18
В королевском саду, как всегда, витал божественный аромат. Розам не было никакого дела до заговоров и интриг, творящихся вокруг, они цвели, радуя глаз живущих в замке, и пахли так одуряюще, что хотелось забыть о всех невзгодах. И именно за этим Лалиса оказалась там. Она стремилась отпустить нехорошие мысли, что засели в ее голове занозой, причиняя боль и не давая возможности радоваться жизни.
А все Ястреб! Чтоб его Грох побрал!
Лалиса недовольно обернулась к замку, пробежалась взглядом по окнам. Стоило подумать о Чоне, как снова пришло беспокойство. Где он пропадает? Удалось ли выяснить что-то стоящее? Не пострадал ли он от короля за то, что не предотвратил покушение на принца?
Остановившись у куста с крупными желтыми розами, Лалиса пригнулась и глубоко вдохнула их аромат, насыщенный и неповторимый. Выпрямившись, она погладила бархатистые лепестки и припомнила, как всего несколько дней назад они едва не опоздали к месту преступления. Тогда Лалиса безнадежно отстала от Чонгука. Все, что успела – объяснить ему суть своих опасений в двух словах, и вот он уже далеко впереди: быстрый, сосредоточенный, несущийся напролом.
Без всякой магии он напомнил ей ястреба, яростного и смелого. С таким рядом можно ничего не бояться.
Однако когда Лалиса примчалась к месту событий, ее все же охватила паника: на земле, рядом друг с другом лежали принц Чимин и леди Розанна Пак. Недвижимые, бледные, с закрытыми глазами. И как бы ни хотелось Лалисе думать о лучшем, она не могла не заметить алое пятно на светлом платье девушки. Прямо напротив сердца.
А в пяти шагах от принца стояли Чонгук и менталистка Розанны. Мира Свон была прижата спиной к дереву – Ястреб удерживал ее за плечи, глядя прямо в глаза с неестественно расширенными зрачками. Между ними шла битва, но не физическая, а духовная! Воздух вокруг слегка искрил, земля отдавала легкими вибрациями; и даже небо, казалось, стало ниже, темней... Оно давило сверху, отнимая силу и волю. Борьба магов шла не на жизнь, а на смерть, но Лалиса, глядя на Ястреба, ни на каплю не усомнилась в нем. Если политика и интриги не давались ему в должной мере, то теперь Чонгук был в родной стихии. Он рвал в клочья сильнейшую ментальную защиту чокнутой девушки, поправшей священную клятву. Неудержимый, свирепый, несгибаемый. Воин.
Ноги Лалисы предательски ослабли от очередного потока силы, хлестнувшего наотмашь, но она заставила себя устоять, сдвинуться с места и подойти к леди Пак, только тогда упав на колени рядом с девушкой. Коснувшись ледяной руки бедняжки, Лалиса приложила пальцы к вискам пострадавшей и отпустила свою энергию, проверяя собственную догадку. Розанна была жива, но сознание ее путалось, что свидетельствовало о грубом ментальном вмешательстве в ее мысли.
Позже леди Пак осмотрели несколько лучших лекарей королевства, придя к мнению, что с ней все будет хорошо, однако подозрений с девушки снимать не спешили. Официально никто не называл Розанну причастной к покушению, вот только из финала ее исключили. Незаметно и тихо. И это казалось Лалисе особенно несправедливым, ведь она видела, насколько леди Пак очарована принцем. Розанна предпочла направить нож себе в сердце вместо того, чтобы убить Чимми. Она сопротивлялась менталистке до последнего. Пожалуй, если и был кто-то, подходящий принцу на этом отборе, то именно Розанна.
Что же до Чонгука, его не было всю ночь после покушения – он присутствовал при допросе менталистки, а когда вернулся на утро, подтвердил опасения Лалисы:
– Ты была права, – сказал Ястреб, усаживаясь за стол, но впервые за все время не прикасаясь к еде. – Мира нарушила магическую клятву о непричинении вреда подопечной, потому на ее спине проявилось проклятие Гроха.
– Но зачем? Что стоило таких жертв? И потом, неужели она сама смогла все организовать?! – поразилась Лалиса. – И куда дела плетку?
Чонгук тяжело посмотрел на нее и стянул с головы капюшон цветохрона, в котором все еще передвигался по замку, не желая разоблачать себя.
