14
– К вам гости, – сообщила Дженни, заглянув к ним в комнату как раз после того, как Чонгук позавтракал.
Лалиса проснулась гораздо позже – он не стал ее будить, давая возможность выспаться и восстановить силы. И теперь она сидела в кресле в халате, накинутом прямо поверх сорочки, и неспешно ела творожок со свежими ягодами. Заспанная, лохматая и невозможно милая.
– Кто там пришел? – нахмурился Чонгук, заранее не ожидая ничего хорошего.
– Ваша мать, – обрадовала его служанка, – старшая леди Дракхайн.
– Как чудесно! – воскликнула Лалиса, отставляя пиалу с творожком на стол. – Твоя мама приехала поддержать тебя! Я буду счастлива познакомиться с ней!
– Я тоже, – буркнул Чонгук. – В смысле, рада.
Знать бы еще, кого там принесло. Настоящая леди Дракхайн осталась в замке вместе с Бригиттой, и ее здесь точно быть не могло. Он поднялся, готовый практически ко всему, но только не к увиденному дальше. Ему навстречу шагнула внушительная фигура в черном цветохроне, узкая щель которого оставляла открытым лишь один глаз. И уж его Чонгук узнал сразу: красный отблеск магии огня горел в глубине зрачка.
– Мама, – сказал он, едва сдерживая рвущийся наружу хохот.
Интересно бы знать, у кого генерал одолжил лифчик, и сколько туда поместилось носков. Наверняка у бабули Донована – размер получился не меньше, чем у «дочери».
– Доченька, – произнес генерал Мин Юнги неожиданно мелодичным голосом. Очевидно, на него пилюли подействовали лучше. Он шагнул и заключил Чонгука в тесные объятия. – Ты что творишь, а? – прошипел генерал ему на ухо. – Я тебя...
– Лалиса Манобан, – перебила их задушевную беседу менталистка, вскочив с кресла и радушно улыбаясь генералу. – Я так рада с вами познакомиться. У вас совершенно неординарная дочь!
Генерал окинул ее взглядом с головы до ног, едва слышно хмыкнул, и Чонгук, шагнув к Лалисе, собственнически запахнул на ней халатик плотнее.
– Леди Инга Дракхайн, – представился генерал и снова повернулся к Чонгуку. – Да, моя дочка такая. Столько с ней хлопот! Непослушная, норовистая, как кобыла. Надо было бить ее чаще.
– Что вы! – возмутилась Лалиса. – Она и так слишком закрыта! Напротив, вам стоит быть с ней помягче.
– Слышала, мама? – уточнил Чонгук. – Менталист плохого не посоветует.
Генерал снова глянул на Лалису, и огонь вспыхнул ярче в глубине его глаза.
– А ты неплохо устроилась, девочка моя... Если позволите, – обратился он к Лалисе, – я бы хотела прогуляться с дочерью по саду.
– Разумеется, – согласилась та. – К тому же в саду так красиво. Я провожу...
– Не надо, – отказался генерал. – Я знаю дорогу.
Подтолкнув Чонгука ощутимым тычком в спину, он вышел из покоев и закрыл дверь перед носом Лалисы.
– Молчи, – приказал генерал, проходя коридорами дворца. – И у стен могут быть уши.
Чонгук послушно плелся рядом, гадая, чего еще ждать. Он и так делает все возможное и невозможное! Наверняка генералу уже доложили о вчерашнем выступлении леди Дракхайн. Но все ведь закончилось хорошо: он прошел во второй тур, и никто при этом не погиб.
Покосившись на Мин Юнги, Чонгук злорадно улыбнулся под цветохроном. Генерал тайком почесал грудь, и в целом выглядел весьма комично: этакая крупная тетка с внушительным бюстом. Пусть хоть немного поймет, через что пришлось пройти командиру Ястребов!
Они вышли из дворца и направились в сад, и лишь у беседки – той самой, где леди Дракхайн отстаивала свою честь, генерал остановился и повернулся к Чонгуку.
– Тебе говорили не лезть в политику? Тебе говорили – выполнять задание?! – сходу начал он.
– Я и выполнял...
– Король в бешенстве от твоего вчерашнего выступления! – рявкнул генерал. – Одним своим танцем ты разрушил все наметки договоренностей!
– Да пошли они к Гроху с этими договоренностями! – воскликнул Чонгук. – Они хотят забрать Плес!
