Глава 4.
За те полтора часа, что Гарри спал, Северус успел изучить бумаги, полученные в Больничном крыле, и составить план лечения. И первым пунктом этого плана стал костерост. Проводя ревизию напиханных в карманы заботливой медведьмой зелий, искомое было обнаружено практически сразу, но дать зелье Северус решил вечером. Кости необходимо сращивать, не тревожа поврежденные участки. Пока же необходимо было подготовить для ребёнка комнату, расположенную по соседству. Этим Северус и занимался всё оставшееся время, попутно свыкаясь с ролью опекуна Гарри Поттера.
О том, что ребёнок проснулся, Северус узнал только благодаря чарам, хоть и находился в соседней комнате. Мальчик старается быть как можно менее заметным – отметил Северус. И, видимо, это уже вошло в привычку. Умение прятаться не развивается на пустом месте, значит… как только его замечали… это сразу же приводило к каким-то действиям со стороны прежних его опекунов. Обещая себе подумать об этом позже, Северус продолжил подбирать цвет обоям.
- Гарри, - позвал он ребёнка.
На пороге появился слегка взъерошенный после сна ребёнок.
- Тебе нравится цвет? Может, ты хочешь сменить рисунок?
Мальчик вопросительно посмотрел на него.
- Какой ты хочешь рисунок? – не дождавшись ответа, продолжил спрашивать Северус, явно увлечённый ремонтом и не замечавший, как удивлённо вытягивается лицо ребёнка. – Рыбки, птички?
Бровь Гарри недоумённо выгнулась. Северус, наконец, обратил внимание на выражение лица мальчика, но остановить свою фантазию уже не смог.
- Может, единороги? – Северус убито глянул на вовсю веселящегося ребёнка, который, впрочем, рта при этом не открыл, но тонкую, едва заметную улыбку себе позволил.
- Мне нравится моя комната, - наконец сказал Гарри. – Не надо ничего изменять.
- Хорошо, пусть так. Иди, приведи себя в порядок и переоденься, нам нужно в магазин, - проговорил Снейп, сделав вид, что ничего не заметил. Но, выходя из комнаты последним, он всё же бросил удовлетворённый взгляд на изумрудно-серебристые обои.
Ребёнок послушно вышел из комнаты. Где находится нужное помещение, он помнил. Быстро сделав всё заданное, он спустился вниз.
«Северус Снейп ждал. Опекун, - ещё раз про себя проговорил Гарри. - Надо же, а я думал, что меня всё-таки отправят к Дурслям. И, тем не менее, интересный у меня опекун, немного странный, да, но всё равно интересный».
***
Косой переулок встретил их шумом и гамом. Гарри постарался не реагировать на это и только придвинулся ближе к опекуну, который тоже не спешил ссаживать его с рук, чтобы не потерять в этой пёстрой круговерти людской толпы. Ребёнок начал слезать с рук сам, стоило только переступить порог магазина Мадам Малкин.
Линейка проворно измерила мальчика и шустрая ведьма, которая и оказалась мадам Малкин, принялась расторопно упаковывать заказ. Заказав доставку товара и расплатившись, Северус крепко сжал ладонь ребёнка и вышел на улицу.
Следующим местом их посещения стал магазин игрушек. Северус глянул на ребёнка. Его напрягла подозрительная тишина – где радостные визги и восторженные писки? Возможно, где-то глубоко внутри, Северус хотел, чтобы эта мелкая копия Джеймса Поттера опять разбила свою маску невозмутимости, смотревшуюся на чисто поттеровской фамильной физиономии неестественно и настораживающе. В любом случае, в этом Снейп не преуспел - лицо ребёнка не выражало ровным счётом ничего. Они прошлись по магазину и, после указания Северуса, Гарри принёс к прилавку набор пазлов, альбом, фломастеры и… Нет, с отвисшей челюстью у прилавка замер не только Снейп, но и продавец, рассматривая принесённый маленьким ребёнком набор живых шахмат. Подобрав таки челюсть, Снейп глянул на Гарри и поймал на себе тот же насмешливый взгляд, как и тогда, когда, по своей неосторожности, предложил этому чудовищу обои с единорогами.
Уже лёжа в постели, Северус перебирал события этого сумасшедшего дня: Альбус и его интриги, рассказ Поппи о травмах мальчика и собственно апогея этот кошмар достиг на Косой аллее. Ребёнок, напрочь проигнорировавший живые игрушки, огромную железную дорогу и даже летающие мётлы, притащил к прилавку шахматы, невесть где откопанные. А ещё этот самый ребёнок отказался покидать аптеку. Первый и единственный раз сказавший взрослому своё веское и короткое "нет", показал, наконец, свой характер и то самое "удивлённое" выражение лица, когда бесшумно перемещался от коробки к коробке, разглядывая сушёные растения, глаза тритона, змеиную чешую и желчь саламандры, не прекращая восторженно ахать при этом. Теперь Северус на собственной шкуре ощутил, что испытывал мальчик, когда мало знакомый человек согласился стать его опекуном, кажется там, в аптеке, у него было точно такое же выражение лица, как и у этого ребенка в кабинете директора. Хорошо, что в то время в аптеке не было никого, кроме них и молодого помощника аптекаря, который с перекошенным ужасом лицом глядел на всегда невозмутимого зельевара, находящегося в данный момент в прострации. Из аптеки Гарри вышел только после того, как, сдавшись, опекун пообещал взять его с собой в следующий раз.
