть силы замолотили по широкой спине. Вскрывшаяся ранка кровоточила и пульсировала, а он заливался слезами, но Бан, приподняв и перекинув омегу через плечо, не обращая внимания ни на них, ни на градом обрушившиеся ругательства и удары, направился к лестнице на второй этаж.
- Поставь меня, немедленно! - кричал невменямо омега, повиснув вниз головой и жмурясь от ужаса, когда тот ступал на ступеньку выше, раскачивая его из стороны в сторону, словно маятник.
- Голова кружится, меня тошнит, Чан! - истерил Хван, но получив шлепок по заднице, вернулся к оскорблениям, наплевав на страх.
- Зато больше не болит. Ничего и от остального излечишься, только до кровати доберёмся. Обещаю, малыш, этой ночью на страдания по Ли у тебя не останется ни времени, ни сил.... - рычал, уворачиваясь от ударов Бан, распахнул дверь спальни и, не спуская с рук сопротивляющегося тела, с грохотом захлопнул её ногой.
Сиротливо дожидался хозяина на пустой школьной парковке монстроподобный байк. Со неспешно проверил колёса и крутил в руках гладкий шлем, когда на горизонте нарисовалась патрульная машина с мигалками. Сердце неприятно ёкнуло. Двое офицеров вальяжно вышли из неё, представились, демонстративно вскинув жетоны вверх, и школьный парк перед глазами Со поплыл, формальный перечень своих прав он уже не слушал. Мать один в один пересказала утром сценарий задержания - руки завели за спину, заковали в наручники, а альфа, уронив низко голову, залез на заднее сиденье полицейской машины и прикрыл слезящиеся глаза.
В обезьяннике воняло мочой, но соседей бомжей быстренько переселили, как только альфу затолкали в камеру. Жёсткая холодная скамья, тусклый свет из окошка наверху, Со вместо развлечения несильно прикладывался затылком о бетонную стену - время вокруг как будто остановилось, лишь слабые голоса копов, доносящиеся из участка напоминали о том, что произошедшее не сон. Суд назначили на конец недели, государственный адвокат - очкарик альфа, роняющий бумаги на ходу, поинтересовался, есть ли деньги на залог и получив отрицательный ответ к искренней радости Бина, сконфуженно помявшись, скоропалительно свалил.
- Эй, Со, заснул что ли? К тебе гости...- позвал офицер и, уважительно пропустив альфу, шаркая ботинками, удалился.
Бин подошёл к решетке, пригляделся, и желваки на острых скулах забугрились, руки непроизвольно сжались в кулаки.
- Натворил дел и мать напугал, - произнёс альфа, с неудовольствием разглядывая отпрыска, - залог внесу сейчас, а с судом решим, как только узнаю, кого назначили судьёй на разбирательство....
- Я ничего от тебя не приму, - прошипел Бин и самодовольство, важность слетели с альфы в одночасье, оставив вместо него дряхлого, обманутого в своих надеждах старика, - только попробуй вмешаться - больше обо мне не услышишь, в тот же день уеду из страны.
Отказ Бина жестоко ударил по альфе, тот мучительно долго приходил в себя, видимо, прибыл в тюрьму он в полной уверенности, что на этот раз сын точно уступит.
- Ты взрослый альфа, держишь слово, данное себе - это достойно уважения... переубеждать не стану, но ты совершаешь ужасную ошибку. Два года жизни...срок даже для юного альфы, и катастрофа для того, для кого каждый день может стать последним...- произнёс подавленно старик и с грустной улыбкой поглядел на хмурого растерянного Со, - не жалей, я не умру вот так.. бесславно. Дождусь твоего освобождения, а потом дня, когда шакалы, норовящие залезть ко мне в карманы, преклонят колено, поцелуют твою руку в знак уважения и преданности. Не сдохну назло им...
- Найди себе другую замену, Чихо...- осадил альфу Бин, отказывавший в сотый, тысячный раз - тема наследства и преемственности в организации опостылела, но Чихо внезапно вспылил.
- Другую? Ты - мой единственный сын, нечего смотреть свысока...считаешь, что я чудовище и мы абсолютно разные, вот только кровь не вода...- улыбаясь, убеждённо продолжал альфа, - как ты попал сюда, ответь? Мать из профессорской семьи, святая омега, не учила ничему плохому, так что ты забыл в тюрьме? Наркотики, краденные машины, драки - внушительный послужной список, белым воротничком уже не стать. Тогда кем - чернорабочим, официантом, водителем автобуса? От судьбы не уйдёшь, Чанбин, она, словно верная спутница терпеливо ждёт своего часа....как и я.
Бин упал на железную скамью, привалился к мёрзлой стене, когда отец ушёл. В углу пронзительно попискивала из отверстия в полу мышь, громкий смех из участка редко, но прорывался в обезьянник, в котором по прежнему смердело мочой и застарелой плесенью. Голова гудела от сомнений, не позволяя сомкнуть глаз и отдохнуть хотя бы полчаса. Мысленно Бин прокручивал диалог с отцом, последние слова которого не давали покоя. Возможно ли, что Чихо прав, а он ошибался, упрямо пытаясь откреститься от прошлого, неужели усилия, как и принципиальность, гордость бесполезны, а неудачи, успехи - всё его будущее от рождения были предопределены...
Примечания.
Madre mia, por fin!* - наконец-то.
P. S На этой главе заканчивается школьный период жизни героев, события следующей будут спустя два года.