– И поэтому ты решил отрубить послу голову прямо во время концерта? Не мог придумать что-нибудь менее эффектное?
– И что я должен был сделать? Ничему другому меня в академии не обучали: ни петь, ни вальсировать. Делаю, что могу! К тому же, – вспомнил он, – я добыл важную информацию: красхитанцы шпионят на севере.
– Откуда знаешь? – с сомнением спросил генерал.
От верблюда. Рыжего, слюнявого и наглого.
– Один из послов сам сказал.
– Так вот взял и признался? – единственный глаз генерала подозрительно прищурился в прорези цветохрона.
– Я умею раскалывать людей, – туманно ответил Чонгук. – Он был на севере, перешел перевал, где точно не знаю. Спустился в долину, где цветут магнолии.
– Вот зараза, – выругался генерал. – Там, конечно, горы, и можно организовать хорошую защиту, если поторопиться. Но территория большая, а людей не так много. Придется перебрасывать войска... Можешь узнать больше? Когда планируется наступление, какими силами, где именно...
– Как вы понимаете, мама, я несколько стеснен в действиях, – ответил Чонгук, раздражаясь.
– Ну, ты ведь как-то добыл эту информацию, – не отступал Мин Юнги. – Хоть и темнишь – каким образом.
– Не хочу даже вспоминать, как мне это далось, – буркнул Чонгук.
– Нам нужен мир, – тяжело произнес генерал. – Передышка хотя бы в год-полтора. Мы готовим провокацию для красхитанцев, и совсем скоро они будут заняты решением проблем на другой стороне своей страны. Но ты же знаешь, при всей своей дикости, они отличные воины, и магов у них рождается немало.
– Плес не отдавайте, – попросил Чонгук почти жалобно. – Мы там кровь проливали...
– Сам не хочу, – вздохнул Мин Юнги. – Ты вот что, держи ухо востро. Если что узнаешь – сообщай. Но не лезь на рожон. Артефакт так и не нашли. Близится час Селены. Совсем скоро...
– Бригитта! – раздался зычный голос, и Чонгук, резко обернувшись, едва не застонал.
Рыжий верзила спешил к ним, раскинув руки словно для объятий.
– Это еще кто? – пробормотал генерал, близоруко прищурив единственный глаз.
– Одна наглая красхитанская сволочь, – тихо ответил Чонгук.
– Это ты ему физиономию подрихтовала, доча?
– Позволь представить тебе, мама, – с нажимом произнес Чонгук, – Мордиша, прибывшего с востока в качестве одного из послов Красхитании.
– Чтоб я сдох, – пробормотал Мин Юнги себе под нос.
Рыжий замер, рассматривая генерала, укутанного в черный цветохрон, а после склонился в неожиданно изящном поклоне.
– Какая честь! Леди Дракхайн... Теперь я вижу, в кого Бригитта такая... – он обвел в воздухе очертания женских изгибов, смутился и поклонился снова.
– Ну, мы пошли, – Чонгук взял остолбеневшего генерала под руку и потащил к выходу из сада.
– Постойте, – Мордиш перегородил им дорогу. – Я бы хотел заявить о серьезности своих намерений.
– Что? – сипло выдавил генерал.
– Ваша дочь пленила мое сердце, – пылко произнес Мордиш. – Я восхищен ее силой духа. И тела, впрочем, тоже. А ее глаза...
Генерал повернулся и ошарашенно уставился на Чонгука. Этого он ему точно не забудет.
– Вы что же, – к Юнгиу, кажется, возвращалось прежнее самообладание. – Просите ее руки? У меня?
– Я сказала нет! – воскликнул Чонгук.
– И я услышал, – согласился рыжий, расплывшись в улыбке. – Порядочная девушка, защищающая свою честь словно тигрица...
Чонгук тихо застонал.
– Сильная, как медведица, внезапная и горячая, как удар молнии...
– Моя девочка, – довольно подтвердил генерал.
– Другой такой пылкой и в то же время скромной женщины я не встречал! И раз уж иного пути нет, – вздохнул рыжий, – да, я готов жениться.
– Похвально, – протянул Мин Юнги. – Но это не мне решать. Хотя я бы, конечно, посмотрела на вашу свадьбу. Это было бы удивительное зрелище.
Чонгук не выдержал и непочтительно пихнул его локтем в бок.
– Понимаю, – покивал рыжий, – по вашим традициям решение принимает мужчина, глава рода, и после миссии здесь я намереваюсь отправиться в ваш замок. Надеюсь, граф Дракхайн одобрит наш брак.
