Глава 10
Дни летели неумолимо, приближалось первое сентября. Северус доваривал последнее зелье для Больничного крыла. Пока зелье настаивалось, Северус убирал рабочее место. Он мог себе позволить делать это, никуда не торопясь, так как ребенок был под бдительным присмотром МакГонагалл. Кстати, ребёнок. За последнее время он всё больше времени уделял на обдумывание того, как быть с Директором. Гарри, хоть и не изменился полностью, но от того мальчика, что передал ему под опеку Дамблдор, очень сильно отличался. Сообщить Альбусу, что он всё знает – не самый хороший вариант. По какой-то причине Директор не рассказал об этом сразу. А то, что Северус самовольно начал снимать заклятие могло порушить некоторые планы Директора, а он очень не любил, когда рушили его планы. Северус поёжился.
Как-то само собой всплыло воспоминание: ночь, промозглый осенний ветер, полная луна, гремучая ива, узкий лаз и оскаленная пасть оборотня. Но не только оборотня напугался в ту ночь подросток. То, как отреагировал Директор Дамблдор, было незабываемым. Именно в ту ночь сказочка имени великого светлого волшебника и доброго дедушки Альбуса Дамблдора приказала долго жить. Досталось на орехи всем кроме, разве что, Люпина и то, только потому, что на тот момент ему было всё равно, кого сожрать – подростка-слизеринца, друга-гриффиндорца, или дорогого Директора.
Северус разлил зелье по колбам и аккуратно убрал в шкаф, запечатав стандартным школьным заклинанием. Ещё свежа была память о последнем посещении Гарри его лаборатории.
- Папа, а это что?
- Корень ромашки, - мельком глянув, ответил Северус, помешивая в котле зелье.
- А это что за камешек?
Всё так же мельком глянув, Северус проговорил по слогам, чтобы ребёнок запомнил сложное для произношения, новое слово, - Бе-зо-ар.
- Бе-зо-ар, - повторил ребёнок вслед за отцом и тут же снова нырнул в шкаф с ингредиентами.
- Пап, а это что за растение? – спросил Гарри и вытащил…
Повернувшись, Северус хотел опять мельком глянуть, чтобы сказать сыну, как называется то, что он откопал в шкафу, да так и застыл с открытым ртом и зажатой в правой руке лопаточкой для помешивания. Этот… ребёнок держал в руке белладонну. Из того, что пронеслось в голове зельевара, цензурными были только предлоги в и на. Он поспешил закрыть рот, громко стукнув резко сомкнутыми зубами. Произносить всё это вслух было нельзя, ребёнок может напугаться. О том, что у него самого волосы зашевелились на затылке, Северус предпочёл не думать. Пристроив лопаточку на столе, Северус медленно сделал несколько шагов к Гарри и протянул руку, - Дай, посмотрю поближе.
И только после того, как ребёнок протянул ему одно из самых ядовитых растений, а он его забрал, Северус, наконец, выдохнул. Убавив огонь под котлом, Северус повёл сына в ванну, где проследил, чтобы ребёнок тщательно вымыл руки с мылом. После чего они спустились в гостиную, где Северус и провёл с Гарри небольшую, в силу возраста, но крайне важную беседу на тему: «Незнакомые растения в руки не брать, а к папиному шкафу с коробочками вообще не подходить». На что ребёнок выдал несколько путаный вопрос:
- А ты рассердишься или расстроишься, если я ещё раз подойду?
- И рассержусь, и расстроюсь, - заверил Северус, справедливо рассудив, что, чем больше будет препятствий, тем меньше вероятность повторения сегодняшнего кошмара.
Гарри пару секунд изучал носки своих ботинок, прежде, чем сказать:
- Хорошо, я больше не буду, папа, я не хочу тебя расстроить.
Вот после этого Северус и запечатал все места, где могут оказаться ядовитые ингредиенты. Первые дня два он чувствовал себя жутким параноиком, но после того, как Гарри попытался открыть шкаф, а тот не поддался, мысли о паранойе сдуло моментально. Осталось только чистое, ничем не замутненное счастье и облегчение.