Размышления Северуса прервал длинный жалобный стон. Соскочив с кровати, он поспешил в комнату воспитанника. Мальчик метался по постели, сжимая одной рукой простынь, а второй – прикрывая рот, вцепившись зубами в большой палец. Как он приобрёл такую привычку, Северус старался даже не думать. Это было слишком даже для него.
Тело мальчика выгибалось от боли в ломающихся и сращивающихся заново костях. Именно той ночью, придерживая бессознательного ребёнка, Северус осознал одну вещь – этот мальчик для него не сын кого-то, а вполне себе самостоятельная личность. А уж Джеймса ребёнок напоминал только внешне.
***
Следующие две недели пролетели не просто быстро, а очень быстро. Северус подходил к котлам только для того, чтобы сварить очередную порцию укрепляющего и продолжал поить зельем Гарри строго по схеме, выданной Помфри. Всё это в совокупности с регулярным правильным питанием очень скоро дало первые результаты. Мальчик заметно окреп, немного подрос и выглядел сейчас примерно на свой возраст. Ещё неделя и приём зелий можно прекратить.
Гарри рисовал, собирал свои новенькие пазлы и пытался раскрутить опекуна на учебную партию шахмат. И каждый вечер опекун, к своему изумлению, раскручивался. И не только на партию, но и на объяснение всех позиций и комбинаций. На следующем же уроке мальчик повторял все изученные трюки. Северус же, наблюдавший за этим с изумлением и тщательно скрываемой гордостью, всё больше убеждался, как сильно этот мальчик отличается от своего отца.
Но вот все ингредиенты закончились, и им вновь предстоял поход в аптеку. В этот раз ничего не изменилось: Гарри всё также с любопытством осматривал сушёных животных и травы, носясь без устали между стеллажами. Северус, смирившись, старался не обращать на это внимание, расплачиваясь за травы для укрепляющего зелья и продумывая план - "Как забрать ребёнка из этого места с наименьшими потерями?". Вскоре выход был найден и Северус, взяв ребёнка за руку, вышел за дверь. Их путь лежал в магазин игрушек, где мальчика ждал набор юного алхимика.
Последнее, что услышал Снейп, выходя наконец из аптеки, была такая странная фраза пожилого мистера Фергюсона, хозяина аптеки: "Шустрый у вас сынишка растёт, скорее всего, тоже зельеваром станет, как и его отец".
Мистер Фергюсон за свою долгую жизнь научился очень хорошо разбираться в людях, да и профессия обязывает, и практически никогда не ошибался. До сегодняшнего дня.
«Почему старик решил, что Поттер – мой сын? С чего он взял? А может?» Северус перевернулся на другой бок, но сон всё равно не шёл. Встав и накинув халат, Северус направился в лабораторию. Зелье родства готовилось всего-то три часа. Времени у него вагон - всё равно уснуть не сможет.
Через три с небольшим часа напротив Снейпа был уже не котёл, а подарочная бутылка огневиски, припрятанная на чёрный день, который, видимо, наступил для зельевара именно сегодня. Этот мальчик, так чертовски похожий на Джеймса Поттера, на самом деле к Поттеру не имел никакого отношения. Он до последней капли крови, до последнего грана магии был сыном самого Снейпа.
- Маленький мой, хороший, - шептал Снейп, отпивая из бокала, – родной...
В памяти всплыли воспоминания о той ночи, когда Северус нашёл мальчика на скамейке. Одинокая слеза прочертила дорожку на его щеке. Его сынишка прошёл тот же путь, что и он сам когда-то. А он ведь клялся, что его дети никогда не узнают, что такое боль и унижение. Снейп зажмурился и сделал ещё глоток.
"Нужно прекращать пить и ложиться спать, а то Гарри завтра опять чуть свет разбудит".
Он улыбнулся, вспомнив растрёпанные волосы, зелёные глаза и круглые очки.
"Но почему он так похож на Поттера? Заклятье? Зелье? Нужно выяснить и тогда… Почему-то вспоминается вездесущий директор. Может ли он знать о настоящем отце ребёнка? Хотя, отдал бы он мне тогда мальчика? А вдруг это опять один из хитроумных планов Дамблдора? Одно ведь другому не мешает. Ладно, узнаю чем изменили внешность и тогда уже подумаю об остальном".
Снейп предвкушающе улыбнулся, допил алкоголь, отставил стакан и встал. Завтра будет новый день и он уже набросал его план.