– Я ни за что не соглашусь! – выпалил Чонгук.
– Однажды твоя крепость падет, – многозначительно пообещал рыжий.
Чонгук схватил генерала под руку и потащил ко дворцу.
– Было приятно познакомиться! – выкрикнул генерал, обернувшись к Мордишу. – Надеюсь, еще встретимся!
– Непременно! – пообещал рыжий.
– Какого Гроха! – не выдержал Чонгук. – Что вы себе позволяете!
– Ты вообще знаешь, кто это такой? – прошипел Мин Юнги.
– Рыжий урод, который шарился по северным землям нашего королевства.
– Ну да, ну да, – задумчиво согласился генерал. – Но ты только подумай! Он хочет на тебе жениться!
– Если вы хоть кому... хоть полслова... Уйду в отставку!
– Я могила, – пообещал генерал. – Но над всем этим стоит поразмыслить.
***
– И что, прямо так и метнула мечи в посла? – шепотом переспросила Лалиса.
– Вошли в кресло едва не по рукоятку, – подтвердила Дженни. – Крепкая рука у нашей невесты, и глаз как у орла – на палец бы промазала, и не сносить рыжику головы.
Лалиса застонала и прикрыла глаза рукой.
– Но красхитанец молодец, – продолжила Дженни. – Первым вскочил, хлопать стал. Остальные дикари бухтеть начали, мол, исключить ее из конкурса! Выгнать с позором!
Лалиса убрала руку и с ужасом воззрилась на служанку.
– Но тут наш Чимми встрял. Да так уверенно – сразу видно, будущий король. Сказал – не лезьте не в ваше дело. Леди Дракхайн, добро пожаловать во второй тур.
Лалиса выдохнула с облегчением и потянулась за вишневым соком. Отпив из стакана и слизнув каплю с губ, задумчиво сказала:
– Значит, Чимми взял Бригитту во второй тур, чтобы поставить красхитанцев на место...
– Не факт, – возразила Дженни. – Она так отжигала, ты б видела! С ее танцем можно отправляться в тур по стране. Мы бы озолотились!
– Она благородная леди, – возмутилась Лалиса, – а не артистка из театра на колесах.
– Очень жаль, – вздохнула служанка, взяв из тарелки пирожное с кремовой начинкой. – Такой талант пропадает. Тем не менее, какими бы причинами Чимми ни руководствовался, можно радоваться – во второй тур мы прошли. Сегодня ночью во дворце стоял настоящий вой. Чимми не стал тянуть с решением и объявил выбывших уже через час после творческого конкурса. Однако, как и следовало ожидать, самые сильные соперницы остались. Ты слышала, как пела Розанна Пак? Даже я чуть слезу не пустила!
– Волшебный голос, – подтвердила Лалиса. – Кто еще остался?
– Грудастая Раума, конечно же, – вздохнула Дженни. – Милаша... Кстати, я передала ей записку, и знаешь, что она с ней сделала?
– Съела.
– Точно. И глазами по сторонам зырк-зырк. Она тоже осталась. Еще рыженькая, которая карточные фокусы показывала. Ее я бы тоже взяла в труппу. Талантливая девчонка.
– Значит, остались Розанна, Раума, Милаша, Паола и наша Бригитта?
– Верно. После второго тура еще двое уйдут. А потом финал.
Лалиса глубоко вздохнула, прикусила губу. Тревога грызла ее, не давала покоя.
– Ты уж поговори с нашей леди, повлияй на нее, – проворчала служанка. – Потому что представление получилось фееричным, но уж больно агрессивным, что ли. На месте Чимми я бы побоялась такой дамочки в постели. Там непонятно, кто кого будет... ну, ты понимаешь.
Лалиса густо покраснела, и Дженни, сообразив, что ляпнула лишнего, поднялась.
– Пора мне. Куча дел.
Она скрылась за дверями, а Лалиса допила сок, размышляя. Конечно, в словах Дженни было рациональное зерно. Во втором туре меньше конкурсанток, но все они как на подбор: роскошная Раума, при одном взгляде на которую у мужчин начинают течь слюни и отказывает всякий разум; прелестная Розанна, утонченная и нежная, светлая и теплая, как солнечный луч; Милаша, которую ведет твердая рука Ирэны Воблер, и при всей неприязни, которую Лалиса испытывала к менталистке, нельзя не признать, что та профессионал, до уровня которого Лалисе ой как далеко; Паола – дерзкая и огненная девушка, под чье очарование принц уже попал. И Бригитта. В цветохроне. С мечами.
