Вернуться, чтобы отомстить

На следующий день уже все знали о происшествии. Дети перешёптывались на переменах, кто-то обсуждал шёпотом, а кто-то и вовсе почти во весь голос рассуждал о новом преподавателе. Никто не мог поверить, что такой безобидный и всеми любимый на первый взгляд профессор мог оказаться насильником и педофилом, которого уже целый год искали по всей Британии.

Дамблдор в это время нервно кусал бороду, выслушивая требования чиновников. Хогвартс вновь подвергся обыску. В свой кабинет директор так никого и не пустил. Там, за закрытой дверью, он хранил свои самые страшные тайны — остаток философского камня, бузинную палочку и воскрешающий камень. Никто не должен был узнать об этом. Никто не должен был узнать его секрет. А тут ещё и этот упрямый щенок Поттер подлил масла в огонь: настоял, чтобы директор явился в Министерство, где должен был состояться суд над Локонсом.

Гарри в это время находился рядом со своим возлюбленным. Снейп заранее сообщил коллегам, что мальчик не хочет появляться в Большом зале, и поэтому поест в гостиной. Но на самом деле Гарри завтракал в комнате Северуса.

— Он ещё своё получит. Сегодня суд. Думаю, его посадят на пожизненное, — сказал Гарри, отставив кружку с чаем.

Северус молча наблюдал, как Гарри рассеянно ковыряет вилкой в тарелке с яичницей. Он видел — мальчик нервничает, ведь ему предстояло давать показания. Но Снейп умел находить нужные слова. Его спокойствие, тихий голос и уверенные движения постепенно уняли волнение Гарри, и завтрак закончился в относительной тишине.

Наконец они вместе вдохнули глубже и вышли из апартаментов. В коридоре им повстречался Седрик.

— Гарри! — радостно воскликнул Диггори.

— Седрик! — Поттер крепко обнял его. Друг вздрогнул, словно вспомнив вчерашний кошмар. — Ты как?

— Уже лучше, — выдавил Седрик, избегая назвать имя своего мучителя. — Но… вы знаете, о ком я говорю.

Для него тот человек навсегда остался чудовищем.

— Ладно, пошли. Через пару минут начнётся суд, — сказал Гарри.

Все трое вместе с Северусом вышли за пределы замка и трансгрессировали прямо к Министерству магии.

— Гарри! — позвал кто-то.

Мальчик обернулся и увидел своих родных. Том и Сириус бросились к нему, обняли, не в силах поверить, что он в порядке.

— Я в порядке, — тихо ответил Гарри.

Скоро они вошли в судебный зал. Взоры чиновников устремились на них. Кто-то смотрел с сочувствием, кто-то с холодным любопытством. Лишь одна розовая дама сидела с каменным лицом, не выражая никаких эмоций. Седрик тут же заметил родителей и бросился к ним. Гарри вздрогнул — в его памяти всплыло, как в прошлой жизни именно они обвиняли его в смерти сына. Особенно отец. Это воспоминание было болезненным, но Гарри заставил себя отогнать его.

Все расселись по местам.

Дамблдор выглядел раздражённым, хотя пытался скрыть это. Он всё ещё надеялся переломить ход дела.

— Итак, сегодня состоится суд, — громко объявила Амелия Боунс. — Златопуст Локонс разоблачён. Все выяснили, что именно он и был тем самым преступником, который в течение долгого времени нападал на детей. Приведите подсудимого!

Двери распахнулись, и в зал ввели закованного в цепи мужчину. Он сопротивлялся, но его усадили в особое кресло, снова заковав. Локонс оглядел зал, и его взгляд, полный злобы, впился в Гарри и Седрика.

— Перед тем как мы введём подсудимому сыворотку правды, хочет ли он что-то сказать? — спросила Амелия.

— Я ни в чём не виноват! — выкрикнул Локонс. — Эти мальчишки сами всё придумали! Они заколдовали меня, они всё подстроили! — Он повторял слова, которые Дамблдор вложил ему заранее.

Амелия усмехнулась.

— Во-первых, мы уже просмотрели ваши воспоминания. Во-вторых, пострадавшие сейчас сами всё покажут.

Сначала вышел Седрик и предъявил свои воспоминания. Потом Гарри, тщательно скрыв детали своей связи с Северусом. Затем слово дали самому профессору зельеварения. После этого сомнений не осталось.

Подсудимому вкололи двойную дозу сыворотки правды, и он заговорил. Сначала упирался, но вскоре признался во всём: в преступлениях, в обмане с книгами, в многочисленных насилиях. Зал погрузился в мёртвую тишину.

Судьи удалились на короткое совещание. Через несколько минут они вернулись.

— Суд постановил: Златопуст Локонс приговаривается к пожизненному заключению в Азкабане, в камере особого режима, — твёрдо произнесла Амелия Боунс. — Увести заключённого.

Локонс закричал, но его голос заглушили цепи и шаги авроров.

— Амелия, дорогая, может быть, стоит пересмотреть дело? — мягко вмешался Дамблдор. — Возможно, вы что-то упустили?

По залу пробежал ропот. Амбридж и несколько чиновников зашептались. Боунс смерила директора тяжёлым взглядом.

— Господин Дамблдор, — холодно произнесла она, — создаётся впечатление, что вы покрываете преступника. Если вы не хотите, чтобы вашу школу подвергали постоянным проверкам, советую впредь не задавать подобных вопросов.

Дамблдор побледнел, пробормотал, что всё в порядке, и быстро удалился. Внутри его разъедала ярость: всё пошло не так, как он рассчитывал.

Гарри, напротив, был воодушевлён. Добро восторжествовало, справедливость свершилась. Скоро Рождество, и он верил — хотя бы на время всё будет хорошо.

Продолжение следует…