– Восемь лет назад у Миры Свон был скоротечный роман с принцем. Для него это было легкой интрижкой, для нее – любовью всей жизни. Расставание с Чимми вызвало серьезный стресс и послужило толчком для открытия ментальных способностей девушки. Она была одной из лучших на курсе, почти как ты, но ею двигала лишь жажда мести. У нее было время подготовиться. Впрочем, были и сообщники, которых сейчас задерживают по всему королевству. Надо еще определить – действовали ли они по своей воле, или под ее давлением. Она сдала всех под нашим напором. Но...
– Но?
– Плетки у нее никогда не было. Похищение артефакта – не ее рук дело.
– Что? Тогда кто же?..
– Это я и пытаюсь понять, – он хлопнул ладонью по столу и поднялся.
– Чонгук, – Лалиса вскочила следом, – поешь. Ты ведь не спал совсем, и нам принесли завтрак.
Ястреб осмотрел стол невидящим равнодушным взглядом, кивнул и, отвернувшись, направился к себе.
– Чонгук! – повторила Лалиса, хватая его за руку. – Так нельзя. Ты не виноват в том, что Мира Свон не крала плетку, зато спас жизнь принцу и Розанны.
– Благодаря твоей проницательности, – ответил он, и на миг его взгляд потеплел. – Спасибо. Не знаю, что было бы, не пойми ты, что не так с менталисткой.
Лалиса почувствовала, как бабочки танцуют в ее животе. Похвала Чонгука оказалась для нее очень важной и приятной.
– А теперь отдыхай, – тут же разрушил он возникшую между ними магию. – Ты выполнила свое дело и заслужила поощрение от его величества. Я в красках объяснил, кому он обязан жизнью сына, так что, думаю, долг за твою учебу уже погашен. Ты справилась.
– Святой Эрих! – выдохнула Лалиса. – Это невероятно. Спасибо тебе.
– Ты не должна меня благодарить. И вообще ничего не должна, – твердо ответил он и снова принял отстраненный вид. – Мне нужно снова уйти. Не жди меня сегодня и не ищи. Отдыхай.
Он говорил и смотрел куда-то сквозь стену, хмуря лоб и явно думая о собственном задании. Лалисе безумно хотелось помочь ему, расспросить, разделить его тревоги, стать необходимой. Как раньше. Но Чонгук осторожно вынул свою руку из ее, и ушел, больше ничего не объясняя.
Третий день этот негодяй пропадал где-то, заставляя ее жутко волноваться, приходя когда вздумается и почти сразу исчезая. А Лалисе только и оставалось, что прогуливаться по саду и грезить о будущем, которое отчего-то больше не казалось столь радужным, как раньше.
Из задумчивости ее вывел знакомый силуэт, замаячивший вдали. Приложив ладонь ко лбу в виде козырька, Лалиса прищурилась, разглядывая идущего мужчину и едва не выругалась вслух, узнав его. Свейн, Грох бы его побрал! Лалиса быстро пошла в другую от него сторону. Меньше всего сейчас ей хотелось объясняться с женихом. Пройдя в глубь сада, она заметила синее платье менталистки и красноватые волосы и, подумав, направилась к Ирэне. По крайней мере, даже если Свейн ее нагонит, то не станет выяснять отношения при посторонних.
– Наслаждаетесь прогулкой? – поинтересовалась Ирэна, когда Лалиса подошла ближе.
– Добрый день, – произнесла она, кивнув.
– День и вправду чудесный, – сказала та, жмурясь под солнцем.
Выглядела Ирэна до отвращения довольной, и Лалисе не надо было спрашивать – почему. Милаша попадет в финал. Она и Чонгук. Чудовищная несправедливость! Кошмарный итог всего отбора!
– Вы молодец, – благодушно похвалила Ирэна Лалису. – Знаете, я все же предложу вам работу. Потрясающая целеустремленность, железная сила воли. У вас отличный потенциал, милочка.
Лалиса бездумно передернула плечами и сорвала ни в чем не повинный бутон, сминая его в ладони.
Милаша станет королевой – вот что произойдет совсем скоро.
Этого нельзя допустить! Никак.
– Не знаете, что случилось с Розанной? – ровным тоном спросила Лалиса, стараясь, чтобы Ирэна ничего не заподозрила.
– Не знаю, – честно призналась та. – Этот отбор – самый странный из всех, где мне доводилось принимать участие. Впервые вижу, чтобы конкурсантки сами сбегали прочь. Я начинаю думать, что с принцем что-то не так.
– И вас это не тревожит?