Стоило подумать о подопечной, как дверь распахнулась, и леди Дракхайн явилась, легка на помине.
– А где мама? – спросила Лалиса.
– У мамы дела, – буркнула та. Схватив со стола ломоть хлеба, положила на него кусок ветчины, плюхнула сверху сыр.
Лалиса молча наблюдала, как огромный бутерброд исчез под цветохроном. Ей хотелось обсудить с Бригиттой произошедшее во втором туре, понять, чем та руководствовалась, метнув ножи в красхитанца?! Напомнить, что леди Дракхайн – лицо своего древнего рода и обязана вести себя подобающе, а кроме того...
– Я в душ, – сообщила Бригитта, сбивая ее с мысли. – Что-то разволновалась после встречи, вспотела, как собака.
Лалиса поджала губы и кивнула. Леди Дракхайн исчезла за дверью в ванную комнату.
Промокнув губы салфеткой и стряхнув крошки с колен, Лалиса встала и походила туда-сюда по гостиной, наконец понимая, как именно нужно действовать! Однако для воплощения новой идеи требовалась недюжая решимость. В ванной что-то упало, и Бригитта выругалась, употребив совсем не подходящие для леди слова. Похоже, встреча с мамой совсем ее не успокоила, а напротив усугубила нестабильное эмоциональное состояние. Зато ее ментальные щиты теперь не такие прочные, как обычно! И это очень кстати.
Снова сев в кресло, Лалиса помассировала живот по часовой стрелке, глубоко подышала, а потом, решившись, развязала пояс халата и принялась расстегивать пуговки на сорочке.
Да, это будет шок. Да, о таких методах в институте говорили как о самых крайних. Но это именно то, что им сейчас и требуется.
Сбросив с плеч халат, Лалиса взялась за подол сорочки, отороченный кружевом и прикусила губу, вновь усевшись в кресло. Как же тяжело решиться!..
В купальнях на леди Дракхайн было жалко смотреть. Ее едва не колотило, руки вспотели, а глаза... Лалиса вздохнула, вспоминая. Сплошной комок нервов и смятения, которое чувствовалось даже сквозь обычно непрошибаемую ауру.
Поднявшись, Лалиса бесстрашно сняла сорочку через голову, оставшись в чем мать родила. Вытянула шпильки из наскоро собранных волос.
Шоковая терапия – единственное, что поможет Бригитте. Дальше откладывать нельзя. Во втором туре отбора испытания станут более личными. Нельзя допустить, чтобы она шарахалась от принца. Она должна принять себя, свою женственность, свое естество.
Взяв шпильку, Лалиса ловко отомкнула замок в ванную комнату, еще раз глубоко вдохнула.
Она застанет леди Дракхайн врасплох. Без ее цветохрона.
Вода в ванной все так же лилась. Бригитта напевала что-то о лихом парне, которого не дождалась девушка.
Лалиса покажет леди Дракхайн, что между ними нет отличий. Вынудит ее раскрыться. Пусть она накричит на нее, обругает. Может, даже ударит... Лалиса невольно поежилась. Так надо.
Осторожно нажав на ручку, она открыла дверь и проскользнула внутрь. Тихонько закрыла за собой замок, чтобы леди Дракхайн не вырвалась на свободу. Черный цветохрон лежал на скамейке, прикрывая еще кучу какого-то тряпья, сверху красовались серые панталоны. Лалиса нахмурилась. Надо купить еще белья ее подопечной.
За полупрозрачной шторкой в клубах пара виднелся размытый силуэт мощного тела Бригитты. И Лалиса, прогоняя последние сомнения, отдернула шторку, заполняя паром всю ванную.
Первое, что бросилось в глаза, – вытатуированные крылья на широких лопатках. Следом – коротко стриженый затылок. Но, пока в голове зрела важная мысль о некоем диссонансе в увиденном, заготовленная речь уже полилась сама собой.
– Быть женщиной – прекрасно, – произнесла Лалиса, с каждой секундой теряя и без того хрупкую уверенность. В мозгу набатом било предупреждение – что-то не так! – Этим надо наслаждаться. Стесняться нет причин. Мы с тобой одинаковые, Бригитта. Между нами нет отличий, ведь...
Леди Дракхайн стремительно обернулась.
