Глава 12
В комнате царил полумрак, несмотря на то, что солнце уже встало. Только небольшая щель в плотных шторах осмелилась пропустить маленький лучик. Шаловливый лучик скользнул по полу, добрался до спинки кровати и скользнул по одеялу. Спящий мальчик пошевелился и приподнялся на постели, сонно зевая и потирая лицо.
Гарри проснулся, но не спешил вскакивать с постели. Привычного страха, что его накажут за то, что он ещё не встал, сегодня не было. Его отец ни разу даже не повысил на него голос за это, только один раз сказал, что на каникулах и в выходной день совсем не запрещается спать дольше, чем обычно. Отец… Он о таком подарке не смел мечтать. Отец – его, родной и больше ничей отец.
Пусть он строгий, зато ни разу не наказал его просто так, не объяснив ничего. И, да, конечно, отец ни разу его не ударил и не толкнул, даже в шутку, а если выходило так, что не замечал его, когда был сильно занят или спешил, и случайно толкал, то обязательно извинялся. Надо ли говорить, что перед Гарри никто и никогда не извинялся? В том, что его, не заметив, толкнули, всегда был виноват только сам Гарри.
Мальчик зажмурился. Да, у него, определённо, самый лучший отец на свете. Только вот интересно, чем его можно вывести из себя? Нет, Гарри, конечно, не хотел злить отца просто так, но выяснить, когда нужно уже начинать бояться и прятаться, стоило уже сейчас. Чтобы не сделать чего-нибудь этакого в будущем и не быть побитым, будучи к этому не готовым. Поэтому Гарри не просто валялся в постели, а разрабатывал план: «Как достать отца в рекордно короткие сроки».
***
Предпоследний день каникул для Северуса начался внезапно, мокро и холодно. Не ожидавший такой подлости от жизни, зельевар вскочил, и обнаружил возле своей кровати перепуганного насмерть сына с пустым стаканом. Снейп тоскливо глянул на пустой стакан, судя по запаху, в нём был яблочный, его любимый, кстати, сок, которого оставалось как раз на один стакан, и который сиротливым пятном растекался сейчас по постели и по пижамной куртке самого Северуса. Снейп ещё раз глянул на бледного сына и вздохнул: не ругать же ребенка за то, что хотел сделать отцу приятное пробуждение, только не удержал стакан. С помощью пары заклинаний вещи вернули себе первоначальную чистоту, но вот настроение никак не хотело улучшаться.
Усугубило положение ложка соли, добавленная в кофе и сгоревшая напрочь каша, потому что Северус слишком долго отплёвывался от этого самого соленого кофе. В результате, когда пришла Поппи, хорошее настроение Северуса восстановлению уже не подлежало. Он угрюмо глянул на медведьму, и приветственная улыбка с её лица сползла сама собой.
Гарри не прекращал раскрашивать очередное ядовитое растение и внимательно слушал, как отец живописно рассказывает о всех своих утренних злоключениях так, будто Гарри не имеет к ним никакого отношения. Будто это не Гарри облил его соком, не Гарри поменял местами соль и сахар, не Гарри выкрутил тумблер на плите до упора, пока отец приводил себя в порядок. Это было странно, непонятно и оттого немного пугало.
«Лучше бы он наорал на меня, или шлёпнул или поставил в угол, да на худой конец, запер бы в своей комнате, но отец упорно делал вид, что Гарри здесь совершенно не при чём. Потом Гарри всё же отвлёкся, стараясь как можно аккуратнее закрасить листочек, и пропустил часть беседы взрослых. Поэтому для него было полнейшей неожиданностью, когда отец попросил его побыть немного в комнате.
Гарри уже было обрадовался, что его всё-таки наказали, но отец продолжил:
- Это ненадолго, сын, нам с мадам Помфри нужно поговорить.
Гарри расстроился, но совсем не потому, что ему пришлось уйти, как подумал отец, а несколько по другой причине.
«Значит ты так, да? Ну ладно, посмотрим, что ты скажешь после этого».
Науку «Как быть незаметным» Гарри изучил в совершенстве, поэтому ему не составило труда шмыгнуть к чёрному ходу, ведущему во внутренний двор, от рядом стоящего леса его отделяли только жидкий забор, да выцветшая калитка.
***
Северус едва успел наложить заглушающие чары, как Поппи разразилась неописуемым громким хохотом.
- Северус, - едва выговорила она, - я могу тебя поздравить, - вытерла выступившие слёзы, - твой сын – непревзойдённый конспиратор.
- О чём ты, женщина, Гарри не мог… - искренне недоумевающий Снейп забыл даже возмутиться, чтобы над ним не смеялись.
- Конечно, конечно, - замахала руками Поппи, - ты сам соль и сахар перепутал, за столько лет ни разу не путал, пока они в своей посуде были, а сегодня вдруг сам взял и перепутал. Ты кого обманываешь: меня или себя?
- Но почему? Зачем ему это?
- Он испытывает тебя, твою выдержку и терпение, чтобы определить, когда ты будешь готов его ударить.
- Что? – Северус в шоке замер и еле выговорил, - почему?
- А ты с ним разговаривал на тему поощрений и наказаний?
- Нет, - зельевар замер, стараясь даже не дышать, чтобы не пропустить ничего важного. – Откуда мне было знать, что это так важно?
- Северус, ребёнка наказывали за любой проступок с его стороны. Любой, понимаешь? Даже если Гарри совершал что-то просто случайно, или не совершал вовсе, он всё равно был виноват. По крайней мере, я могу объяснить его поступки сегодня только этим.
- Хорошо, я понял. Сегодня же поговорю с ним, а пока мне пора. Ты ведь сегодня за кроветворным, так? – Помфри утвердительно кивнула. – Вот им и займусь.
Поппи ещё раз хохотнула, после того, как за зельеваром закрылась дверь и отправилась наверх, в комнату Гарри. Только вот в комнате мальчика не было, так же, как и в туалете, и в комнате отца, и в библиотеке. С каждой пустой комнатой настроение Поппи ухудшалось, а брови хмурились всё сильнее, и уже через двадцать минут безуспешных поисков она ринулась в подвал, в лабораторию отца этого неслуха, по ошибке названного ребёнком.