– Делай что должно, и будь что будет, – нравоучительно произнесла Ирэна. – Как будут развиваться события дальше от нас не зависит, так о чем печалиться?
– И вас не волнует, что вы подсовываете в будущие королевы... дурочку? – прямо спросила Лалиса.
– Я никого не подсовываю, – Ирэна тонко улыбнулась. – Принц сам делает свой выбор, милочка. И если ему не достает мозгов сделать это правильно, что ж... Не знаете, отчего перенесли конкурс с приемом? У меня уже все было готово, и вдруг внезапная пауза. Это связано с отстранением Розанны?
Лалиса увидела макушку Милаши, подпрыгивающую над высокими кустами роз, и обманчиво спокойно произнесла:
– Мне сказали, прием надо будет организовать уже завтра. Мы разве не знаете? Вас забыли предупредить?
Ирэна тут же подобралась и, быстро глянув в сторону Милаши, пошла во дворец. А Лалиса, проследив за удаляющейся менталисткой, напротив – двинулась к невесте. Та прыгала по классикам, нарисованным, очевидно, концом туфельки.
– Играете? – спросила Лалиса.
– Хотите со мной? – предложила Милаша, сдувая с глаз выбившуюся прядь волос.
Пожав плечами, Лалиса кивнула и запрыгала по кривоватым квадратикам.
– Как ваши дела, Милаша? – поинтересовалась она.
– Неплохо, – ответила та. – Хотя мне до ужаса надоел этот отбор.
– Привыкайте, – сказала Лалиса. – Ведь когда вы станете королевой, то вас ждут нескончаемые приемы, советы, заседания...
– Что еще за заседания? – нахмурилась Милаша. – Я не хочу заседать. Я вообще не люблю долго находиться в одном месте. А уж сидеть – тем более. У меня сразу затекают мизинцы на ногах.
– Жаль вас расстраивать, но это – неотъемлемая часть жизни королевы. А ведь вы теперь самая вероятная кандидатка на престол.
Милаша остановилась, уставившись на фиолетовый бутон, и сосредоточенно о чем-то размышляла, прикусив ноготь на указательном пальце.
– Вам придется много думать, – быстро добавила Лалиса. – Страшно представить, что произойдет с вашим лбом. Он покроется морщинами уже через пару лет.
– Морщины?! Но я не хочу, – жалобно произнесла девушка.
Лалиса тяжело вздохнула.
– Что поделать... С вашими желаниями вряд ли будут считаться. Правда, есть один вариант...
Лалиса придушила голос совести на корню. Она не делает ничего плохого. Напротив! Если Милаша станет королевой, и ее дети будут похожи на мать, и потом один из них взойдет на престол... Нет, то, что Лалиса замыслила – благо для всей страны!
– Какой вариант? – живо поинтересовалась Милаша.
– У вас ведь есть поклонник, – напомнила Лалиса. – Вы встречались с ним?
– Мне не удалось сбежать от Ирэны, – проворчала Милаша. – Она следит за мной, как сторожевой пес.
– Но сейчас-то ее здесь нет, – вкрадчиво заметила Лалиса. – И если бы вы вышли замуж за другого, то никто не заставил бы вас заседать и думать, и портить цвет лица.
– Но и Свейна тоже нет, – возразила Милаша. – Где мне его искать?
Лалиса прикусила губу и посмотрела в сторону, где только что его видела.
– Вообще-то он здесь, – сообщила она. – И жаждет вас увидеть.
– Правда? – просияла Милаша.
– Побудьте здесь, – попросила Лалиса. – А я приведу его к вам. Но помните: надо действовать быстро и решительно! Иначе вам наденут на голову тяжелую корону, от которой вы, не приведи светлые, еще начнете сутулиться. А там и до горба недалеко!
– О нет! – испугалась Милаша, и Лалиса решила, что переборщила. Но девушка быстро успокоилась и добавила: – Так интересно наконец взглянуть на него...
Милаша улыбнулась, и Лалиса невольно улыбнулась ей в ответ. Надо признать, выглядела девушка очаровательно – голубые глаза, ямочки на щеках, легкая россыпь веснушек, прекрасная фигура.
– Я мигом, – пообещала Лалиса, отправляясь за женихом.
Она нашла Свейна среди роз и, окинув его взглядом, вынуждена была признать, что внешне он очень даже ничего: высокий, статный, златокудрый. Конечно, ни в какое сравнение не идет с Ястребом...