На какое-то время их взгляды встретились, и слова застряли у Лалисы в горле. Она попятилась к двери, открывая рот, как рыба, выброшенная на берег. Из ванной будто исчез весь воздух, ноги предательски задрожали. Быстро потерев глаза, Лалиса мотнула головой и снова уставилась перед собой, надеясь, что все ЭТО ей мерещится. Ее взгляд метался, изучая мускулистые плечи, крепкие руки с выступающими мышцами и венами, могучую волосатую грудь и... еще одно крупное отличие, которое просто перечеркивало все ее надежды.
– Ты... ты... – просипела Лалиса, узнавая Ястреба.
Она сделала еще шаг назад и чуть не упала. Только всплеснув руками для равновесия, вдруг осознала, в каком виде находится!
Взвизгнув, она прикрыла грудь руками, бросилась назад к двери, рванула ручку, но та не подалась.
Ястреб нагнал ее в один миг, развернув и прижав к двери. Широкая рука закрыла Лалисе рот. Она замычала, вытаращив глаза, попыталась вырваться, укусить негодяя. Тот зашипел, дернулся, но руку не убрал .
– Я все объясню! – сказал он, склоняясь к самому ее лицу. – Только не кричи. Слышишь?! Понимаешь меня? Кивни, если понимаешь.
Она снова впилась зубами в его ладонь, на этот раз от всей души, и когда он инстинктивно отдернул руку, заорала, что есть мочи:
– Помогите!!!
Магическая волна прошла сквозь ее тело, и вопль словно утонул в вате.
– Лалиса! – повысил голос мужчина с красивыми глазами, совсем как у леди Дракхайн. – Ты погубишь всю операцию! Тихо. Да, я выдавал себя за Бригитту, мне пришлось.
Она мотнула головой. Живот скрутило от приступа тошноты.
– Давай поговорим, – предложил Ястреб, все так же прижимая ее к двери. Такой весь горячий, мокрый... Голый!!! – Я давно собирался это сделать, но не ожидал, что ты вломишься вот так...
Сердце Лалисы колотилось, грозя выпрыгнуть наружу, щеки пылали. Отпустив ее на миг, Ястреб сдернул цветохрон Бригитты с лавки и ловко надел на Лалису. Путаясь в ткани, она натянула огромную хламиду, обхватила себя руками. Ястреб же быстро обмотал бедра розовым полотенечком, виновато посмотрел на Лалису и попытался улыбнуться:
– Это сложно объяснить, – начал он. – Лалиса...
– Но как же... – всхлипнула она. – Леди Дракхайн...
– Только не плачь! – испугался он. – Ничего страшного не произошло.
– Ничего страшного, – повторила она, кивнув. – Просто ты мужчина. В цветохроне. Ты...
– Чон Чонгук, – представился он, хотя она и так знала его имя.
– Ястреб, – всхлипнула она громче. – Командир Ястребов Ярости.
– Именно так, – кивнул он. – Лалиса...
– Ты... – она обвела рукой его мощную фигуру, силясь найти нужные слова и совершенно не представляя, как вообще могла принять его за женщину?!
Ястреб возвышался перед ней в клубах пара, с нелепым полотенцем, едва прикрывающим существенное отличие от леди Драхайн...
– Лалиса, тебе нужно успокоиться. Да, я мужчина, но...
– Ты мужчина! – она нервно хихикнула и тут же испуганно добавила: – А я... О, святая Селена...
Медленно обернувшись, Лалиса снова дернула дверь. Руки едва ее слушались, в голове звенело. Вспомнив, что сама закрыла замок, она сдвинула защелку дрожащими пальцами, но Ястреб обхватил ее за плечи, развернул, обнимая аккуратно, но крепко.
– Мы не выйдем отсюда, пока со всем не разберемся, – сказал он с нажимом. – Я не смогу удерживать полог тишины на всей гостиной. А на твои вопли сбежится весь дворец. Лалиса, я не враг тебе. Мы столько времени провели вместе, и разве я причинил тебе вред? Выслушай меня. Я здесь на задании. Очень секретном и важном.
– Секретном, – повторила она, кивнув. – И важном.
– Да, – приободрился он. – Ты все понимаешь. Молодец.
– Я молодец, – тупо подтвердила Лалиса, и во взгляде Ястреба мелькнула тревога.
– Или у тебя шок, – произнес он, хмурясь. – Хочешь водички?
Лалиса перевела взгляд на ванну, где из душа все так же хлестала вода, и глупо хихикнула. Ястреб тоже несмело улыбнулся.