Ещё раз оглядев лабораторию, Северус отправился в ванну, а оттуда уже – в гостиную, где сейчас и сидел вместе со своей няней Минервой его личный чер…, то есть, ребёнок.
«Даа, если я, в свои пять, вёл себя примерно так же, то теперь я, кажется, начинаю понимать свою маму».
***
Для Гарри тётя Минерва стала настоящей находкой, мало того, что она знала очень много сказок и красивых легенд, она ещё и в шахматы играла. Радости мальчика не было предела. И, как раз, сейчас подходила к концу их последняя партия, но вот только радостью этот факт нельзя было назвать.
Мальчик нахмурился и глянул на доску, он явно уступал тёте Минерве, но сделать ничего не мог. И тут в комнату вошёл отец.
Северус расстановку сил понял практически сразу. Его сын не любил проигрывать, а МакГонагалл слишком увлекалась и не успевала во время остановиться, поэтому он подсел к своему ребёнку и, наклонившись, шепнул ему на ушко следующий ход. Минерва задумку Северуса поняла и, едва заметно, улыбнулась. Ещё через несколько минут партия была торжественно завершена вничью и Гарри, довольный этой первой его ничьей, ускакал умываться, а Северус и Минерва перешли в кухню.
Там, расставляя посуду и собирая на стол, они потихоньку переговаривались.
- Минерва, ты сможешь остаться после обеда? Мне нужно кое-что с тобой обсудить.
- Конечно, я задержусь, кстати, твой сын очень хорошо играет в шахматы.
- Благодарю, мы с ним много практиковались, кстати, он сам из всех игрушек выбрал эти самые шахматы. Я ещё долго не забуду выражение лица продавца, когда он принёс коробку с невозмутимым видом, даже не повернувшись в сторону мётел – мечты всех маленьких волшебников.
О собственном выражении лица Северус, благоразумно, предпочёл умолчать.
- Да, как же он похож… - вздохнула МакГонагалл.
- На кого, - спросил Северус, достаточно резко вздёрнув подбородок.
- На вас обоих, Северус, на вас обоих. Он не только твой сын, и не только сын Лили, он так сильно похож на вас обоих и, в то же время, он такой один. Другого такого ребёнка, как он, просто не существует.
Северус стоял молча. Он просто не представлял, что можно ответить на такое. Да и, в общем-то, отвечать ничего и не хотелось. А ещё через несколько минут в кухню вошёл Гарри и их разговор так и не возобновился.
После обеда, уложив Гарри, они расположились в гостиной. Разговор, начатый Северусом, был не самый лёгкий, но он был необходим.
- Я не знаю, что делать, Минерва. Не хочу, чтобы Альбус знал о провале своего плана, да и, чувствую, заварил всю эту кашу он далеко не просто так. Как скрыть изменившуюся внешность я не представляю, но оборотное – это точно не вариант.
Пожевав в раздумье нижнюю губу, Минерва ответила не сразу, - Думаю, Северус, пришло время обратиться к гоблинам. Они могут что-то дельное посоветовать.
- Дело в том, что я уже был у гоблинов.
- Да, но обращался ты только, как я понимаю, к специалисту, а если навестить поверенного рода Поттер? Ты, ведь, не думаешь, что твоё отцовство осталось для Лили тайной? Она умела прикрывать тылы. Лили очень хорошо представляла, что ждет ребёнка Пожирателя смерти. Иначе Джеймс не усыновил бы Гарри.
- А почему ты думаешь, что Поттер его усыновил? – проговорил Северус, с интересом изучая подлокотник собственного кресла.
- Потому что, в противном случае, чары фиделиуса просто не подействовали бы. Альбус использовал собственную разработку, основанную на кровной защите семьи.
Минерва поднялась и откланялась. Северус, проводив её, вновь устроился в кресле. Что ж, завтра его вновь ждал поход в банк. Радовало только то, что теперь он, более менее, знаком с их специфическим юмором.