– Лили! – заметив ее среди роз, он бросился навстречу с распахнутыми руками, готовый, видимо, заключить Лалису в теплые, отнюдь не дружеские объятия. Однако нарвался лишь на холодное:
– Постой!
Свейн замер с глупой улыбкой на губах:
– Что с тобой, Лили?
– Я все знаю, – пожала плечами Лалиса. – Весь замок только и судачит о твоем романе с прекрасной Миланой Фонжевьен. Девушкой из знатного рода, готовой стать твоей женой и без ума в тебя влюбленной.
– С кем? – Свейн нахмурился.
– С Милашей. Она читала мне все твои записки, не зная, что мы знакомы. Посыльный доставлял их ей, и теперь она просто грезит тобой. Хочет замуж, детей, представляет как родит первым сына с твоими глазами... Ах, Свейн, ну почему ты сразу не сказал мне, что полюбил другую? Я бы отпустила, ты же знаешь, тем более, что сама замуж не хочу ни капли, да и дети – это не мое...
– Погоди, – он сделал еще шаг навстречу к Лалисе. – Ты говоришь, что мои записки попадали к...
– Милаше, – кивнула та. – Милане Фонжевьен. А к кому еще они могли попадать, если ты писал ей? И я понимаю тебя, Свейн, и не виню. Она из высокородной семьи, богата, неописуемо красива и пылко тебя любит. Она готова отказаться даже от принца ради тебя! А ведь он выбрал ее из шестнадцати самых лучших девушек королевства!
По красивому лицу Свейна было заметно, как медленно, нехотя, он переваривает все услышанное. Но Лалисе некогда было ждать, и она подлила масла в огонь, добавив:
– Сейчас Милаша там, ждет тебя. Она сказала, что не сможет быть ни с кем другим, и это окончательно побудило меня расставить все точки над нашими странными отношениями. Ты любишь другую, она любит тебя, а я мечтаю лишь о карьере...
– Любит меня?! И я ее? Ну нет. Подожди здесь!
Свейн развернулся и с самым решительным видом двинулся в сторону Милаши. Лалиса, прикусив губу, замерла, не понимая, как действовать дальше. Все что ей оставалось – уповать на судьбу и подсмотреть за разговором жениха с Милашей.
Так, добравшись предельно близко к новому месту событий, она притаилась за пышным кустом роз.
– Добрый день, – произнес Свейн, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
Лалиса до боли сжала ладони, предчувствуя скандал.
– Здравствуйте, – очаровательно улыбнулась Милаша. – Наконец мы встретились.
– Да, – подтвердил тот, но вместо того, чтобы немедленно учинить разборки, помедлил. Очевидно, не знал, с чего начать. – Прекрасный день, не правда ли?
– Правда, – согласилась та. – А что вы здесь делаете? Гуляете? Вам нравится гулять?
– Да, – снова согласился Свейн.
– У нас, похоже, много общего.
Свейн нахмурился. Лалиса подалась вперед и укололась шипом розы, тихо шикнув.
– Но я не просто так тут шатаюсь, как какой-то бездельник, – веско произнес Свейн, напустив на себя суровый вид. – Я помощник королевского казначея, поэтому работаю во дворце.
– Ух ты! – искренне восхитилась девушка, и ее голубые глаза расширились как блюдца. – Выходит, вы весь день считаете?
– Ну, да, – сказал он. – Это довольно скучно...
– Да что вы! – возмутилась Милана. – Цифры – это так интересно! Они меня просто очаровывают!
– Правда? – Свейн недоверчиво вскинул бровь.
– Конечно! В математике есть некая магия! До какого самого большого числа вы досчитали?
– Пять миллионов триста двадцать три тысячи девятьсот восемьдесят семь, – без запинки выпалил Свейн.
– О святые! – восхищенно протянула Милаша. – А какое ваше любимое число?
– Семь. А ваше?
– Даже не знаю. Вот шесть я не люблю.
"Только не это!" – взмолилась про себя Лалиса.
– А что вы здесь делаете? – словно услышав ее мольбу, Свейн перевел тему разговора.
– Я участвую в отборе невест для принца, – грустно вздохнула Милаша. – И мне все говорят, что я буду королевой. Но я не хочу. Вы разве не знаете об этом?
– Ми-ми-милая девушка, – от волнения Свейн начал заикаться, и Лалисе даже стало его жаль. Похоже, он собирался расстаться с Милашей, даже не начав встречаться, но не хочет ее ранить.