– Послушай, – сказал он, почесав подбородок, – я понимаю, между нами много всего было такого... Ну, ты можешь решить теперь, что это за рамками приличий, но!..
Лалиса запустила пальцы в волосы и тихо взвыла, вспоминая массажи, чулки, обнимашки. А еще завтрак в постели! Купальни!! Прогулка к озеру!!! Все это было ужасно, но потом она совершила еще бОльшую глупость, перевесившую все предыдущие разом! Пару минут назад она пришла обнаженной к мужчине! Добровольно разделась и, взломав замок, ворвалась в ванную. И он видел ее полностью голой!
Как же ей жить дальше с этим позором?!
– Тебе не о чем переживать, – произнес Ястреб, вырывая ее из самоуничижительных мыслей. Дождавшись, пока она посмотрит на него, он приосанился и широко улыбнулся, добавляя: – Я готов, так сказать, ликвидировать ущерб.
– Ликвидировать ущерб, – машинально кивнула она.
– Чему вас вообще учат в ваших институтах? – возмутился Чонгук, не замечая ее состояния и как-то разом успокаиваясь. Подтянув свое полотенечко выше, он покачал головой: – Вломилась в ванную, без одежды... Что это было, Лалиса? Для чего?
– Это шоковый метод.
Подняв взгляд, Лалиса растерянно посмотрела в карие глаза – единственное, что осталось теперь от леди Бригитты.
– Шок получился знатный, – усмехнулся Чон Чонгук. – И что должно было случиться дальше по твоему плану?
– Сначала был бы гнев, возможно, истерика, но после – принятие случившегося и переход на новый уровень близости, – монотонно ответила Лалиса, вспоминая теорию из институтской программы.
– Вот как, – произнес Ястреб со странной мурлыкающей интонацией. Окинув ее заинтересованным взглядом, он осторожно коснулся горловины цветохрона, одетого на Лалису. – Я, в принципе, давно готов перейти на новый уровень... Но впредь чтобы такими методами не пользовалась!
Лалиса кивнула, надеясь, что пытка закончена и ей дадут уйти. Но... поняв, что именно сказал Ястреб, она нахмурилась.
– Подожди, – Лалиса тряхнула головой, постепенно возвращая себе способность соображать. – Это что сейчас происходит? То есть ты еще чем-то недоволен? Предъявляешь мне претензии и указываешь, как поступать в дальнейшем?
Ястреб самодовольно кивнул:
– Если бы на моем месте действительно была Бригитта Дракхайн, у бедняжки мог бы приключиться инфаркт! – поучительно заметил он.
– Она молодая и сильная девушка, – возразила Лалиса. – То есть, я так думала. И ничего бы с ней не стало! Но почему ты смеешь указывать, какими методами мне пользоваться?
– На правах будущего мужа, – не стушевался Чонгук, добавляя примирительно: – Я же сказал – готов ликвидировать ущерб. Я женюсь на тебе, Лалиса, и твоя репутация не пострадает от произошедшего. Я выплачу твой долг институту, устрою тебя на работу в школу в деревне, где у меня дом. Там хорошо растить детей – тихо, спокойно. Заведем собаку, я всегда хотел собаку, но с моей работой не мог себе позволить – частые разъезды... На выходных можем ездить в столицу, это недалеко. Или приглашать гостей к себе. Я, если честно, больше домосед. Но если тебе надо – готов сопроводить. Только вот магазины – это без меня, пожалуйста. Модистки там всякие, закупки шелкового нижнего белья... Хотя я могу оценить как смотрится, сказать свое веское слово...
Лалиса слушала его монолог, чувствуя, как на смену смятению и растерянности приходит новое чувство. Ярость. Она расправляла крылья в ее душе, не оставляя места ничему другому. Пылающая, как огонь, смертоносная, всеобъемлющая.
– Значит, женишься на мне? – переспросила она со вкрадчивой интонацией, и Чонгук, почуяв неладное, умолк. – Собаку заведем? Веское слово готов сказать? Я тоже хочу сказать тебе веское слово, Чон Чонгук!
И она с наслаждением повторила витиеватое ругательство, несколькими минутами ранее подслушанное у леди Дракхайн.
***
Чонгук отступал.
Хоть и не привык он к такому в той, прошлой, жизни, где был Ястребом ярости, но здесь, во дворце, все было иначе! На идиотском отборе невест для Чимми, Чону все чаще приходилось использовать стратегическое отступление.