– Мне так нравится, как вы меня называете, – призналась Милаша, смущенно улыбнувшись. – Лили. Так мило...
– Милана Фонжевьен! – пронесся рев над кустами, и девушка вздрогнула.
– Моя менталистка, – быстро проговорила она, прильнув к Свейну, и тот рефлекторно прижал девушку к себе. – Ну, скорее же, а то она сейчас придет!
– Что – скорее? – не понял Свейн.
– Да целуйте же! – с этими словами Милаша привстала на цыпочки и прижалась губами к его рту.
Лалиса закрыла рукой рот, чтобы не выдать себя изумленным вскриком. Вот это пылкость! А леди Фонжевьен своего не упустит!
Закончив с поцелуем, Милаша оттолкнула его и быстро пошла навстречу к Ирэне Воблер, а Свейн прижал руку к груди, потрясенный не меньше Лалисы.
Дождавшись, пока Милана уйдет подальше, та вышла из-за кустов и удостоила Свейна самым презрительным из своих взглядов.
– Что скажешь теперь? – спросила она холодно. – Я видела ваш страстный поцелуй!
– Но это не то, о чем ты подумала! – ответил Свейн с самым растерянным видом.
– Я так не могу, – покачала головой Лалиса, – не стану мешать вашему счастью. Отныне каждый из нас вновь свободен.
– Но Лили!
– Прошу тебя! – Лалиса воздела руки к небу и сама чувствуя, что начинает переигрывать. – Мне и так нелегко, но я тебя отпускаю. Будьте счастливы с Милашей, она заслуживает этого!
Лалиса пошла по направлению ко дворцу, ссутулившись, будто от горя, но уже после первого поворота прибавила шаг и расправила плечи. На ее лице появилась счастливая улыбка, а на душе необычайная легкость. Где-то там, совсем рядом, находился ее Ястреб, и пришла пора разбить стену отчуждения, выросшую между ними.
***
Чонгук проснулся совсем не в духе. Последние дни были тяжелыми и, что особенно его расстраивало, непродуктивными. Никто не понимал, где искать плеть и откуда ждать следующего удара.
Король злился не меньше, что не добавляло ему благодушия и сильно влияло на взаимоотношения Пауля Юрингема с генералом Мином. Этой ночью его величество и вовсе угрожал расформировать к гроховой матери отдел, возглавляемый Мином, раз никто там не способен выявить предателя.
Обдумывая дальнейший ход собственных действий, Чонгук хотел было выйти в гостиную, но его опередила Лалиса, открывшая дверь раньше.
– Вот ты где! – сказала она тем самым особенным тоном, что сразу стало очевидно – девушка настроилась на скандал, и переубедить ее будет сложно. – Проснулся, голубчик!
– Ястреб, – зачем-то поправил ее Чон, окинув заинтересованным взглядом с головы до ног.
Глаза Лалисы блеснули. Она плотнее запахнула халат, из-под которого виднелась белая кружевная сорочка.
– Конечно же! Ястреб! Как я могла забыть? – гневно продолжила Лалиса. – И, насколько могу судить, ты снова улетаешь из гнезда?
Чонгук неопределенно пожал плечами, не представляя, какой ответ стоит дать, чтобы избежать скандала.
– А я ведь ждала тебя вчера, – выдала она, по-прежнему преграждая ему путь. – Не покидала покои с самого обеда. Хотела поговорить!
– Вот я здесь.
– А уже все!
– Что все? – не понял Ястреб.
– Иди себе!
Вопреки своим словам, Лалиса не двинулась с места. Поджав губы, она вскинула подбородок и мотнула головой, откидывая в сторону прядь рыжеватых волос, упавших на лицо.
Чонгук потер лоб и уточнил:
– Значит, я пропустил важный разговор?
– Да.
– Потому что был занят неотложными делами, – осторожно напомнил он.
– Да, дела королевства очень важны, – кивнула она, и прядь снова упала на лицо. – Настолько, что все остальное может катиться к гроховой матери. Даже хорошо, что мы выяснили это сейчас, а не потом, когда уже дом, щенки, дети...
Чонгук хотел глубоко вздохнуть, но поперхнулся воздухом и закашлялся.
Лалиса с явным удовольствием дважды ударила его кулаком по спине:
– Легче?! – рявкнула она, заглядывая ему в лицо.
– Н-намного, – закивал Чон, внезапно понимая, что не боится в этой жизни никого: ни красхитанцев, ни генерала, ни короля с его угрозами... никого, кроме хрупкой красавицы, стоящей рядом и ожидающей от него каких-то важных слов. А те даже не думали приходить ему на ум! Нижняя губа Лалисы дрогнула, и сердце Ястреба тут же отозвалось, забившись сильней.
– Я... – он потянулся к ней и осторожно привлек к себе, внимательно наблюдая за реакцией девушки, – ты ведь знаешь, у меня плохо с признаниями. Но, если только позволишь... Ты очень важна для меня, Лалиса. Настолько, что я забыл о долге и вместо того, чтобы сосредоточиться на задании, думал только о тебе. И ты видишь, что из этого вышло! Плетка Селены не найдена, а принц едва не погиб.
В зеленых глазах Лалисы промелькнуло сочувствие и понимание. Ее тело в его объятиях чуть расслабилось.
– Ты делал все, что в твоих силах...
– Но, похоже, этого мало, и предатель по-прежнему на свободе. Так что ты хотела сказать?
Лалиса прикусила губку, отвела взгляд, а потом, привстав на цыпочки, обняла Чонгука за шею. Он перестал дышать, не веря в реальность происходящего. Прижав ее к себе, вдохнул аромат волос и прошептал:
– Мне так не хватало обнимашек. И тебя. Лалиса...
Склонившись, он поцеловал ее. Нежно, едва касаясь губами губ. Лалиса тихонько вздохнула и обняла его крепче, запустила пальцы в волосы на затылке. Сердце Ястреба на миг замерло и пустилось вскачь от понимания: все правильно! Он стиснул ее в объятиях, не веря собственному счастью, как вдруг все прекратилось – Лалиса отпрянула, стоило рядом раздаться до боли знакомому голосу:
– Милуетесь! – неизвестно откуда взявшаяся Дженни хохотнула. – Я там с ног сбилась, чтобы Бригитта переплюнула Милашу, а они здесь в ус не дуют! Эх, молодежь! Ладно, на нотации нет времени. Я пыталась сорвать прием Милаши, но ее менталистка была настороже, и леди Фонжевьен снова показала себя блестяще. Одевайте ваши прелести, леди Дракхайн, пора покорять всех умениями и грацией!
***
Королевская чета вошла в зал для приемов, и на их лицах отразилось явственное удивление: музыка, изысканно сервированный стол, украшенный цветами, леди Дракхайн, присевшая в реверансе – все это было вполне ожидаемым, но вот бабочки, порхавшие под потолком, и принц, мрачный и с повязкой на шее, выбивались из программы.
– Чимми, ты здесь? – вырвалось у короля.
– Что с тобой произошло? – спросила королева.
– Я в порядке, и где мне еще быть, как не на приеме, организованном моей невестой, – ответил принц, не вставая. – Правда, вы отчего-то решили перенести его пораньше, а мне совершенно забыли сказать... Зато смотрю, не забыли позвать посольство Красхитании.
Послы в полном составе вошли в зал. В сером, с сосредоточенными лицами, словно явились не на светский прием, а на бой. Впрочем, Мордиш при виде Бригитты разом потерял всю сосредоточенность и масляно улыбнулся.
– Прошу к столу, – пригласил всех Чонгук и бросил быстрый взгляд на Дженни, которая поправляла цветы, украшающие зал.
– Как чудесно, – восхитилась королева, усаживаясь в кресло. Она протянула руку, и крупная синяя бабочка опустилась на ее палец.
– Чаю? – предложил Чонгук.
Чайничек поднялся, как по волшебству, и ароматный крепкий напиток заструился из носика в чашки из тонкого фарфора. Музыканты играли тихую мелодию, настраивающую на благодушный лад.
– Ты ж моя хозяюшка, – умилился Мордиш, придвигаясь ближе к столу.
– Ваша? – Чимми изогнул бровь. – Мне казалось, это моя невеста.
– Разве у вас нет еще нескольких? – парировал Мордиш. – Жены – не козы, стадом не ходят. Тем более такая, как моя Бригитта.
– Повторюсь, она не ваша, – процедил принц.
– Ну, раз уж вы сами об этом заговорили... Я предлагаю это уладить, – перешел сразу к делу король, хлопнув себя по коленям. – У нас товар, так сказать, у вас купец...
Мелодия скрипок стала напряженной, полилась быстрее. Бабочки сбились в стайку над столом.