Девицы явно решили его доконать. И ладно бы другие, но Лалиса!
– Ты ответишь мне за все! – кричала она, швырнув в него второй кусок мыла и на этот раз прицельно попав в лоб. – Женишок! Гостей он будет приглашать! До-мо-сед!!! Решил он все за меня!!!
Она нападала, как фурия! Как погодная стихия, от которой невозможно спастись.
Чонгук, решив молча переждать феерию чувств и дать эмоциям Лалисы выплеснуться, потер ушибленное место и быстро пригнулся. Над головой пролетела баночка с зубным порошком. Разбившись о стену, она обдала его белым фонтаном пыли, от которой защипало глаза. Когда рука Лалисы потянулась за бутыльком с шампунем, Чонгук запрыгнул в ванную, попытавшись отгородиться от взбешенной девицы шторкой.
Полотенчико, завязанное до этого на бедрах, не вынесло столь активных движений и спало. Чон потянулся было за ним, стараясь ухватить в последний момент и вернуть на место, но увидел приближающееся лицо Лалисы, перекошенное от ярости, и спрятался назад, кутаясь в скользкой ткани.
– Это дурной сон какой-то, – пробормотал он. Что-то больно ударило в плечо, отпружинив от него и, видимо, полетев назад.
– Ах ты негодяй! – последовал крик от Лалисы. – И это мужчина?! Воин?! Бить бедную девушку?!
Шторка слетела с крючков от резкого рывка, и Чонгук едва не свалился вместе с ней. Выпутавшись, но частично оставив ее на себе, дабы прикрыть стратегически важные места, он вылез из ванной, и тут же получил мочалкой по лицу. И еще раз. И снова...
– Хватит, Лалиса! – не выдержал он, на ощупь сгребая ее в охапку. – Остановись!
Он сделал лишь один неосмотрительный шаг и поскользнулся. Ойкнув, поехал вперед, увлекая за собой ругающуюся девушку, вскоре приземлив и ее, и себя на мокрый пол. Зад Чонгука отозвался резкой болью, как впрочем и подбородок, о который Лалиса приложилась лбом.
– Ненавижу, – шепнула она, после чего тихо всхлипнула.
– Требую перемирия, – выдавил Чонгук, доставая из-под копчика мыльницу. Он осторожно отпустил Лалису, и та толкнула его, усаживаясь на пол. Схватилась за голову, застонала
– Если верить твоим конспектам про шоковую терапию, сейчас, после стадии гнева и истерики, мы должны перейти на новый уровень близости, – попытался разрядить обстановку Чонгук.
– Ты. Меня. Обманывал! – проговорила Лалиса, четко выделяя каждое слово. Ее глаза увлажнились. – Я верила тебе. Верила каждому слову. Видела несчастную девушку, закомплексованную, не понимающую, как себя вести, испуганно бросающуюся в сторону при любой попытке пойти с ней на контакт. Я всерьез считала, что тебе нужна помощь! Раскрылась перед тобой полностью.
– Да, – кивнул он, решив, что в его ситуации лучше со всем соглашаться. Лалиса встала, не позволив ему помочь, шмыгнула носом.
– Чего ты добивался своим обманом? – спросила она холодно.
– У меня миссия, – ответил он, поднявшись за ней, но не приближаясь. – Своя. Она не касается отбора и победы в нем.
– А я? Почему меня никто не предупредил?
– Операция секретная, Лалиса. Я не имел права.
– А позволять мне делать все то, что я делала, имел право? Лезть ко мне в постель, обниматься вечерами, целовать!
– Это... не входило в планы, – признался он, глядя в бледное лицо девушки, совсем недавно готовой поверить любому его слову и пойти с ним на любую авантюру. – Но вспомни, это ведь была твоя инициатива. Мне пришлось тебе подыгрывать, и та... связь, что появилась между нами, она настоящая. Лалиса, это по-прежнему я. Просто раньше ты не знала...
– Да! Я не знала! – она прижала ладони к щекам и покачала головой. – Но кому это будет интересно, когда ты вскроешь обман?! От меня же все отвернутся. Я буду опозорена. Жила здесь с мужчиной все это время!
– Лалиса, – он все же сделал шаг навстречу и осторожно сжал ее плечи. – Никто не должен узнать. Слышишь? И ты не должна была. Это не игра. Меня выкинут из обора, и я уеду под видом леди Бригитты. Конец.