Кандида, сидящая между Наглером и Мордишем, вперилась взглядом невыразительных глаз прямо в лоб Чонгука, и тот почувствовал, как под цветохроном выступил пот. Если Лалиса изучала его нежно и аккуратно, а Мира ломилась напролом, то ментальное вмешательство Кандиды походило на щупальца осьминога. Она опутывала его, словно змея, изыскивала брешь в щитах, изучала.
Лалиса села рядом с Чонгуком, взяла его за руку, и он сразу почувствовал себя лучше, когда ее энергия заструилась ему на помощь. Кандида поморщилась, едва не зашипев от досады, и потянулась за чаем. Невидимые щупальца убрались восвояси.
– Чего вы хотите? – спросил Наглер.
– Мира, – с кроткой улыбкой ответил король.
– Что скажешь, Кандида? – повернулся к женщине Наглер.
– Не могу ответить ничего определенного, – сказала та. – Девушка очень закрыта. Одно точно – у нее очень высокий жизненный потенциал, здоровье отличное.
– Прекрасная наследственность, – поддакнул король. – Хорошие физические данные.
– Вы не снимете эту свою накидку? – поинтересовался Наглер у Чонгука. – Все же не хотелось бы брать кота в мешке.
– А мое мнение вас не интересует? – спросил Чонгук, едва сдерживая рвущуюся наружу ярость. – Я не собираюсь выходить замуж!
– Вы же приехали на отбор именно ради этого, – заметила Кандида. – Причем не зная принца Чимина вовсе. Ну, выйдете за другого принца, какая разница.
– Принца? – делано удивился Чонгук.
– Мордухай Зордак к вашим услугам, – Мордиш привстал и слегка поклонился. – Козочка моя, я хотел тебе сказать, но думаю, главное – искра, что проскочила между нами, а вовсе не титулы...
– Повторяю – я не собираюсь отказываться от своей невесты, потому что она приглянулась кому-то другому, – сказал принц. – И между нами тоже искра. Еще какая! Что касается войны, у нас пока и так перемирие, разве нет, отец?
– Хрупкое и шаткое, – процедил угрожающе Наглер. – Которое может закончиться в любой момент. И в ваших интересах сделать все, чтобы оно продлилось как можно дольше. Поэтому рука леди Дракхайн – меньшее, что вы можете предложить.
– Если вы так низко оцениваете прекрасную леди, то, боюсь, я действительно не вправе распоряжаться ее судьбой, – печально вздохнул король.
Мордиш, почуяв, что пахнет жареным, вцепился пальцами в кружевную салфетку. Скрипки заиграли трагическую мелодию, заплакали навзрыд.
– Бригитта – настоящее сокровище! – воскликнул он.
– Вот именно, – подхватил король.
– Мордиш, – ласково обратилась к нему Кандида. – У нас в Красхитании за тебя пойдет любая. Ты выберешь какую захочешь.
– Я хочу эту, – твердо сказал Мордиш. – Наши девушки слишком стараются, как и невесты Чимина в этом отборе, и это жутко раздражает. Я теряю всякий интерес. То ли дело Бригитта... Свет глаз моих, огонь моих чресел...
Чонгук так сжал руку Лалисы, что она вскрикнула.
– Ты посмотри на нее, Наглер, – продолжил Мордиш, лаская Чонгука взглядом. – В ее глазах пламя. Каких детей она мне родит, только представь!
– Ладно, – скривился Наглер. – Как старший член кровного совета я имею право подписать мирный договор. На три года.
– На пять, – мимолетно исправил его король. – И Плес остается за нами.
– Что? – возмутился посол.
– Я не хочу замуж! – выкрикнул Чонгук, но его никто не слушал.
– Козочка моя, ты не найдешь себе лучшего мужа, – ласково увещевал ее Мордиш. – Ты посмотри на принца, он не справится с такой женщиной, как ты.
Щупальца Кандиды опять потянулись к Чонгуку, и он вновь вцепился в ладонь Лалисы.
– Я знаю, как вам важно, чтобы перед началом королевского отбора кандидат был женат, – открыл карты король. – И, глядя на Мордухая Зордака, всем становится очевидно, он уже выбрал свою женщину!
– Верно! Мое сердце – твое, драгоценная, – выдохнул Мордиш. – Ты не должна участвовать в этом унизительном соревновании. Напротив – за твою руку должны сражаться. И я готов выйти на бой. Пусть победит сильнейший.
– Никаких боев! – возмутился король. – Мы добровольно отдаем вам леди Бригитту Дракхайн, а вы подписываете мирный договор на пять лет и...
– Зубастый Плес идет с леди в качестве приданного, – добавил Наглер.
– Плешивую козу вам, а не Плес! – выругался Чонгук.
– Мне не нужно приданое, – быстро согласился Мордиш. – Только ты...
– Пусть снимет цветохрон! – потребовала Кандида. – Я не могу ее раскусить, девушка явно не проста.
– Перо мне и чернила, – взмахнул рукой король, разгоняя бабочек, кружащих над его головой. – И скрипки пусть заткнутся!
Дженни с готовностью подала письменные принадлежности, но перо тут же сломалось в руках короля.
– Грох бы его побрал, – проворчал король. – Дайте другое.
Наглер сдвинул вазу с цветами, убрал чашки на край стола, а потом взял чайничек, и по белой скатерти потекла коричневая река.
– Сизая река, – пояснил он, расставляя сахарницы и раскладывая ложечки. – Вот тут Зубастый Плес. – Он разломал печенье и рассыпал крошки в разлитый чай. – Здесь заканчивается наша территория. Если вы согласитесь передвинуть границы сюда, – салфетница переместилась в центр лужи, то мы готовы рассмотреть ваши условия.
Король взял второе перо и, положив лист бумаги на край стола, принялся быстро писать.
– Мирный договор на пять лет, – медленно проговаривал он. – Леди Дракхайн...
Капля чернила сорвалась с кончика пера и расплылась по бумаге кляксой.
– Да что ж такое, – вырвалось у него. Он скомкал лист и взял другой из рук Дженни, глядящей на него преданными глазами.
– Мы могли бы организовать свадьбу прямо здесь, во дворце, – подала голос королева. – Ах, я так люблю свадьбы!
Несколько бабочек вдруг спикировали к ней, словно маленькие коршуны, и стали биться о ее лицо, будто желая покончить жизнь самоубийством у нее во рту.
– Прочь! Тьфу! – забыв о приличиях и свадьбе, королева отмахивалась от бабочек и отплевывалась.
Чонгук схватил салфетницу и сдвинул ее назад к Наглеру.
– Вот тут ваши границы! – выпалил он. – И ни шагу назад.
– Леди, ваше дело сидеть и улыбаться, – холодно сказал тот.
– Не смей разговаривать таким тоном с моей невестой! – приказал Мордиш.
– Она – моя невеста! – возразил принц. – Я еще не объявил победительницу отбора!
– Поединок? – предложил Мордиш, поворачиваясь к нему. – Выбирайте оружие.
– На кулаках, – откликнулся Чимми, поднимаясь. – Чего тянуть? Прямо здесь и сейчас.
– Никаких поединков! – повторил король. Чернильница выскользнула из его рук и, упав, разбилась.
– Сейчас принесу, – уверила Дженни, но, вопреки обещанию, задержалась поправить штору, которая и так ниспадала изящными складками.
Бабочки закружились над самым столом, опустились на мокрую скатерть. Наглер прогнал их и передвинул салфетницу на пару сантиметров.
– Вот так, – сказал он. – Нам тоже нужен источник силы. Если границы будут проходить здесь, мы согласимся на ваши условия.
Чонгук склонился над столом, придирчиво осматривая размякшие крошки печенья.
Мордиш резко встал, так что стул его опрокинулся. Чуть пригнувшись, он выставил вперед руки и шагнул к принцу, который подпрыгивал на месте, как заправский боксер. Еще шаг – и кулак Чимми вписался ему в челюсть, а затем последовала серия коротких ударов в корпус.
– Дайте слово! – потребовал король, отчаявшись составить договор. – Клятву!
Мордиш, согнувшийся поперек после атаки принца, прохрипел:
– Я женюсь на леди Бригитте Дракхайн взамен на мирный договор на пять лет и территории Зубастого Плеса, согласованные с кровным советом, – он выдохнул, выпрямился и ударил себя кулаком в грудь. – Клянусь!
Наглер хмуро кивнул.
– Мы подумаем, – холодно ответил принц. – А пока, леди Дракхайн, вы проходите в финал отбора.
– Да! – воскликнула Дженни, воздев руку в победном жесте, но тут же снова отвернулась поправить занавески.
– Прием удался, – продолжил принц, с подозрением глянув на служанку. – И сегодня я приглашаю вас, леди Дракхайн, на свидание. Это должно было стать последним испытанием финала. Но я не хочу ждать. Только вы и я, без менталистов и советников. Прямо сейчас. Наедине.