– Уедешь? – она нахмурилась. – А как же финал?
– Мне не важно, пройду ли я в него.
– Не важно?!
– Нет. Я просто тяну время, выясняя то, что нужно мне. И уже собрал кое-какую информацию. Еще немного, и миссия будет закончена, тогда...
– Стоп! – она уперлась ладошкой в его грудь. – Значит, ты не станешь ни в чем признаваться?
– Нет. Ни в коем случае. Иначе и моей карьере конец.
– И никто не узнает, что я тут... что мы...
– Никто, – кивнул он, ожидая увидеть на ее лице облегчение.
Не тут-то было.
Мимика Лалисы и правда изменилась: ее губы медленно расползлись в зловещей улыбке, а глаза засияли нездоровым азартом.
– Лалиса? – опасливо позвал ее Чонгук. – Тебе плохо?
– Было плохо, – кивнула она, теперь глядя на него оценивающе, словно примеряясь. – А теперь хорошо! Только бы еще лед ко лбу приложить. И, знаешь, я бы не отказалась наконец переодеться во что-то более... традиционное.
Чон, заметив, что истерика отступила, счастливо улыбнулся:
– Вот и правильно, – заявил он. – А насчет кольца и тому подобного не волнуйся: как только это мучение с отбором закончится, я найду тебя и все компенсирую. Будут ухаживания, как мечтают девушки, подарки...
– Подарки? – Лалиса посмотрела на него удивительно ясными глазами. Теперь в них не было и тени прежней ярости. Но и тепла тоже не было. – Чонгук, мне не от тебя ничего нужно. Кроме выхода в финал.
– Не понял.
– Ты обязательно обойдешь еще двоих невест, – сказала она железным тоном. – А потом делай что хочешь, Чон Чонгук. Хоть в деревню езжай, хоть собак разводи. Мне нужна премия за проделанную работу и рекомендации от его величества. Кольца, цветы и прочие прелести оставь для других девиц.
С этими словами она развернулась и вышла из ванной, оставив Ястреба в недоумении. Он смотрел на закрывшуюся дверь и не мог осмыслить, что произошло. Его отвергли? Он так отлично все распланировал, а Лалиса отказалась принимать предложение руки и сердца, еще и ультиматум ему поставила?!
Чонгук стремительно вышел из ванной, перебросив слишком длинный конец шторки за плечо, остановился перед девушкой, которая села в кресло и приложила ко лбу столовую ложку.
– Лалиса, послушай. Действительно, предложение я сделал не очень удачно по форме.
Она фыркнула, бросив на него уничижительный взгляд.
– Просто ты застала меня врасплох. Я не ждал, что ты вот так вломишься.
На миг ему показалось, что Лалиса смутилась, но она тут же собралась и невозмутимо пожала плечами:
– Ты же Ястреб. На секретном задании. Должен всегда быть начеку.
– Но суть от этого не меняется. Между нами столько всего было...
– Между мной и Бригиттой. Тебя я вообще впервые вижу!
– Не ври! Ты сама призналась, что командир Ястребов тебе нравится!
– Это было до того, как я узнала тебя лучше. А твое предложение... Такого ужаса даже в кошмарном сне не увидишь! Постой-ка... – она убрала ото лба ложку и ошарашенно уставилась на него. – Тогда был не сон! Ты поцеловал меня!
Лалиса подалась вперед, сгребла со стола серебряный ножик, и Чонгук быстро отскочил, схватив с дивана подушку и прикрывшись ею, как щитом.
– Ты сама попросила!
Лалиса глубоко вдохнула и приложила ножик ко лбу. И только Чон позволил себе слегка расслабиться, как дверь распахнулась, и в гостиную вошла Дженни. Глаза ее расширились при виде Чонгука, замотанного лишь в шторку от душа, и служанка быстро прикрыла за собой дверь.
– Сдурела? – спросила она у Лалисы, разглядывая при этом Чона. – Мужиков водить... Хотя вкус твой я одобряю... Подмочишь репутацию леди Дракхайн, и все, пиши пропало. И почему ты в цветохроне? И что, ради всех святых, произошло в вашей ванной?! – воскликнула она, увидев картину погрома через открытые двери.
– Я все объясню, – собравшись, начал Чонгук.
– Сильно сомневаюсь, – проворчала Лалиса.
– Репутация леди Бригитты Дракхайн вне опасности. Потому что она – это я, – готовясь к худшему, сообщил он.